***
Спустя две недели Билл представлял в закрытом клубе свою новую картину — «Венецианскую Атланту», — стилизовав разрубленные части тела под разрушенные здания водного города, а ангельское личико сделав бесстрастным островом, построив на ней свою Венецию. Он не слишком часто прибегает к такому трюку с мистификацией, предпочитая натуральный вид, но иногда этот самый вид становился настолько отвратным, что его было стыдно показывать другим людям. Многие знали его привычку «слегка перебарщивать», поэтому прощали ему эту вольность и просто наслаждались конечным результатом. Именно поэтому сейчас художник был окружен стайкой восторженных овечек, которые в очередной раз не видели омерзительной реальности в рубленных кусках и кровавых потеках на водной глади. — Отличная работа, Кербер! — громыхнул голос позади мужчины, а в следующую секунду на его плечо приземлилась огромная лапища подошедшего к ниму детины. — Признавайся честно, сутками уматывал эту крошку, чтобы в итоге она так холодно смотрела на нас всех? Билл закатил глаза и натянуто улыбнулся, не спеша поворачиваясь к своему закадычному другу и коллеге по культу. — Ты же знаешь, Оркус, я никого не уламываю, если мои модели сами согласны работать, — мило оскалившись, проговорил он, притворно бархатным тоном затыкая любопытного говоруна, — но эта девочка оказалась строптивой… пришлось немного потрудиться, чтобы уговорить ее. Оркус цинично хмыкнул, прекрасно зная, как Билл может «уговаривать». Могло случиться и так, что девчонка превратилась в груду мяса, раз он использовал такую необычную подачу на полотне. Но не слишком заметно, что Кербер сильно расстроен этим фактом, значит, жертва попала в руки адресата в пригодном виде. Мужчина тонко улыбнулся и приподнял бровь, с любопытством заглядывая в вечно невозмутимое лицо художника. — Я надеюсь, все прошло так, как надо? Билл подавил желание хищно оскалить зубы и воткнуть этому ублюдку в глотку свой ритуальный стилет. Додумался же, дерьма кусок, спрашивать о таком на людях, прекрасно зная, что он не сможет ответить прямо. Ну ничего… Кербер это ему еще припомнит, так припомнит, что он резко научится выть и лаять. — Конечно же, — прошелестел Билл, пытаясь скрыть желание вырвать ему кишки, и мило улыбнулся, — тебе не о чем беспокоиться. Оркус, напротив, едва не расхохотался, прекрасно замечая, как налились кровью карие глаза, демонстрируя весь спектр скрытых внутри чувств: от глухой ярости до холодного желания выпотрошить как рыбу. Это ему нравилось в Кербере, то, что он может сыграть свою роль идеально, но потом все равно истинная сущность вылезет наружу. Но намеренно его злить было опасно для собственного здоровья. Поэтому Оркус примирительно потрепал его за плечо и уже тише проговорил, слегка наклонившись к нему: — Не закипай, пламенный, я же не просто так пришел. Тебя вызывает Триумвират. Билл моментально поменялся в лице, а глаза, напротив, стали серьезными и осмысленными. Если за ним присылают посланника от самого Главы их культа, значит, дело крайне важное и не терпит отлагательств. Возможно, ему позволят перейти на новый уровень и разрешат служить новому божеству. Подобная перспектива вызвала дрожь внутри, но Кербер усилием воли ее успокоил и уже без лишних эмоций посмотрел на Оркуса. — Я тебя понял, скоро буду на месте. — Я не думаю, что тебя решили наказать, но все же удачного разговора, — кивнул в знак прощания Оркус и чуть скривил губы в легкой улыбке, — во имя Смерти, Кербер. — Во имя Вечности, Оркус, — машинально ответил на традиционное прощание Билл и едва заметно качнул головой, добавив уже себе под нос, — надеюсь, твои слова правдивы. Посланник исчез точно так же, как и появился, незримо и бесшумно, а Биллу стоило огромных усилий для того, чтобы выдержать окончание выставки и ни чем не выдать своего волнения от предстоящей беседы.***
Резиденция, Палладиум или же просто Палаццо — так называли последователи обитель верховных Глав их культа. На деле же это был огромный особняк со всеми удобствами для закрытого обитания. Но то обстоятельство, что именно здесь решаются судьбы многих людей, придавало этому месту некую мистичную святость. Билл хоть и опасался тех, кто называл это место домом, но все же любил бывать здесь, прогуливаясь по аккуратным алеям и широким залам, где не часто встретишь постороннего человека. В Палладиуме всегда чувствовалось спокойное величие Вечности и Смерти, словно само здание было создано в потустороннем мире. Когда Кербер впервые его увидел, а было это лет семнадцать назад, он готов был уверовать в любые слова Главы, а не только принять предложение вступить в культ Вечности. Сколько времени утекло с того момента, а он все еще с благоговением осматривает знакомые помещения и с жадностью впитывает их энергетику. Следуя сейчас за Стражем, Билл перебирал в мыслях возможные темы беседы с Главой. Он уже достиг того уровня, когда можно совершить переход на другую стадию духовного состояния и обрести новое призвание. Последнее предназначение заняло у него целых десять лет, в течение которых он исправно приносил жертвы и проецировал способы расправы над ними на своих картинах. Женщины, мужчины, молодые парни и девушки… за эти годы у него их было столько, что он сбился со счета и после 150-той жертвы перестал считать. Его ловили… конечно, ловили, полицейские не могли не обращать внимания на череду убийств, которые совершались с завидной регулярностью. Но ему все время удавалось уходить от их погони, как и другим последователям, желающим приблизиться к основной цели — увековечить свое имя на духовной карте мира. И вот, сегодня, он станет еще на шаг ближе к исполнению своей мечты. Подойдя к тяжелым дверям, Страж остановился и молча кивнул Биллу, разрешая дальше идти самому. После ответного кивка он развернулся и, так же молча, удалился прочь. Кербер же глубоко вздохнул и легко постучал в деревянную поверхность, после чего собрался с духом и вошел в полутемный зал. Здесь был свет, но стоявшая в центре зала лампа в своем приглушенном мягком свете не могла показать лица тех, кто сидел за полукруглым столом. Билл судорожно облизнул губы, нутром чувствуя нависшее над ним давление, и прошел по залу, останавливаясь в освещенном ореоле. Встав на одно колено, он слегка опустил голову и громко поприветствовал: — Во имя Вечности! — Во имя Смерти, — спокойно отозвались из тени, и Билл ощутил, как стальная хватка пропадает с его легких, — мы рады, что ты пришел, Кербер. — Я не мог проигнорировать такую милость, Глава, — с почтением отозвался мужчина и скосил глаза на предполагаемую фигуру верховного, — что от меня требуется? — Ты уже слишком долго с нами, чтобы тебе отдавали приказы, как какому-то мальчику на побегушках, — чуть насмешливо ответил другой голос, а затем уже серьезно продолжил: — Мы позвали тебя для того, чтобы обсудить твой переход на новую стадию духовного состояния. Думаю, ты об этом догадался и так. Билл молча кивнул, не смея нарушать речь верховного, а у самого кишки в животе замерли от ожидания. Что ему прикажут сделать, чтобы оплатить переход? Скольких еще ему нужно убить, чтобы заслужить это право? Кербер этого не знал, и это его раздражало, потому что заставляло чувствовать себя беспомощным. — Поэтому, чтобы заслужить новое звание, тебе нужно будет принести в жертву шестеро человек — трое мужчин и трое женщин — и рассказать об этом людям твоим излюбленным способом, — произнес третий голос, от которого у Кербера мелкие волоски на руках зашевелились, — срок — год. Если выполнишь этот приказ и уложишься во время, значит, боги одобрили твое повышение. Если же провалишься, будешь еще лет десять в средней касте ошиваться. Понял? Билл скрипнул зубами, раздраженный подобным ультиматумом, но кое-как смог сдержаться и не послать упертого ублюдка нахер. Это могло принести ему не желательные последствия. Да и шесть убийств, — разве это много, когда у него за плечами уже скопились сотни? Отнюдь. Тем более срок — целый год. Он со спокойной душой выполнит задание, а в оставшееся время будет наслаждаться привилегиями Кандидата в Высший совет. Кербер глубоко вздохнул и выдохнул сквозь сцепленные зубы. — Я Вас понял, — пророкотал он и прикрыл глаза, чтобы успокоиться, — можете не беспокоиться, все сделаю в лучшем виде. — Не слишком переусердствуй, Кербер, — снова произнес второй голос и собеседник, похоже, насмешливо хмыкнул, — а то мы видели твою последнюю работу. Впечатляет, но слишком радикально. — Я так увидел, — не смог сдержать едкого выпада Билл и тут же закусил губу, когда понял, что снова распустил язык, поэтому пришлось добавить: — прошу прощения за мою дерзость, я учту Ваше пожелание. Человек в тени едва слышно усмехнулся, прекрасно видя, как трудно мужчине прижимать свою гордыню к полу, но, к удивлению своих «коллег», на его борзость не разозлился. — Ты можешь быть свободным, Кербер, — вновь подал голос первый собеседник и едва видимо махнул рукой, — во имя Смерти, пусть твое призвание увенчается успехом. — Спасибо, Глава, — с раздражающей покорностью ответил Билл и единым движением поднялся на ноги, обронив уже привычное: — Во имя Вечности. После этого он, не поворачиваясь к ним спиной, отошел к двери и выскользнул в коридор. Сейчас первым делом нужно заявиться в бар, чтобы немного поправить нервное состояние, а потом уже приниматься думать, как выполнить задание триумвирата Глав.