Что за жизнь...

      В тот же миг, как мужик рванул в коридор, я переместила Тсуну к себе на кухню и рванула за ним. Он даже не успел обернуться. Я вырубила его одним движением руки и сняла с себя зеркальную защиту. — Ч-что это было?! — выскочил из кухни Савада. — Киллер, видимо, — ответила я.       И использовала своё кольцо животного. Возле Тсуны тут же появилась большая львица с белыми ушами и горящим кончиком хвоста.       При виде неё Тсуна прилип к стене. — Это… Химэ!       Да, мою львицу звали Химэ. И Савада её ни разу не видел. Только на кольце.       Пока он её рассматривал, к нам подтянулся Энма. — Что-то случилось?..       И тут же замер, увидев Химэ. — Ль… лев… — Не бойся, она не тронет тебя, — попыталась успокоить его я. — Сейчас куда нужнее задаться вопросом, кто этот мужик.       Энма и Тсуна одновременно посмотрели на валяющееся тело. — После того, как помыла коробку для бенто, я поднялась в комнату, а когда спускалась — услышала, что кто-то был на кухне. Решила проверить, но проходя мимо гостиной — услышала ваши голоса и подумала, что кто-то проник ко мне, — объяснила я. — И ты не ошиблась! — нервно воскликнул Тсуна. — Сбегай к себе домой и посмотри, не пришёл ли Реборн, — отдала я ему указание. — Эм… но… вы с Энмой будете в порядке? — засомневался Савада. — Ха? Что этот вопрос должен означать, Тсуна? Ты возомнил себя сильнейшим? Давно чай с цианидом не пил? — иронично посмотрела я на него. — Да я в жизни такое не пробовал! — испугался он и убежал. — И правильно, — сказала я.       Глянув на Энму, я увидела, что он всё ещё пялится на Химэ. Которой это уже начинало надоедать. — Итак, дорогуша, давай-ка перетащим незнакомого нам уродца в гостиную, — обратилась я к Козато.       Он отвлёкся от львицы и кивнул. — Х-м-м… почему-то мне казалось, что ты не сможешь на это пойти, — высказала я вслух свои мысли и одним движением переместила мужчину в гостиную. — Пойдём.       Уже в гостиной, помогая мне связывать пленника, Энма сказал: — Шимон… занимались и не таким. У нас в послужном списке куда более грязная работа.       Я почувствовала насколько он переполнился ненавистью. — Ставишь мне это в укор, потому что я в Вонголе? — хмыкнула я, внутренне насторожившись.       Глаза Козато широко раскрылись и слегка задрожали. — Что? Я не… — К чему лукавить, Энма, я прекрасно понимаю, что Шимон не просто так явились в Намимори, — тихо призналась я. — Вы не уважаете Вонголу и не восхваляете. По этому поводу мне сказать нечего, так как я сама её терпеть не могу. Но… Подумай несколько раз на кого собираешься нацелиться. Может быть, Тсуна не такой, как те, кто разрушил твою жизнь?       Козато не сводил с меня глаз. Его рука держалась за кольцо, которое висело на шее под футболкой.       Посмотрев в его глаза ещё некоторое время, я перевела взгляд на лицо мужика.       Не могу понять, почему что-то внутри меня настолько противиться тому, чтобы вывести Энму из строя раньше того, как он начнет действовать.       Что ему нужно на церемонии наследования? — Если ты знаешь… то… почему ничего не делаешь? — тихо спросил Энма. — А почему ты что-то делаешь? — спросила я в ответ.       Энма сидел на корточках.       Я стояла рядом и смотрела на его красную макушку. — Ты делаешь что-то, потому что хочешь это делать. Вот и я также. Не хочу что-то тебе делать. Мне кажется, что ты не плохой. Просто — у тебя нет свободы. — «Свободы»? — непонимающе переспросил Козато, подняв голову. — Ну… Понимаешь ли, живя в Вонголе, я так желала свободы. Не хотела жить в особняке с теми, кого ненавижу, и считала, что буду свободна, когда перестану их видеть. И теперь, когда я уже давным-давно далеко от них, мне часто приходит в голову, что у меня до сих пор нет никакой свободы. Потому те, кого я ненавижу, всё ещё в этой самой голове. Так что… на самом деле свобода заключается в том, что даже ненавистные люди должны исчезнуть в потоке твоего времени. Я очень хочу, чтобы это время наступило сейчас, пока я не натворила каких-либо глупостей. И думаю… глубоко в душе тебе необходимо именно это, а не месть.       Энма ничего не ответил.       Однако я была уверена, что поколебала его дух. — Наоми! Реборна не было дома, но я позвонил Бьянки! Реборн будет через десять минут! — влетел в гостиную Тсуна и тут же споткнулся через задремавшую Химэ. — Ой! Прости!!!       Львица злобно на него глянула и дала хвостом по хребту. — И-и-и-и-и!!!       От визга Савады мужик пришёл в себя.       Я снова его вырубила. — А… Разве не нужно было его допросить? — неуверенно спросил Энма. — Не хочу, — отмахнулась я. — Э?.. — Пусть этим Реборн занимается, — поморщилась я.       Парни не стали возражать.       Тсуна только возмущался по поводу того, что киллеры совсем офигели вламываться в дома.       Энму это очень удивило.       Меня позабавило.       Аркобалено опоздал. — На целых сорок восемь секунд, — трагическим вздохом поприветствовала я его. — Были важные дела, — хмыкнул Реборн. — Как там? — тут же поинтересовалась я. — У него получилось, — только и успел ответить мне Реборн, как зазвонил мой телефон.       Каватори. — Окей, разбирайся с этим сам, а я пойду в комнату, послушаю Шидзуку.       Переместившись в комнату, я ответила на звонок. — Наоми! Извини, что так поздно звоню, но мне срочно нужно кое-чем с тобой поделиться! — голос Каватори был полон радости и восторга. — Давай, — улыбнулась я.       Ямамото побеспокоил Шидзуку через час после того, как закончилась его тренировка, и попросил её прийти на холм, где по весне горожане любуются цветущей сакурой. Сперва Шидзука не хотела идти, но всё-таки пошла, думая, что Ямамото пересмотрел свой вчерашний поступок и решил извиниться в красивом месте. Придя на холм, она увидела, что под самой большой сакурой сидит огромный плюшевый медведь и держит в лапках верёвочку с разноцветными воздушными шариками. Подойдя к мишке, Шидзука заметила, что у него на голове лежали ножницы и листочек, на котором было написано: «Шидзука, лопни все шарики, пожалуйста».       У всех шариков были свои номера.       Заинтригованная Каватори начала по очереди брать по одному шарику и отрезать им хвостики, чтобы выпустить воздух.       Всего их было пятнадцать. В четырнадцати из них были коротенькие записки.       «Прости меня».       «Когда ты предложила мне встречаться, я…»       «... растерялся, потому до будущего мы с тобой лишь иногда здоровались».       «Ты никогда не смотрела на меня так назойливо, как остальные одноклассницы».       «Поэтому я не думал, что у тебя есть ко мне чувства».       «И получается…»       «… что любовь — не назойливость».       «Всё это время ты была со мной очень искренней».       «Я не знал, как ответить на твои чувства, потому что никогда ни с кем не встречался».       «Честно сказать…»       «… я даже не целовался ни разу».       «Ха-ха, прости за такую нелепую подробность!»       «Я просто хочу сказать, что приревновал тебя к Гокудере не потому, что ты сделала что-то плохое».       «Просто я… понял, что люблю тебя, Шидзука».       В пятнадцатом шарике оказался кулончик на тонкой цепочке с голубой звёздочкой.       Пока Каватори офигевше пялилась на него, неожиданно с дерева спрыгнул Ямамото. Он извинился за то, что напугал её и сказал: — Шидзука, ты согласишься быть моей девушкой? Я больше никогда не разозлюсь на тебя. Обещаю.       Она прямо там и расплакалась. — И вы поцеловались? — сгорая от любопытства спросила я.       Ничего себе у Ямамото сердце повелело. Даже я бы перед таким не устояла. — Нет, конечно, нет! — тут же засмущалась Шидзука. — Мы просто обнялись… Наоми, он был таким тёплым… — Ага, и ты дышала ему куда-то в пуп? — не удержалась я. — У него же рост — метр восемьдесят без трёх сантиметров. — Я не настолько низкая, чтобы дышать Ямамото в пуп, Наоми! — А почему ты всё ещё зовёшь его по фамилии? — тут же заметила я. — Ну… мы же только начали… встречаться и… для меня это… Я ещё стесняюсь, — призналась Шидзука. — Ну да, задача усложняется ещё и тем, что Ямамото по имени зовёт только один человек: его отец. Будешь звать его не так, как раньше — все обратят на тебя внимание. Нас ждут визгливые дурехи. — Я справлюсь с ними! — решительно ответила Каватори. — Самое главное уже позади! Я девушка Ямамото! — И теперь должна его поцеловать. — Наоми! Ещё рано! Я… — Шидзука, угадай, каким человеком оказался Мизуно Каору, — хитро сказала я. — Ты же помнишь наш спор?       Когда я вернулась в гостиную, Реборн уже всё знал о мужике. — Его зовут Минор. Он киллер, которого нанял неизвестный, чтобы убить либо тебя, либо Тсуну. До кого сможет дотянуться. — И что теперь? — спросила я, глядя на мужика, которого уже развязали.       Он сидел на диване и спокойно смотрел в мою сторону. — Я не знал, что меня наняли убить наследника великой Вонголы и её принцессу. Поэтому я отказываюсь от задания. — Как ты найдешь нанимателя, чтобы вернуть деньги? — Он не оставил после себя никакого следа. Сказал, что даже в случае провала деньги останутся при мне, — ответил Минор. — И… вы вот так просто уйдёте? — не поверил Тсуну. — Мне не нужны проблемы с Вонголой.       Когда Минор покинул нас, Реборн обратился ко мне. — Выходит, всё те киллеры, которые донимают тебя уже пару месяцев, такие же, как он. Между тобой и Тсуной они выбирают тебя, потому что фамилия моего ученика знакома многим в Италии и за её пределами. — Э-э-э?! Откуда?! — испугался Тсуна. — Для кого-то ты наследник Вонголы, а для кого-то — сын Савады Емитсу, — пояснил аркобалено. — А?! — Знаешь, твой отец хоть и ведёт себя придурком, но в Италии его считают страшным и очень сильным человеком, — добавила я.       У Савады на лице проскочил скептицизм. Ну не мог он поверить в то, что Емитсу может быть крутым, а не тупым.       Реборн и Тсуна ушли спустя полчаса. Перед этим первый попросил Энму остаться переночевать у меня.       «Страшно мне может стать».       Ублюдок! А если Хибари узнает? Мне же тогда звезда. — Где тебе постелить: в гостиной или в спальне рядом с моей? — спросила я у Энмы. — Где хочешь, — безразлично пожал плечами Козато, доставая мобильник. — Мне надо предупредить Адель. — Ладно. Постелю в бывшей комнате подруги.       Интересно, чем сейчас занимается Юка?       Бьётся головой о стену из-за того, что её заставляют вернуться к нашей компашке?       С самого утра мне пришлось уехать в Токио по просьбе мамы.       Честно сказать, я не очень хотела уезжать, потому что сегодня день, когда Тсуну охраняют Гокудера и Шитт П. — Блин, я такое пропускаю… — Сё? — посмотрел на меня мой младший братик. — Предлагаю тебе мороженое. — О! Мама, давай морожное! — обрадовался Исами. — И-кун, ты же и так сегодня много сладостей съел! — возразила Аканэ.       Пока она объясняла сыну, что много сладкого есть вредно, я пошла и купила два мороженого. Исами радостно забрал одно и сел на ближайшую лавочку. — Ура, Наоми! — На-чан! — возмутилась Аканэ, но я быстро впихнула ей в руки второе мороженое. — А? Разве ты не себе брала? — Нет, я не люблю ананасовое, — ответила я.       И невольно ухмыльнулась, вспомнив о Мукуро.       Как там продвигается его план побега?       Надо бы навестить ананас после церемонии. — Хочу спросить… Шичиро больше не искал тебя? — Ну… он звонил мне последний раз два месяца назад, но я не стала тебе рассказывать, На-чан, чтобы не портить настроение, — честно ответила Аканэ. — Ясно. А ты вообще собираешься ещё с кем-нибудь сходиться? Внешность тебе ещё позволяет. Или тебе мешает Исами? — Нет, нисколько он не мешает мне. Просто… — Аканэ неожиданно покраснела. — Ты влюбилась, — догадалась я, а она принялась отрицать. — Ну, не впрямь влюбилась! Я же уже не школьница! — Он хоть приличный? — Конечно! Шида-сан, владелец мебельного магазина! — Присутствие денег не означает приличие. — Но он очень порядочный человек, На-чан! Живёт с мамой! — Жена? — Три года назад изменила ему и он её бросил.       Ого, от одной изменщицы мужик к другой ушёл. Аканэ же тоже не образец верности.       Ладно, пускай сходится с кем хочет. Главное, чтобы этот кадр не оказался каким-нибудь извращенцем-педофилом. А то умирать будет долго. И Аканэ с ним в придачу.       А брата я и сама воспитаю. — Наоми, пойдём играть! — доев мороженое, попросил Исами. — Пошли.       Что же… Если бы не свет ближайших событий, я бы осталась в Токио ещё на какое-то время. Я так соскучилась по младшему брату, да и Аканэ была не такой раздражающей.       Но увы, на данный момент Тсуне я была нужнее, поэтому пришлось вернуться в Намимори на следующий день. — Значит, члены семьи Джиг погибли ужасной смертью от рук неизвестного? — подвела я итог рассказа, который ждал меня по возвращению. — Никого не осталось? — Только двое человек, которые в это время искали отель, — ответил мне Реборн. — И где они сейчас? — Переправляют на родину тела погибших. — Ясно... — задумчиво ответила я. — Я же говорил вам, что церемония плохая идея! — с тревогой воскликнул бледный Тсуна. — Сейчас эти убийцы шныряют где-то рядом! — Ага, я думаю, они достаточно близко к нам, — согласилась я.       Однако никто не стал продолжать разговор дальше. Все принялись уверять нас с Тсуной, что все будет хорошо, что нам нечего бояться.       Даже Адельхейд заявила, что Шимон сделает всё требуемое, чтобы Савада не пострадал до церемонии наследования. — Только до церемонии? — громко спросила я и улыбнулась. — Значит ли это, что на самой церемонии с Тсуной что-то случится?       Адельхейд нахмурилась. Она как раз сидела возле Тсуны прямо напротив меня. — Что это означает? — Не знаю, — пожала я плечами и переместилась к себе домой.       Надо ещё в магазин за продуктами сходить. — Эй! В чём эта красотка подозревает нас?! — возмутился Аоба. — Ни в чём! Просто Наоми тоже волнуется! — быстро ответил Тсуна. — Все же… — хотел что-то сказать боксер Шимон, но Реборн его перебил. — Не обращайте на её слова внимание. Наоми обладает скверным характером и любит мрачно пошутить. — Мы поняли, — спокойно ответила Сузуки.       Однако не смогла до конца унять напряжение.       Энма, ты же ничего не рассказал ей позавчера, когда остался в её доме на ночь?       В магазине я случайно заметила Юку. Она выбирала соус.       Возможно, я бы прошла мимо, но меня очень заинтересовало то, что в её кармане не переставая звонил телефон, который она казалось бы даже не замечает. Одна женщина сказала ей об этом, а она лишь ответила, что знает и продолжила читать составы разных соусов.       Я подошла к ней, выхватила из рук соевый соус и положила в свою корзину.       Накаяма скептически посмотрела на меня. Её телефон перестал звонить. Теперь ей начали приходить сообщения через каждые полминуты.       Я чуть ли не присвистнула. — Ого, да ты стала популярной… — Это Изуми, — честно призналась Юки, продолжая искать нужный соус. — Я сказала, что мы больше не можем быть подругами, и она теперь мне надоедает. Уже четвертый день где-то… — Вау, это уже новый вид липучего репейника. Даже банный лист ведёт себя скромнее, — хмыкнула я и пошла к овощам. — Наоми, — вдруг позвала меня Юка.       Я обернулась. — Реборн… — Уж рассказал мне, — подтвердила я. — И что ты скажешь?       Я вскользь осмотрела Юку, отметив, что она недавно подстриглась. — Скажу, что… слишком много дерьма пролегло между нами, но не между тобой и остальными. Так что, делай, как считаешь нужным, — честно ответила я и принялась выбирать помидоры.       Когда я вернулась домой, разложила по местам продукты и вышла, чтобы сходить к Тсуне, меня ждала неприятная картина. И было ей одно название: «Девятый больше не может ждать».       У дома Савад находилась черная машина, возле которой стояли два хорошо знакомых мне старика: хранитель Грозы — Ганауче III, и хранитель Урагана — Ньюгет. Человек, с которым я одной крови. — Какие люди… А я-то почему-то размечталась, что вас артрит или артроз замучал, — презрительно фыркнула я проходя мимо и чувствуя, что мне нужно успокоиться.       Однако войти во двор Тсуны я не успела. Ньюгет схватил меня за руку. — И тебе привет, Лиар, — улыбнулся Ганауче III. — Уважения в тебе, как и не бывало, — так же презрительно, как и я, высказался хранитель Урагана. — Ну-ну, было бы кого уважать, — на удивление спокойно ответила я и вырвала свою руку. — Мы… — хотел было что-то сказать он, но неожиданно остановил себя.       Видать, Девятый приказал ему не конфликтовать со мной. — Кстати… спросить хочу… Твой сын и правда мёртв? — неожиданно выпалила я.       Ньюгет в шоке распахнул глаза.       Точно так же, как и Ганауче III.       Этот вопрос…       На самом деле, я все ещё не верю, что Вайл мёртв.