О чём они лгут

      Инструкция к камере была понятной, но Джулиану всё равно пришлось разложить содержимое коробки на кровати и внимательно изучать каждый предмет, крутя его в руках. Затея ему не нравилась. Даже он понимал, что всё может пойти не по плану. Норман не был глупым или неосмотрительным, Джулиан прекрасно осознавал это, и выезжать раньше времени ногами вперёд ему не хотелось. Конечно, он мог сказать, что ничего не вышло, что камера упала в бокал с шампанским, что ему просто не удалось заснять ничего интересного и важного, но шутить с полицией тоже желания не возникало.              Джулиан не был хорошим интриганом и не умел строить коварных планов, он неплохо притворялся и умел чувствовать настроение людей, но не представлял сейчас, как усидеть на двух стульях: не угодить за решётку, если полиция решит, что он бесполезен, и не попасться Норману. При последнем варианте событий решётка точно ему не грозила, а вот безымянная могила где-нибудь в лесу за городом — легко.              В вечер, когда им предстояло ехать на открытие галереи, Джулиан заметно нервничал. Дёргал себя за галстук, потому что не носил их целую вечность — примерно никогда, — и не мог избавиться от ощущения, что этот элемент одежды его душит, потому постоянно оттягивал и кидал недовольные взгляды в зеркало.              — Прекрати уже, — Норман не выдержал минут через двадцать. Сам он, конечно, выглядел безупречно в своём костюме, белоснежной рубашке и галстуке с замысловатым узором. — Если будешь так себя вести, то кто-то может подумать, что ты сильно переживаешь.              — Я и переживаю, — Джулиан недовольно скривился и снова посмотрел в собственное отражение. Оно его совсем не радовало: слишком взлохмаченный, несуразно выглядящий в непривычном костюме, и он впервые задумался, что ему явно будет не место на этом вечере, как бы комфортно он себя ни чувствовал в роли нахлебника и содержанки.              Норман подошёл к нему ближе, взял за плечи и встал позади, склоняясь к его уху:              — Зря переживаешь. Ты выглядишь получше многих. Если бы это было не так, я бы даже не собирался тебя с собой брать. В моём положении нельзя лишний раз позориться. На слухи мне плевать, но, к сожалению, мир устроен так, что от слухов зависят некоторые партнёрские отношения.              — Серьёзно, Норман Бэйн опасается, что слухи могут разрушить ему жизнь? — Джулиан весело хмыкнул и обернулся, закидывая руки за чужую шею.              — Не передёргивай. Разрушить мою жизнь никто и ничто не сможет. Я слишком крепко стою на ногах, просто не люблю тратить время на убеждение людей по поводу ложной информации, — ладони Нормана соскользнули с пояса Джулиана, сжали его ягодицы и притянули к себе ближе, пока он, склонив голову, целовал где-то за ухом, предупреждающе прошептав: — Будь паинькой, много не болтай и не заставляй меня пожалеть, что я решил тебя взять с собой.              Джулиан кивнул со всей серьёзностью. Он и не думал изображать из себя клоуна, чем иногда грешил, потому что на него давило два обстоятельства: не ударить в грязь лицом, подставляя при этом Нормана, и микрокамера, спрятанная в нагрудном кармане пиджака. Она действительно была совсем небольшой и не привлекающей внимания, чтобы её там уместить, но Джулиан, несмотря на это, нервничал.              Зайдя в зал, полный журналистов и разодетых людей, он почувствовал себя не в своей тарелке моментально. Конечно, когда единственное сборище, на которое люди надевали платья и костюмы, в его жизни было только выпускным, то размах этого мероприятия поражал. Норман придерживал его за локоть и косился с нескрываемой усмешкой. И выглядел настолько довольным, что Джулиан невольно задумался о том, насколько тому доставляет удовольствие ставить своих любовников в неудобные положения.              Схватив с подноса мимо проходящего официанта бокал с шампанским, Джулиан осушил его сразу почти до дна и качнув головой, настроил себя на то, что ему просто нужно расслабиться. В конце концов, он может совместить приятное с полезным — познакомиться с кем-то нужным и выполнить поручение полиции.              — Умница, — Норман наверняка почувствовал, как он перестал так напрягаться под его ладонью, и повёл куда-то в сторону от выхода.              Спустя сорок минут и ещё два бокала Джулиан чувствовал себя просто великолепно. И даже мысленно хвалил себя за сдержанность и неболтливость, когда оказывался в компании. Снова напрячься ему пришлось, когда официальная часть подошла к выступлению джазовой группы, а Норман исчез. Джулиан покрутил головой, но освещение приглушили, заставляя слегка щуриться.              — Что-то не так? — Сэнди, прехорошенькая блондинка, пришедшая сюда в компании с кем-то из многочисленных знакомых Нормана, приподняла аккуратные брови и посмотрела во взволнованное лицо Джулиана.              — Всё в порядке. Просто не вижу Нормана.              — О, ты так привязан к нему, — Сэнди сочувственно улыбалась и потягивала шампанское, но в глазах у неё полное безразличие. — Я бы тебе не советовала. Ты впервые, да?              — Что? — Джулиан непонимающе нахмурился и оглядывался, но не видел ни одного знакомого лица — ни Нормана, ни Гонсалеса, чтобы хоть как-то сориентироваться, опоздал он или пока нет.              — Впервые в отношениях с кем-то вроде Нормана Бэйна.              — Что-то вроде того, — Джулиан передёрнул плечами. Сэнди была милой внешне, с обрамляющими лицо кудряшками, пухлыми губами и округлыми щёчками, но внутри неё явно сидела хищная прожжённая акула, которая периодически всплывала наружу и демонстрировала острые зубы.              Джулиан знал такой тип людей. Конечно, ни Эрика Скорсезе, ни Мартин Патриксон, которые относились к ним, не одевались в роскошные вещи, не ходили на дорогие и закрытые вечеринки и не спали с кем-то, кто зарабатывал больше пятидесяти тысяч в год, но эта цепкая хватка и опасный взгляд у людей, нашедших свою золотую жилу и не желающих её выпускать ни за что на свете, были Джулиану знакомы.              Возможно, он тоже был отчасти таким, но хитрее, умел прятать истинные намерения за бесконечным потоком шуток, а когда его ловили с поличным и тыкали под нос доказательства, он не отрицал. Так было и с Норманом. Тот сразу не верил в большую и чистую любовь, а Джулиан, поняв, что это никому из них не надо, даже не пытался её изображать, но при этом, кажется, им обоим было вполне комфортно.              — Тогда не бегай за ним, как собачка, мой тебе совет, — Сэнди ухватила его за запястье и впилась в него острыми ногтями. — Они такое не любят.              — О, поверь, — Джулиан обнажил зубы в улыбке, — я знаю, что любит Норман. Не хочу грубить, но я обойдусь без советов. Прошу простить, мне надо идти.              Он оставил свой пустой бокал на ближайшем столе и начал пробиваться к коридору, который вёл к туалетам, на всякий случай решив проверить сначала там. Постоянно задевая кого-то локтями или плечом и бесконечно за это извиняясь, Джулиан думал, что закрытые светские мероприятия удивительно многолюдны, но возле туалетов было пусто. И Джулиан без особой надежды заглянул туда и тут же облегчённо выдохнул, видя, как Норман моет руки.              — Я тебя нашёл! — воскликнул он, закрывая за собой дверь.              Норман обернулся к нему, вскинул одну бровь и хмыкнул:              — Я и не прятался. Неужели заскучал?              — Ну, — Джулиан завёл руку за голову и встрепал волосы на затылке. — Что-то вроде того. Тебя долго не было, и я решил, что ты привёл меня сюда, чтобы кому-нибудь сбагрить, а сам присмотрел себе кого-то поинтереснее.              — Поверь, если я захочу тебя, как ты выражаешься, сбагрить, ты узнаешь об этом первым.              Дверь за спиной Джулиана снова открылась, и он даже не успел обернуться, когда Норман тут же поменялся в лице — со слегка заигрывающего на вальяжно-деловое. И Джулиан понял — вот оно.              — Майкл, рад видеть, — впрочем, голос у Нормана звучал достаточно собранно и нейтрально.              — Не ожидал, что нам придётся здороваться тут, — Майкл Гонсалес пожал протянутую руку и кинул вопросительный взгляд на Джулиана.              — Он меня сопровождает, — Норман тут же притянул Джулиана к себе за талию, поднял за подбородок и заставил посмотреть на себя. — Иди погуляй, малыш. Я скоро подойду.              И тут Джулиан откровенно запаниковал, понимая, что остаться и сделать снимки не получится. И что если он выйдет за дверь, то упустит все возможности выслужиться перед полицией. Более того, он даже не мог кинуться в кабинку, потому что это вызовет подозрения, и выход был только один — уйти.              — Конечно, — улыбнувшись и порадовавшись, что ему удалось никак не выказать своё внутреннее состояние, Джулиан пошёл к выходу, оборачиваясь уже только, когда открыл дверь. — Только не очень долго, не очень хочется скучать.              — Не ты заказываешь музыку, — Норман махнул ему рукой, и Джулиан тут же поспешил уйти, не желая раздражать. Главное, что он успел сделать пару кадров, приложив во время короткой фразы руку к камере. Он понятия не имел, насколько хорошо у него получилось, но, по крайней мере, теперь ему будет, что отдать Тэду. И, к счастью, даже особо рисковать не пришлось.              В зале всё ещё играли джаз, и Джулиан, заметно успокоившийся и поставивший галочку напротив своего основного задания, наконец решил просто насладиться вечером, привалившись к одной из стен и наблюдая за происходящим на сцене.              По правде говоря, он не видел разницы между этим сборищем и каким-нибудь дешёвым междусобойчиком в затхлом баре. Да, здесь все одеты во что-то настолько дорогое, что этими деньгами, заплаченными за какой-нибудь галстук, можно покрыть месячную аренду плохенькой квартиры на окраине, но в остальном всё точно так же: перешёптывания, обрывки сплетен и формирование по небольшим группкам. Джулиан ощущал себя на собственном выпускном, на котором для него группки не нашлось — ни тогда, ни сейчас.              Его устраивало. Он вообще не считал себя слишком компанейским и откровенно лебезить не умел. Заигрывать — пожалуйста, шутить так, чтобы точно никому не понравиться — сколько угодно, улыбаться и молчать, пока его кто-то нагружает неинтересными разговорами — пожалуй, тоже вытерпит. Но выворачивать себя наизнанку просто ради бесцельной болтовни — нет, он так не умел и не собирался пробовать.              Он даже с Норманом это не проворачивал, не говоря уже о том, что с Норманом была цель.              — Я смотрю, ты не в восторге от высшего общества.              Джулиан допивал уже, наверное, седьмой бокал шампанского за вечер, когда Норман вернулся и снова положил руку ему на талию, притягивая к себе. Обернувшись к нему, Джулиан оказался максимально близко и состроил капризную физиономию:              — От чего тут быть в восторге? Скучно, как в католической школе для мальчиков.              — У тебя есть опыт, чтобы сравнивать?              — У меня есть фантазия, чтобы представить, — фыркнул Джулиан. — Ты уверен, что хочешь оставаться дальше?              — Незачем, — Норман коснулся его скулы губами, обжигая кожу дыханием, и потянул за собой. — Сейчас будет вежливо уйти.              «Как же», — думал Джулиан, послушно идя следом и нисколько не жалея, что они покидают этот вечер скуки и тоски. — «Наверняка просто решил все дела с Гонсалесом». Его, впрочем, это практически не касалось, а вот тёплые ладони на собственной спине, когда они сели в машину, и водитель тронулся с места, очень даже.              Забравшись на чужие колени, Джулиан сразу полез целоваться, с удовольствием отмечая, что ему отвечают с не меньшим желанием. И оторвавшись от губ Нормана только через пару минут, он провёл руками по его груди и наконец сделал вывод:              — Такие мероприятия не для меня. Нужно или родиться таким занудой, чтобы туда ходить добровольно, или им стать с годами.              — Хочешь сказать, что я зануда? — Норман подцепил пальцами верхние пуговицы его рубашки и оттянул галстук.              — Хочу сказать, что ты ушёл оттуда раньше, чем я подумал об этом, — Джулиан поцеловал его в шею, скользнул языком по мерно бьющейся венке, прикусил кожу возле ворота рубашки и залез руками под пояс брюк, расстёгивая ремень и спуская вниз бельё.              Водитель за перегородкой его нисколько не смущает, собственный пиджак он отбросил в сторону, быстро стащив его с плеч. Туда же полетел и ненавистный галстук, пока Норман расстёгивал его рубашку.              — Минет? — коротко спросил Джулиан, но Норман лишь мотнул головой и прижал к себе ближе за ягодицы, крепко придерживая и не позволяя полностью опуститься на свои колени.              На либидо Джулиан никогда не жаловался, и секс с Норманом его полностью устраивал. Ему ни разу не приходилось себя заставлять, он действительно его хотел и часто был сам провокатором, потому что ещё ни разу не оставался без своего куска удовольствия.              — Посиди спокойно, — Норман стянул с него уже и рубашку, и по коже Джулиана прокатилась волна мурашек из-за прохладного воздуха в машине, но он почти сразу ощутил на ней горячие губы, коснувшиеся сначала шеи, потом плеча, а следом и ключиц. Норман не нежничал, ставил пятна засосов и сильно сжимал за бока, что иногда Джулиану становилось трудно дышать. Но происходящее ему слишком нравилось, чтобы возникать.              Он откинул голову назад, подставляясь ещё больше, и скользил рукой по возбуждённому члену Нормана, невольно толкаясь собственными бёдрами в тёплый живот, пока его избавляли от узких брюк и белья.              Джулиан ёрзал и хотел всего и сразу, но Норман не позволял насадиться, пока не нашёл в отсеке переднего сиденья смазку и презервативы, и только после этого позволил Джулиану сделать всё самому, подхватывая его под ягодицы и толкаясь рваным движениям навстречу.              — Как будто мне снова шестнадцать, и меня после вечеринки имеет в машине Ларри Адамс, — сорвано пробормотал Джулиан, утыкаясь лицом в плечо Нормана и скользя пальцами по своему члену, подстраиваясь под движения внутри тела.              — Я похож на какого-то затрапезного школьника? — Норман перехватил его за подбородок одной рукой, жёстко удерживая и заставляя посмотреть на себя, пока Джулиан силился не закатить глаза и просто не пустить всё на самотёк.              Было слишком хорошо, чтобы продолжать осмысленный диалог, но он всё-таки ответил вместе с негромким, но протяжным стоном:              — Нет, у него не было водителя, крутой тачки и смазки.              Норман удовлетворённо хмыкнул, кладя руку поверх его ладони на члене, и, подбрасывая бёдра сильнее, помог достичь оргазма за несколько секунд до того, как сам кончил, прижимаясь ртом к чужим приоткрытым губам, втягивая в короткий поцелуй, пока Джулиан цеплялся в его плечи, судорожно выдыхая и пытаясь не укусить из чистых инстинктов.              — Ты маленькая стерва, ты в курсе? — сказал Норман, когда Джулиан выходил из машины — растрёпанный, в криво застёгнутой рубашке и с пиджаком на сгибе локтя, но на почти разъезжающихся ногах. После оргазма он всегда отходил чуть дольше, чем остальные, а когда секс был ещё и спонтанным, а сам Джулиан настолько заведённым, то и вовсе ощущал себя в прострации несколько десятков минут после.              — Но тебе это нравится, — он даже не спрашивал. Просто растянул губы в улыбке и, наклонившись, чмокнул в губы перед тем, как направиться к подъезду. На совместной ночи никто из них сегодня не настаивал.              Про камеру и снимки Джулиан вспомнил только, когда стоял под струями душа, приводя себя в порядок. Намыливая волосы шампунем и взбивая пену, он подставлял лицо под воду и раздумывал над тем, получилось ли у него хоть что-то заснять, но, по крайней мере, он искренне пытался, и его совесть абсолютно чиста.              Выйдя из ванной, замотав бёдра полотенцем, он взял пиджак, кинутый на диван при входе, и полез в карман, чтобы достать камеру, но столкнулся только с пустотой. Сердце пропустило удар, а что-то внутри похолодело. Джулиан начал рыться активнее, включил верхний свет и даже на всякий случай проверил карманы брюк, но камеры нигде не было. И это означало только одно: он её выронил. И будет счастье, если сделал это до или после того, как оказался в машине Нормана.              Паника снова захватила Джулиана. Он заметался по квартире, взялся за телефон, но заставил себя сесть и выдохнуть, чтобы сначала разложить все события и проанализировать. Ничего не выходило. Камеру он мог случайно выронить как ещё в банкетном зале, так уже и в машине, когда с него снимали пиджак, или вовсе уже на улице, когда он, совершенно обо всём забыв, махал одеждой из стороны в сторону.              Настолько идиотом Джулиан себя ещё ни разу не чувствовал. И это ощущение ему абсолютно не нравилось.              Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он поднялся, оделся и поспешил обратно к подъезду, чтобы проверить там, изо всех сил надеясь, что камера окажется там, потому что вероятность банкетного зала была слишком мала. Перестать думать о том, что Норман его даже спрашивать ни о чём не будет, а просто сразу прострелит ему голову, Джулиан не мог. И ещё больше начинал паниковать, потому что нигде на тротуаре и на обочине, где останавливалась машина, не было вообще ничего.              Конечно, возможность того, что Норман сегодня же найдёт небольшое устройство, была маловероятной, но в будущем она точно присутствовала. Камеру найдёт водитель, когда будет чистить салон, или Норман наткнётся при свете дня завтра. И ни один из этих вариантов не грозил Джулиану ничем хорошим.              Ему крупно повезёт, если его просто убьют, а не будут долго изощрённо пытать просто ради удовольствия.              Джулиан никогда не вникал в методы работы Нормана, но полагал, что они вряд ли милосердны. И к змеям, которые пригрелись на груди, Норман точно не станет проявлять добродушие и жалость.              Зарывшись в волосы, Джулиан был готов заскулить от отчаяния, он даже топнул ногой, потому что эмоции переполняли, а что делать он не знал. Заявиться к Норману, сказать, что соскучился, а после пробраться на подземную парковку? Но она охранялась, а ключи от машины, в которой они ехали сегодня, хранились у водителя. Ситуация виделась совершенно безвыходной, и Джулиан хотел уже продумывать план побега, когда почувствовал касание к плечу.              — Что-то потерял?              Он тут же похолодел, оборачиваясь и ожидая увидеть кого угодно, но столкнулся нос к носу со Стивеном, держащим в руках злополучную камеру.              — Где ты её нашёл? — несмотря на всю антипатию, Джулиан был готов броситься к нему на шею, чувствуя, как его мгновенно охватывает слабость от нахлынувшего облегчения. И он даже не хотел сейчас задаваться вопросом, что коп делает возле его дома.              — Там, где ты её потерял, — Стивен шевельнул бровями и сунул камеру в карман. — Что, затрахали до полного отключения мозга?              — Иди к чёрту, — выдохнул Джулиан, но в этот раз почти беззлобно. Слишком перенервничал. И опустился прямо на высокий бордюр, опуская голову к коленям и прикрывая глаза. Смерть, по крайней мере, можно отложить на ещё чуть-чуть, и это успокаивало.