Пролог
«Война с магами всем далась тяжело. Но люди победили. Мы победили. Святая инквизиция смогла победить и принести свою идею в народ. Но не ради этого я затеял целую книгу. Боевой отец-инквизитор в принципе не напишет правильную идеологическую литературу.
Сея книга посвящена эффекту Аббата. Как выяснилось, при исповеди одному и тому же магу от сильных боевых товарищей в его энергетическом теле образуется занятный отросток, чем-то напоминающий по своей структуре магическое ядро и природный источник одновременно. Чем это вызвано, я не знаю, но предлагаю Святой Церкви использовать мой труд во Благо Его.»
Отрывок из первой страницы книги «Святое серебро веры» одного из самых ярых и могущественных Отцов-инквизиторов, по мнению папы Бенедикта, Августа Исповедника.Черная плесень
Что такое война? Я узнал это очень рано. Еще на первом курсе прекрасной школы Хогвартс я стал свидетелем отголосков боевых действий. Темный лорд Волдеморт. Именно тогда я увидел это лицо. Скорее маску: ноздри, узкие щели глаз. Самое омерзительное, что я видел в своей жизни. И все равно, даже для одиннадцатилетнего ребенка это казалось таким мелким, таким… неважным. У меня были друзья и прекрасный Хогвартс. Я мог говорить с каждым из них обо всем на свете, мы с Роном часами обсуждали квиддич, даже занудные лекции Гермионы казались интересными. О, а помните ли вы свою первую влюбленность? Думаю, да, как и все мы. В четырнадцать лет я встретил Чжоу, гибкую, пластичную китаянку с прекрасной фигурой. Ни грамма лишнего жира, а каждое ее движение отдавало хищной простотой. Ни капли энергии не тратилось зря. Такая же пластика наблюдалась у многих аристократов и аристократок… Аристократов? Капля с потолка полетела вниз. Невыносимо быстро, со свистом рассекая воздух, она упала на каменный пол, вызвав оглушительный грохот. Я снова очнулся в Азкабане. Для таких, как я, окончить войну — значит умереть. Всегда есть с кем бороться, стоит только лишь ослабить хватку, и все. Ты уже пешка, скинутая с доски. Война кончилась несколько дней назад. Волдеморт окончательно убит, все крестражи уничтожены. Вместе с друзьями мы уничтожили его, главный страх Великобритании. А дальше… Дальше меня предали. Я пошел туда, где решил уничтожить бузинную палочку. Только я собрался сломать ее, как из-за спины услышал произносимое столь знакомым голосом заклинание: — Остолбеней! Да, я так и замер. Глядя дикими глазами на то, как Гермиона, выполняя приказы Рона, развернула меня и стала слушать Великого человека, которого я считал мертвым. — Ну вот и все, ребятки. Вы большие молодцы. Как вы все помните, должности были распределены еще пять лет назад. Гермиона, твои родители очень выручили меня, все время прятаться в образе феникса не очень удобно. Они сделали мудрый выбор, договорившись о твоей должности. Жаль, что они не хотят возвращаться в магический мир. Все проблемы можно было бы уладить. Ну, да ладно. Рон, как договаривались. А теперь, давайте разыграем спектакль до конца, — директор в своей любимой светло-голубой мантии устало потер переносицу. — Ты прости меня, Гарри. Я очень тепло относился к твоим родителям, но ты слишком похож на Тома. А еще раз так ошибиться я просто не могу. Англии давно пора стать на прогрессивные рельсы, древние магические приемы должны стать достоянием научной общественности. Не дело, когда разработки хранятся в родовых закромах. Впрочем, это не так важно сейчас, — старик погладил меня теплой ладонью по щеке, — тебе предстоит стать исповедником для старика, Гарри. Я не могу нести это в себе. Эх, грехи наши тяжкие. Аластор! Давай живее. Из-за угла на мост вышел Аластор в сопровождении пятерых бойцов. Да сколько их, блин? Тогда меня крайне интересовало, где все эти воины были в то время, когда мои друзья умирали? Ну… или те, кого я считал друзьями. — Что делать с мантией, Альбус? Вряд ли она будет покорна тому, кто убьет ее истинного владельца. — Не говори глупостей, Аластор. Мальчик умрет своей смертью. — Ты о чем это? Это же опасно… А если он сбежит? Сириус ведь сбежал! — Во-первых, я анимаг, Грюм. А во-вторых… Я никогда не был в Азкабане. Я учился всем секретам магии рода Блэков, чтобы достойно править небольшим островком в Тихом океане. Верно Альбус? — на мост аппарировал… Сириус? Ну как же так, ведь… — Да, как договаривались, Сириус. Здесь тебе не место, а вот островок прекрасно подойдет для спокойного проживания рода Блэков и пары вассалов. Сириус подошел ко мне, распрямляя вихры испещренной шрамами рукой. Он будто хоронил меня. — Прости, Гарри. Я не увидел в тебе отражения отца. Нет его наглости, напора, удачи. Ты другой. Куда больше похожий на свою мать, которую я не очень одобрял в качестве леди. Да и магия рода начала на меня давить. Ты не представляешь, какого это, когда каждую ночь снятся сны, где тьма пожирает каждого из твоих родных. А они умоляют тебя продолжить род. Не каждый это вынесет. Я не вынес, во всяком случае. Прости. Только Гермиона и Рон молчали. Директор даже головой покачал на это нежелание высказаться. — Аластор, мантию-невидимку в ларец со всеми Дарами Смерти. У меня впереди много интереснейших экспериментов с ними. А мистера Поттера доставить в Азкабан. Вряд ли он там протянет слишком долго. Ну что же, вперёд! — Мне в лоб нацелились палочкой, и сознание провалилось в темноту. Очнулся я уже здесь, в этой камере на самом верху Азкабана. В первый же день ко мне пришел Альбус. В камере стоял стол, стул, валялся топчан, набитый соломой. А между камерой и коридором была еще одна камера. Как я понял, у нее была двойная цель. С одной стороны, там мог находится посетитель, с другой, — лишняя преграда между заключенным и свободой. — Ну что же ты, Гарри, вставай. Мне нужно исповедаться, — вид Дамблдора был вполне серьезен. Старик совсем с катушки съехал? Придерживая сломанное ребро, я сел на стул перед решеткой, сплюнул кровь, утерся грязным рукавом еще Дадлиной одежды и упер в него свой взгляд. — Ну давайте, профессор. Добейте меня, — Дамблдор грустно улыбнулся. — Ну почему сразу «добейте»? Ты знаешь, Гарри, до твоего пятого курса план был совершенно иным. Но потом… Хотя, я начну сначала. Твоя мама была прекрасной женщиной. Крайне талантливой маглорожденной. Очень красивой, умной и доброй. Она должна была сойтись с Северусом. Результатом пересечения двух линий зельеваров стала бы семья с потрясающими возможностями в высшем зельеварении — алхимии. Этот ребенок смог бы повторить лучшее изобретение алхимии, высшую точку развития: философский камень. Имея собственный камень, я бы смог создать идеальное общество. Без болезней, пороков и смерти! — глаза старика заблестели, борода затряслась в воспоминаниях, он даже слегка причмокнул узкими губами. — Но в мои планы вмешались Поттеры. О, да. Карлос Поттер был великим интриганом, великим. Но и я не лыком шит, — директор довольно ухмыльнулся. — Знаешь, Гарри, многие думают, что я великий манипулятор, который способен просчитывать свои ходы на многие десятилетия вперед. Но это не так. Я просто делаю закладки. Одной из таких закладок было уничтожение нескольких мэноров еще во время Первой магической войны. Я с помощью Аненербе уничтожил три поместья магов под Лондоном. Это были Хэглиссоны, Поттеры и Руквуды. Без защиты родового источника аристократы по-прежнему были сильны. Магия рода все также текла в их жилах, но серьезной защиты на все случаи жизни уже не было. Потому и удалось убить Карлуса. Драконья оспа и «пшик», — старческие пальцы щелкнули в воздухе, — да-да, интригана-аристократа больше нет, а его сынок попадает под мое влияние. Директор глотнул чего-то алкогольного из фляжки. — Следующие шаги были просты как мир: я окрутил путами Поттеров, подставил их во время Второй войны, пообещав защиту, а такой маленький Гарри попал к злым родственникам-маглам. О них мы позже поговорим. Это отдельная закладка, мой мальчик. Ну так вот. Ты должен был стать моим прекрасным боевым псом. Но твои лидерские способности пробились даже сквозь промагловское воспитание. Да, то, как ты неумело, но очень талантливо организовал это сборище на пятом курсе, не может не вызвать уважения. Именно тогда я окончательно определился с твоей судьбой. Твою карту пришлось сбросить, уж прости. Я уже обжегся с одной картой лорда Судеб. Так и не могу простить себе свою ошибку. Столько планов пришлось поменять из-за сироты, детдомовского мальчишки. Ай, даже вспоминать больно. Но, в конце концов, все удалось как нельзя лучше. Даже его попытка выжить с помощью крестражей провалилась. А ты… То, что ты здесь, — страховка. Еще одного Темного Лорда я не переживу, уж прости старику его слабость. Теперь, после стольких лет войн и интриг, мне хочется просто жить и наслаждаться жизнью и своими увлечениями. К чему мне все эти встряски с вендеттами старых родов и умнеющим лордом Поттером? Верно, ни к чему. А ты так и остался лишь Наследником. Пройдет всего пару месяцев, Гарри, и ты не сумеешь избежать Азкабана. Больше нет. Почему? Об этом я расскажу в другой раз, мой юный Аббат-исповедник, — последние слова он бросил, уже выходя в коридор под недовольное бурчание Аластора Грюма. Черт, черт, черт… Меня резко вывернуло прямо на стол. Как же херово. Каждая косточка невыносимо болела. Складывалось ощущение того, что жизнь вытекает из меня, рассеиваясь в древних, заплесневелых стенах Азкабана. Так и прошло несколько недель. Я просыпался, пил воду. Пытался погрызть хлеб, который приносили вместе с какой-то бурдой два раза в день. Но я пока был не настолько голоден, чтобы засовывать в себя мерзкую кашицу со вкусом бумаги. Ее привкус мне знаком только потому, что однажды я постарался поесть, сразу после посещения Дамблдора. Тогда меня вывернуло еще раз. А блевотину пришлось убирать руками, сбрасывая ее в парашу. Параша, к слову, представляла собой отверстие в стене, которое промывалось только дождем. Вода с крыши текла вниз и смывала нечистоты в море… Наверное, в море. Я не знаю точно. После такой своеобразной уборки, я разорвал футболку на тряпки. Частью получившихся бинтов воспользовался, чтобы вытереть все места, где была рвота. Еще часть одежды пошла на бинты, которыми я протирал раны дождевой водой, чтобы не загноились. Так прошло две недели. Дамблдор, вроде, обещал прийти через пару месяцев. Что еще оставалось делать до его прихода? Палочки нет. Да и будь она здесь, вряд ли бы я смог бежать. Каждый день я пил воду, жевал пресный, суховатый серый хлеб и ложился на топчан, вспоминая прекрасные моменты своей жизни. Тогда, когда еще не было этих проблем. Когда я ничего не помнил. И, если честно, попади я туда вновь, не уверен, что смог бы что-то изменить. На вторую неделю меня стали посещать мысли о мести. Но скорее где-то на краю сознания, в виде вопросов: а смог бы я убить Рона? Или Гермиону? Смог бы убить тетю Петунью? Я не был уверен даже в этом. Но на третью неделю я был уже свято уверен в том, что убью кого угодно, лишь бы не возвращаться сюда. Именно на третью неделю дверь заскрипела, а я с удивлением обнаружил на пороге своей камеры еще одного осужденного. На нем была серая, но чистая и прочная роба. И не было кандалов! Несоответствие образов просто выбило меня из колеи. Как же так? Заключенный вне камеры болтается без простейших наручников? А потом он заговорил: — Дрейк, оставь нас, — аврор, сопровождавший его, открыл камеру, впуская сидельца. Тот еще раз посмотрел на него. Вздохнув, аврор поставил на стол небольшой сундучок, обитый железными полосами. — Ну и как вам магический мир, мистер Поттер? «Острое лицо». Вот как мне хотелось его называть. Четко очерченные сухие скулы, практически седые волосы, сухие руки, оплетенные уже старческими венами. — Не все так просто, верно? — он ухмыльнулся, усаживаясь за стол. Я кое-как встал и устроился на стуле напротив. — Кто вы такой? — и сразу же испугался собственного голоса. Хриплый, непохожий ни на мальчишеский, ломающийся голосок Поттера с третьего курса, ни на мужественный голос, которым я говорил Волдеморту, что готов умереть. — Удивительно слышать свой голос, правда? Азкабан меняет людей. Дело в том, мистер Поттер, что на данный момент вы единственный в Азкабане, кто сидит здесь меньше трех месяцев. Именно это и привело меня сюда. Позвольте представиться: Август Руквуд. — Пожиратель! — сипящий вскрик всполошил аврора, который заглянул в камеру, оглядел нас и также хмуро удалился под лающий смех Августа. — А какая теперь разница, мальчик? А? — твою мать, а он прав. Я повозился на стуле, пытаясь устроится как можно удобнее. Только в одном положении ребра не болели, и найти это положение оказалось очень сложно. — Неважно. Слушай меня внимательно и запоминай. Я могу ответить на все твои вопросы и даже помочь сбежать отсюда. Но ты должен кое-что сделать для меня, — из рукава мужчина достал два свертка пергамента: — Это контракты. Такими пользуются наемники всех мастей по всему миру. Один за мои знания и один за побег. С какого начнем? — Со знания! — Да, не удивляйтесь. Сколько я проживу без палочки, ничего не умея? Вот и я думаю, что до прискорбного мало. — Это немного удивляет, но тем лучше, мистер Поттер. Смотрите! — он развернул передо мной свиток, в котором мне предлагалось… Убить Беллатрису Лестрейндж и всю ее семью! — Но она уже мертва! — Руквуд улыбнулся. — Вот вам первый урок, молодой человек. В магическом мире можно быть уверенным только в смерти того, кого ты убил собственными руками. Ну или того, кого убили твои ближайшие вассалы. Исключением являются подобные договора. Ну, так что? — он протянул мне перо. Судя по очертаниям, кровавое. Я не стал долго думать, а резко выхватил перо и расписался на контракте. Руквуд снова засмеялся. — Прекрасно, просто прекрасно. Вот и второй урок, мистер Поттер. Некоторыми проявлениями магии можно пользоваться даже без палочки. Вот так: — Проявись! — он протянул руку над контрактом, и там появилось несколько дополнительных строк. Помимо Беллы требовалось убить Рудольфуса Лестрейнджа и их наследника, тринадцатилетнего мальчика. Твою мать, но я не хочу убивать детей!!! И еще одна строчка… Белла должна умереть изнасилованной. Во что ты опять вляпался, Поттер? — Поясню все и сразу. Частично из-за Лестрейнджей я оказался здесь, они плотно сотрудничали с Аненербе. Обесчестив Беллу, ты сделаешь их предателями крови. В кодексе рода четко прописано, что жена не имеет права совокупляться с кем-то кроме мужа. Ну, а ребенок и отец… Что же, это окончательно уничтожит род. Что делать с поместьем, решай сам. Ты уже взрослый мальчик. Ах да. Вот плата. По понятным причинам я не смогу передать ее тебе после побега, — он выложил передо мной толстую потрепанную книжку и пузырек с воспоминаниями. — Книга — мой личный дневник. Она содержит выкладки, которые позволят тебе сбежать. Там же, внутри, найдешь перочинный нож. Тебе пригодится то, что на странице тридцать пять. Второй контракт, мистер Поттер? — он положил передо мной бумагу, над которой я сразу протянул руку, пытаясь выпустить магию. — Проявись! — высветилось несколько строк, а Август довольно покивал головой. — Хорошо. Это контракт на доставку ключа от сейфа в банке. Вам воспользоваться им не удастся — ограничения контракта. Его нужно передать моему внуку в течение пяти лет после побега. Устроит? — я молча подписал и этот документ. — Отлично. Теперь подробнее про побег, а потом будете задавать вопросы. Слушайте меня внимательно. Берете перочинный ножик и изучаете страницы дневника с тридцать пятой по сорок первую, там тщательно описаны некоторые приемы из магии крови. В особенности, обратите внимание на ритуал создания кровавого голема. Вам придется убить охранника, который разносит пищу, создать из его тела голем. Он продержится несколько месяцев в этих стенах без подпитки. Потом укрепите тело несколькими ритуалами крови и бегите. Лодок у причала несколько, если одну из них унесет, никто не обратит внимания. Шторма тут не редкость. А теперь, задавайте ваши вопросы. — Почему вас провели в камеру? — Очень важный вопрос, мистер Поттер. Видите ли, все в сегодняшней Англии можно продать и купить. Особенно теперь, когда Темный лорд умер и нас вроде бы и бояться не стоит. Я живу вполне комфортно. — Почему вы не бежите? — Ровно по той же причине, по которой вам нужно бежать в ближайшие две недели. Азкабан высасывает силу, магию и саму душу. Я навечно его пленник. Простейшая магия вне замка не будет мне теперь даваться. В былые времена нас хранила метка. Вопреки всеобщему мнению это не просто клеймо, оно давало и некоторые преимущества. — Дамблдор сказал, что через два-три месяца я не смогу бежать отсюда… Осталось два. — Старик был здесь? Очень странно. Он не из сентиментальных злодеев, просто крайне талантливый Лорд-манипулятор. Мдам. Но, скорее всего, он перестраховывался. Его бы Азкабан приковывал к себе именно столько без дополнительной защиты. Вы пока что значительно слабее. К тому же, ядро ваше еще не до конца сформировалось, а потому у вас не так много времени. — Вы знаете, почему Дамблдор сюда приходил? — Август задумался. — Вообще-то нет, вспомните, он говорил что-нибудь странное? — теперь задумался я. — Ну, он зачем-то рассказывал мне о своей жизни, о планах… И назвал меня Аббатом. — Аббатом? — Август вскинулся. — Вам стоит отыскать в моей памяти книгу Августа-Искупителя. Именно он ввел этот термин для магов. Я в точности вряд ли вспомню все. Давайте скорее, не так много времени осталось. Последний вопрос, и меня уведут. — Что еще есть полезного в книге? — О, я думал, что вы не спросите. Там есть все мои контакты, включая криминальный мир и министерство. При должной маскировке можете попробовать обратиться к ним. Кстати, после выполнения контракта на убийства рекомендую вам посетить Италию. Это хорошая возможность оправиться, подзаработать денег и репутацию, завязать нужные связи. К тому же, там же, в дневнике, вы можете найти все мои выкладки об этом мире. Полезное чтиво, советую. Во всяком случае до тех пор, пока не найдете омут памяти. Ну, а мне, видимо, пора, — в этот момент вошел тот самый аврор, постукивая руками по часам. Они вышли из камеры, а я раскрыл ларец. На первый взгляд он был пустым, но на самом деле это оказалась небольшая комнатка, площадью не больше пятнадцати квадратных метров. Незамедлительно я поставил ларец на землю и вошел внутрь, закрывая вход. Там меня ждала записка от Руквуда: «Мистер Поттер, увы, деньгами я вам помочь не могу. Крайне не рекомендую посещать английское отделение Гринготтса. Также не стоит пытаться найти свой родовой алтарь и перстень главы рода. Думаю, вы уже поняли, что это не просто чистокровные бредни. Это нечто более важное. Вы найдете все в моих воспоминаниях. На этом все, используйте ларец осторожно, вы крайне уязвимы внутри, но здесь есть немного нормальной пищи. Нас, скорее всего, подслушивали, а потому пользоваться ножом в книге не рекомендую. Здесь есть нормальный нож. Пронести палочку, увы, не удалось. Я и так отдал тридцать миллионов за посещение и передачу вам всего этого богатства. Используйте все, что здесь есть, крайне аккуратно». Я осмотрелся. Тут была кровать, небольшой душ, удобный стол и шкаф, полностью набитый едой. Шкаф был покрыт рунами, а при открытии из него веяло холодом. Удивительно — магический холодильник! А я все считал магов отсталыми. Пожалуй, это еще один удар в сторону моего мировоззрения. За решеткой камеры давно наступила ночь, а, значит, можно нормально поесть и заняться самообразованием. Я открыл книгу, которая начиналась со слов: «Собственность Августа Руквуда». Что же, мистер Поттер. Кажется, для вас все только начинается.