Что за жизнь...

      Встав с кровати следующим днём, я вдруг поняла, что Никола — женщина с большой буквы.       Нет, её имя вообще нужно одними заглавными писать.       Вот не любил её Алауди, а она в упрёк ему это ставила при каждой удобной и неудобной возможности. И взгляд его сразу сникал. В нем даже была вина.       Вот она сила.       Никола немного (а может быть очень много) пострадала и всё — начала отрываться, не щадя его. Приняла исход неразделённой любви как взрослая женщина. Хоть ей было не больше двадцати.       Я думаю, что могу попробовать также.       Конечно, больно будет, но куда без страданий в сердечных делах? — Наоми, ты сегодня такая… аристократичная… — отметил Тсуна, когда мы встретились, увидев мой высоко поднятый подбородок. — Я готова стрелять безразличием во все уголки Намимори, — хмыкнула я и плавным движением откинула волосы с правого плеча. — Чего?.. Чем стрелять?.. — опешил Савада. — Не вникай, это женское, — ответил ему как всегда идущий по забору Реборн. — А? Какое ещё… — Зачем ты каждое утро провожаешь Тсуну в школу? — перебила я Саваду. — Я его репетитор. В мою работу входит следить за тем, чтобы он исправно посещал уроки, — заучено ответил аркобалено. — Да я в основном из-за твоих мафиозных делишек и пропускаю уроки! — возмутился в ответ парень. — Не моих, а своих, Никчемный Тсуна, ты же — следующий босс Вонголы, — возразил Реборн. — Ни за что! Я ж тебе уже триста раз говорил, что не… — Ты ему хоть ещё триста раз скажи, результат будет один и тот же, — опять перебила я друга, с ненавистью смотря вперёд.       Что я увидела посреди пустой дороги — известно лишь мне. Но Тсуна озадачился. Как и Реборн. — Наоми, всё хорошо? — осторожно спросил Савада. — Конечно, я же сказала, что сегодня настроена решительно-безразлично, — ответила я и на миг прикрыла глаза.       Открыв их, я снова посмотрела вперёд. Иллюзии Девятого уже не было на моем пути.       На воротах школы стоял сам Кусакабэ. И мне казалось, что неспроста. Я молча покинула Тсуну, Ямамото, Гокудеру, переместившись в лазарет. Шамала в нем не оказалось (к счастью), поэтому я вышла и пошла в класс.       Ну-ну, своим подчинённым вздумал меня выцепить, Хибари?       Плохо. Даже очень. Раз я избежала Кусакабэ, вероятнее всего, он может использовать школьный громкоговоритель, чтобы прямым текстом сказать мне зайти в его кабинет.       Ну и ладно.       Зайду, нахамлю, уйду.       … Угу.       Я, походу, ошиблась.       За пять уроков громкоговоритель ни разу не сработал в мой адрес. Значит, и Кусакабэ не по мою душу стоял.       Чёрт. Если бы кто-то узнал о моих мыслях — я бы от стыда повесилась.       Раскатала губу, ага.       Я ГДК нахрен не сдалась. — Наоми, ты злишься? — удивилась Шидзука. — Не на тебя, — ответила я ей.       Скоро должен был начаться урок физкультуры, и мы с Каватори спешили на улицу. — А на кого? — спросила она. — Н-Наоми… сан…       Мы с Шидзукой удивлённо посмотрели на парня, назвавшего моё имя и преградившего нам путь. Он был высоким и мускулистым. — Я бы хотел… признаться… — вдруг заявил он, смотря мне в глаза. — Э-э-э?.. — офигела Шидзука.       И тут заслужила взгляд парня, который из-за чужого присутствия начал немного пасовать. — Эм… ты не могла бы… ненадолго… — Я передам учителю, что ты можешь опоздать, Наоми! — удирая со всех ног, прокричала Каватори.       Я скептически посмотрела ей вслед. В её понятии нормально бросить меня на какого-то незнакомца?       В Намимори же каждый второй — псих неуравновешенный.       Вдруг и этот парень тоже?       Я посмотрела на него. Он протягивал мне конверт. — Вот, прочитай, пожалуйста, и… дай мне ответ после уроков, на заднем дворе.       Я не успела ничего сказать. Парень пиханул мне конверт в руки и тоже смылся.       Ну, отлично.       Сдались мне его чувства. Я такие конверты в Токио пачками получала. Хватило с лихвой. — Что за жизнь… — пробормотала я и уже хотела подойти к мусорке, чтобы выкинуть конверт, но неожиданно передумала.       Жестоко игнорировать чужие чувства. Я уже испробовала это на себе. Как раз в этом чертовом городе.       Ладно, после урока прочитаю и дам ответ.       Урок физкультуры прошёл… странно. На меня кидали разные взгляды. Шидзука слишком громко сказала Тсуне, почему я от неё отстала. И остальные это услышали.       Где-то под конец урока я уже старалась унять нервный тик. Уж очень хотелось выцарапать глаза своим одноклассникам. Особенно одноклассницам с их завистливыми взглядами.       Знала бы я, что это ещё цветочки.       За одну перемену эти самые одноклассницы разнесли по другим классам, что кто-то осмелился признаться «ледяной Химе» и она даст ответ после уроков.       Парень, мне тебя уже жаль. — Раздули проблему, идиотки! — возмущался Гокудера, каждый раз, когда на меня косились девочки. — Остынь, это просто зависть, — отвечал ему Ямамото. — Наоми, а ты уже прочитала письмо? — спросил Тсуна. — Тебе интересно, что там? — спросила я в ответ. — Э… Ну… как бы… — Тсуна знал, что некрасиво лезть в чужое любовное дело и тем более знать содержание чужого любовного письма, но всё-таки ему было интересно.       Я достала конверт. Распечатала его, вытащила обычный тетрадный лист и протянула Тсуне. — Держи. Я даю тебе право первым прочитать, что в нём. — Чё?! Но это же тебе написали! — возразил Тсуна. — Всё нормально, Джудайме! — встрял Гокудера. — Вы босс и имеете полное право читать наши письма!       Мы с Савадой послали ему одинаковые взгляды. Говорить с этим помешанным парнем было бесполезно.       Тсуна начал про себя читать письмо. И под конец выражение его лица было… не таким, каким я ожидала его увидеть. — Наоми, этот парень странный, — высказался Савада, возвращая мне письмо. — Почему «странный»? — спросил Ямамото. — Ну…       Пока Тсуна пытался ему объяснить, я читала.       «Меня зовут Вада Коичи. И я люблю тебя. Ещё с того самого дня, как увидел на моей улице. Ты проходила там вместе с семьёй Никчемного Тсуны. По возможности я бы хотел, чтобы ты попробовала испытать ко мне то же, что и я к тебе. Жду тебя на заднем дворе после уроков. Мне нравятся твои волосы». — Ну… Похоже, красным словом Вада Коичи не блещет… — отметила я.       Дальше письмо перекочевало в руки Гокудеры и он на пару с Ямамото принялся внимательно читать его.       Гокудера вздрогнул, когда из-за его плеча выглянула Шидзука. — Зачем ты даёшь читать письмо всем? — Женщина, не подкрадывайся со спины! — возмутился блондин. — Я думала, ты слышал мои шаги, — удивилась Каватори.       Гокудера смутился.       Заметивший это Ямамото чуть челюсть не уронил. Он подумал, что его смущение относится конкретно к Шидзуке, а не к тому, что блондин не заметил её присутствие.       Ого… Реборн, а не попросить ли мне тебя об услуге? — Ну, знаешь, это письмо выглядит странным по содержанию, поэтому я решила посоветоваться, — ответила я Шидзуке, странно улыбаясь.       Теперь она на меня удивлённо посмотрела и оттащила в сторону от парней. — Эй, ты чё делаешь?! — спросил Гокудера ей вслед. — Стой на месте! — выставила ладонь в его сторону Каватори. — У нас женский совет! — Тц, чё за фигня? — проворчал блондин, но решил не приближаться. — Вы стали немного лучше ладить, — посмеялся Ямамото.       А в душе его что-то тревожно звенькнуло. — Бейсбольный придурок, не болтай ерунды! — отмахнулся блондин.       Но Ямамото от этого не полегчало. Ему, наверное, кажется, что Гокудера смотрит… на Шидзуку? — Выглядите оживлённо, — сказала подошедшая Сасагава-младшая. — Киоко-чан! — воскликнул Тсуна. — Яно вручили письмо с признанием? — спросила Хана. — Да. Вада Коичи, — ответил Тсуна. — Из какого класса? — Вада Коичи? — вдруг повторила Киоко. — Ты знаешь его? — удивилась Курокава. — Да, он состоит в клубе братика. — В боксёрском клубе? — переспросил Гокудера и посмотрел на Наоми.       Ей на ухо что-то шептала Каватори. — С Наоми все будет хорошо? — спросил Ямамото. — Конечно, бейсбольный придурок, она этому боксеру кости переломает, если что не так пойдёт! — уверенно заявил Гокудера. — Вот уж действительно, — невесело хмыкнула Хана. — Но точно всё будет хорошо с Наоми-чан? — обеспокоенно спросила Киоко. — Братик как-то за ужином говорил, что Вада Коичи очень агрессивный, когда злится. — Он не контролирует себя? — теперь и Тсуна начал беспокоиться. — Джудайме, успокойся! Наоми не спасует перед ним! — сразу же сказал Гокудера и прошептал: — На крайняк — использует перемещение.       Тсуне оставалось только согласиться. — Ты правда ответишь на признание, Наоми? — тихо прошептала Каватори. — У тебя же есть Хибари-сан.       Нет его у меня. — Ответить на признание — простая вежливость. Жалко человека, чьи чувства невзаимны, — просто ответила я. — Ну, тогда всё хорошо, — кивнула Шидзука. — Кстати, не хочешь немного поиграть с Ямамото за счёт Гокудеры? — хитро сверкнула я глазами. — А? — не поняла она. — Слушай…       Я еле как отговорила ребят не следовать за мной на задний двор после уроков.       Радовало ещё то, что Реборн сегодня не тусуется в школе из-за каких-то своих личных дел.       Мне кажется, он связывается с остальными аркобалено и передаёт им то, что сказала ему Никола.       Вот только… он до сих пор мне чего-то не рассказывает.       На следующий день после того случая, Реборн сказал, чтобы я больше не пыталась втянуть чужие воспоминания в свою голову. Иначе эти воспоминания сожрут мое пламя и жизнь.       Веселая перспектива.       Ладно.       Значит, Вада Коичи — боксёр. Агрессивный боксер. И странный. Интересно, в клубе бокса все со странностями?       Или…       От увиденного все мысли выветрились из головы моментально. Я завернула за угол школьного здания и увидела Ваду, валяющегося забитым чуть ли не до смерти. Над ним, облокотившись на стену, стоял Хибари с окровавленными тонфами. И ещё… Сэцуко Токугава тоже была здесь. В форме нашей школы, а не в своей.       Дева Мария, не говори мне, что она перевелась. Меня это придавит конкретно. — И что он сделал? — стараясь быть спокойной, спросила я у Хибари таким тоном, будто он сделал то, чего делать был не должен.       Ха…       А что он вообще должен был мне? — Вы не хотите врача ему позвать или ещё что? — Нет, — ответил Хибари, игнорируя мой первый вопрос.       Я посмотрела в его раздраженные глаза, которыми он меня сверлил, хмыкнула, достала из сумки телефон и прокомментировала: — Самый твой идиотский поступок. Что и кому ты пытался доказать?       Что это за жест вообще был?       Типа, мы с тобой пару раз поцеловались, я тебя где-то даже покусал, и теперь никто не смеет тебе в чувствах признаваться, пока я дерьмово забиваю на тебя хер?       Бред.       Хибари сам себе противоречит. Припёрся с этой потаскухой избить паренька, который мне признался.       Надеюсь, позже Рехей отомстит за своего соклубовца. — Здравствуйте, Шамал-сенсей, я знаю, вы не лечите парней, но всё-таки не могли бы мне помочь?       Мне плевать на Ваду Коичи. Но, Хибари, я знаю, что тебя будет бесить то, как я о нем пекусь.       Так почему бы и нет? — Спасибо, я на… — в этот момент Хибари выхватывает у меня из рук телефон и выключает его.       Краем глаза я вижу, как морщится Сэцуко.       Что этот дебил делает? — Ты совсем крышей поехал? — скептически спросила я и протянула к Хибари руку. — Телефон верни. — Нет, — категорично заявил он и положил мой телефон в карман брюк. — Этому травоядному не нужна помощь. — Он ещё дышит. — И что? — Как «что»? Ты избил его из-за своих идиотских мыслей, и ещё спрашиваешь, почему ему нужно помочь?       В воздухе повисла напряжённость, которую смело можно было руками трогать. — Каких ещё идиотских мыслей? — переспросил Хибари, нависнув надо мной. — Он был избит за то, что посягнул на того, кто уже принадлежит главе дисциплинарного комитета.       У меня чуть челюсть с полом не поцеловалась. — Ага… Но, я не принадлежу тебе. — Принадлежишь. — Нет. — Да. — Нет. — Да. — Кёя, прекрати, — вдруг вмешалась Сэцуко.       Он бросил на неё раздраженный взгляд. — Не лезь не в своё дело, Психичка.       И тут я поняла, что мы с Токугавой похожи. Она, как и я, зовёт его по имени. Он, как и меня, называет её по прозвищу.       Эта параллель разозлила мою душу. — Всё, я же сказала тебе вчера, что с меня хватит, — хмуро посмотрела я на Хибари. — Оставайся со своими заморочками без меня. Хватит. Мне ничего не интересно в отношении тебя.       Я присела перед Вадой, засунула ему в карман пиджака его письмо и переместила в лазарет.       Поднявшись на ноги, я, игнорируя Хибари, направилась вон из школы.       Чёрт, ненавижу. — Ну вот, а я говорила тебе, что нужно было держать себя в руках и посмотреть, что она ответит парнишке, — подала голос Сэцуко, мимо которой я гордо проходила, и… заключила меня в объятья.       Я с удивлением и раздражением посмотрела на неё. — Ты не можешь просто взять и уйти, даже если папочка тот ещё козёл. Зря я, что ли, вашу противную форму на себя пялила? — жеманно проворчала Сэцуко.       И я офигела. — Папочка?       Неужели, тогда в кафе, «папочкой» был…       Да ладно… — Не отвлекайся на него, — вдруг промурлыкала Токугава и ласково провела рукой по моему бедру, прикрытому юбкой.       Меня передёрнуло. — Раз уж Кёя не нужен тебе… Я заберу тебя, — прошептала Сэцуко.       И потянулась к моим губам.