В союзе с тьмой

Мою душу терзали юношеские загоны по пути домой, откуда я пару часов назад, громко хлопнув дверью, ушла, чтобы освежить голову. А этот вечер мог бы быть вполне сносным, если бы мать в очередной раз не стала копаться в моей голове. Я поёжилась от холода, глупо было выбегать без куртки на улицу, особенно в осенний вечер, плавно перетекающий в ещё более холодную ночь. Как бы завтра утром не проснуться с температурой под сорок, а потом бы снова не оказаться под опекой «мамочки» Ирмы, от контроля и заботы которой невозможно сбежать. Я пыталась идти быстрее, чтобы наконец-то укрыться от пробивающего на дрожь холода, в нескольких ярдах уже виднелись подъездные двери моего дома. Хотелось чая с лимоном, затем запереться в комнате и закутаться в одеяло, постепенно проваливаясь в сладкую дрёму. Наконец-то я зашла в тёплый подъезд. На автомате поздоровалась с консьержкой среднего возраста, миссис Хант, которая как всегда, пытаясь выглядеть моложе, переборщила с косметикой, она ответила и улыбнулась. Я быстро преодолела лестничные пролёты, рискуя кубарем скатиться вниз, и оказалась перед входной дверью в квартиру. Пошарила по карманам в поисках ключей и была готова завыть от осознания того, что они как раз и остались в куртке. Приходится звонить в дверной звонок, уверена, мама не спит и дожидается возвращения своей блудной дочери, как это происходит обычно. Какое бы позднее время не было, она всегда меня встретит с недовольством во взгляде, скажет что-то о наказании, от которого я старательно каждый раз увиливаю, или же просто промолчит и уйдёт в свою спальню. Иногда становится совестно за такое отношение к ней, но совесть быстро затихает, когда она в очередной раз раздувает конфликт на пустом месте. Дверь медленно отворилась, на пороге в тёплой пижаме появилась мать с растрёпанными волосами, видимо, пыталась всё же заснуть, но беспокойство ей не позволило. Она, как я и думала, смерила меня недовольным взглядом и отступила, пропуская внутрь. Я покачнулась с пятки на носок, будто бы раздумывая, и всё же вошла в квартиру, за мной громко закрылась дверь. Если мама не сказала ничего прямо сейчас, то уже вообще не станет со мной разговаривать. Я сделала ещё пару шагов, чтобы окончательно убедиться в своей правоте. Я прошла на кухню, чтобы всё-таки заварить себе чай. Мама пристально за мной наблюдала и не шла спать, будто бы ожидая от меня извинений или чего-то такого в этом роде. Я же не считала себя виноватой: мною сказанные слова во время ссоры были абсолютной правдой, а за неё я никогда не извиняюсь. Мой уход – это последствие нашего конфликта. Думаю, если бы взглядом можно было бы наносить реальный физический вред, то тогда в моей спине обязательно бы появилась дыра. Хотелось повернуться и всё же напрямую обо всём спросить, но лучше во избежание новой ссоры промолчать и продолжить терпеть такое пристальное внимание к моей персоне. Вода в чайнике закипела, когда мама поняла, что ничего от меня бессовестной не добьётся, и направилась в свою спальню. Я собиралась наконец-то расслабиться, но она, как назло, замерла возле двери в спальню. — Миссис Лэр просила, чтобы ты ей перезвонила, — сказав это, она зашла в комнату. Я нахмурила брови, ведь никаких звонков на мобильный не поступало. Может, на беззвучном стоит, нужно срочно выяснить, вдруг с Ирмой что-то в очередной раз случилось, и она снова нашла себе проблемы на пятую точку. Удивляюсь её способности вечно попадать в какие-то конфликтные ситуации. Даже если Лэр не ищет их по собственному желанию, то они будто бы сами находят мою лучшую подругу. А вместе с ней проблемы возникают и у меня, ведь я никогда не брошу эту дурную в беде – думать о таком вообще не стану – и всегда встану на её защиту, пусть даже обвинителем выступит весь мир. Ирма отплачивает мне тем же, хорошо иметь в жизни того, кто будет всегда за тебя. Без её поддержки я давно бы сломалась без возможности восстановиться. Я уже хотела проверить карманы, как ко мне пришло осознание: телефон был оставлен на прикроватной тумбочке ещё с вечера, а, выбегая из квартиры, забыла его взять так же, как и куртку. И почему мама так долго выжидала, чтобы это сказать? А вдруг ситуация и правда не из лучших, или вообще критическая? Нужно было прямо с порога мне об этом сообщить, но нет же, по её мнению, лучше сначала поиграть в молчанку. Наплевав на так и несделанный чай, я быстро добежала до своей комнаты. Телефон и правда лежал на прикроватной тумбочке. Схватив его, я первым делом обратила внимание на время и пропущенные. Было три непринятых звонка и ровно десять часов вечера. Не слишком ли поздно, чтобы беспокоить миссис Лэр? Последний раз она пыталась дозвониться до меня двадцать минут назад, видимо, в итоге ей пришлось обратиться к моей маме. Думаю, мне всё же стоит поговорить с миссис Лэр. Надеюсь, ничего катастрофического не произошло. Я села на кровать, нажала на последний номер в списке входящих и стала слушать протяжные гудки. Меня охватило волнение, да такое, что хотелось руки заламывать, но вместо этого я нетерпеливо дёргала ногой. Казалось, что гудки были вечными, прежде чем мне наконец-то ответили. — Вилл, прости за позднее беспокойство. Ирма не с тобой? Не могу ей дозвониться, у неё, похоже, телефон выключен. Мы проводим с Ирмой большую часть времени вместе, поэтому вполне логично, что миссис Лэр первым делом стала искать её у меня. Она говорила быстро, голос был тревожным. Оно и понятно, когда имеешь такую неугомонную дочь, как моя подруга, неизвестно, что в очередной раз она может натворить. А ведь сегодня Ирма была в очень подавленном настроении, потому что много лет назад именно в этот день потеряла родную мать. Я весь день не отходила от подруги ни на шаг, не сильно навязывалась, но и не оставляла одну. А после конца учебного дня она отправилась на центральное кладбище и попросила с ней не ходить. Я, борясь с собой, выполнила просьбу, мы расстались возле школьных ворот. — Нет, миссис Лэр, мы разошлись ещё после школы, — новости о том, что Ирма не вернулась, только усилили моё волнение. — Где же она тогда пропадает? — фраза прозвучала тихо и с неким отчаянием. И я, обдумав ситуацию, решила предложить помощь: — Я могу найти её и тогда сразу же позвоню вам. — Стой, на улице уже поздно, не хочу, чтобы у тебя были проблемы, — своё решение я менять не собиралась. Для начала нужно было проверить её любимое место, куда она ходила, чтобы побыть наедине со своими мыслями. — Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Я перезвоню вам через время, — быстро сбросила вызов, чтобы не слышать кучу аргументов против данной затеи. Я и так прекрасно понимала необдуманность своего поступка, но дело всё-таки касалось Ирмы. Помню тот момент, когда из-за громкой ссоры родителей поздним вечером мне пришлось уйти на время из дома, и меня, по рассказам, никто не мог найти, а я просто засиделась на берегу океана, полностью абстрагировавшись от реального мира и наблюдая за неспокойной поверхностью. Место было укромное и располагалось немного дальше города, честно, не знаю, как там оказалась, будто бы мозг отключился, и ноги сами туда завели. Уже небо стало светлеть, когда Ирма со своим отцом нашла меня, она так орала, что я думала, у меня барабанные перепонки лопнут, а, успокоившись, обняла и ласково обозвала дурой. Я до сих пор без понятия, как ей удалось отыскать то место, она же по этому поводу потом говорила, что её будто бы что-то тянуло именно туда. Конечно, странно, но, а вдруг это так называемая ментальная связь? Мы особо никогда не задумывались, главное, что все вернулись домой, а я, к слову, получила от родителей знатно. Я положила телефон в карман джинсов, пересекла гостиную, стараясь не шуметь, и остановилась перед входной дверью. Не знаю, заснула ли мама или нет, но лучше перестраховаться. Когда полезла доставать куртку из шкафа, я краем глаза посмотрела на лежащие в небольшой вазочке на тумбочке ключи от маминой машины. Задумалась, у меня есть два оптимальных варианта, как добраться до любимого места Ирмы. Первый – взять мамину машину, благо права у меня имеются, но есть один минус – мама точно узнает, что я ездила на её автомобиле, к рулю которого после одной неудачной поездки мне вообще запретили приближаться. Второй – позвонить другу и попросить отвезти. Он-то в любом случае согласится, но, судя по его сегодняшним планам на вечер, есть вероятность того, что в данный момент он уже не совсем трезв. Быстро пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что нужно остановиться на первом варианте. Сначала вернулась в комнату за правами, а затем, спешно надев куртку и схватив ключи от машины, я аккуратно открыла дверь и вышла на лестничную клетку. Снова быстро преодолела лестничные пролёты, краем глаза заметила, что миссис Хант нет на месте. Я покинула подъезд и остановилась на уличных ступеньках, вдыхая прохладный воздух. Дыхание ничуть не сбилось с нормального ритма, прошлые занятия плаванием давали о себе знать. Это увлечение помогало мне совладать с бушующими чувствами, правда, из-за ряда причин я уже давно не появлялась в бассейне. Беглым взглядом осмотрела улицу, пальцами нащупала собачку и потянула её вверх по молнии, застёгивая куртку. Преодолев ступеньки, я направилась в сторону парковки. Мягкий свет фонарей освещал весь мой путь, во время которого я перебирала возможные варианты развития событий сегодняшней ночи. Дойдя до парковки, я стала высматривать нужную машину среди других. Старый охранник, мистер Смит, странно косился в мою сторону, казалось, даже с неким подозрением. Я ему никогда особо не нравилась. Наконец-то нашла знакомую машину и направилась к ней, всё также находясь под пристальным наблюдением. Сначала выключив сигнализацию, а после открыв дверь, я положила телефон на соседнее переднее сидение и спешно залезла в автомобиль. Провела руками по рулю, обтянутому кожей, и радостно улыбнулась. Мне сразу же захотелось в ближайшее время выпросить на денёк у друга машину, чтобы покататься за городом, наверное, так и сделаю, главное – состроить жалостливой личико и пообещать, что за этот период с его «прелестью», которую он сам собрал по запчастям, ничего не случится. Выехав на трассу, я удивилась тому, что сегодня ночью машин на дороге не так много, как следовало ожидать. Мне это только на руку, ведь смогу быстрее доехать. Почему Ирма такая неугомонная? Снова задаю в пустоту этот вопрос, хотя ответ мне давно известен: просто она хочет успеть попробовать всё в этой жизни, не желает тратить ни секунды попусту, как говорит подруга, на просиживание дома без дела. Ирма за шестнадцать лет своего существования творила самые различные вещи, увлекалась отличимыми друг от друга занятиями, объездила весь наш штат, а после хочет и вовсе – весь мир. И это только небольшой перечень, в планах у неё ещё столько невероятного. Иногда я завидую ей, ведь у неё есть определённая цель в этой жизни. Я пытаюсь бороться со своими чувствами и когда-то искренне признавалась Ирме в зависти, а та лишь незлобно рассмеялась и сказала, что если долго философствовать, то можно либо сойти с ума, либо раньше состариться. Со всеми этими мыслями я и не заметила, как доехала до отдалённого участка пляжа. Здесь всегда тихо и немноголюдно, отличное место, чтобы побыть в одиночестве. Но, возможно, самая главная причина того, почему Ирма так обожала это место – наличие океана поблизости, её всегда будто бы тянуло к воде. Не выключая фар, я вышла из машины и осмотрелась. Никого поблизости не наблюдалось, поэтому решила пройти немного дальше по пляжу. В кроссовках идти по сыпучей поверхности было неприятно и затруднительно, но снимать обувь не хотелось. Свет фар освещал путь, хотя убывающей луны вполне бы хватило, чтобы безопасно пройтись и не упасть. До ушей доносился шум волн, эти звуки действовали успокаивающе. Шатаясь из стороны в сторону, я стала удаляться от света. Я только собиралась выкрикнуть имя подруги, как немного дальше, очень близко к морю, заметила двигающийся силуэт, разглядеть его было затруднительно. Я постаралась ускориться, но песок под ногами особо не позволял, только напряжение на ноги стало сильнее. Чем ближе подходила, тем сильнее всматривалась в силуэт, и в конечном счёте мне удалось узнать подругу. Ирма наблюдала за морем и сидела задницей прямо на холодном песке, я тихо цокнула. Я подошла к ней со спины, а Ирма даже не обернулась, хотя прекрасно слышала мои шаги. Садиться на песок не хотелось, поэтому я просто продолжила стоять рядом. — Знаешь, иногда мне кажется, что из-под воды слышатся голоса. Их так много, что они сливаются друг с другом, и нельзя ничего различить и понять хоть какой-то смысл слов. Схожу ли я с ума? — слова Ирмы были довольно странны, но сейчас меня больше волновало то, что её голос ужасно тих. Я сразу как-то сникла. — Каждый человек рано или поздно сходит с ума, просто большинство не палится. У меня вот тоже крыша потихоньку съезжает, ты не одинока, — уверена, она сейчас улыбнулась. — Если одну из нас спалят и засунут в психушку, то давай пообещаем, что устроим друг другу побег. Узнаю свою Ирму, которая даже при сильной физической или душевной боли начнёт отшучиваться, творить комичные вещи. Помню случай, когда Лэр по неосторожности сломала ногу, а потом по дороге в больницу не переставала во всю глотку распевать матерные песни, какой же это был стыд, зато мы насмеялись. — А давай, но что мы будем делать после побега? Нас же станут искать, — я решила поддержать шутливый тон нашей беседы. — Ну, через моих знакомых достанем другие паспорта, косметикой постараемся максимально изменить внешность, пересечём границу другой страны, а дальше разберёмся. Ирма говорила это уверенно, ни разу не задумываясь над дальнейшими словами, я нахмурилась: а не планирует ли она на самом деле устроить кому-нибудь побег в ближайшее время? Чем больше подруга молчала, тем сильнее я была готова поверить в эту безумную авантюру, но она, немного погодя, сначала обернулась ко мне и показала язык, а затем громко рассмеялась. — Ты бы видела своё лицо! — сквозь смех сказала Ирма. Мне ничего не оставалось, кроме как повторить за ней. Она прекратила смеяться только тогда, когда стала уже задыхаться от нехватки кислорода. Мы вместе пытались отдышаться и улыбались. — Твоя мама волнуется, не может дозвониться, — улыбка мгновенно пропала с её лица. Она встала напротив меня и стала отряхиваться от песка. — Телефон сел. Наверное, я обижаю её своим поведением, — она отвела взгляд в сторону и зарылась одной рукой в свои средней длины, в данный момент распущенные волосы. — Анна прекрасная женщина, и стала для меня чудесной матерью. Я очень сильно её люблю, но и про родную не могу забыть. Ирма прикусила губу, скорее всего, до крови, было видно, как она сдерживала свои чувства, чтобы не разрыдаться. У меня сердце болезненно сжалось, я не выдержала, подошла к ней и обняла. Никогда не могла смотреть на то, как близкие мне люди страдают. Ирма ответила на объятия и уткнулась носом в моё плечо, благо мы были почти одного роста. — Вилл, сегодня я поняла, что без фотографий не могу вспомнить её лицо. Это такое ужасное чувство. Но я помню её худые руки, её неугасающий позитив, её громкий смех, то, что ей нравилось пить по утрам кофе со сливками, но он всё равно был для меня горьким, то, что она готовила каждую субботу папин любимый пирог. А лицо я не могу вспомнить, — на этих словах Ирма всё же заплакала. В грудной клетке возникла тяжесть, а слёзы покатились по щекам, неприятно щипля кожу. Высвободив одну руку из хватки подруги, я стала в успокаивающем жесте гладить её по волосам. В душе воцарил настоящий ураган, сносящий всё на своём пути. Это так странно, но я буквально чувствовала всю душевную боль подруги, будто бы сама нахожусь на её месте, хоть даже никогда не знала родную мать Ирмы. Наверное, если бы здесь иногда проходили люди, то мы – две плачущие и обнимающиеся девушки, которые стоят ночью на берегу океана – обязательно бы привлекли к себе внимание. Видимо, мы всё же сходим с ума, раз сначала дружно смеёмся, а буквально через минуту вместе плачем. С этой девушкой никогда не знаешь, какие эмоции испытаешь в следующий момент. Всхлипнув, Ирма быстро отстранилась от меня и стала своим рукавом куртки вытирать слёзы. — Так, влажности здесь и без нас достаточно. Хватит наматывать сопли на кулак, мне уже давно пора домой. Мама волнуется. Ты на машине? В ответ я кивнула и указала рукой в сторону, где оставила автомобиль. Говорить мне было сложно, ибо в горле всё ещё стоял ком. Ирма поморгала, шмыгнула носом и, как будто ничего не произошло, пошла в сторону машины. Такая быстрая смена эмоций у Лэр вполне обычное дело, которое других часто удивляет, но только не меня. Я знакома с ней слишком давно, если точнее, то с нулевого класса, так что время узнать Ирму было. Так же быстро прекратить плакать я не смогла, уверена, лицо у меня сейчас жутко красное. Я, шмыгая постоянно носом, последовала вслед за подругой, которая довольно бодренько шла по сыпучей поверхности. — Почему сразу домой не пошла? — нагнав Ирму уже у самой машины, я спросила интересующий меня вопрос. Она обернулась и посмотрела на меня, её глаза всё ещё оставались красными от недавних слёз. — Хотела немного побыть одной, погрустить и подумать о разном. В последнее время как-то неспокойно на душе. — Из-за чего? Ирма лишь пожала плечами и открыла переднюю дверь машины, выжидающе смотря на меня. А меня мои же мысли будто бы удерживали на одном месте. В очередной раз мы вместе испытываем одни и те же чувства, я ведь тоже ощущаю, что грядёт что-то ужасное, и это навсегда изменит нашу жизнь. — Вилл? — я посмотрела на подругу. — Всё хорошо? Я кивнула, слабо улыбнулась и села наконец-то в машину. Чтобы Ирма случайно не плюхнулась на мой телефон, взяла его в руки и сразу же протянула ей с намёком на то, чтобы она позвонила миссис Лэр. Задание выполнено, осталось только отвезти подругу домой, добраться до своей квартиры и лечь спать. Надеюсь, мысли теперь не станут срывать мне сон.