Мадера

Она бы закричала, но зрелище лишило её голоса и застопорило мыслительный процесс. Многого можно испугаться – огня, пропасти на ровном месте, зверски изуродованного трупа, агрессивного существа безотносительно того, из мяса оно сделано или из металла… да и собственную тень некоторые принимают за жаждущего крови призрака – но все эти вещи вполне обыденны. Крыса не очень-то верила в сверхъестественное, однако не в состоянии была оценить с иной точки зрения неопознанное, не поддающееся разумному описанию нечто, медленно выползающее с обочины на дорогу. Труп и впрямь был в наличии, и ей даже показалось, что нечистоплотный старый бродяга в обносках ещё жив, но это была иллюзия. Он плыл, парил… чёрт знает, как, но перемещался над землёй вверх животом, свесив руки и ноги, запрокинув голову, и его белое, как мел, покрытое синеватыми жилками лицо являло собой гримасу эталонного, неразбавленного истинного ужаса. Вылезшие из орбит глаза чернели навсегда расширенными зрачками, рот беззвучно вопил, костистые пальцы с обломанными ногтями сводила предсмертная судорога, но это было не главное. Мертвяк находился внутри бесформенного полупрозрачного объекта, похожего на гигантское увеличительное стекло или шмат студенистого вещества, который криво, искажённо отражал и преломлял тусклый свет и полз… или тёк по дорожному полотну, не отбрасывая теней и не издавая звуков. «Эта штука… или тварь… сожрала старика? И нас хочет сожрать?!» - плодились в уме догадки одна другой жутче, и Крыса сама не заметила, как придвинулась к терминатору ещё на шаг. -Не суетись, - невозмутимо сказал тот. Её сообразительность в эту минуту оставляла желать лучшего, и он сподобился поведать, почему паниковать не стоило: - оно не живое. Я такого раньше не видел и не знаю, откуда оно взялось, но точнее всего будет назвать это пространственно-гравитационной аномалией. -Ч-что… что это?! – наконец, вымолвила Крыса. Нашарив пистолет, она наставила его на объект и вот-вот нажала бы на спуск, если бы не рука «фрица», перехватившая её запястье. -Аномалия, - повторил терминатор. – В ваших естественных науках нет знаний о таких вещах, но это не форма жизни и не оружие, а просто неизученное природное явление. Разве ты не видишь, что оно нас игнорирует? Расслабься и не трать патроны, они тебе ещё понадобятся. Это прозвучало так просторечно и по-человечески, что напряжённость, превратившая всё её тело в жёсткую пружину, немного снизилась, и она стала дышать глубже. Даже то, что он к ней прикоснулся и до сих пор держал за руку, не добавило волнения, а напротив, вселило уверенность, которая вскоре победила шок и позволила последовать его совету. -От чего он умер? – спросила она, успокаиваясь. -От разрыва сердца. Что ж, судороги и синие вены это подтверждали. Крыса искренне жалела несчастного. Стоптанные сапоги, на плече котомка… он больше походил на одинокого иногороднего путника, чем на местного недочеловека. Она некстати подумала о потусторонних материях и заслуженности наказания (кому, что и за что), а аномалия, между тем, лениво пересекла дорогу и, как диковинный катафалк, «увезла» своего пленника в заросший бурьяном разлом обрушенного дома. Не меняя курса, не проявляя активного начала, она удалялась восвояси, и удивительнее всего было то, что полынь, каменная кладка и другие твёрдые препятствия не проминались под нею и не ломались, а причудливо гнулись, расступались и смыкались, плавно и бесшумно пропуская её через себя. -Пойдём быстрее, - прошептала Крыса. Терминатор отпустил её руку, и только сейчас она поняла, что стоит совсем рядом с ним, задирая голову, чтобы смотреть в глаза, а не на застёжку куртки. Как и в прошлый раз, у костра, он отошёл сам, и они с удвоенной скоростью продолжили путь. Коннор не говорил ей об аномалиях, а ему, в свою очередь, не сказал пропавший без вести разведчик. Если бы кто-то столкнулся с ними и проинформировал базу, командиры уже вовсю трубили бы об этом – та сторона, что первой исследует и приспособит для военных нужд эту очевидно небезопасную хрень, получит ключ к победе! И что-то подсказывало Крысе, что это будет не… -Осторожно, - Т-850 снова схватил её за предплечье и резко отдёрнул от аномалии размером с футбольный мяч, висевшей над асфальтом на высоте её роста. -Спасибо… фух, чуть не влипла! Как ты её увидел? -В инфракрасном спектре. Они холоднее окружающего воздуха. -Кстати, тебе не кажется, что похолодало? -Есть такое, на пять градусов за час. -На пять?! – Крыса вычла пять из того, что было вчера, и получила цифру, до которой летняя температура в Калифорнии опускается крайне редко. - Это что же, зима настала в июле?! Вместо поддержания зимней темы киборг указал пальцем на третью аномалию. Она достигала четырёх метров в диаметре и ползла, как улитка, по самой земле. Это выглядело как движущаяся яма с идеально гладкой внутренней поверхностью, причём двигалась она прямо на них, и её пришлось поспешно обогнуть. Траектории аномалий, как выяснялось, были случайны и хаотичны, но всё равно создавалось впечатление, что огромный пузырь очень хочет… «кушать», как те людоеды. -Не лови ворон, - поторопив Крысу, терминатор потянул её за рукав. Опомнившись, она зашагала дальше и уже не придавала значения расстоянию. Успел бы он оттащить её от мелкого пузыря, если бы находился в трёх метрах, а не в полутора? Нет. Вот и весь сказ. За сорок минут им встретилось пять маленьких пузырьков, один неподвижный в кювете и четыре резво левитирующих над травой. Два из них слились друг с другом и, вопреки логическому ожиданию, результат получился вдвое меньше – воистину, что-то гравитационное. Эх, как же Крысе захотелось порыться в серьёзных трудах, где даны если не ответы на её вопросы, то хотя бы намёки на суть творящейся здесь чертовщины! Увы и ах, она отродясь не держала в руках научных книг, а в электронном архиве базы хранились только оперативные сводки. Людей, поселившихся в Кристальном Пике, сплотило желание выжить, и за двадцать лет войны у них выработалось строго утилитарное отношение к материальным ценностям. Главной ценностью был человек, а всё остальное делилось на полезное, увеличивающее шансы выживания, и бесполезное. Именно поэтому сопротивленцы держали скот для пропитания и собак благодаря их способности распознавать терминаторов, а кошкам и другим несельскохозяйственным животным на базе места не было. Однажды Крыса подобрала красивую хохлатую птичку, из-за радиации появившуюся на свет без крыльев, и принесла к себе в каморку. Она любила своего питомца и заботилась о нём, но один лейтенант выкинул его за ворота, заявив, что ни к чему переводить сухпай на нахлебников, даже на таких крошечных. Хорошо, что не убил, но после этого Крыса не могла смотреть на него без ненависти. То же самое и с имуществом, и с информацией. -Вот и всё, - они миновали пятый километр, и Крыса сделала передышку. Мадера и поля пригородных ферм остались позади, а впереди был сплошной туман, который стал плотнее и грязнее, да так, что видимость исчезла в принципе. Если бы её и терминатора разделяли прежние три метра, она, пожалуй, видела бы лишь размытую тень без чётких контуров, но перед прощанием ей хотелось запомнить его получше и она решилась подойти ближе, чтобы ещё раз заглянуть в серо-голубые глаза. Он был врагом, но программный сбой сделал из него… нет, не друга, но нейтрального игрока, а затем и надёжного союзника. Без него её постигла бы участь в разы хуже гибели, и его помощь не становилась менее весомой от того, что он машина. Дальше ей предстояло одной уйти в туман, и вздох, который она издала, глядя на него, был очень, очень грустным. -Я хочу, чтобы ты… - она запнулась, не зная, что сказать. Успех его миссии, какой бы она ни была, являлся равнозначным проигрышем Сопротивления, но девушка подобрала слова: - помнил меня. -Как тебя зовут? – это была даже не ирония, а сарказм судьбы. Такой вопрос задают, когда знакомятся, а не смотрят друг на друга в последний раз. -Крыса. -Я тебя не забуду. Возьми обрез, - и он бескомпромиссно вручил ей один из своих стволов. Отказаться она не смогла и поблагодарила его отрывистым кивком. Затягивать этот момент почему-то было выше её сил. Резко развернувшись, она заторопилась прочь и вскоре почти побежала, втянув голову в плечи – чтобы не разглядеть ничего, кроме мглы, если её воля даст трещину и она позволит себе оглянуться. Нельзя оглядываться, ни в коем случае нельзя. Туман бежал ей навстречу, пропитывая бандану и волосы, облепляя лицо. Ей хотелось думать, что скоро он рассеется и она почувствует долгожданную свободу, тёплый ветер, солнечные лучи, но он становился гуще, тяжелее с каждым её шагом. Холод пронизывал её от пальцев ног до кончика носа, зубы начали выбивать барабанную дробь и работа мышц, которая, по идее, должна была согревать, только забирала силы. Да, надо было поесть перед выходом, поохотиться или обчистить ничейный огород и подкрепиться, недаром ведь про хилых говорят «каши мало ел», но энергия уходила так быстро, что уже спустя две минуты забега она поняла, что голод тут ни при чём. Это мир вокруг, воздух, асфальт, туман и полумёртвый свет. Они… как-то изменились? Да. Но как? Сбавив темп, она попыталась выровнять дыхание и разобраться в переживаниях, и в замешательстве обнаружила, что идти стало легче, как при сильном ветре в спину. Или как будто её тянут спереди. Что за бред?! Когда Крыса признала, что это не бред, было уже поздно. После аномалий она готова была узреть и другие чудеса, но это отсеялось и сменилось тем самым ужасом, который перекорёжил лицо недавнего покойника. Что-то – именно что-то, не кто-то – вцепилось в неё и тянуло, тянуло вперёд, как на аркане, не оставляя ни малейшей возможности дать отпор! Если бы это были плети, когти или щупальца, она принялась бы рубить и резать их кинжалом, но её сграбастало само пространство, сам… туман? Нет, это уже был не туман. Незримая трясина ненасытно засасывала Крысу в своё неразличимое нутро, и, как она ни упиралась, как ни вырывалась, оковы всё крепли и крепли. Не слыша своего пронзительного крика, она вслед за слухом теряла и зрение, и осязание, и обоняние, и опору… но не сознание, и это было самым невыносимым. Когда её схватили сзади, ей почудилось – или это было взаправду? – что гадкое зыбучее ничто, поглотившее и растворившее в себе остатки света, озарилось синей вспышкой. Жёсткая встряска, закончившаяся падением с кувырками, вернула ей утраченные чувства. Приходя в себя и ощущая, что её кто-то держит, она уже знала, чьи это руки. -Как… откуда? Я же так далеко убежала... ты опять шёл за мной? -Угу, - ответ был краток. – Почуял. -Почуял? Как зверь?.. -Не знаю про зверей, не с чем сравнивать. Просто почуял. -Слушай… - ей в голову влезло леденящее, убивающее все надежды подозрение, и, пока ей помогали встать на ноги, она думала о том, за что ставят кол по физике, - каков максимальный радиус у этого вашего локационного запроса? -Сто километров без ретрансляции. -Нет… нет, это… этого не может быть! Это… уму непостижимо! С треском, звоном и грохотом рушилась картина её мира, картина, в которой она никогда не сомневалась, и она отдала бы полжизни за то, чтобы проснуться и шепнуть заветное «куда ночь, туда и сон». Но это не сон и не Кинг. Здесь нет ошибки. Всё верно. Площадь Мадеры равнялась сорока квадратным километрам, и то, что многочастотный сигнал затухал, не доходя до точки, где двое Т-800 могли бы ждать своего старшого, свидетельствовало лишь об одном: предел – нет, Предел с большой буквы! вот какой предел имел виду Рамиро! – замкнут и непроницаем. -Что произошло? Я пришла из нормального мира и издалека видела нормальный город! -Крыса, - тихо, но твёрдо позвал её киборг, и она подняла на него неуверенный взгляд, - не важно, насколько нормальным он казался издалека. У меня мало параметров для вразумительного объяснения, но область, в которой мы находимся сейчас, не нормальна. Я пообещал, что не забуду тебя, и вот, как видишь, не забываю. Я предлагаю пойти обратно. Если обычным способом это место покинуть нельзя, то нужно искать необычный. Другого человека выбесила бы эта спокойная рассудительность и ясная, назло мутной хмари, острота глаз, в которых было бесстрашие, но не было тупой бравады. Другой человек взорвался бы в истерике, зашёлся бы плачем отчаяния, и Крыса тоже пребывала на грани, но тяжесть лежащих на её плечах ладоней терминатора пресекала нервный срыв в зародыше. А ведь менее чем за сутки до этого она боялась даже находиться с ним в одном помещении… Обратный путь был обратным во всех отношениях – стало светлее, потом теплее, невдалеке прокатилась аномалия, «немножко ожило» пространство. На южном выезде, который теперь был въездом, Крыса покосилась на приветственный дорожный щит и скривилась. Название города было замазано краской, а поверх неё написано снова, но с исправлением, меняющим смысл:

БЕЗУМНАЯ ЭРА

Злая, безмозглая. И не суть важно, что эра – категория времени, а не географии. Именно так читалось слово «Мадера» с издевательски вставленным посередине пробелом.