Что за жизнь...

Я подошла к палате, из которой раздал шум. Только я собралась открыть её, как… Хибари подхватил меня на руки и быстро понёс прочь. Я растерянно вцепилась в его плечи. — Ты что делаешь?! Отпусти! — Нет. Мне надоело, что бежишь на любой шорох, — ответил Хибари и сильнее сжал моё бедро. Я вздрогнула, положила руку ему на грудь и надавила, пытаясь создать хоть какую-то дистанцию. Мне не нравилось, что он так сильно и небрежно прижимал моё тело к своему. Я занервничала. — Какая мне разница, что тебе надоело?! Мне не нравится, когда меня лапают так бесцеремонно, как это сейчас делаешь ты! Пусти! Я ожидала, что Хибари сейчас разозлится и отпустит меня, мол, да нафига ты мне сдалась, мелкая, но… он рассмеялся. Коротко и тихо. Меня от его смеха пробрала дрожь, и я застыла. Это было впервые, когда я услышала смех этого человека. И… он мне понравился. — Ты ещё мала для меня, — не переставая улыбаться, ответил Хибари, смотря на мое покрасневшее лицо. Я не знала, что сказать, и молча смотрела ему в глаза, ещё больше краснея. Да что ж такое?.. Хибари ещё плотнее прижал тело девочки к себе, не давая ей вернуться к тому, что из восьмой палаты раздался шум. Та неудачница что, уже может шевелиться? Тогда придется поговорить с Накаямой, чтобы она не пускала Наоми в медкрыло. Потому что если она сейчас увидит Еву, её тренировки могут оборваться. Я бросила на Хибари незаметный взгляд и замолкла, уткнувшись ему в плечо. Интересно, что от меня скрывают? Хибари принёс меня к комнате, где у остальных было собрание. Перед дверью он, наконец, поставил моё тело на пол и открыл двери. Тсуна как раз соглашался идти штурмовать базу Ирие Шоичи. О маячке , найденном в сумке Хром, я никому не рассказала, так как решила довериться Хибари. Он уже достаточно взрослый, чтобы не просто напыщенными словами раскидываться. Я верю, что он защитит девочек от людей Мельфиоре в наше отсутствие. Дальше Тсуна съел пилюли посмертной воли, и они с Хибари пошли в тренировочный зал. Гокудера и Ямамото тоже ушли. Я решила воспользоваться моментом и сходить в медкрыло. Но мне не дали. За мной пришел Кусакабэ и сказал, чтобы я ждала Хибари на их базе и отдохнула немного после тренировок. И так мои подозрения подтвердились — Кёя не хочет, чтобы я увидела того, кто лежит в восьмой палате. Кто же там может быть? Может… тигр? Нет. Думаю, тогда Юка бы мне рассказала. Тогда кто? Кто-то, кого я могла бы захотеть убить? Хибари опасается, что из-за человека из восьмой палаты мои тренировки будут прерваны? Хм… Прошлое. Дом Наоми и Юки. — Такс… Я тут кое-чего не понимаю… Какого фига вы тут делаете? — спросила Накаяма у Кена и Чикусы, которые находились в доме Наоми. Кен, копавшийся в холодильнике, не обратил на неё никакого внимания, поэтому ответил Чикуса. — Мы рассказали Мукуро-сама о ситуации, которую ты нам поведала, и он приказал, чтобы мы были рядом с тобой. — Зачем?! — Чтобы мы были в курсе всего, бьен! — сказал Кен и откусил кусок колбасы. — Возьми нож и отрежь сколько тебе надо! — гаркнула на него Юка. — Я не знаю, где тут нож! Да и так вкуснее! — Ты больной?! Нож — это просто нож! Он не портит вкус! — Ты ничего не понимаешь, бьен! Тебе колбасы, что ли, жалко?! — вдруг обиделся Кен. Это остудило пыл Юки. Он вспомнила в каких условиях живут Кен и Чикуса. — Да хоть всю её сожри! Я просто хочу сказать, что можно сделать полноценный бутерброд! — Так сделай! Я не знаю, где тут что! — Я не служанка! Ножи в ящике, чай в верхнем шкафчике, хлеб в полке возле холодильника, всё остальное в самом холодильнике! — А мне нравится, во имя экстрима! — позитивно прокричал молчавший до этого Рехей. — Чё?! — обернулась к нему Накаяма. — Чем больше народу, тем лучше! Может, благодаря им мы сможем экстремально поймать того парня! — Какого парня? — спросил Чикуса. Юка вздохнула. Она хотела, чтобы о её догадке никто не знал. Но этот придурок Сасагава… — Ладно, вам повезло, что у Наоми в гостиной диван раскладывается. Я постелю вам там, — сказала Накаяма и вышла из кухни, потирая виски. И что теперь делать?.. Будущее. База Хибари Кёи. Хибари и Рехей стоят друг напротив друга и агрессивно пялятся. Мы с Кусакабэ сидим возле двери и напряжённо смотрим на них. — Тогда мы решим спор с помощью кулаков и коробочек! — решительно сказал Рехей, приняв боксёрскую позу. — Я не против, — холодно ответил Хибари. — Ничто меня не остановит… На пути к экстриму!!! — глаза Рехея загорелись огнем поединка. — Нет. Я вас остановлю, — решительно возразил Кусакабэ. — Из-за такой ерунды устраивать бой… Пожалуйста, прекратите. — Где здесь ерунда?! — оскорблено повернулся к нему Рехей. — Почему мне разрешено быть в резиденции, а детишкам — нет?! Что это значит?! Хибари отвернулся, прикрыл глаза, и сказал: — По правде сказать, ты тоже не приветствуешься. Ты ослабляешь моё желание сражаться. Рехей разозлился. — Чего?!!! Я взбешён, во имя экстрима!!! — Мы поняли, поняли, — подняв руку, сказал Кусакабэ и открыл дверь. — Я заберу Ламбо-сана и И-пин-чан в их убежище и поиграю с ними там. Прошу, успокойтесь уже. — Тогда всего лишь один раунд, — не сдался Рехей. — Меня это устраивает, — согласился Хибари. — Не надо!!! Пожалуйста просто поговорите!!! Без драк!!! — прокричал Кусакабэ и вышел. Я продолжила молча смотреть на мужчин. — Наоми, скажи ему! — обратился ко мне Рехей. Я посмотрела на Хибари, он посмотрел на меня. — Пропадает желание драться при появлении сильного противника? У тебя? Что за нонсенс? — безэмоционально спросила я. — Просто он раздражающий, — хмыкнул Хибари. — Что?!!! И тут меня пронзила резкая головная боль. Перед глазами возникла какая-то странная штука. Круглая, с разными шестерёнками… — Это оно… — услышала я… Мукуро. — Не трогай!!! — послышался истеричный голос. Ирие Шоичи… В том же белом обмундировании и кольце Марэ на пальце. — Наоми! — тряхнул меня за плечи Рехей. Он и Хибари уже были передо мной. — Что случилось? — спросил Кёя. Я посмотрела на него. — Да это просто… воспоминание. — Что за воспоминание? — серьезно спросил Рехей. — ... Обыкновенное воспоминание, которое я со временем забыла, — улыбнулась я. — Это можно назвать побочным эффектом: кольцо Луны показывает мне те моменты жизни, про которые я когда-то забыла. — О, понятно! — облегченно вздохнул Сасагава. — А это не опасно? — Нет. — Уверена? — Абсолютно. — Тогда ладно. — Может, уйдёшь уже? — зыркнул на боксера Хибари. — Мне пора её тренировать. — Грр… В этот раз я отступлю! Но в следующий раз мы обязательно устроим поединок! — решительно сказал Рехей. — Как хочешь, — безразлично ответил Хибари. Когда Сасагава ушёл, Хибари спросил у меня: — Что это было? — Ложь, — просто ответила я. — Это я понял. Я говорю про то, что ты резко потеряла сознание. —… Мукуро показал мне свое воспоминание. — Своё воспоминание? — Да. Возможно, ты знаешь, что когда-то Мукуро захватывал моё тело, поэтому теперь может спокойно в него проникать, если я позволю. И вот сейчас он на какой-то миг позволил мне увидеть то, что узнал. — И что ты увидела? — Что-то непонятное… Какую-то круглую странную штуку и Шоичи. — Та штука — создана Ирие Шоичи. Это своего рода машина времени и место, где хранятся ваши взрослые версии, — ответил Хибари. — Что? Но Мукуро же не знает об этом, — удивилась я. — Ирие Шоичи тщательно скрывает эту машину и из-за этого Мукуро мог подумать, что это что-то важное. — Ну так это и есть что-то важное, — скептически сказала я. — Но не оружие против него. Пойдем на тренировку. — Ага. Мы уже вышли в коридор, как до меня вдруг дошло. — Стоп. А откуда Мукуро знает, что я здесь? — Не знаю, — не поворачиваясь, ответил Хибари. — Но его нельзя недооценивать. — Да уж, это мне прекрасно известно. И надеюсь, что цена за узнанную информацию не слишком высокая для Мукуро. Три дня спустя. Я иду по коридору, направляясь в медпункт. С моих рук ручьями стекает кровь, и я чувствую противную режущую боль от самых кончиков пальцев до локтей. Пару минут назад, тренируясь, я попыталась создать новый вид зеркала, но что-то пошло не так. Остатки пламени в руках разбились и ранили меня. Даже перемещаться я сейчас не рискую. Кое-как открыв двери медпункта, я вошла и увидела Гокудеру, обрабатывающего себе царапины. Пару дней назад у него появилась кошка из коробочки с очень буйным нравом, и теперь он весь в царапинах. Заметив меня, Гокудера застыл. — Что такое? Кровавых рук никогда не видел? — лениво поинтересовалась я, подойдя к нему. Взяв открытый пузырек с дезинфицирующим средством, я подошла к раковине и начала поливать свою правую руку. Но выходило не очень удачно. — Что опять с твоими руками?! — подошёл ко мне Гокудера. — Ну… Ошибочка вышла, — пожала я плечами. Пузырек закончился. Кровь не останавливалась. Ничего не сказав, Гокудера подошёл к столу, где забинтовывал свои царапины. Я подумала, что он сейчас уйдёт, и перестала обращать на него внимание, думая, как остановить кровь. Но он не ушёл. — Дай сюда. Я повернулась. Гокудера положил на стоящий рядом столик бинты, мази и ещё какие-то баночки. Осторожно взяв одну мою руку, он начал поливать её чем-то. Я зашипела. — Терпи, — сказал Гокудера. — Терплю… — морщась, ответила я. Мы немного помолчали. Потом он спросил: — Почему ты не переместилась? Меньше крови потеряла бы. — Я не рискнула это делать. Вдруг меня бы переместило, а мои руки нет. Осталась бы я тогда без рук. — В смысле? — офигел Гокудера. — Я начала неправильно создавать зеркало, и в моих руках скопились связанные с ним осколки. И когда зеркало треснуло, осколки в моих руках тоже треснули, — объяснила я. — Это пламя Луны и его техники такие трудные? — спросил Гокудера, закончив перематывать первую руку. — Ну да… Они требуют полного знания дела. А у меня этого знания нет, — созналась я. — Тогда… — хотел что-то сказать Гокудера, но не успел. Дверь с грохотом открылась и ворвались Тсуна, Ямамото, Реборн, Бьянки и Юка. Мы с Гокудерой застыли.