Улыбка Воина

      Говорят, историю пишут победители, тогда эта –

История Гигантов

      Легенда гласит, что:       Минуло почти две тысячи лет с тех пор, как молодая девушка по имени Имир Фриц заключила сделку с демоном. Взмолившись об неистовой силе для защиты и процветания своего народа. Чудище, восставшее из недр земли, восчувствовало мольбу приклонившейся к почве смертной, предложив вкусить запретный плод, который наградил её сердце и плоть силой бескрайней и единой, силой       «Прародителя гигантов»       Эта сила… Действительно была ужасной. Земля содрогалась, а небеса пылали. Струи жизни вонзились и осенили пустынные земли родного края Имир Фриц. Насыщая его жизнью и плодородием. Казалось, что наступила новая эра для народа Фриц. Эра без страха, холода, голода. Жизнь без бед. Жизнь… без войны.       Но надежды рухнули, когда обнаружилось, что жизнь богини стала угасать на тринадцатый год с её пробуждения. Тогда раса Фриц погрязла в неверии и страхе за своё существование. Однако… белый свет все же коснулся своими мягкими лучами глаз рода Фриц, заставив их вновь лицезреть веру в будущее. И этим светом были последние слова умирающей богини, предназначенные для трёх прекрасных дочерей:       «Дочери мои, Смерть не конец жизни, а её завершение. Вкусив мою плоть, вы вновь вернёте процветание нашей земли, вновь вернёте былую славу… Элдии»… ***       Восход солнца… Многие говорят, что именно восход солнца является самым красивым зрелищем. Когда от ласковых прикосновений светила оживляется природа, оживляется мир, оживляется сама жизнь. Не менее прекрасная и тихая ночь отступает, давая возможность солнцу разбудить маленьких пташек, спрятавшихся в укромных дуплах деревьев и уютных гнёздах. Чтобы те своим мелодичным щебетанием смогли вывести из царства Морфея жителей города Митры.       Казалось, что теперь не встретишь человека, способного с диким восторгом смотреть на золотистое небесное тело. Но детские глаза цвета изумруда полностью опровергли эти мысли. Сейчас… рыжей девушке всё казалось непривычным, впервые она смогла почувствовать каково это, видеть, как яркий свет медленно осветляет каждый уголок столицы. Впервые смогла ощутить свежесть утреннего ветра. Впервые смогла осознать, что жизнь меняется.       Однако она не была единственной, для кого сия обстановка являлась непривычной. Фарлан тоже с нескрываемым интересом наблюдал, как главную улицу вместе со светом медленно заполоняли столичные граждане, готовясь к рабочему дню. Сейчас действительно можно было увидеть, что они рады. Рады, даже несмотря на то, что находятся не в лучшем положении…       Ситуация, в которой оказалась шайка бандитов, была действительно странной, даже слегка комичной. Нищим преступникам дали шанс исправиться? И каким образом? Вылезать за стены, где их будет ждать верная гибель? Именно такими мыслями изводил себя главарь банды. Волнение… как бы неприятно было это признавать, но Леви действительно волновался, хотя с виду, смотря на его серьёзную и вечно недовольную мину, можно было легко усомниться в этом. Противное чувство медленно и шелковисто прикасалось к его бледной коже длинными, но ледяными пальцами. Он чувствовал, как они нежно поглаживают его сильные плечи; как дыхание неизвестности бархатисто обжигает заднюю часть шеи, от чего колкий холодок стремительно пробегает вдоль позвоночника; как мёрзлые длинные ноготки колюче щекочут грудь, желая подобраться ближе к чуть ускоренно бьющемуся сердцу. Отвратительно… но выбор уже сделан, поэтому остаётся только ждать…       Помимо стужённых ощущений, в душе Леви скрывались и другие чувства.       Девушка, сидящая напротив него, не подавала никаких признаков враждебности или неприязни, даже банального недоверия, в отличии от своего сослуживца, сидящего рядом. Её даже не смущало то, что с ней в одном экипаже сидят трое преступников из столичных катакомб, а не простые незнакомые люди.       Белоснежные пряди её волос едва выбивались из мягкой хватки хмурого капюшона, бледные пальцы рук со слегка длинными ноготками заключились между собой в легкие объятия, а те самые, обрамлённые облегающими брюками стройные ноги, были закинуты друг на друга и слегка покачивались под действием движения. Однако весь Спектр чувств в её «драгоценных» глазах был направлен только на окно, холодные, аккуратные брови, бывало, слегка неритмично подрагивали, а ледяной взгляд прерывисто таял, давая зенице возможность показать раздражающий образ беспокойства. «Странная она», — подумал про себя Леви, медленно перебирая в голове фрагменты с их необычной встречи… Некоторым временем ранее:       После неприятного инцидента, произошедшего между шайкой бандитов и командиром Эрвином Смитом, «команда» дружно направилась к одиннадцатой лестничной арке, которая принадлежала богатому и очень проблемному лорду. Сорванцы медленно плелись следом за капитаном, иногда переглядывались, одаряя друг-друга обеспокоенным взором. Сейчас им ничего не остаётся, кроме как мирно поддаваться требованиям солдат из разведки, даже элементарные мысли о побеге моментально улетучиваются, поскольку они не только были безоружны, но ещё и окружены военнослужащими, чьё число и опыт были явно не на их стороне.       Возможно, это даже и к лучшему, по крайней мере, их мечта сбудется, и они впервые смогут увидеть солнце и жить на поверхности, как нормальные люди, но каждый из них понимал, что для этого потребуется. От чего у каждого подступал мелкий комок к горлу.       Подойдя к заветной арке, девушка странной внешности, шедшая плечом к плечу с капитаном, внезапно остановилась, медленно оглядываясь на руины полуразрушенных зданий Подземного Города. Мало что можно было прочитать в её необычных глазах, больше похоже было на тоскливость или нежелание уходить. Странно? Что может вызвать такие эмоции в грязных подземельях на пути к жизни на поверхности? Увы, но «коренные жители» из банды не могли даже и предположить. Удивительно, но ни один из участников шайки не смог отвести от неё свой интерес. Ведь она действительно была интересной, не сколько привлекательной, сколько необычной, особенно по сравнению с её сослуживцами, которые не выделялись на фоне людей в принципе. Просто потому, что они…обычные. Но не это сыграло важную роль, а то, что её внешность показалась смутно знакомой, однако никто из них не смог подтвердить это в памяти.       И Леви тоже не был исключением.       Он был в стопроцентной уверенности, что он не пересекался с ней в «его» городе, иначе он бы точно запомнил, особенно, учитывая её индивидуальность. И тем не менее, он всё равно не мог объяснить: почему? Почему она кажется ему знакомой? Вопросы, ответы на которые требуют тщательного решения, раздумий или банальных глубоких воспоминаний не сколько являются для него сложной задачей, сколько раздражающей. А сейчас, ситуация обстояла ещё хуже: он и его команда пойманы и принуждены к службе, причём не абы какой, а именно службе в разведке; ещё и отвратительный диалог с капитаном не обошёлся без происшествий. И это его жутко злило, поскольку Леви всегда опрятно обходился с самим собой, так сказать, держал всё вокруг себя в чистоте и порядке, и одной из его главных задач было хранить в идеальном порядке голову. Однако сейчас он об этом может только мечтать. Леви бы так и продолжал копошиться в своих мозгах, а конкретнее в памяти, чтобы найти ответ на поставленный им же самим вопрос, если бы неожиданно не столкнулся взглядом с причиной его раздумий.       Это было странно и непонятно, настолько, что объяснить это самому себе уже будет проблемой. Словно яркая искра пробежалась перед глазами и вонзилась в голову, болезненно надавив на виски и стерев все возможные мысли. Это не было похоже на искру враждебности, о которой все думают, это было, как говорят: «словно гром среди ясного неба». Такого он точно никогда не испытывал, но всё же всё прошло так же быстро и неожиданно, как и возникло. Она отвернулась. И непонятно, к счастью или к сожалению их «внезапный интерес» друг к другу не остался незамеченным в лице Смита: — Мера? — вопросительно окликнул девушку Эрвин, с интересом смотря на то, как разведчица после «столкновения» с бандитом, уверенно начала что-то приготавливать. После чего идеально, словно циркуль, развернувшись полукругом, уверенно направилась к Леви. Предупреждая: — Скоро буду.       Эрвин ничего не ответил на этот странный порыв действий, лишь продолжал, не отрываясь, провожать её взглядом. И как бы странно не звучало, но Смита всегда удивляла неординарная жизненная позиция этой девушки, может показаться, что ничего не было, что могло бы повлиять на такую ярую симпатию к людям, ведь это правда – она слишком сильно любит людей, однако спустя несколько лет долгих и верных отношений ему был открыт маленький секрет, который разъяснил всю тонкость этих чувств… — Держи, — Мера медленно протянула Леви свой мокрый платок с флягой. На данное действие брюнет же со скептично вскинутой острой бровью оглядел девушку и медленно переводил свой взгляд то с мокрой ткани, то на неё и в то же время спокойно игнорировал лучи любопытных глаз своих друзей, которых явно заинтересовала вся эта ситуация. — Держи, — уже приказным тоном повторила разведчица, — сейчас мы вступаем на территорию королевского замка, негоже ходить по ней в таком виде… ***       «…негоже ходить по ней в таком виде», — эта фраза… именно эту фразу Леви все никак не мог выбросить из головы, прозвучало слишком оскорбительно, Мера слишком сильно задела его хоть и не гордое, но все же самолюбие, словно высмеяла. Но если объективно посмотреть на эту ситуацию, на уме у этой «белоснежной девочки» не было ничего дурного, она просто хотела… помочь? Слово «помощь» звучало не лучше, Леви не доверяет людям и практически не верит в «помощь», исключением же из этого «жизненного правила» являются Фарлан и Изабель, и не только, потому что они являются «братом и сестрой по несчастью».       «Странно?.. такая мелочь», — думал про себя бандит, неторопливо смотря на уже высохший и чистый платок. Небесного цвета ткань приятно проплывала по грубым и слегка стершимся подушечкам пальцев, однако обычный… ничем не примечательный клочок, проскальзывая промеж пальцев, показал Леви своё маленькое дополнение: нижний уголок был украшен; сплетенные белые нити были словно написаны чернилами в руках умелого каллиграфа и представляли собой всего две буквы, инициалы, соединенные дерзкими и плавными линиями — «МШ».       «МШ», — серо-голубые глаза вновь с интересом устремились на разведчицу, которая все также продолжала глубоко задумчиво смотреть через стекло, не замечая пристального взора со стороны брюнета, который не просто приковал свои глаза к ней, а открыто пялился без какого-либо чувства робости.       Сейчас «Разведкорпус» переживал не лучшие дни своей службы… За время нескольких десятков лет своего существования «Разведка» заработала себе не самое чистое, но громкое имя среди простого населения и других военных подразделений — «Неудачники», «Живой корм», «Идиоты», готовые пожертвовать своей жизнью, чтобы обрести свободу для своего народа, которой нет. «Нахлебники» — из-за неоправданных вложенных средств, прямо уходящих в пасть гигантов. Но несмотря на это, являются «Надеждой Человечества», готовыми в любой момент отвоевать свою территорию, но пока ещё не способны на это. Прошло уже более 20 экспедиций и ещё более потерянных талантливых солдат, прежде чем людям удалось узнать никчемно малую часть о внешнем мире. Но надежда в их сердцах не угасает. Да, они «Психи», борющиеся ради своей, слегка глупой мечты — «жить без страха» и «не жить, как скот», в какой-то мере они придирчивы, что не хотят жить взаперти, что не могут смириться и жить за стенами — в безопасности, как остальной народ. Но самое главное, они просто не могут смириться, что человечество позорно стоит на коленях перед безмозглыми существами.       Каждая вылазка за стены оборачивалась болью для семей, не дождавшихся своих детей, женихов и прочих родственников, и финансовой трагедией для государства. В Правительстве Стен очень часто всплывал вопрос о том: стоит ли давать продолжение существованию «Разведкорпусу»? Или же все старания уходят коту под хвост? Увы, но пока они не могут дать точный ответ. Помимо того, что на их род деятельности уходит колоссальное количество времени, денег и ресурсов, они приносят… и могут принести пользу человечеству, ведь если люди все же смогут отвоевать свои земли, то настанет новая эпоха процветания Элдии.       Однако существует некая организация, люди которой не верят в возможные успехи «Разведкорпуса», и именно они больше всего желают добиться их роспуска. Но все бы это казалось не таким страшным, если бы членами этой организации не оказались бы очень влиятельные люди… — На что ты там так смотришь, Мера? — солдат, что сидел рядом, внезапно оказался совсем рядом с лицом девушки, едва касаясь своей щекой её, он усердно пытался найти объект раздумий со стороны своей подруги. Возможно, любая девушка на месте Меры могла бы впасть в объятия смущения от такой внезапной близости, испытывать легкий испуг от едва чувствуемого прикосновения, однако эта парочка прошла достаточно через многое, чтобы сей жест оставил такой отпечаток в поведении, поэтому с едва видимой улыбкой на лице, блондинка легкой кистью хлопнута товарища по щеке, сказав при этом: — Не подглядывай. — Да не переживай ты так, мы выкарабкаемся. Веришь мне? — с доброй ухмылкой проговорил разведчик, вернувшись в исходную позу: подкаченные руки мужчины были скрещены, а массивные ноги чуть раздвинуты. — Путь займёт немало времени, нам придётся переночевать в Стохессе. Тебе стоит отдохнуть…

***       Ожидаемая ситуация оказалась намного хуже, чем предполагали главы «Разведкорпуса». «Собрание по отмене экспедиций» хоть и имело влиятельное значение в рядах государства, проявляя себя в виде финансовых спасителей, однако всё же таила в себе гаденькие помыслы, скрываемые от властей. И такой распорядок уж никак не мог устроить начальство фракции разведчиков: — Командор, все как вы и предполагали? — спросил Смит у главнокомандующего Кита Шадиса, не сводя пристального взора небесных глаз. — Хм… — звук задумчивости вырвался из тёмно-русого мужчины среднего возраста, густые брови вжались в переносицу, горчичного цвета глаза скрывались под темными усталыми веками, а лоб, казалось, сморщился от раздумий, образуя складки, — похоже, главой антиэкспедиционной фракции всё-таки является Николай Лобов. — Согласно собранной мной информации, Лобов имеет деловые отношения с фирмой Ланга, которая выступает снабжением «Военной Полиции», видимо, они планируют перенаправить туда финансовый поток, как только экспедиции будут прекращены. — Мы можем доверять этой информации? — со скептично выгнутой бровью поинтересовался Шадис. — Я перевербовал шпиона, которого Лобов к нам заслал. Я считаю, что полученная от него информация весьма надёжна. Если так всё и есть, то что нам делать теперь? Следует ли нам доложить об этом Закклаю? У верховного главнокомандующего, должно быть, уже есть определенные идеи по этому вопросу. Вероятно, что-то удерживает его от того, чтобы принять меры. — Мы прибыли… — Понятно, — с усталым вздохом выдал из себя главнокомандующий, медленно выходя из экипажа. — Похоже, я не подхожу для этой так называемой политики. — Командор, не могли бы вы оставить это дело мне? — Что ты намереваешься делать? — У меня есть идея. — Идея? Даже если и у тебя есть связи со знатью, твой оппонент не похож на человека, которого можно убедить с помощью дискуссии… — внезапная мысль осенила Кита. — Только не говори мне, что ты собираешься воздействовать как-то на Лобова. — Командор, пожалуйста, не задавайте больше никаких вопросов, я сам во всём разберусь. — Ты хочешь заставить его переменить своё мнение какими-то незаконными методами? Сколько бы раз ты не говорил, что всё это для «Разведкорпуса», но молодой человек вроде тебя… Столица — это обитель демонов. Думаешь, тебе удастся не увянуть в их интригах? — Командор… после вступления в «Разведотряд» и участия в настоящих битвах с титанами, я понял, насколько шаткое занимает позицию человечество. Даже если у нас есть достаток, законы или благородные идеалы. Если титаны смогут прорваться за стену, то со всем этим будет покончено… Вот почему я… мы… неважно, насколько низкими будут наши методы, мы будем сражаться до тех пор, пока не отберём наш мир у титанов! Любой ценой!       «Этот человек… раньше мне казалось, что даже я лишь пешка в его игре, но теперь… я уверен, что все его страшные замыслы, без сомнения, направлены на победу человечества», — думал про себя Шадис, поражаясь могуществом амбиций этого солдата. — «Эрвин — человек целеустремленный, обязательный, волевой. Тот, кто может из всего извлечь выгоду, умело используя свои связи. Ко всему относится рационально и трезво. Его наличие в рядах Разведки — как найти сундук с редчайшими сокровищами. Я не знаю, что им движет, но я знаю точно… Мне чертовски, мать его, повезло.» — Хорошо, я оставлю это на тебя. Неважно, что произойдёт, мы должны продолжать нести надежду в будущее. И первый ответный удар мы нанесём через пять дней. — Понял. ***       Начало следующего дня практически не отличалось от предыдущего, два разведчика вместе с новобранцами продолжали свой путь, изредка перекидываясь шутками в сторону друг друга, будто не замечая, что находятся не одни в экипаже. Вид за окном тоже не менялся: цветистые, бескрайние поля с редко встречающимися, невысокими деревьями; пару раз даже проезжали мимо скотных пастбищ, где Изабель чуть ли не визжала от счастья и любопытства, желая разглядеть животинку чуть ближе; а рядом с ними находились небольшие деревеньки, где во всю силу трудились крестьяне, готовившиеся извлечь максимум урожая с этого года, как никак уже конец июня.       Путь занял немало времени, прежде чем новичкам удалось увидеть то, ради чего было приложено столько усилий со стороны будущих «коллег».       Необычайное место. Раскинутое под бескрайним лазурным небом поле, кишащее зеленью, разноцветными цветами, мелкими животными и насекомыми. Кишащее жизнью. Оно было бы таким же прекрасным и бескрайним, как и сама вышина, если бы не было ограждено густым и хмурым лесом, представляющим собой протяженный частокол, устремлённый в небесную высь. Величественные дубы, стройные сосны и пирамидные ели представляли изящную цветовую гамму из всех оттенков зеленого. От чего лес будто каждое мгновение переливался, словно показывал эмоции. И среди всего этого стояло огромное, старое сооружение. Замок, словно вышедший из небылиц рассказываемых стариками в столичных подземельях, стоял гордо и крепко, несмотря на местами разросшуюся зелень. Новичкам ещё предстоит разглядеть эту махину во всех своих красках, ведь они не только никогда в жизни не видели таких сооружений, но им ещё и предстоит жить в нем. — Мы приехали, — с тяжестью в голосе оповестил всех разведчик, медленно выходя из простенькой кареты, следом за ним вышла и Мера, а за ней будущие члены «Разведкорпуса». — Я доложу о вашем прибытии, стойте здесь, — Изабель, Фарлан и Леви послушно последовали приказу и остались стоять на месте, медленно и с интересом разглядывая местность, они даже и не заметили, что их попутчица уже умудрилась куда-то бесшумно смыться.       Вскоре Чёрч это заметил и, подойдя к своему другу почти вплотную, медленно наклонился к нему, как никак Леви уступал ему в росте: — Леви… Насчёт вступления в разведку… — Я никуда не вступаю. Я здесь только затем, чтобы подобраться к этому блондинчику. Эта тварь… я убью его при первой же возможности. — Эй… — не на шутку взволновался Фарлан, чувствуя убийственную ауру, исходящую от Леви. — Ты ведь помнишь мой план? Если ты все ещё не уверен, так и скажи. Эти ребята больше не будут связываться с нами, бесполезно убивать его сейчас, и не он наша главная цель, — Чёрч пытался вразумить своего товарища. — Всё сработает, верь мне! — Вы трое! — солдат, появившийся будто из ниоткуда, нарушил накаляющуюся обстановку между этими двумя. — Идите сюда.       Вопрос остался нерешённым, но у них ещё есть время. Парни будто мысленно послали друг другу сообщение и с полным спокойствием и уверенностью направились вслед за разведчиком вместе с Магнолией. В этом плане их уверенности можно только позавидовать… Штаб «Разведкорпуса». Офицерский зал: — Это же оскорбительно! — возмущённо рявкнул мужчина, несдержанно ударив по столу. — Ты действительно хочешь, чтобы мы и те, для кого порядок был всегда превыше всего, приняли к себе шайку бандитов?! Наши честь и достоинство полетят к чертям, если позволим такому отребью вступить в наши ряды! — Полностью согласен с Фрагоном. И уж тем более присоединиться к грядущей экспедиции, — офицер, сидящий справа от капитана, поддержал несдержанного коллегу и также с колкостью в глазах устремился на Смита. — Я понимаю ваши опасения, однако я могу полностью поручиться за их навыки, — низкий мелодичный голос с легкой хрипотцой действовал словно успокоительное, внушая солдатам чувство уверенности и спокойствия. — Новая тактика, над которой Эрвин долгое время работал, принесёт много изменений, суть её не в том, чтобы ликвидировать титанов наилучшим способом, а в том, как избежать стычек с ними совсем, — грубоватый глас командора Шадиса вывел из раздумий младших офицеров, заставив капитанов с мелкой дрожью обратить на себя внимание. — Я верю, что наши потери сократятся…       Воцарившееся глубокое молчание вынуждало солдат лишь терпеть шумную тишину и ждать вердикта командора. — Подобная стратегия должна стать основой для наших отрядов. А этим отбросам не хватает манер и дисциплины, их обучение займёт однозначно короткое время, если они не окажутся бездарями. Так, Эрвин? — Да, — Смит не прекращал сводить пристальный взор от коллеги Фрагона, сидящего напротив. Однако на вопрос главнокомандующего ответил спокойно и твёрдо. — Тогда на сегодня всё…       Но на самом деле это было не всё. Старшие офицеры не были настолько тупы, чтобы с распростертыми объятиями встретить и принять в свой легион даже простых кадетов, что уж говорить про преступников. У них был свой уникальный метод, как показать новорекрутам их особое место. И имя ему — «Обряд Посвящения». Все новоприбывшие кадеты проходили этот адский спектакль с участием своего капитана и «общелюбимым» главнокомандующим Кисом Шадисом. Эта «театральная постановка» очень похожа на приём допроса «Военной Полиции» с Хорошим и Плохим копом. Хороший коп — капитан, мысленно поддерживающий своего подчиненного от жестких пыток на стойкость твоей психики со стороны Плохого — Шадиса. Однако на этой проверке оказался только Плохой Коп…       Всё оказалось так, как и предполагал командор. По его словами «эти детишки ещё те бездари» всё потому, что они ничего не смыслят в военной этике. И это его жутко раздражало, меньше всего ему хотелось водиться с этими «новорекрутами из подземелий» на время грядущей экспедиции. Однако он не мог не отметить, что их единственная проблема — дисциплина, а в них самих неуклюже скрывается потенциал талантливых солдат. Но из их компании особо выделяется только один — Леви, на проверке он оказался самым «твердолобым» из всех, в буквальном смысле этого слова. «Моральноустойчивый — идеальное качество для солдата», в этом были свои плюсы и минусы. А точнее один минус. После проверки Шадис даже не представил себе, как «дрессировать» его и как подчинить дисциплине. С его товарищами было гораздо легче. Они проще, чем он… *** — Внимание всем! С этого момента эти трое будут сражаться с нами на поле боя! Представьтесь! — Леви, — равнодушно отозвался брюнет, искоса глядя напротив стоящего Эрвина Смита. — Леви, — устало произнёс командор, пытаясь обратить на себя внимание этого проблемного солдата. — Прежде всего — уясни местные порядки. Дальше! — Я Изабель Магнолия, рада знакомству, — на одном дыхании представилась рыжая, не скрывая довольной улыбки. — Моё имя — Фарлан Чёрч, сэр, — назвался последний, прислонив тыльную сторону кисти к груди. — Фрагон, с этого момента они присоединяются к твоему отряду! Присматривай за ними. — Моему? — слегка растерянно переспросил капитан. — Ты что-то сказал? — Н-нет, — капитан немного замялся. — Но разве не к Эрвину? — Эрвин занимается солдатским подразделением, а рекруты пойдут под твою ответственность… Вопросы? — Никак нет, сэр.       Дальше всё шло по повседневному плану, после того, как новорекруты встали в конец отряда своего капитана Фрагона, Шадис продолжил объявлять обязанности солдат на сегодняшний день. Распорядок дня был несколько нудным, все, кого главнокомандующий назначил ответственными, в основном занимались уборкой, чисткой оружия и готовкой с мытьем посуды. А когда речь зашла о ночном дежурстве, солдаты соседней группы заметно потускнели и помрачнели одновременно.       «Явно не первые сутки не спят»       После построения все разведчики разбрелись по отведённым им территориям. А на атлетичные плечи командира Фрагона свалились три оборванца, которые мало того, что ничего не смыслят в военном деле (кроме как от полиции нужно драпать), так и ещё впервые вышли на поверхность к большей части населения людей, и им нужно провести «экскурсию». И решил он начать с комнат проживания. Сейчас с них все равно нет никакого смысла объяснять что, да как. После долгого переезда они вряд ли что-то запомнят.       «Лучше делать это на более-менее трезвую голову» — думал про себя капитан, неторопливо оглядывая каждого из них. Не нравились они ему. Ух, как не нравились. Но перечить начальству он не смел — дисциплина, как-никак.       Взявшись пальцами за переносицу, Фрагон устало потёр её, тщательно обдумывая, что делать с этими «новорекрутами». Ему не шибко-то хотелось таскаться с ними весь день… да и последующие тоже. Всё-таки он надеялся, что они пойдут под командование Смита, раз уж он так сильно за них вцепился. Но командор решил иначе, возможно, к этому был причастен и Эрвин.       «Чёртов Перец! Вот надо ему постоянно иметь дело с оборванцами, ищущих приключений на свою задницу?!»       И всё-таки с тяжелым выдохом он подозвал их к себе, вынуждая следовать за ним…       Путь занял у них около двух десятков минут, дорога оказалась слегка извилистой. Чтобы пройти к комнатам проживаниям, солдатам пришлось полностью обойти замок, проходя при этом мимо ещё нескольких внушительных размеров зданий. Не совсем понятно, что это были за здания, ведь никаких указателей и табличек не было, однако с самого удлиненного сооружения доносилось еле уловимое лошадиное ржание… — Это бараки, — твёрдо объяснил капитан, заводя их в комнату под номером «11». — Довольно просторно, — немного ошарашено произнёс Фарлан, поражаясь размерами комнаты. Но он быстро пришёл в себя после несдержанного возгласа Магнолии: — Да! Мы будем жить в одной комнате! — Женщины живут в другом блоке, — счастье не продлилось долго. — Что?! Но я хочу здесь!       Капитан умело проигнорировал громкий каприз этой девчонки и с удавьим спокойствием продолжил объяснять порядок будущим сожителям. — Вы двое будете спать тут.       Фарлану и Леви досталась двухэтажная кровать у окна с восточной стороны комнаты, жаль, что со следующего дня они станут «жаворонками». И как не странно, Леви подобная обстановка стала раздражать пуще прежнего. На самом деле, его мало устраивает факт того, что помимо его и Фарлана будут ночевать ещё несколько «товарищей». Он был не против ночевать вдвоем, однако рядом красовались ещё три в хлам убитые кровати и одна идеально заправленная. Он уже понял, что отныне громкое руганье в этой комнате будет обычным явлением, и всё же следующая язвительная фраза командира убила все его нервы: — Вы долгое время жили в грязи подземелий, но постарайтесь не загадить здесь ничего. — Загадить?       Леви, только что стряхивавший как минимум трёхмесячную пыль с поверхности древесины, медленно повернулся в сторону «писка этого недоразвитого куска говна»: — Загадить, говоришь?       Медленно, но верно воздух в комнате стал тяжелеть, а глаза бандита стали будто светлеть. Леви уверенно подошёл к капитану, пристально смотря на него, будто бы готовился напасть в лобовую. Этот «зырк» не оставил капитана равнодушным, он чувствовал, как капля пота стекала с виска, а все упреки будто смешались в один комок и застряли в горле. Капитан Туррет не любил врать самому себе, он испугался, действительно испугался.       «Соберись! Ты же капитан!» — Что за взгляд? Как ты ведёшь себя со старшим по званию?! — Не помешала?       Мужчины временно отвлеклись друг от друга и устремили свой интерес в сторону новоприбывшей фигуры, которая уперлась о дверной косяк. Женская фигура. — Мера? — такая встреча однозначно его удивила. — Что ты здесь делаешь?       «Не часто ты интересуешься новоприбывшими» — Я пришла за Магнолией, — легко ответила девушка, медленно подойдя к Туррету, после чего положила свою ладонь тому на плечо, будто бы успокаивая. — Фрагон, сегодня тяжелый день для нас всех, оставь их. Магнолию я забираю.       Капитан на это ничего не ответил, лишь продолжил смотреть, как она глазами подозвала Магнолию следовать за ней. Однако похоже, что до бедной рыжей головушки этот жест не дошёл. — Идём. Не волнуйся, — мягко произнесла Мера, немного улыбнувшись. — Я просто покажу тебе твою комнату, девчонок я уже предупредила, после можешь сразу вернуться к своим друзьям.       Похоже, эта ситуация не очень-то пришлась Изабель по душе. Ей мало понравилось, что теперь ей придётся жить в другом корпусе, в дали от Фарлана и братика Леви, да ещё и с незнакомыми дамами. И все же воспротивиться ей не дал банальный страх, она продолжала стоять на месте, не зная, что делать. Мера ничего на это не ответила, лишь продолжила наблюдать за ней и ждать, пока она решиться на это.       «Бедный ребёнок»       Магнолию же такая тихая обстановка начала настораживать, ей стало не по себе, что на неё все неотрывно смотрят. Можно сказать, что она почувствовала себя весьма глупо. Изабель перевела взгляд на Леви, в надежде понять ответ на вопрос: что же ей делать дальше? Бандит молчал, но кивнул в знак согласия, что ей нужно следовать за Мерой, тем не менее с горем пополам она решилась на это.       Мера вновь улыбнулась ей, она провела рыжую девчушку за порог 11-й комнаты, но на некоторое время остановилась, обращаясь к капитану: — Ах, да, после обеда проводи их в лазарет, в кабинет доктора Али, нужно провести осмотр. — Ладно.       Дамы вышли. И как только входная дверь закрылась, из комнаты послышалось недовольное ворчание Туррета по отношению к новорекрутам.       «Ты не меняешься» *** — Почему ты… — М? — Мера повернулась в сторону рыжеволосой девчушки, которая застыла посреди коридора. — Почему ты вступаешься за нас? — огонёк в её изумрудных глаз продолжал настороженно гореть, но отблеск некой надежды, проскальзывал меж этих ярких бликов. Он не остался незамеченным. — Ты про это?.. — будто саму себя спросила девушка, ей было тяжело смотреть на эти детские глаза полные недоверия, — Слушай… Я понимаю твои опасения, однако теперь вы часть нашего легиона, и неважно, кем вы были раньше.       Хвостатая малышка лишь с удивлением уставилась на альбиноску. Она не понимала, как это? Пришла в новое место и все забыли, кто она? И откуда? В свои 13 лет она считала подобное фантастикой, сколько было угнетения в подземном городе, а здесь на это даже не обращают внимания. Детские глазки засветились, а на милом личике красовалась широкая улыбка. Теперь же она не волочиться позади этой странной девушки, а идёт плечом к плечу с ней. Радуясь, что нашла себе «подругу», от этой мысли в глубине души ей стало стыдно…       Женские казармы находились прямо позади от мужских, поэтому идти долго им не пришлось. И так уж вышло, что комната, в которой Магнолия будет в дальнейшем жить, оказалась с левой стороны первого этажа и второй по счету, на двери которой размещалась твёрдая цифра «4». Из неё доносилась частично приятная уху мелодия. Девушка со светлыми волосами уверенно подошла к двери и пару раз постучалась, после чего мелодия прекратилась, а вместо неё послышался уставший, даже немного раздражённый девичий голос: — Дверь открыта.       Потянув за ручку двери, разведчица отперла её. Теперь перед её глазами предстала такая картина: две девушки сидят друг напротив друга на двухэтажных кроватях, одна на втором этаже держала какую-то книгу, другая на первом с гитарой в руках. — Привет, Кити, Ильза, — поздоровалась Мера, не скрывая доброй улыбки. — Привет, Мера, — в унисон произнесли девчонки, немного удивившись. — Я привела вам кое-кого, заходи, — девушка перешла сразу к делу, она немного уступила место Изабель, чтобы та смогла пройти в комнату и встретиться со своими сожительницами. — Девушки, знакомьтесь, это Изабель Магнолия, ваша новая соседка по комнате. Магнолия, это Катри Вольф и Ильза Лагнер. Если появятся вопросы — обращайся к ним, на крайний случай ко мне. Не скучайте.       Магнолия не успела и глазом моргнуть, как её представили, а белоснежной девушки уже и след простыл. Девчушке стало не по себе, что естественно не укрылось от любопытного взгляда разведчицы, которая все также продолжала держать светлую гитару с небольшой трещиной: — Приятно познакомится, Изабель… *** 4 года назад: — Как ты? — с тяжестью в голосе спросил Кит Шадис, не отрывая золотые глаза от еле видимого силуэта девушки, которого можно было разглядеть только благодаря парой ламп на столе, чей огонь частично освещал тёмное помещение.       Мера, опустив голову вниз, стояла в грязном медицинском халате, белая перчатка, перепачканная кровью, держалась за ручку массивной двери, будто бы готовясь выскочить из комнаты куда-подальше. — Папа. — с дрожью в голосе произнесла Мера, смотря на свои армейские ботинки, рядом с которыми падали соленые капли слез. — Я провалилась… я не спасла его.       Рослый мужчина, только что сидевший за столом с кучей бумажных отчетов, вдруг оказался совсем рядом с Мерой, мускулистые руки прижали хрупкое 17-летнее девичье тело к груди, где обеспокоенно билось хладнокровное сердце. — Он отдал своё сердце службе и сражался до последнего, — тяжело проговорил капитан, пряча девчонку в своих объятьях. Он плавно проводил своей ладонью по спине девушки, пытаясь успокоить её. — Он был обречён на такую участь, — грубые пальцы поглаживали белоснежные волосы на макушке дочери, а шум дождя за окном заглушал девичьи всхлипы на отцовском плече. — не вини себя, — пальцы Шадис-младшей, лишь сильнее вцепились в армейский жилет, оставляя на нём алые пятна. — Смерть — это не конец жизни, а её завершение. Понимаешь о чём я? — Нет, — ответила Мера, упирая аккуратный подбородок в отцовское плечо. — Ясно, — коротко ответил капитан, — Всё никак не могу выкинуть слова девы Имир. Когда умираешь, есть ли у тебя время думать, конец это или лишь завершение? — Пока не окажусь на этой грани, не смогу узнать. — Верно. Однако это не то, к чему стоит стремиться. Все мы когда-нибудь придём к этому… *** Настоящее время: — Папа… — медленно произнесла девушка, стоя напротив удлиненного зеркала. Тонкие кисти рук медленно приспускали с тела телесный жакет, оставляя свою хозяйку в белоснежной рубашке, к которой были прикреплены кожаные ремни. — Мой долг спасать людей, но… моё сердце мечется в сражениях, — бледные пальцы плавно проводились по армейской форме, останавливаясь на вышитом на груди гербе. — Я благодарна за то, что ты позволил мне носить эту форму, — девушку переполняли чувства, когда она вспоминала время проведённое здесь, в «разведкорпусе», и наставления отца. Только сейчас она понимает, насколько ей повезло оказаться тут…       Жаль, что везёт ей не всегда…       Глубокая рана, отражавшаяся в зеркале, испачкала левый рукав рубашки красной жидкостью, шрам останется, но какую историю он расскажет? — Всё-таки… задел.