Корейский дозор

Люди, сразу предупреждаю, глава может показаться вам аморальной и выходящей за пределы вашего мировоззрения. POV Джиена. Быть иным чертовски приятно. Сила, разливающая по моим венам, прибавляет энергии, я чувствую, как жизнь продлевается на долгие, долгие столетия, заебатое ощущение. Помимо этого я стал различать, кто из людей мне врет, а кто нет. В каком кто пребывает настроении. Теперь в покер играть легче, и я расправился со всеми моими долгами. Я выбрал себе профиль мага сразу после месяца стажировки. Говорят, учеба проходит дольше, но я какой-то супер развивающийся, поэтому мне нужно было скорее определиться, где я хочу работать. Я озадачился и спросил у Тэяна (одного из тех, кто помогал мне освоиться), какое направление в магии защитит меня от инкубов. Это беспокоило меня в первую очередь. Оборотень подумал и ничего толком не ответил. Сказал лишь, что волки имеют иммунитет к внушению, но только в шкуре, да и магия у них слабая, а кусать меня не имеет смысла, так как я уже иной. По совету верховного-темного инкуба Севена я остановил выбор на колдуне. Мне нравилось, что силу я могу увеличивать артефактами, разными кольцами, амулетами, я и раньше любил носить это дело, а сейчас стал еще увереннее и чувствовал себя защищеннее с магическими кольцами на пальцах. Все, чтобы я ни делал в дозоре, было проявлением жажды мести. Такое блюдо, как вы помните, подают холодным. Я просто фанатично тренировался, учился, терпел поражения и становился сильнее. Темные питаются отрицательной энергией: гневом, злобой, обидой, завистью. Я подпитывал сам себя - это очень помогало. Все ради нашей следующей встречи с инкубом, я хотел показать, что не являюсь мальчиком для игр. Он меня слишком плохо знает. По вечерам я лежал на своей кровати и смотрел на те пошлые фото, любезно подаренные Донуком. Я много раз представлял, как я себя чувствовал с этим Сынхеном и как вообще получилось, что он держал меня дома у себя. От мыслей, что я делал с ним все добровольно, саднила растерзанная губа и растоптанная гордость. Я запутался, чего именно мне хочется - врезать с разворота ногой прямо ему в рожу и попортить это милое личико или поговорить, срываясь на крик, какого черта я заслужил это. Тренировка по самозащите закончилась поздно, и чертовски хотелось курить, а еще выпить пива. Зайдя в какой-то убожеский магазин и придирчиво выбирая напиток, я повел носом, ощущая светлую и подавленную ауру. Иной был слабый и не мог прятать себя, без особого интереса я проскользнул по торговым рядам, замирая между чипсами и газировкой. У кассы стоял Сынхен. Я узнал его сразу, ведь каждый один вечер я разглядывал лицо своего насильника, боясь забыть его вновь. Но парень выглядел хуево: помятая одежда, лохматые волосы, которые явно не расчесывались пару дней, запущенный маникюр и уставшее, не выспавшееся лицо. Я слышал, что его наказали в суде из-за чрезмерного использования силы в своих целях, но чтобы довести себя до такого… Я не планировал мстить ему так рано, я был еще не готов, но, когда инкуб купил сигареты и вышел из магазина, ноги сами понеслись за ним. Я понимал, что он меня, скорее всего, заметил, я ведь и не прятался особо, да еще и сильнее его, мне страшно не было. На шее болтались пара амулетов от внушения, на руках - кольца, увеличивающие мой магический удар в 0,8 раз. Он для меня просто букашка. Тем временем совсем стемнело и стало холодать. Я кутался в легкую ветровку и прятался за углами, как школьник с сигаретой, и с чего вдруг? Сердце так волнительно билось, я не мог себя успокоить. Чхве остановился около очередного подъезда, чтобы докурить сигарету, которую он тянул с самого магазина. Смешно, я курю такие же… Просто я замерз. А может, набрался смелости. В любом случае я вышел из тени к фонарю, показывая свое лицо. Думал, он удивится хотя бы или хоть как-то изменит выражение его чертовой рожи. Он смотрел будто сквозь меня, но теперь я ощущал, как он сканирует меня взглядом. Его взгляд был похож на взгляд Севена, поэтому я привык к такому. Хотелось показаться крутым и на своей волне, но не получалось, слишком тряслись ноги, вероятно, от холода, не от волнения же… Я неловко мял снег под подошвой и прятал руки в карманы, не выдерживал и снова вытаскивал их. Не мог найти себе места и подобрать слов. Почему этот ублюдок молчал, я всегда думал, что он первый начнет диалог! Меня все так злило. Я сам себя злил, и инкуб злил, а еще вызвал жалость и этим злил еще больше. А вот у него совсем не было негативных эмоций, он излучал спокойствие, не радость и не презрение. Просто равнодушие, возможно, ко всей жизни, не только ко мне. - Ты инкуб Сынхен? – уточнил я, мало ли, я мог обознаться, хотя вот так при свете фонарей я был более чем уверен, что передо мной правильная рожа. - Да, - сказал он и как-то замялся, оглядываясь по сторонам. Будто урод не знает, что я не помню его, или неужели думает, что его чары до сих пор на мне и я люблю его? Что? Квон Джиен, ты сам понимаешь, о каких глупостях ты думаешь? - Я так и думал, - буркнул я в ответ, меня начинало раздражать его поведение, а это еще хуже, чем просто злить. Странно, но с ним я совсем не мог контролировать свои эмоции. Пульс так сильно долбил в виски, мне казалось, я сейчас сойду с ума, но его вопрос меня озадачил и отвлек от самокопания: - Зайдешь? Тут стало совсем холодно, - инкуб развернулся и, как ни в чем не бывало, отправился домой. Я вытаращился ему в спину. Он меня за идиота держит? Добровольно в логово насильника? Хотя… С другой стороны, он слабый, а я сильнее. Возможно, он умный, но теперь я умнее. И я еще не все сказал этому Сынхену, поэтому, сорвавшись с места, я все же зашел к нему в дом. Квартира казалась незнакомой и знакомой одновременно. Я знал, где какие вещи лежат, но не помнил их, как это возможно? Был бардак, я всегда представлял себе идеальную чистоту у него дома, судя по тому, как он вылизывал свой внешний облик. Больше всего нервировал запах, везде пахло инкубом, и это был до дрожи знакомый запах, будто с детства что-то вернулось, что ты был бы рад вспомнить, но не помнишь. Сука. Сжав руки, чтобы сдержать наплыв эмоций, я глубоко и медленно дышал, стоя в коридоре в попытке успокоиться. Снег уже растаял, отчего моя ветровка неприлично промокла. Инкуб же, не замечая меня, спокойно разделся, разулся и отправился на кухню, судя по звукам, включил чайник и начал шуршать пакетами. - Ты чай будешь? – спросил он. – Или тебя покормить? Я не выдержал и с криками "ах ты, инкубовская рожа!" зарядил ему разряд молнии над головой. Его тряхануло, судя по грохоту, и отшвырнуло к посуде. Я, не разуваясь (почему-то я был уверен, что его бесит, когда ходят обутыми дома), пробежал на кухню и нашел его в окружении стекла: со стены слетел шкаф со всеми тарелками, хотя инкуб был целым - что, использовал щит? От посуды спасло, от меня вряд ли. - Мог бы просто сказать "нет", зачем так швыряться, - проворчал Чхве и попытался встать. Почему он делал вид, что все хорошо? Почему он делал вид, сучара, что это нормально?! Меня теперь самого трясло от возмущения. Я взял его за шкирку и выдернул из обломков фарфора, тут же толкая в коридор. Он был выше меня и даже физически мощнее, но как-то слишком мягко и послушно оказался в коридоре, видимо, мистер Чхве совсем не хочет мне сопротивляться. Ох, зря, это так задело мое самолюбие, неужели он ни капельки меня не боится? Напрасно, теперь это для меня дело принципа - заставить его просить у меня прощения и умолять на коленях, потому что, если он этого не сделает, я буду способен на уничтожение одной бесполезной и никчемной жизни. POV Сынхена. Я совсем не понимал, на что рассержен Джиен и почему он себя так странно ведет. Если честно, хотелось врезать ему как следует и выбить дурь из его головы, но я был так напуган его моральным состоянием, что ограничился исключительным наблюдением. Наблюдал, как меня посылают, оскорбляют, швыряют в меня в шкаф с посудой. Как берут за шиворот, будто котенка, и толкают по коридору в гостиную. В голове начали возникать вопросы, а насколько далеко он может зайти в своей жестокости ко мне? Может, зря я впустил его в дом, он ведь теперь темный. Я взглянул в лицо Джиена, истерзанное злобой и болью, и мне стало страшно. Тут я понял, что это не мой Джи и даже не бывший парень, это просто темный иной, который довольно агрессивно настроен, а я не могу защититься, потому что все силы, скопившиеся за эти дни, отдал сумраку, гуляя без дела. Глупо и опрометчиво, впрочем, как вся моя жизнь. Вздыхая, я повел плечами и осмотрел комнату, осознавая, как давно я не делал уборку. - На что ты злишься? - спросил я, понимая, что нужно начинать разговор, иначе могут быть последствия, о которых мы будем жалеть оба. Джиен уставился на меня с возмущением и презрительно фыркнул. - Охренел, что ли?! - прошипел он гиеной и цапнул меня вновь за воротник. Я не сопротивлялся. А был ли смысл? - Я покажу тебе, на что. Не делай вид, что ты пушистый и хороший, - он грубо впечатал меня в стену, и я лишь охнул, когда лоб проехался по обоям; кожа горела, наверняка осталась ссадина. Зажмурившись, я не мог даже предположить, что стало с Джиеном, пусть он и темный, драться с ним я не мог, но разобраться был обязан. - Да объясни мне! Что я сделал не так? - поднял я голос и перешел на крик, руки крепко сжали за спиной, а потом Джиен приблизился со спины и, обжигая дыханием мое ухо, прошептал с издевкой в голосе: - Что, дядя, память тоже подвела? Не помнишь, как насиловал меня в этой комнате? - Что?! – только и мог сказать я ошеломленно, пытаясь выкрутиться и посмотреть ему в глаза. Это он серьезно? - Не притворяйся! - теперь кричал он. - Знаешь же, я ничего не помню, давай, где ты это делал? Здесь? Здесь? - Джиена повалил меня на пол, а потом взял за волосы, словно котенка, и стал тыкать носом в диван. Он хотел меня запугать, но все его действия вызывали во мне лишь негодование и чуточку смеха. Пуганые мы на самом деле и не таким. - Ты еще и ржешь? - совсем обозлился он и ударил меня по лицу. Смеяться я прекратил. Вообще я не очень понимал, что происходит: почему темный в моей квартире меня же избивает, где-то тут ошибка, ее нужно было исправить. Еще я понемногу все больше убеждался, что он не шутит. Он правда не помнит меня… - Джиен, приди в себя, ты сам пришел сюда и жил здесь добровольно, - пытался я его образумить, но это ведь Джиен, мои старания были тщетны. Квон вытянул тонкий кожаный ремень из своих брюк и обвязал им мои руки, туго затягивая узел. Уткнувшись лицом в свой диван, а коленями стоя на полу с завязанными за спиной руками, я подумал, что пригласить темного на чашку чая было довольно опрометчивым решением. За всем стоял Севен, это меня бесило больше всего, но на Джиене срываться смысла не было. Странно, но темные же не накладывают заклинания на своих, получается, сейчас он в здравой памяти. Сейчас да, а когда был человеком?.. От мрачных мыслей меня отвлекли руки Джиена, которые спустились до моих брюк и пытались расстегнуть ширинку. Я дернулся, но ремень мешал сопротивляться. - Ты чего? - перепуганно спросил я; он шикнул. - Проси прощения, ты уже на коленях, прости прощения, тварь, за то, что родился на свет. Я нахмурился. Что за бред? Я мог простить ему избиение и связывание, но это... - Пошел ты, - с обидой сказал я, за что сразу получил удар по уху. - Тогда я буду делать с тобой все, что хочу, пока ты не покаешься. Все, что хочу? Что-то я не очень понимал, о чем он толкует, но извиняться точно не собирался, потому что моей вины ни в чем не было. Если он придумал что-то в своей голове, пусть его выдуманный Топ и просит прощения. - Мне твой друг рассказал один секрет про тебя, - томно шептал он над ухом, мое подобное положение его, видимо, заводило. Он дотронулся до моих брюк и тут же резко сдернул их вниз. - Он рассказал, почему тебя все называют Топ. Я снова дернулся и заерзал на коленях: плохо дело, полоумный темный, только не это! - Не надо, - тихо попросил я. Он сдавил рукой мне шею. - Прощения проси, громче! - НЕТ! – я закричал, за что был вдавлен лицом в диван. - Упрямый козлина! Ну, хорошо, мы же оба знаем, что у тебя было много половых партнеров, но никто не был с тобой как мужчина, - он самодовольно хмыкнул, а у меня выступил пот на спине от страха. - Все бывает в первый раз, - ядовито высказал Джи и снял с меня еще и белье - до колен. Потом он резко ввел внутрь свой член. Без предупреждения, растяжки и смазки, просто раздирая все внутри, до самого основания. - Теперь ты узнаешь, насильник, что чувствуют твои жертвы! Я бы хотел закричать, заплакать от режущей боли, от которой аж искры из глаз посыпались. Я даже готов был попросить прощения, за то, чего не совершал, признаться во всех грехах, ползать на коленях у его ног и умолять. В общем, я был готов на все, лишь бы он вынул из меня это. Меня всего затрясло, я сжал зубами в обивку от дивана и зажмурил слезящиеся глаза. Не допросятся темные от меня ничего. Хочет сделать мне больно - пусть делает, тем злее он будет от моего молчания. Джиен сам не ожидал, что окажется так узко. Он замер внутри, наблюдая за моей реакцией и удивляясь, что я не издаю ни звука, но потом он разглядел, как я прикусил зубами материал, чтобы не кричать, и самодовольно хмыкнул, делая первые, адские, рвущие все внутри толчки: - Ну, что? Нравится? - с насмешкой спрашивал он, грубо издеваясь над моим телом. Единственное, что я хотел, - не потерять сознание от боли, я терпел и пытался унять дрожь. На самом деле, иногда мне доставалось еще больше от перестрелок между иными, но тут боль была еще и душевной, ведь со мной делал это небезразличный мне человек. Севен, когда натравливал его на меня, рассчитывал именно на эту боль. Он знал, что я не буду сопротивляться или нападать, поэтому он здесь, и я буквально захлебываюсь разочарованием. Джиен не мог понять и принять моего поведения, мне кажется, он растерялся и не знал, что дальше делать. Но, несмотря на это, толчки во мне продолжались, и ему начинало это нравится, ведь он ускорялся. Джи нагнулся к моей голове и с шумом втянул носом воздух, вдыхая запах моих волос, а я судорожно выдохнул, разжимая онемевшие челюсти. - Не передумал? - послышался вопрос в перерывах между оскорблениями, которые вылетали из его рта. Тут Джиен совсем не изменился, он оставался жутко болтливым во время секса. Я отрицательно помотал головой и, чтобы позлить его еще сильнее, подался бедрами вперед, вырывая у него неожиданный стон. Он резко закрыл рукой рот, не совсем понимая, что с ним происходит. Детка, просто ты трахаешь инкуба, это с любой позиции приятно для партнера. - Севен сказал, что ты скорее распрощаешься с жизнью, чем позволишь покуситься на свой зад, а ты двигаешься мне навстречу, и твой член делает мне комплименты. Я и не заметил, как у меня встал. Джиен драл меня, как сучку, и это начинало возбуждать. Все же я инкуб, и ощущения от секса за много лет притупились, а тут такие волны новых эмоций. Я сладко выдохнул, все еще дрожа от боли и не чувствуя разодранной кожи на коленях. - Севен - глупец, раз так думает, - прохрипел я. - Для каждого принципа есть свое исключение, кто-то, кому я могу позволить все... Джиен ничего не ответил, наверно, просто не понял, что я имел в виду его, что я его люблю. И темного, и дерущего меня в зад. И мне неважно, сверху он или снизу, главное, что он со мной и он только мой. Но сейчас это наш последний секс, с учетом всех сложившихся обстоятельств. - Посмотри мне в глаза, - сказал я, сдерживая стоны. Джи сбился с ритма, не понимая мою просьбу. Я решил играть по его правилам, по-другому он просто не понимал. - Взгляд, своим "жертвам" я смотрел в глаза. У тебя хватит смелости посмотреть в глаза тому, кого ты насилуешь? Да, не могу с помощью магии заставить его делать то, что мне хочется, но не стоит забывать, что я все еще инкуб, а это всего лишь секс… У меня преимущество, о котором они забыли, и пусть это насильственное соитие, результат будет один. Вызов был принят. Меня грубо дернули за плечо, разворачивая спиной к дивану и поднимая мои ноги, прижимая их к животу. - Я буду смотреть в глаза только своему насильнику, - уточнил Квон, и вновь его угрозы заставили меня улыбнуться. - Как пожелаете, господин, - съязвил я, морщась от не самых приятных ощущений. Мне назло он вновь вернулся к грубым, бесконтрольным толчкам. Мои руки до сих пор были заведены назад, кожу жгло от ремня, я уж молчу, как у меня разрывался зад. Джиен был сосредоточен, на его лице было много морщинок, раньше я не замечал их. Абстрагировавшись от происходящего, я просто ждал, когда он кончит, видимо, то же самое он ждал от меня. Мне пришлось сделать вид, что я случайно соскользнул и сел на его член полностью. Сколько терпения и силы воли мне потребовалось, чтобы пойти на этот шаг. Джиен простонал, и по моей спине в очередной раз побежали мурашки. Я сжал ноги у него за спиной, толкнув пяткой на себя. Джи неуклюже нагнулся, и я поймал его губы. Целоваться с насильником - верх извращенства. Он тебя бьет, а ты его ласкаешь. Он тебя ненавидит и хочет сделать больно, а ты принимаешь все, чтобы он ни сделал. Квон думал так же, потому что впал в ступор от моих действий, но потом его хорошенько передернуло. Он сильно сжал мои волосы, я машинально приоткрыл рот и зажмурился, когда он взял инициативу в свои руки, вернее, губы. Джи целовался отчаянно, он тоже понимал: это последний раз. Его движения жгли все внутри, и это заставило меня сорваться на низкий хриплый стон. Мышцы сжались, сжимая его член внутри, а мой - между нашими животами. Темный кончил, обильно разливая теплую сперму. Я никогда не задумывался, насколько это странно ощущается. Я прислушивался к ощущениям и понял, что Джи отстраняется, выскальзывает рукой из моих волос, а плотью - из моего тела. Я еле нашел в себе силы открыть глаза: лицо Джиена было таким потерянным и виноватым. Что-то сломалось в его решительности, доволен ли он собой сейчас, смотря на меня в таком состоянии? В любом случае, я хочу сделать с ним то, что требует от меня долг. - Смотри, - сказал я тихо, облизывая сухие губы. Мое возбуждение так и не прошло, я не кончил, потому что Джи меня принципиально не ласкал. Вздохнув и не сводя с него взгляда, я активировал заклинание привлечения чужой энергии. Джиен сначала ничего не понял, он замер, смотря строго мне в глаза и даже не пытаясь отвести взгляда. Только хмурился из-за покалывания и холодка, отдающего сумраком. Мои глаза покрылись пленкой тумана, переливаясь в черных зрачках. Как я говорил, они все забыли, что я инкуб, они не думали, что я посмею это сделать с Джиеном. Никто не думал... кроме Сынри. Этот вампир оказался умнее всех. Я отбирал всю магическую энергию Джиена, она после секса по договору могла принадлежать мне. Маленькими струями, как от сигаретного дыма, я высасывал из него волшебство. Наполнял опустошенного себя чужой энергией, его энергией. - Что ты делаешь... - Джиен не мог отстранить взора, продолжая завороженно смотреть мне в глаза, а покалывание сменялось слабостью. Я, конечно, не буду его убивать, если я заберу всю энергию, он растворится и его не станет в этом мире. Оставлю пару единиц, чтобы жил как человек, пока не восстановится, а делать это он будет очень долго. В Джиене было так много энергии, что я боялся захлебнуться, но и оставлять нельзя было. Опасно. Когда я закончил, то первым отвел взгляд - и Квон очнулся, сразу поняв, что с ним стало, ведь теперь он иной и умный мальчик, неопытный просто. Когда у иного нет энергии, он ощущает усталость и слабость, как после тяжелого рабочего дня. Это состояние выматывает. - Отобрал? Все отобрал? - негодовал он, обиженно прикусывая губу. - Да, я же должен был наказать темного за неприемлемое поведение по отношению к светлому иному. Джиен снова ударил меня по лицу, это уже стало входить в привычку. Несмешно. Я активировал щит, отталкивая его от себя в другой край комнаты и ударяя со всей дури об стену. Он сразу понял, что теперь лезть ко мне опасно, ведь я опытнее его и у него нет сил противостоять мне. Талисманы мало чем помогут, я их могу сломать, если постараюсь. Квон встал, застегнул брюки и брезгливо сплюнул на пол. - Ремень можешь оставить себе, и, кстати, я тебя не прощаю. Темный вышел из моей комнаты, потом и из квартиры. Я лежал на полу, положив голову на диван, и слушал его шаги по лестнице. Я размышлял, когда же этот пиздец закончится со мной и, самое главное, когда он начался. С магией развязать себя было нетрудно. Я осмотрел раны с порезами на коже и уполз в ванну - отмывать себя от этого позора и избавляться от стояка, который уж час не давал мне покоя из-за Джиена.