21
18 августа 2019 г. в 15:12
Золотым по белому, как и всегда, надпись «Адвокатская контора «Лидер» гордо сверкала на солнце. Роскошное убранство снегопада, прошедшего минувшей ночью, украшало поребрики и фронтончики. Напротив персонального входа в контору стояло три полицейских машины. У одной была включена мигалка. Милиан Робэ, припарковываясь через дорогу, не сомневалась, что они не просто так выстроились именно здесь.
Таиланд, которому были предоставлены сжатые сроки, всё же сумел оставить на светлой коже Робэ лёгкий загар. Мысленно Робэ всё ещё была у бассейна, слышала чаек и попивала безалкогольные коктейли на основе свежевыжатых соков. Норковая шуба в пол мыслям не мешала — а вот морозец щёки пощипывал.
Она неспешно поднялась по ступеням, вошла в настежь распахнутую дверь и сразу же запнулась об разбросанные по паркету рекламные журналы. Под каблуком хрустнула шариковая ручка — треснула как раз по фирменному логотипу.
— Меня не было семь дней, — сказала Робэ, и это прозвучало будто вступительная строка походного журнала.
В другом конце коридора появилось молодое наглое лицо в тени полицейской фуражки.
— Вы кто? — поинтересовалось лицо.
— Я — адвокат, — крикнула Милиан в ответ.
— Чей?
— Посмотрим по обстоятельствам.
У Милиан немного тряслись колени.
Обыск шёл полным ходом. Больше десяти сотрудников доблестной полиции переворачивали контору вверх-дном, начиная с сахарницы и заканчивая коробками со сломанной техникой в архиве. Наглые ли, госслужащие ли, а работу они свою знали. Вероятно, их гнал глубинный инстинкт охотников, заложенный в каждом звере. Человек ведь тоже зверь.
Робэ кинула профессиональный взгляд на понятых. Те были злые, ходили за полицией по пятам и всюду совали нос. Чувствовалось влияние параноидальных волн Маргариты Датской.
Посреди хаоса, напоминая рыцаря среди развалин замка, стоял Леон Бонапарт. Засунув руки в карманы, он смотрел телевизор. Крутили новый клип Мадонны. Бонапарт взирал на безобразия любвеобильной старухи с царственным спокойствием, будто ничто, включая тухлые извращения на экране, не могло запятнать его безупречный образ.
Милиан не стала его звать. Она рассматривала Бонапарта со стороны, словно зверька, изучала язык его тела, пытаясь увидеть правду за этим вычурным фасадом. Как и всегда с ним, спокойствие Бонапарта казалось ей фальшивым и слишком театральным.
Он, будто почувствовав её взгляд — Леон мог, он был словно кот, девять жизней и пластичное очарование, — он почувствовал её взгляд и повернулся к ней. Открытый, честный и атакуемый со всех сторон, он смотрел на неё через комнату и ждал.
Никто бы не стал удерживать её. Развернувшись на металлических шпильках, Робэ могла покинуть контору и пойти пить кофе где-нибудь в более приятном месте. Ждать звонка, следить за новостями, а потом продать свою долю в фирме. Или воспользоваться клиентской базой, чтобы начать дело уже самой, без этого импульсивного, беспринципного довеска, что смотрел на неё глазами выброшенного на улицу питомца.
Бонапарт был манипулятором. Взгляд тоже был фальшивым. В Costa же был вкусный кофе и яблочный пирог огромного размера.
Робэ плавно повела головой, откидывая рыжие локоны с плеча, и развернулась на каблуках. Она пошла на выход.
В приёмной она подняла с пола стационарный телефон, позвонила в Costa и заказала двадцать порций капучино и одну порцию латте с ореховым сиропом, доставка в контору в течении получаса. После чего Робэ вернулась в главный зал.
Выражение лица Бонапарта в тот момент стоило того, чтобы защищать его в суде. Даже если ещё до вызова первого свидетеля судья будет по уши в Бонапарта влюблён, вне зависимости от половой принадлежности.
— Я так понимаю, мой кабинет они уже обшарили, — сказала Робэ, вставая рядом с Бонапартом у телевизора.
— Я думал, они кончат прямо тут от восторга. Всё вздыхали о том, как бесподобно и логично организована система сортировки документов. Особенно им понравились ручки, разложенные по цветам и диаметру шарика. Мне кажется, они положили всё на свои места.
— Всё равно придётся порядок наводить.
— Как Таиланд?
— Виктория затащила меня на шоу, где женщина смешивала коктейли при помощи своей вагины.
— Ты уверена, что это была женщина?
Милиан возвела очи горя и невзначай положила руку на плечо Леона, позволяя себе ‘повиснуть’ на нём, как на закадычном друге.
— Я говорила тебе не хранить компрометирующие вещи в офисе.
— Я и не храню, — улыбнулся Леон. Левый карман норковой шубы, которую Милиан так и не сняла, чуть дёрнулся и стал на порядок тяжелее, чем прежде. — У меня докторская защищена, Милиан, вспомни об этом в следующий раз, когда тебе вдруг покажется, что я полный идиот.
— Обязательно, — кивнула та серьёзно. — В двух словах, почему Габен решила скормить тебя судебной системе?
Бонапарт молчал. Мадонна на экране красиво завершала выступление хриплыми «ча-ча-ча». Компаньон Робэ обычно был разговорчив до раздражения, а тут замолчал, и молчание в его случае означало лишь две вещи: предельный уровень либо стыда, либо злости.
— Курьеры, — Милиан поджала губы. У неё не осталось сомнений. — Они обманули тебя.
В качестве ответа она получила лишь сердитый вздох. Будто кот фыркнул.
— Кто бы мог ожидать от той бледной моли, Дебальз, да? — Маргарита Датская появилась точно Чеширский кот, томно и лениво, и любовно положила голову на свободное плечо Бонапарта. — Очень жаль, она ведь тебе так нравилась, милый.
— Я всегда знала, что у неё нет совести, — отрезала Милиан. — Как и у Спектора. Они пытались шантажировать нас?
— Нет, — Леон вдохнул и насилу улыбнулся. — Думаю, основной задачей было от меня избавиться.
— Ещё и чужими руками, — подтвердила Марго. Она скучающе разглядывала свои ногти, хотя Милиан уже начинала чувствовать то больное, почти истерично напряжение, которое испытывала Марго и которое она не хотела распространять на других. Во всяком случае, не сейчас.
Милиан чуть качнула бёдрами. О левое ударился увесистый небольшой прямоугольничек — мобильник Бонапарта, который лежал теперь в левом кармане её шубы, надёжно защищённый от обыска.
— Если Габен — наша единственная проблема, это существенно меняет дело.
В голове у Милиан Робэ уже начал складываться простой и элегантный план. Она оставила плечи Бонапарта на его любовницу и сдвинула рукав шубы, чтобы проверить время. Кофе оставалось ждать ещё двадцать минут. Шубу следовало убрать в машину, вместе с очень ценным мобильным телефоном на 256 ГБ памяти.
— Марго, у тебя остались контакты по игорным домам? — спросила Милиан шёпотом, проходя мимо Датской.
Та посмотрела на Робэ почти презрительно.
— Куда бы им было деться?
— Выясни, пожалуйста, любит ли наш прокурор играть в карты.
Полицейские продолжали обыск, понятые агрессивно следовали за ними, пытаясь не дать этим коварным псам закона себя обмануть. По телеку Эд Ширан заигрывал с боксёршей. Бонапарт улыбался и смотрел вслед удалявшейся к выходу Робэ.
Среди всех сотрудников адвокатской конторы «Лидер» у Милиан Робэ был самый специфический и самый бесполезный, на её взгляд, талант — она никогда не проигрывала в азартных играх.