Кто подставил Григора Клигана?

      — Мистер Болтон. Он здесь.       Русе поднял взгляд от бумаг. Контракт с Грейджой-Корпорэйшен следовало передать юристам. Пусть проверят по пунктам. Бейлон мог устроить какую-нибудь каверзу. Этот старик недолюбливал северян с тех пор, как ему не удалось устроить переворот и захватить рынок. У островитян было столько гонору, но никогда не хватало ресурсов. Старое поколение прозябало на стылых скалах, а вот молодёжь уезжала в поисках лучшей судьбы. Таких было выгодно нанимать. Но когда речь шла о Грейджой-Корпорэйшен, нужно было удостовериться, что Бейлон не импровизировал мелким штрифтом.       — Пусть подождёт пятнадцать минут. Потом приведи его сюда, Уильямс.       Личный помощник сдержанно кивнул и быстро покинул кабинет мэра Дредфорта. Русе проводил взглядом худощавую фигуру, затянутую в строгий чёрный костюм. Он не переносил расхлябанность и требовал от сотрудников неукоснительного выполнения обязанностей. Спокойные земли, тихие люди… Русе не любил нарушителей покоя. Таких, например, как его незаконнорожденный сын.       — Я так больше не могу, мистер Болтон.       Паола сохранила свою красоту. Простоватую красоту работящей женщины. Крепкое, сильное тело. Смугловатая кожа. Иссиня чёрные, густые волосы и пухлые губы. Секс с ней был пьяным порывом. Обычная горничная, которая попалась ему на глаза в определённый момент. Переспал и забыл. Тогда ещё можно было не бояться обвинений в сексуальных домогательствах. Кажется, он оставил Паоле какую-то сумму и отправил её прочь.       Через девять месяцев Паола появилась у него в приёмной с младенцем на руках. Сначала Русе возмутился. Принял её за ловкую шантажистку. Но глаза ребёнка… Впрочем, глаза не были веским аргументом. Русе не был болваном и в молодые годы. Он озаботился тестом на ДНК, и врачи подтвердили, что ребёнок от него.       — Что ты больше не можешь? — прохладно спросил Русе. — Кажется, я говорил, что все дела ты можешь уладить через юриста.       Да, они общались через личного юриста Болтона. Русе оказывал поддержку матери своего бастарда. Когда она явилась к нему с младенцем, то заявила, что её муж, владелец пекарни, который страдал бесплодием, узнав о беременности, избил её и выгнал из дома. Слова женщины подтверждали безобразные синяки на лице и теле. Русе позаботился о том, чтобы пекаря посадили за решётку, но перед этим отправил к нему несколько крепких парней. После общения с ними пекарь отписал свой бизнес бывшей жене. Русе оформил на неё квартиру, подарил машину. Он планировал обставить всё тихо, но позаботился о материальном благополучии женщины и ребёнка. Паоле он строго-настрого запретил рассказывать сыну правду. Бастард не имел ровным счётом никаких прав. Русе и без того достаточно позаботился о его будущем.       — Рамси вышел из-под контроля, — сказала она, усаживаясь в чёрное кожаное кресло.       — Я недостаточно ясно дал понять, что такие детали меня не интересуют? Вопросами воспитания ТВОЕГО сына занимаешься ты, — Русе сложил руки на груди, отгораживаясь от Паолы и её проблем. — Меня это не касается.       Достаточно того, что Рамси узнал о себе правду. Паола уверяла, что ничего не рассказывала. Рамси проанализировал и сопоставил информацию. Восьмилетний мальчишка. Может быть, Паола не лгала. Но после этого инцидента Русе старательно держал её подальше. Впрочем, Паола не слишком и стремилась сблизиться вновь. События той ночи Русе помнил смутно, но, судя по синякам на её шее и вмятинам от жестоких пальцев на тонкой коже… Всё произошло добровольно-принудительно.       — На этот раз касается, — Паола усмехнулась и тоже скрестила руки на пышной груди, копируя его позу. — ВАШ сын, — кажется, она впустила в голос иронию, переведя стрелки, — избил одноклассника. Железным прутом по голове. Этот мальчик едва не ослеп. Рамси хотели исключить. Но школьный психолог выяснил, что этот ребёнок долгое время провоцировал… вашего сына. Обзывал бастардом и так далее. Классный руководитель заступился за Рамси. Образцовый ученик, лучшие отметки по всем предметам. Всё идеально, кроме поведения. Теперь Ваш сын обязан посещать психолога и принимать таблетки. Дома он ведёт себя замкнуто и странно. Постоянно запирается в своей комнате. Грубит. Я не справляюсь. Как думаете, что будет, если Рамси изобьёт кого-то до смерти? Или примкнёт к наркоманам? Оценят газетчики такую историю?       — Ты права, — после долгой паузы сказал Русе, рассматривая мать своего бастарда бесцветными холодными глазами. — И хорошо поступила, что пришла непосредственно ко мне, минуя посторонних.       Он задумался. Неуправляемый бастард… Какие красивые заголовки в таблоидах! Последствия могут быть непредсказуемыми. Значит, мальчика нужно держать в узде.       — Ступай. Я пришлю подходящего человека. Который будет жить с вами и контролировать ситуацию. Ты получишь дополнительные инструкции.       Русе долго обдумывал положение. Кого же пристроить к своему бастарду? Кто не предаст, не побежит к журналистам? Кто справится с щекотливым поручением? Сейчас это мальчик, десятилетний мальчик. Но он подрастёт. И будут сомнительные компании, наркотики и алкоголь, преступления. У него уже проявляется склонность к жестокости. Фамильная склонность. Рамси унаследовал бесцветные пугающие глаза, бледную кожу и склонность к насилию Болтонов. Рядом с ним нужен человек, который сумеет обуздать бездумные порывы. Как странно. Генетика… Домерик рос талантливым, изящным мальчиком. У него была тяга к искусству, но никаких мрачных желаний и тёмных талантов.       Григор Клиган стал для Болтона настоящим подарком судьбы.       Тайвин, первый советник президента Баратеона, позвонил ему по безопасной линии несколько дней назад. Они начали общаться во время той заварушки в Королевской Гавани, когда объединились многие видные люди Вестероса. Влиятельные политики организовали союз против сумасшедшего президента Таргариена, когда терпеть больше не было ни сил, ни желания. Президент чудил и до этого, но катализатором для путча послужила безобразная история. Рейегар, безумный сын президента, похитил Лиану Винтерфелльскую, увез прямо с благотворительного бала. Спрятал где-то, держал взаперти, насиловал. Эйерис Таргариен покрывал выходки сына, наплевав на закон. Потрясённые Старки приехали искать справедливость. Вместо этого Таргариен устроил огненное шоу с их участием. Горожане подняли бунт, устроили демонстрации, которые безуспешно пыталась подавить полиция со слезоточивым газом и дубинками. Президент с домочадцами забаррикадировался в Белом Доме со взрывчаткой, угрожая взорвать столицу. Динамита не хватило бы для такого размаха, конечно, но разнести половину густонаселённого квартала он мог вполне. К тому времени территорию осуждала воинственно настроенная толпа. Полицейские вертолёты, которыми распоряжался Эддард Старк, были готовы приземлиться в саду прямо перед Белым Домом. Но полиция опасалась возможной реакции свихнувшегося президента. Они хотели обойтись без жертв.       Кто знает, чем бы всё закончилось, не впусти Таргариен людей Тайвина Ланнистера. Потом уже в газетах писали о том, что распоясавшаяся охрана и телохранители Таргариена устроили стрельбу и потасовку. «Мальчики Ланнистера» просто оборонялись. Президент набросился на одного из своих телохранителей, Джейме, с ножом, и тот, защищаясь, убил его. Но каким таким чудным образом умерла Элия Дорнийская, невестка президента? Почему внуков Таргариента хоронили в закрытых гробах? О, Журналисты знали своё дело и им хорошо заплатили за славные гладкие статьи.       Русе достал ароматную сигару из Астапора. Обезглавил её гильотиной. Плеснул в стакан немного Chivas Regal и вдохнул ароматы марципана и вишни. Тяжёлая дверь кабинета распахнулась.       — Мистер Клиган, сэр, — объявил Уильямс, пропуская посетителя.       Первая мысль при виде молодого мужчины: «Да он же ОГРОМНЫЙ». Недаром в узких кругах Григора Клигана называли Горой. Позже у него появилось не менее звучное прозвище. Бешеный Пёс Ланнистера.       — Хорошо. Благодарю. Закрой за собой дверь, — кивнул Русе помощнику. — Проходите, мистер Клиган. Присаживайтесь.       Громила спокойно стоял и смотрел на мэра Дредфорта. Потом так же невозмутимо сделал несколько широких шагов, выдвинул кресло и опустился в него. Жалобно застонала кожа, заскрипел металл. Под таким мужчиной мебель, должно быть, часто ломается…       — Вы знаете, кто я? — негромко спросил Русе.       Вопрос, скорее, для проформы. Но он слышал, что в Горе больше грубой силы, чем разума.       ЧЕМ он думал, когда приехал в Дредфорт по рекомендации Тайвина и учинил безобразную драку? Переломал руки и ноги парням из банды Одичалых, сломал аппаратуру и перебил все бутылки в баре. Устроил поджог, который, к счастью, затушили своими силами. Но кульминацией вечера стал тот момент, когда Гора вынес витрину, швырнув в неё здоровяка Тормунда. По интернету гулял видео-ролик. Григор Клиган поднял огромного мужика на руки и метнул его, словно ядро. Тормунд вылетел на асфальт вместе с осколками витрины и ударился головой о бордюр. Очевидцы были уверены, что он погиб. Из пробитой головы вытекла целая лужа крови. На том же видео-ролике было видно, как Григор Клиган выглядывает из разбитой витрины и смеётся во весь голос. Неопровержимое доказательство вины.       — Мэр Дредфорта, — также спокойно и тихо сказал Григор Клиган. — Русе Болтон.       Он вёл себя так сдержанно. Можно ли поверить, что этот человек впал в раж и устроил погром с поджогом? Один против целой банды. Но было ещё одно обстоятельство.       «Я хочу, чтобы в Дредфорте пожил один из моих людей, Григор Клиган», — сказал Тайвин в том секретном разговоре. — «Это надёжный и верный человек, профессионал своего дела. У него могут возникнуть… проблемы с безопасностью. Присмотри за ним, Русе. Если понадобится — пристрой. В качестве личной услуги».       Григор Клиган… В интернете успела распространиться новость. Элию Дорнийскую нашли избитой, покалеченной и буквально разорванной в интимных местах. Сексуальное насилие. К тому же, рядом с ней находились мёртвые дети. Кто-то просто разбил их головы об косяк. Был и другой неприятный слушок. Изнасилование младенца. К тому же, Белый дом обчистили и вынесли много ценных вещей. Захватом руководил Григор Клиган. После всего этого труповозки работали до позднего вечера.       Потом уже Тайвин надавил на Вариса, который управлял прессой. Информационный холдинг Паука охватил весь Вестерос. Он знал всё и обо всех. Варис влиял на общественное мнение, справился и на этот раз. Однако Русе подозревал, что слушок о роли Горы успел дойти до дорнийцев. Григору Клигану явно было кого опасаться. И однако же, за него просил сам Тайвин Ланнистер. Мог ли Гора быть всего-лишь безжалостным тупым животным? Таких используют один раз и отправляют в тюрьму. Или убивают как бешеных псов.       — Да, мистер Клиган. Я мэр города. Города, где вы учинили беспорядки вчера ночью. Вас ведь привезли из камеры предварительного заключения?       — Да, — просто согласился Гора.       Он держался на грани эмоциональной тупости. Полное безразличие. Не оглядывался по сторонам. Кабинет Болтона была произведением искусства. Мэр нанял лучших декораторов, чтобы добиться этого сочетания ненавязчивой роскоши, силы и индивидуальности. Григор Клиган пялился перед собой, а поскольку Русе находился прямо по курсу, тяжёлый взгляд был устремлён на него. Но почему-то у Болтона возникло странное чувство, что Гора смотрит и не видит.       — Вам могут предъявить обвинения сразу по нескольким статьям. Тяжелые физические повреждения. Если Тормунд не выйдет из комы, то убийство. Вандализм. Поджог. Не говорю уже о материальном ущербе. Что скажете на это, мистер Клиган?       Гора подался вперёд. Стул угрожающе заскрипел, когда мужчина облокотился о стол и сложил перед собой здоровенные ручищи. Такие идеально смотрелись бы в наручниках.       — Почему об этом со мной разговаривает не следователь, а сам мэр? — негромко спросил Григор Клиган. — Масштаб не тот. Разве не так?       А он неглуп. Светлые глаза Русе сверкнули. Человек, за которого готов поручиться сам Тайвин Ланнистер. Сильный. Жестокий. Сообразительный. К тому же, у него безвыходное положение. Он на крючке.       — Так, — согласился Русе, переплетая тонкие бледные пальцы. — Тайвин Ланнистер, ваш наниматель, попросил меня за вами присматривать, мистер Клиган. Но это не означает, что я позволю чинить беспорядки в Дредфорте. Вы перестарались. И вас ждёт тюремное заключение. Врачи почти уверены в том, что Тормунд не выкарабкается. Вы попадёте в тюрьму, мистер Клиган. Хотите провести от пятнадцати до двадцати лет в тюрьме? Если сможете доказать судебному психиатру, что вы невменяемый… окажетесь в психиатрической клинике для преступников.       Гора выдохнул. Единственная реакция на сказанное.       — Что от меня требуется? — просто спросил он.       Русе впервые улыбнулся. Ему нравились понятливые люди, которые не устраивали скандалы, когда это было заведомо бесполезно. Он выдвинул верхний ящик стола. Досье на Рамси. На Паолу. Цветные фотографии.       — Это мой сын. Рамси, — сказал Русе. — Мой незаконнорожденный сын. Ему требуется твёрдая мужская рука. Его мать не справляется.       В глазах Григора Клигана плескалось удивление. Серые. У него были серые глаза цвета стали.       — Вы хотите, чтобы я стал нянькой для вашего сына, мистер Болтон? — впервые обнажились чувства, и Гора выразил искреннее недоумение.       — Вы правильно поняли, — коротко ответил Русе.       Гора сидел ошарашенный. Поражённый. Словно ему дали по голове поленом, но в обморок он не упал.       — Это не мой профиль, — Русе показалось, или в грубом басовитом голосе он уловил какое-то смущение? — Вы же… должны понимать, — Гора заговорщически понизил тон.       — Я слышал о вашем профиле, — невозмутимо отозвался Русе. — Но у меня давняя привычка не верить всем слухам. Уверен, что вы идеальный человек для этой работы, мистер Клиган. Рамси - мальчик… с наклонностями. Уверен, вы понимаете, о чём я. Он жестоко избил одноклассника железным прутом, едва не выбив ему глаза. Теперь посещает психолога и его пичкают таблетками.       — Но я не умею общаться с детьми! Наймите няню или отправьте его в закрытую школу!       — А вот это уже вторая сторона дела, — Русе сделал небольшой глоток скотча, смакуя этот момент. — Щекотливость задачи. То, что происходит вокруг моего незаконнорожденного сына, должно оставаться в тайне. Мне нужен надёжный человек, у которого есть серьёзные мотивы держать язык за зубами. Вы меня понимаете, мистер Клиган?       — Но я же не останусь в Дредфорте навсегда! — Гора зарычал как пленённый медведь, которого замучили на ярмарке. — И что я должен с ним делать?! Я не умею лизать задницы избалованным богатым деткам!       Вот так экспрессия! Григор Клиган всё же умел чувствовать и мыслить. Нужно только растормошить.       — Вам и не придётся, — сказал Русе. — Я поддерживаю мальчика и его мать материально. Но он не является моим наследником. К сожалению, Рамси узнал правду о себе. У вас не должно быть никаких иллюзий, мистер Клиган. Я считаю этого ребёнка ошибкой, но несу за него ответственность. Мне дорога моя репутация. Рамси должен усвоить, что наше родство не даёт ему никаких привилегий. Мне всё равно, каким образом вы будете его воспитывать. Можете применять любые воспитательные меры. Без тяжёлых физических увечий, разумеется. В остальном, воспринимайте его как обычного мальчишку. Если нужна розга, берите розгу. Вам всё ясно?       Григор выглядел ошарашенным, но медленно кивнул.       — Я что, должен жить с ним?       — С ним и его матерью.       — Что, вроде злого отчима? — внезапно ухмыльнулся Гора.       — Вы правильно уловили суть.       — А что мне делать с его матерью?       Русе непонимающе посмотрел на Григора и вежливо приподнял бровь.       — Трахать её входит в мои обязанности?       Мэр Дредфорта медленно наклонился к собеседнику, копируя его позу.       — Мне на это наплевать, — пространство между ними заполнил свистящий шёпот. — Вы будете оформлены в качестве моего сотрудника. Особые поручения, оклад в два раза выше, чем на службе у Тайвина. Отпуск, возможно, если будете хорошо выполнять свои обязанности. Никаких контактов с журналистами. Если вы будете болтать, мистер Клиган… — Русе сделал небольшую паузу, — вас убьют.       Григор медленно кивнул. Русе вызвал Уильямса и приказал принести папку с документами. Там лежал договор на имя Григора Клигана. Всё уже было прописано, предрешено. Горе оставалось только подписаться. Он оставил большую, широкую роспись. Неаккуратные, смазанные буквы, словно писал ребёнок.       — Будете держать меня в курсе дела. Раз в неделю отчитываться здесь. Если возникнут проблемы, приходите без записи.       Русе уже понял, что Рамси — его крест. Не получится отвернуться и забыть.