Кончик крыла

      Демолишер, заметив реакцию учёной на раздавленный медальон и услышав весь их разговор, почувствовал себя виноватым и попросил миникона помочь собрать осколки. Увы, восстановлению вещица не подлежала: рамки деформировало, а сам камешек покрошился. Блэкаут вложил напарнику в ладонь всё, что сумел ухватить. — «Я думаю, лучше будет его выбросить». — Провентилировал миникон. — «Понимаю. Но… я не хотел…» Глинтлайт, поглядев в сторону десептикона, попросила сикера отпустить. Тот всё понял и несколько неохотно выпустил из крепкой хватки. На всякий случай не стал отходить далеко. — Ничего страшного, Демолишер. — Подошла к нему учёная и одарила лёгкой улыбкой. — Может это даже к лучшему. Мех растерянно заморгал линзами, но веявшая от фембот доброта дала его разволновавшейся искре облегчение. Взглянул на Старскрима, наблюдавшего очень внимательно и напряжённо. Десептикон поднял правую ладонь в примирительном жесте. Сикер расслабился и сделал несколько шагов к бывшему соратнику. Между ними повисло неловкое молчание. Глинтлайт благоразумно сделала пару шагов в сторону, оглядывая поле боя на наличие раненых. — Спасибо… — первым нарушил молчание Старскрим, заставив Демолишера слегка вздрогнуть от неожиданности. — За то, что заступился тогда… Десептикон поморгал и припомнил момент, когда попросил Мегатрона проявить милосердие в отношении сикера. Это было намного раньше, чем началась охота за «Гидра-Кэнон». После этого их взаимоотношения не потеплели, даже может стали хуже. Но солдат не ожидал, что тот, кого он считал заносчивым выскочкой, запомнит эту, казалось бы, мелкую деталь. — Да ладно, это меньшее, что я мог сделать. — Почесал затылок мех, слегка улыбнувшись. Как ни крути, ему было приятно слышать в свой адрес доброе слово. Старскрим протянул ему руку, не зная, что ещё можно сказать. Не считал нужным извиняться. Это было бы излишне. Но начать с чистого листа всё же хотелось. Демолишер оценил этот жест и крепко пожал ладонь товарища, покосился на приближавшегося Уилджека. Отпустил руку Старскрима и повернулся к шпиону всем корпусом. — Я знаю, ты думаешь, что наша дружба была лишь игрой, — спокойно начал Уилджек. — И что я подчинялся приказам Локдауна, втираясь к вам в доверие. Но мне действительно было приятно общаться с тобой. Я… был искренен. Демолишер вдруг посмеялся и хлопнул друга по плечу. Бывший автобот заморгал, пытаясь понять, что вообще происходит. Старскрима тоже впечатлила такая метаморфоза, и он позволил себе улыбнуться. — Я в этом не сомневался, Уилджек. Хотя, нет, сначала сомневался, но теперь нет! Бывший автобот слабо улыбнулся, посмотрел на приближавшегося Хот Шота. — Думаю, наш конфликт исчерпан. — Боец протянул десептикону руку. — Видимо, да, — неуверенно отозвался Демолишер, обменявшись с бывшим врагом рукопожатием. — Хотя, это Оптимусу решать. Он… — Все повернулись в сторону командира и увидели, что тот стоял на коленях, молитвенно сложив руки и опустив голову. — А часто он так делает? — растерянно шепнул десептикон. — Никогда его таким не видел, — сглотнул Хот Шот. — Думаю, это неудивительно, — подала голос Глинтлайт. — Всё-таки деактив Мегатрона выглядел ужасающе. А разве они не были когда-то друзьями? — Были, — кивнул Демолишер. — Я думал, дружбе в войне нет места, — поморгал Уилджек. — Это очень больно терять кого-то, кто был лучшим другом. — Подошёл к ним Скэвенджер, знавший обо всём намного больше. — Иногда самыми страшными врагами могут стать самые близкие. Старскрим негромко рыкнул. Последний взгляд, который Мегатрон обратил к нему… это стало больнее любого побоища, через которое сикеру приходилось проходить. Все эти ворны он терпел «особое отношение», но лишь потому, что командир возлагал на него самые большие надежды. — Он это заслужил, — сквозь дентопластины процедил сикер, сделав шаг назад. Искра заныла слишком сильно. Мех сам себе причинил вред этими словами. С одной стороны, это было правдой: Мегатрон причинил этому миру слишком много ненужных страданий, нарушил слишком много правил, искалечил слишком много судеб. Его должно было настичь правосудие, пускай быстрое и жестокое. С другой стороны, Старскрим весь свой «новый» актив стремился быть лучшим для своего лидера. По-другому он просто не умел. Вернее сказать, забыл. Ему выбило из хранилища памяти всю любовь, которую дала дани и двое автоботских медиков. Всю заботу и поддержку, что дарили Фейбл и Глинтлайт. Все надежды на светлое будущее, оборванные вместе с активом Сильверболта. Всё что оставалось сикеру — следовать ожиданиям своего командира, в надежде получить похвалу и признание. Ценой искалеченного корпуса и психики. Что-то в глубине искры Старскрима противилось собственным словам. Может Мегатрон тоже забыл, что бывает по-другому? Единственное, что он мог дать — завышенное ожидание, которое в случае неоправдания каралось жестоко, только потому, что командир боялся дать слабину? Что если это была попытка забывшего доброту и тепло лидера десептиконов показать своему солдату, что тот ему очень дорог? — «Он переживал, когда в тебя попало «Реквием-Бластером, — телепатически связался со Старскримом Лидер-1, читая эмоции экс-десептикона. — Рвал и метал. Хотел, чтобы ты выжил, несмотря на то, что стал предателем». Миникон не хотел этой информацией ухудшать состояние сикера, но это стало последней каплей. Мех до дрожи и боли сжал пальцы в кулаки, доводя до скрежета. Лидер-1 понял, что сказал лишнее. Но молчать он не мог, ибо хотел хоть как-то оправдать поступки своего погибшего напарника. Перед оптикой встали события побоев, криков, недовольных взглядов. Мегатрон не сумел стать настолько сильным, как Локдаун, потому желал сделать Старскрима гораздо сильнее даже себя, не понимая, что держал в закромах его «птенца». Но может он чувствовал их родство? Неосознанно пытался сделать ничуть не хуже? Недостаточно иметь одарённых альф. Чаще всего нужно и самому быть даже более одарённым. Хот Шот хотел подойти к соратнику и успокоить, но Глинтлайт ясно видела, что его сейчас нельзя ни в коем случае трогать, потому показала отойти. Да, это было жуткое зрелище, но пусть лучше он выплеснет всё сейчас. Сикер имел на это право. Через наноклик воин трансформировался и взмыл в небо, удаляясь от места событий так далеко, как только мог. Выжимая на полную, не обращая внимание на стремительно падавший уровень энергии. Преодолел верхние слои атмосферы. В космическом пространстве летать в альтмоде было не слишком удобно, но он плевать хотел на это, не сбавляя оборотов. Системы начали сигнализировать о критическом уровне энергии. Та сила, которой поделились миниконы, закончилась, а опустошённый Сайдуэйзом уровень нечем восстанавливать. Он трансформировался, глядя в бездонное космическое пространство. Виднелись части Космического Моста и бесчисленное множество звёзд, образовывавших созвездия, которых он не знал. Затем сияющие точки начали растворяться во тьме, словно космос опустошался. Лишь помехи дали понять, что его застал оффлайн.

***

      Мегатрон стоял перед ним в полный рост. На груди не было видно той страшной раны. Старскрим отшатнулся, не понимая, видение это или реальность. Между ними сияла слабая ниточка, а перед лидером десептиконов сверкала поверхность, похожая на стену. Это была грань, отделявшая физический мир от Колодца Искр. Старскрим растерянно рассматривал командира, чувствуя себя тем беспамятным юнлингом, которым попал в команду. Мегатрон вдруг усмехнулся. — Нет, ты уже давно не маленький. — Он хотел протянуть к нему руку, но ладонь упёрлась в границу. Затем посмотрел на свои пальцы в мрачной задумчивости. — Я знаю, что поступал неправильно. Ты заслужил намного больше, чем я мог дать. Локдаун был прав. Будь у меня вечность, я бы всё равно не смог понять, как раскрыть твой потенциал. — Ты делал то, что считал нужным. — Отвернул голову Старскрим, стараясь не пересекаться взглядом с бывшим командиром. Искру мучила странная боль, которая отзывалась в ниточке сильной вибрацией. — Что было, то прошло. Вновь повисло молчание. Послышалась тяжкая вентиляция. — Прости, что перегнул палку, — тихо проговорил Мегатрон. Сикер удивлённо поморгал линзами и посмотрел в окуляры командира. Впервые в них не было недовольства или раздражения. Только раскаяние и признание. — И функционируй спокойно. — Он активировал лезвие на запястье, замахнулся. Старскрим было протянул руку, но нить оборвалась прежде, чем он успел вскрикнуть. Лидер десептиконов с улыбкой растворился за гранью, оставляя солдата в одиночестве. Нити, что всё ещё связывали искру меха с миром живых, потянули назад, заставляя покинуть границу.

***

      — Чересчур эмоционально, — хмыкнул Локдаун, наблюдая за всем этим издалека. — Но для первого раза неплохо. — Из тебя оратор не лучше, — прыснул Мегатрон и покосился на другую фигуру, стоявшую чуть поодаль. — А это ещё кто? — Один из медиков, что помогал прятаться Вэрлвинд. — Скрестил руки на грудной пластине наёмник. — Всё ещё не решился оборвать связь. — Собираешься его ждать? — Нахмурил линзы лидер десептиконов. — Это займёт совсем немного времени. — Локдаун вдруг опустил окуляры. — Не хочется направляться к Праймусу в одиночестве. Ты если хочешь, иди. А я пока останусь. Мегатрон посмотрел вперёд. Посреди сияющего пространства виднелась голубая сфера. Отчего-то глядя на неё, мех почувствовал умиротворение. Словно весь актив и все грехи больше не имели значения. Затем покосился на Локдауна. Тот выглядел несколько напряжённым. Решив, что спешить уже некуда, Мегатрон встал рядом и решил разделить с наёмником ожидание, ничтожное в сравнении с вечностью. Локдаун был приятно удивлён и позволил себе улыбнуться. Автобот чувствовал на себе взгляды и покосился на двух трансформеров, после чего поглядел за грань, ниточкой подзывая к себе старую знакомую. Та медленно шла к нему, словно зачарованная и остановилась, уперевшись в поблёскивавшую стену. — Прости, что напугал тогда, — виновато прошептал Квортебэк, припомнив, что один раз связался с ней не вовремя, от чего она увидела его облик искажённым. — Я был эгоистом, желавшим всё сделать по-своему и как можно быстрее. Сикерша коснулась стены и мягко улыбнулась, но взгляд был печален. — Почему ты покончил с собой? — с горечью спросила Вэрлвинд. — Струсил, — честно ответил автобот. — Не хотел нести ответственность за тайну… и решать свои проблемы. — Он всхлипнул, прижимаясь к грани всем корпусом. — Мне так жаль… я не смог защитить вас. Если бы я не… если бы только… — Тш-ш-ш, — прошептала фемка, пытаясь через грань коснуться его ладони. — Что было, то прошло. Прошу, успокойся. — Она глядела на него так по-доброму оранжевой оптикой, что медик сумел почувствовать облегчение. — Я ни в чём тебя не виню. Всё, что не делается, всё к лучшему, правда ведь? — Но из-за меня… вы так пострадали, — растерянно проговорил Квортебэк. — Столько всего я смог бы предотвратить… — Да, нам досталось. И всё же, может если бы не ты, мы могли бы вообще не остаться активными? Медик вытер каплю омывателя, сбежавшую с окуляров. Может, его жертвоприношение помогло избежать катастрофы? Что если бы он остался функционирующим? Возможно, Вэрлвинд не смогла бы продержаться так долго. Или вообще не вспомнить ничего из прошлого. — Спасибо, что не злишься, — благодарно глядел на неё мех, окончательно освобождаясь от горя. — Прошу, помоги Рескьюру всё вспомнить! — опомнился Квортебэк. — Я изменил его воспоминания, но блокиратор можно отключить! Фемка вздрогнула, затем поняла, о чём он, и кивнула. Медик вспомнил, в каком состоянии она оказалась у них: растерянная, напуганная, уверенная в том, что от искрёнка нужно избавиться. — Спасибо, что не дал мне тогда совершить ошибку, — вдруг произнесла сикерша. Квортебэк понял, о чём она, и кивнул. Ниточка между ними расслабилась и оборвалась с обоих концов. Вэрлвинд ощутила, как её потянуло назад. Она не удержала омыватель, прощаясь с другом. — Мы обязательно ещё встретимся, — сказал на прощание медик и прижался лбом к грани, уже не сдерживая грусти, выходившей большими каплями из оптики. Он сполз по стене на колени, ощущая, как вместе с жидкостью выходила и тяжесть, державшая между мирами так долго. Резервор почувствовал на лицевых омыватель и тронул капли, сиротливо стекавшие по пластинам. Затем ниточка натянулась, давая ему увидеть брата. Учёный не знал, как реагировать. С одной стороны он был рад встретиться с близнецом. С другой — обстоятельства встречи пугали. Квортебэк, услышав знакомый голос, поднял голову и широко улыбнулся. — Прости… что втянул тебя… в это, — всхлипывал медик. — Кво. — Автобот прикоснулся к стене, разделявшей их. — Как же я рад тебя снова увидеть! Близнецы смотрели друг на друга так, будто впервые в активе встретились. Отчасти, так оно и было. Не каждый орн даётся возможность увидеться с покойным родственником на границе двух миров. — Прости, что бросил тебя одного, — дрожащим голосом сказал Резервор. — Ничего, я понимаю. У тебя были дела намного важнее, чем сходящий с ума брат. Ты имеешь право на собственный актив, — закивал Квортебэк. — Это я должен извиниться. По моей вине ты страдал. Я думал, деактив решит наши общие проблемы… но я как всегда сделал только хуже. Они смотрели друг другу в оптику, надеясь, что стена отступит, и они смогут обняться. Этого ожидаемо не произошло. Даже близнецам не дано рушить барьеры такого масштаба. Однако увидеться вновь было действительно приятно. — Тебе пора, — улыбнулся медик, взглянув брату за плечо. Там мерцали разноцветные огоньки. Ниточка между искрами медленно растворилась, освободив двух трансформеров от самой крепкой связи в активе. Квортебэк, ощутив долгожданную свободу, от которой, правда, стало невероятно тоскливо, направился к ожидавшим мехам. Испытывающе посмотрел на Локдауна. Затем на Мегатрона. — Вы ждали меня только потому, что я связан со Старскримом? — несколько раздражённо спросил автобот. — Отчасти. — Покрутил окулярами наёмник. — Ты принял его в мир, не более. — То есть мои попытки защитить его от твоей тирании не в счёт? — Вдруг сжал руки в кулаки мех. — Вместо этого он попал к тирану похуже, — усмехнулся наёмник, покосившись на Мегатрона. Лидер десептиконов осклабился. — Я хотя бы признал свои ошибки. — А я поблагодарил. Оставим наш спор по ту сторону стены. — И спас его актив, — вдруг расслабился Квортебэк и виновато опустил взгляд. — А моей смелости хватило только на пару ворнов и вулкан. — Забудь. Всё, что случилось, должно было случиться, — покачал головой Локдаун и положил руку медику на плечо, взглянул на голубую сферу, которая стала тихим приятным голосом подзывать троих мехов к себе. Они подошли к сфере, которая по приближению стала приобретать черты смутно знакомые. Вспоминались легенды и старинные изображения. Праймус с улыбкой глядел на трансформеров. Взгляд его голубых окуляров был невероятно добр. Словно перед ним стояли невинные спарклинги, а не причинившие невероятную боль стольким активам мехи. Затем наёмник обратил внимание, что медик и командир десептиконов внезапно исчезли, оставив его наедине с богом. Наноклик длилось молчание, за которое мех успел рассмотреть мифического трансформера. Вдалеке он казался огромным, но теперь, когда они стояли фейсплейт к фейсплейту, то стали одного роста. — Я знаю, что это Старскрим должен был погибнуть. Разве я не имел права сделать выбор? — начал говорить Локдаун, поняв, что Праймус ждёт начала беседы. — Всё это кажется таким странным. Если бы я тогда не сорвался, он бы вообще не появился на свет. Когда я увидел его… не мог больше считать, что он всего лишь ошибка. Птенец прошёл через столько событий, стал воином, который сумел даже меня достать. — Его фейсплейт озарила довольная улыбка, и он погладил на лицевых то место, где был шрам от меча. — Ты совершил много плохих вещей, однако вместе с тем был готов пойти на самопожертвование ради спарка, о существовании которого прежде мог только гадать, — подал голос Праймус. — Тебе не было страшно деактивироваться? — Ни капельки, — усмехнулся Локдаун. — Я думаю, будь на моём месте Старскрим, он бы не колебался. Так почему я должен был? Богу понравился такой ответ, и он одарил наёмника широкой улыбкой. — Ты не жалеешь о том, что сделал? — Нет. Я поступал так, как считал нужным, — серьёзно ответил Локдаун. — Мне нечего скрывать и не о чем жалеть. Если бы у меня была возможность повернуть время вспять, я бы снова бросился под молнию. Тем более, портить планы Юникрона было даже… весело. Праймус положил ему руку на плечо. — Я ничуть в тебе не сомневался, — кивнул богоподобный трансформер. — Только вот зачем ты оборвал связь? — Не хотел, чтобы он был привязан ко мне ещё дольше. Праймус с пониманием кивнул. Мегатрон ожидал, что его отправят в адские пасти шарктиконов, однако бог проявил к нему неожиданную милость. — Ты уже освободил себя раскаянием, — пояснил Праймус. — И прошёл через самое страшное испытание. Лидер десептиконов опустил голову и улыбнулся краями пластин губ. — Тогда мне не за что отчитываться. Праймус по-доброму посмеялся и приобнял меха за плечи. Квортебэк стоял растерянный и взволнованный перед богом, которого прежде считал вымыслом. Он не знал, что можно сказать. Всё было понятно и так. — Я приму любое наказание, которое ты мне уготовил. — Прикрыл оптику медик, нервно разминая пальцы, словно нашкодивший спарклинг перед альфой. — Считаешь, что я должен тебя наказать? — удивлённо проговорил Праймус. Мех поднял голову, поморгал. — Я не справился с испытаниями… не решил собственных проблем, оборвал актив, хотя не должен был. В попытке обезопасить всех, нарушил столько правил и покалечил актив Рескьюру… обрёк брата на страдания, — всё более дрожащим голосом проговаривал медбот. Страх в его искре нарастал. Праймус вдруг сделал к нему шаг и крепко обнял, шокировав трансформера. — Мы все совершаем ошибки. За них ты уже расплатился своим ожиданием, — мягко проговорил бог, погладив лицевые Квортебэка. Тот не удержал омывателя и кинулся обнимать оживший миф, шепча слова благодарности и без остановки прося прощения. Праймус укачивал его в объятьях, растворяя силуэт и освобождая его искру от оболочки прошедшего актива. Это было не больно. Продолжая держать пульсирующую сферу в ладонях, он укачивал её, тихим голосом убаюкивая, словно новосозданного спарклинга. — Знаешь, Старскрим действительно меня видел, — ответил он на не заданный вопрос искре. — Пришёл сюда и чуть не переступил за грань. Хорошо, что вы смогли помочь ему вернуться. С троих трансформеров таких разных, но объединённых активом одного сикера, смыло всё произошедшее. Однако искры запомнили ценный опыт и продолжали долгий, но очень интересный путь.

***

      — Она в полном порядке, мы позаботимся о безопасности в дальнейшем, — прозвучало по ту сторону. Резервор ощутил, как тяжкий груз, что задавил искру, исчез. Он радовался, хоть и чувствовал себя совершенно опустошённым и усталым. Такие эмоциональные горки явно были не для него. — Спасибо, — с омывателем на оптике провентилировал учёный. — Праймус, благодарю тебя… — Он сложил руки в молитвенном жесте. — Сэр, вы в порядке? — вопросил Моунер, хрустя конфетами. — Будете? — Он протянул энергоновую сладость и только сейчас обратил внимание на капли, что мех сиротливо вытирал. — Ой, я не хотел вас расстраивать… — Нет-нет, не переживай. Я просто рад… что всё закончилось… — Он дрожащей рукой взял голубой кругляшок, вяло прожевал. — Благодарю за заботу, малыш! Моунер засиял, почувствовав себя невероятно полезным. — А Глинтлайт в порядке? — вдруг спросил он. — Да, — широко улыбнувшись, ответил учёный. — Старскрим защитил её.

***

      Джетфайер подхватил корпус Старскрима, сначала испугавшись, что тот неактивен. Затем помотал головой, отгоняя подобные мысли. Всего лишь экстренный оффлайн из-за нехватки энергии. Он подал сигнал кораблю. Свиндл громко запищал, когда напарника погрузили в транспорт и прижался к его руке, словно бы пытаясь вывести из оффлайна собственным голосом. «Команда Воздушной Защиты» едва сумела успокоить разволновавшегося маленького трансформера, говоря, что всё будет хорошо. Рескьюр подошёл к корпусу сикера, давая знак миниконам отойти. Просканировал. Повреждения не были серьёзными, хотя уровень энергии был на критической отметке. Подсоединив трубки, он вдруг увидел на наноклик похожую сцену. Маленький сикер громко вентилировал, пытаясь охладить перегретые вирусом системы. За спиной громко отдавал команды Квортебэк. Медбот помотал головой, не понимая, что произошло. Закончив с ремонтом, в процессе которого ловил несколько флэшбеков, он понял, что испытывал проблемы. Попросив Ред Алерта просканировать метапроцессор, он совершенно не ожидал услышать о том, что в хранилище памяти установлен блокиратор. Медик немного запаниковал, прося коллегу избавить его от инородного устройства. Тот его успокоил, сказав, что можно не снимая просто деактивировать блокиратор, а когда появится свободное время — уже провести операцию. Рескьюр закивал, прося поскорее провести процедуру. Несколько направленных электрических потоков пробежали по метапроцессору. Перед оптикой стали пробегать такие знакомые картины из прошлого. Медбот понял, от чего Старскрим казался ему таким знакомым. Он наблюдал, как малыш взрослел. Встав перед платформой, где лежал Старскрим, он облокотился о стену, расфасовывая все мысли по местам. — Забавно, — вдруг произнёс он, покосился на обеспокоенных миниконов. — Столько времени прошло. Не думал, что снова тебя увижу, непоседа. Как же ты всё-таки вырос. — Рескьюр? — раздался уже знакомый голос. — Он в порядке, — со знанием своего дела отозвался медбот, посмотрев на Вэрлвинд. Её нога вновь вернулась на место. Будто и не было никакой травмы. — Я тоже многое забыл. Хорошо, что блокиратор дал сбой. — И ты тоже? — с горечью улыбнулась сикерша. Медик кивнул и, получив сигнал о том, что нужна помощь на нижних блоках, поспешно удалился из отсека. У выхода он чуть не столкнулся с чьим-то корпусом. Извинившись за невнимательность, мех вдруг замер, узнав в кибертронце Уилджека. Тот выглядел слишком мрачным и даже оптики не поднял. Решив разобраться с этим позже, Рескьюр всё же не отделался от мысли, что этот орн принесёт ему ещё больше неожиданных встреч. Мех остановился на пороге, глядя на то, как Вэрлвинд поглаживала руку Старскрима. Он недоуменно наблюдал за этим, пытаясь понять, что именно этих двоих связывало. Сикерша, почувствовав на себе посторонний взгляд, обернулась и прочитала бывшего автобота, как открытую книгу, повернулась к нему всем корпусом и быстро подошла, укрыв в своих объятьях. Мех сжал её крепко и неожиданно, даже для себя, выпустил весь скопившийся стресс в омыватель. Сикерша поглаживала его шлем, говоря успокаивающие слова и покачиваясь из стороны в сторону. За все ворны, проведённые с ним, она научилась тонко чувствовать меха. Он стал ей как искрёнок. Уже тогда, увидев на изображении зажатого обломками посреди пожара молодого автобота, Вэрлвинд ощутила его потребность быть нужным. И совсем недавно узнав, почему, привязалась к нему гораздо сильнее. Это была неосознанная потребность кого-то оберегать и воспитывать, со временем переросшая в настоящую альфовскую любовь. Дополнив друг друга тем, чего им обоим не хватало, сформировав доверие, которым даже Локдаун скрытно восхищался. — Всё будет хорошо, — проговорила разведчица в очередной раз, ощущая, как натянутые нервы меха начали расслабляться. — Всё закончилось. Я тебя никогда не оставлю одного. Заметив за плечом Уилджека удивлённый фейсплейт Хот Шота, она одними окулярами показала ему, что лучше подождать. Автобот кивнул, скрывшись за стеной. — Я так сильно пытался отплатить ему… почему я не вмешался? — уже с меньшими всхлипами прошептал мех. — Он сам приказал не подходить. Думаю, если бы ты подошёл слишком близко, Локдаун, не задумываясь, выстрелил тебе в корпус, — продолжала успокаивать шпиона Вэрлвинд, подметив, что, несмотря на холодность, которую проявлял наёмник в отношении подопечного, тот всё равно умудрился привязаться. Уилджек, наконец, успокоился и благодарно посмотрел на фемку. — Прости, я слишком эмоционален в последнее время, — виновато проговорил он, после чего глянул на Старскрима. — Это правда? Она потупила взгляд, после чего кивнула. — Значит, изменила воспоминания? Снова кивок. Уилджек скривил пластины губ. — Ты не мешал и никогда не будешь мешать. — Взяла его фейсплейт в ладони Вэрвлинд. — Для тебя я всегда найду время. Дав внутриканальный сигнал Хот Шоту, она отстранилась. Автобот вышел из-за стены, сделав вид, будто только пришёл. — Уилджек, я тебя повсюду искал! Нам через пару кликов нужно подойти в центральный отсек. Оптимус собирает совет по поводу дальнейших действий. — Я не обязан там находиться, — отрезал бывший автобот. — Лучше приди. Тебя там ждут, — вдруг произнесла разведчица. Шпион тяжело провентилировал и с недовольным видом пошёл вслед за бойцом. Сикерша уловила шорох за спиной и обернулась. Старскрим пришёл в онлайн и с трудом пошевелил пальцами. — Где я? — заплетающейся глоссой вопросил он. Свиндл бросился обнимать напарника и на определённой частоте всё объяснил намного быстрее, чем сикерша открыла вокодер. «Команда Воздушной Защиты» с радостными трелями принялась пересказывать ему все события после победы над Юникроном. В медотсек осторожно заглянула Глинтлайт и, заметив, что сикер привстал, бросилась к нему. Тот выглядел удивлённым, быстро отвёл взгляд. — Я не должен был… — попытался сказать он и сглотнул. — Всё хорошо. Стресс со всеми творит ужасные вещи, — улыбалась фембот. — Главное, что ты остался активен. Вэрлвинд поймала на себе его обеспокоенный взгляд. — Всё хорошо, сверхновая. Моя нога как новенькая. — Она хлопнула себя по броне бедра на месте, где было повреждение. Взглянула на правую руку спарка. Чёрные пятна нанороботов никуда не делись, хотя ей казалось, что после деактива Локдауна они должны были исчезнуть. Поймав её взгляд, сикер уставился на «подарок». Дал команду нанороботам собраться в одном месте. Те послушно передвинулись на верхней части руки и вдруг посветлели. Ассимиляция завершилась. Они стали с его корпусом единым целым. Глинтлайт удивлённо поморгала, но Вэрлвинд не нашла в этом ничего необычного. Нанороботы до этого частично продолжали слушать своего основного «хозяина». Теперь же, когда его не стало, они должны были либо полностью слиться с новым носителем, либо деактивироваться. Всему живому свойственно цепляться за возможность существовать. И эти крошечные механизмы не стали исключением. Не сказав больше ни слова, она спешно удалилась, желая дать им побыть наедине хоть немного. Зайдя за угол, она столкнулась со Скэвенджером. — Начала подводить реакция? — ехидно усмехнулся ветеран, остановившись. — Нет, я просто поддалась. — Прижалась к его броне разведчица и дёрнула крыльями. Автобот погладил её шлем, чувствуя себя всё тем же молодым воином, который горячо влюблялся в избранниц. Опыт, который закалил его, всё же не сделал менее чувствительным в отношении к Вэрлвинд. Верно говорят — любви все возрасты покорны. И будь ты хоть сто раз опытный, всё равно искра вновь воспылает сильными чувствами. Особенно, когда чувствует, что это взаимно.