Что за жизнь...

— Нееет, — неуверенно протянула я, глядя на Хибари. — Ты не посмеешь… Его лицо хоть и оставалось бесстрастным, но глаза так и лучились довольством. Гад! — Я своё наказание отсидела сегодня. Да и то, весьма несправедливое. Я не посетила пару уроков. Пару! В то время как ты неделю не появлялся в школе в учебное время! — Не равняй меня с собой, — чуть высокомерно ответил Хибари, наклонившись ко мне. — Школьные правила на меня не распространяются. Я не услышала, что он сказал. Потому что стоило ему наклониться, как в голове тут же всплыла та ночь. Та самая ночь, в которой он совершил ошибку, стоившую мне слез и чувства страха. — Х, как удобно заставлять других людей подчиняться глупым правилам, а самому плевать на них. Делай что хочешь! Только отстань от меня! И с чувством выполненного долга я пошла дальше. Так тебе, скотина! Творишь всякую херню, а потом делаешь вид, что ничего не произошло! Тьфу на тебя! Но сердце билось трепетными ударами, сохраняя в памяти его сегодняшние касания, движения и выражения лица. К моей радости, Аканэ не устроила мне разнос по моему возвращению. Скорее всего, потому что Исами спал. Спасибо тебе, братец! В общем, она спросила, где я была и почему так поздно приперлась. Я честно сказала, что проигнорировала её наказание и пошла исполнять обещание (кормить бесполезные рты пирожными), а потом начала врать. Юке позвонила её резко приехавшая мама и долго с ней разговаривала. Я стояла за дверью гостиной и мысленно поддерживала Юку, которая в конце концов осталась одна и без дома. Потому что мама оказалась ей вовсе не мамой, а какой-то дальней родственницей, которой надоело о ней заботиться, поэтому она её бросает. Аканэ прочувствовалась и разревелась. Хм, а разве раньше мы с Накаямой не про сгоревшую квартиру говорили?.. Надеюсь, она об этом забыла. Сказав, что Юка решила остаться в квартире до завтрашнего утра, я пошла в свою комнату. Скинув школьную форму, прошла в ванну. Почистив зубы и наскоро приняв душ, я вернулась в комнату и без сил повалилась на кровать. Сон пришёл мгновенно. И так же мгновенно закончился. Ну, я так подумала. На самом деле Аканэ просто подняла меня ранним утром и сказала, что собирается уезжать. Будь проклято её ателье, которое работает по воскресеньям. Я умылась, но не переоделась. Хочу ещё поспать после уезда маменьки. И все же, она тоже неплохая личность. С грудничком на руках руководить работами обширных популярных ателье — не каждая офисная дамочка сможет. Хотя, ей помогает её персонал, который, по её же словам, очень полюбил Исами. Что ж, это хорошо. Готовя завтрак, Аканэ с грустными нотками причитала о том, как же я буду жить без неё. Пришлось чуть ли не целый час её успокаивать. Она провела мне своеобразную «экскурсию» по дому, на тему: «где что лежит». Я её выдержала. Потом мы снова пошли на кухню пить чай и слушать нравоучения. «На-чан, не смей устраивать дома вечеринки с алкоголем и прочей дрянью, в следующем месяце я дам тебе денег на телефон, а пока звони мне с домашнего каждый день…» и бла-бла-бла. Я и это выдержала. Благо, под конец меня спас проснувшийся Исами. В девять утра приехала Юка. На небольшой грузовой машине. Помятая, с красными опухшими глазами, она сказала, что больше ей идти некуда и это все её вещи. Аканэ опять разревелась. Я обняла Юку, сдержав свою к ней жалость и отчаянный зевок. Ухватила взглядом окно дома Савад, в котором стоял Реборн и пялился на нас. Так хотелось ему средний палец показать. Но я сдержалась и сказала маме, что нам лучше зайти. Юке досталась комната, которая раньше была детской Исами. Но так как он здесь больше жить не будет, а мне все эти люльки, погремушки и ползалки не нужны, грузчики помогли нам сложить их в кладовку. Блин, как грустно, что со мной больше не живёт маленький ребёнок, который меня любит просто за то, что я есть. Мама сказала, что первые два месяца у неё не выйдет часто приезжать, на что я сказала, что и сама могу заявиться. Успокоенная этими простыми словами, Аканэ подхватила сумочку, сунула Исами (которого я предварительно крепко-крепко обняла, а он мне улыбнулся и тоже обнял) в коляску, ещё раз сказав, что Юка может чувствовать себя как дома и, поцеловав меня в щеку, она пошла на остановку, с которой её заберет подруга на машине. Почему подруга не приехала к нам домой — загадка. Впрочем, эта подруга (её зовут Теруко) никогда не любила шататься по гостям. Но к себе приглашала часто. — Хм, она так и не сказала тебе, что этот дом твой, — задумчиво сказала Юка, смотря ей в след. — Я на это и не рассчитывала. Аканэ наверняка думает, что если я узнаю, то обнаглею и наплюю на неё, — пожала я плечами, направляясь в дом. Юка пошла за мной. — А почему? — Потому что большую часть моей жизни она развлекалась, напрочь забыв обо мне. — С чего ты взяла, что она о тебе забыла? — С такого «дорого подарка», — хмыкнула, закрывая дверь на замок. — Ведь это я сказала, что нам надо переехать от Морико, мамки Шичиро. — Ох, ясно, — стушевалась Юка. Я взяла небольшую прядь своих волос. Если по правде… Мне не холодно, не жарко от имения собственного жилья. Нет, это, конечно, хорошо. Но пригодится ли оно мне? Вдруг я скоро умру. Да дело даже не в этом, Аканэ не ждала моего возвращения. Она знала, что Вайл ни за что не отдаст меня ей и смирилась, со временем выкинув меня из головы. И когда я без каких-либо вещей кроме потертого рюкзака явилась к ней, она была в шоке. В её взгляде ясно читалось: «ТЫ?!!!» Мне противно от осознания того, что я не нужна собственной матери. Нет, я же должна говорить правду, да? Мне больно от того, что я теперь «чужая» своей маме. И от того, что она хочет «возместить ущерб», становится ещё больнее. — Все будет хорошо, — тихо и твердо сказала Юка, крепко обнимая меня. — Мы не выбираем родителей. И если они нас не любят — то мы должны полюбить себя сами. Это не наша вина. Я обняла Юку в ответ. — Знаю. Нам просто — не повезло. Весь день я и Юка проспали. Возможно, мы бы и дальше дрыхли, но настойчивый звонок в дверь нас разбудил. Я откинула одеяло, встала и босиком пошлепала к двери. «На-чан не ходи босиком. У нас тёплый пол, но ты можешь простудиться». Ага, это в токийской халупе старухи полы были без подогрева. А с этим домом все нормально. И вообще, в традиционных японских домах ходят босиком. Хочу такой дом. Открыв дверь, я увидела курьера. Молодой паренек лет девятнадцати изумленно застыл, уставившись на мою заспанную, но красивую морду. — Что-то нужно? — спросила я, подавив желание почухать левый глаз. Как же не вовремя он зачесался. — А… Вам посылка! — парень покопался в сумке и достал небольшой свёрток, обмотанный коричневой бумагой, и бланк. Я непонимающе взяла свёрток, который оказался лёгким, и спросила: — От кого? — Адресат отправителя не указан, — смущенно ответил курьер, протягивая мне ручку и бланк. — За доставку уже заплатили. Я расписалась, поблагодарила паренька, закрыла дверь, встретила на лестнице Юку, и мы пошли в мою комнату. — Как думаешь, от кого и что там? — с любопытством спросила Юка, прожигая посылку взглядом. — Без понятия. Я прощупывала сверток и думала, нет ли в нем какой-то бомбы. А то мало ли, врагов у меня много. Просто, я сейчас не могу пощупать то, что внутри бумаги. Потому что кто-то от души её намотал. Я поделилась своими мыслями с Юкой. Она засомневалась. — Чёрт, и выбросить хочется, и открыть. — Откроем, — вдруг решительно заявила я. Почему-то моя мысля про бомбу показалась мне какой-то глупой, и я быстро избавилась от бумаги. У меня в руках оказалась коробочка с… — Телефон?! — воскликнула Юка и подобралась ещё ближе. — Ага, — я расплылась в довольной улыбке, чувствуя, как оказываюсь на седьмом небе от счастья. Коробка была обмотана лентой в виде итальянского флага. Юка тоже заметила это и улыбнулась. — «Привет из Италии», значит? — Не думала, что так скоро, — я стянула ленту, отмечая, что Скуало оказался лёгким на отдачу долгов. Телефон был офигенным. Большой, сенсорный, с кучей всяких приложений и функций. У нас в Японии таких нет. К нему прилегала зарядка, наушники и инструкция. Интересно, кто его выбирал? Скуало, Луссурия или сам Занзас? Пфф, нет, последний точно отпадает. И второй. Лусс наверняка бы выбрал что-то экстравагантное. — Хоть бы записку написали, — проворчала Юка, жадно пожирая мой новый телефон глазами. — Что скажешь Аканэ? — Пока ничего, — поморщилась я. — Потом скажу, что Алвин подарил мне его. — Тот старший братец из Сообщества Джентльменов? — неожиданно встрепенулась Юка. — Ну да, — кивнула я. Юка с минуту помолчала, вернула мне телефон и посмотрела в глаза. — Во время небесной битвы Реборн рассказал о… лже-версии твоей судьбы. Дом Савады. Комната Тсуны. — Чего эта тупая корова так к ней привязалась? — недовольно спросил Гокудера, кинув косой угрюмый взгляд на Ламбо, сидящего на подоконнике и жующего конфеты. Ребёнок смотрел на дом Наоми. — Ну… он искренне понравился Наоми, — неуверенно протянул Савада. Та ли это причина? Точно также искренне он понравился и Киоко-чан и Хару. Да и в отличие от них Наоми даже накричала на него. — Может, внешность? — с такими же интонациями как у Тсуны предположил Ямамото. — Нет, при первой встрече Ламбо сказал, что ему не нравятся «куклы», — ответил Савада, вспоминая поход за покупками. … Тогда они с Наоми отлично провели день. Тсуна был доволен. Он был счастлив, что смог самостоятельно с кем-то подружиться. Но потом… — Да ну эту тупую корову! — быстро воскликнул Гокудера, заметив, как Савада начал мрачнеть. — Ламбо ведь ещё ребёнок, — поддержал друга Ямамото. — Мало ли что там у него в голове. — А… ну да, — выдавил подобие улыбки Тсуна. — Вместо того, чтобы портить себе настроение всякими предположениями и воспоминаниями, спросили бы тупую корову прямо, — прокомментировал унылую атмосферу зашедший Реборн. Сзади него стояла Бьянки с подносом, на котором дымился ароматный чёрный кофе. — Эй, тупая корова! Чего ты… — грубо начал Гокудера и тут же получил от аркобалено. — Ай! Реборн-сан?! За что?! Бьянки с любопытством посмотрела на брата и нахмурила брови: ему не помешало бы научиться прощать людей. — Спроси ты, Ямамото, — проигнорировав вопль Гокудеры, сказал Реборн. Блондин едва сдержал скрип зубов. Опять этот бейсбольный придурок! Почему все всегда поручают ему?! Это ведь Гокудера — Правая рука Джудайме, а не он! — Ламбо! — позвал Ямамото мальчика, сделав вид, что не заметил плохой блеск в глазах Гокудеры. Опять. Сколько это будет продолжаться? Гокудера слишком грубо относится ко всем, кроме Тсуны, так чего он ещё ожидает? Никто не будет на него полагаться. Он, Ямамото, лучше подходит на роль Правой руки Тсуны. Даже с Наоми помирился, в отличие от Гокудеры, у которого никогда не хватит духу на такой поступок. — Что? — подбежал к бейсболисту Ламбо и незаметно кинул жадный взгляд на чашку аркобалено. Противный Реборн пьёт какао, которое маман купила для него! Ну, ещё и для головастика И-пин, но это пустяк. Реборн пьёт его какао! — Кто для тебя Наоми? — улыбаясь, спросил Ямамото. Молчок. Ламбо нечитаемым взглядом уставился на бейсболиста. Это очень удивило всех. Но прежде, чем кто-то успел что-то сказать, теленок весело ответил: — Старшая сестра! И, подскочив, ловко запрыгнул на стол, схватил чашку Реборна, хлебнул горячий кофе и уронил её. Нёбо и горло обожгло, принося нестерпимую боль. — ЫААААААААЙ!!! — Ламбо! — Тсуна испуганно подхватил ребёнка. — Тупая корова! Зачем ты взял кофе Реборн-сана?!!! — принялся кричать Гокудера, с беспокойством смотря на плачущего Ламбо. — Й… Я думал это моё какао! — обиженно и слишком громко оправдался теленок. — Я не пью этот детский напиток, — ответил Реборн, изучающе смотря на тупого ревущего мальчишку. Старшая сестра, значит?