Наша храбрая эпоха

Дис ненавидел ранние подъемы, для него проснуться в шесть утра — это почти то же самое, что и вспороть себе живот ножом, обмазанным раздавленными личинками и заработать ужасное загноение. И вот сейчас, когда стрелка часов только перевалила за шесть утра, по всему корпусу раздалась будто бы военная сирена, Дима с Ромой тут же подскочили, потирая заспанные лица, а Дис, который впервые столкнулся с сиреной, спокойно открыл глаза и посмотрел в потолок, абсолютно не зная, что ему делать. Дима, который начал одеваться, кинул взгляд на Диса, тихо усмехнулся и хрипло сказал: — Просыпайся, эта сирена повествующая о подъеме. Скоро будет еще одна, нам нужно будет спуститься вниз и пойти завтракать. До десяти мы свободны, а в десять начнутся уроки, о чем сирена так же предупредит. Дис молчал, искренне не понимая, что если занятия начинаются в десять, то какого черта их подняли в шесть? Парень не прочь поспать лишние три-четыре часа и тут же открывает рот Рома: — Такой ранний подъем потому что после завтрака мы все расходимся по разным факультетам. Мы с Димой на факультете биохимии, кто-то физмат, главное записаться. Эти факультеты помогают определиться с будущей профессией. Я хочу стать врачом и изучаю эту сферу, если не понравится — присмотрюсь к чему-то другому. — Меня ничего не интересует, я буду работать на заводе в Грехе и поэтому эти четыре часа я проведу с пользой в постели, — укрываясь одеялом с головой и отворачивая к стенке, буркнул Дис. — И на завтрак тоже не пойдешь? — поправив кудрявые волосы, поинтересовался Дима, но ответа не услышал, потому что Дис засопел. Прозвучала еще одна сирена и ребята покинули комнату, отправляясь на завтрак. Дису не понравилось спать на новом месте, потому что он привык к своему жесткому дивану, из-за которого частенько болела спина, а вот матрацы детдома были наоборот мягкие, словно пушинка. Но юноша из-за того, что безумно сильно хотел спать, еще ночью сразу вырубился, как только вернулся во втором часу после встречи с Лёной. Эта темноволосая девушка показалась ему лучшим человеком в этом гнилом месте, поэтому с ней хотелось общаться, хотелось узнавать ее получше и определенно хотелось защитить ее от всех неприятностей. Дис всю оставшуюся ночь думал о ее истории жизни. У нее никогда не было родителей и она не знает, каково этому — иметь семью, не знает, каково это — иметь то место, в котором тебя примут любым, хотя даже сам Дис не знает, каково это. Сквозь сон он слышит очередную сирену и наконец-то просыпается. Взгляд пал на часы, которые отчётливо показывали десять утра. Лениво встав с постели и скинув с себя одеяло, Дис почувствовал как мурашки одолевают его тело, а воздух холоднее, чем, наверное, погода в Сибири. Быстро одевшись в свою форму, юноша вышел из комнаты, надеясь столкнуться с Ромой или Димой, но, назло он встретился с Олегом. Вид у парня был критичный: он был ужасно помят, а глаза были чертовски грустными. Дису, возможно, и было бы стыдно за свой поступок, но почему-то в глубине души он точно знал, что Олег получил по заслугам. Пройдя мимо парня и задев его плечом, Дис довольный собой пошел на поиски кабинета, в котором будет проходить первый урок. Наконец-то найдя кабинет физики, парень не сильно постучал в дверь, заглянул внутрь и столкнулся взглядами со своими, как понял парень, одноклассниками. Строгий на вид учитель искоса посмотрел на Диса, а потом грубо спросил: — Ты кто? — Денис Туманов, новенький, — пискнул в ответ парень, не стесняясь зайти в кабинет. — Занимай тогда свободное место, Денис, а я пока схожу за учебником для тебя, — учитель встал из-за стола, подошёл к парню и вышел из кабинета. Юноша стоял неподвижно, вдыхая запах мужчины, от которого чертовски сильно пахло перегаром и каким-то одеколоном. Возможно он напился, а наутро, придя на работу, вылил весь флакончик туалетной воды. Осмотрев кабинет и ребят, Дис заметил сидящего возле окна Диму и, недолго думая, парень подсел к нему, нелепо улыбаясь: — Не против? — Нет, — даже не посмотрев на соседа, буркнул Дима. Дис промолчал, в ответ хмыкнув, тем самым показывая свое недовольство от этой ситуации в целом. Парню было скучно даже тогда, когда зашёл учитель и начался урок про механику, даже на перемене, когда все ринулись в буфет, он стоял один возле закрытого кабинета этики и смотрел на проходящих мимо учеников лицея. Теперь Дис совсем не отличался от них: он был в такой же форме, стал изучать те же предметы и много чего ещё их связывало, но парню казалось что отличий в тысячи раз больше. Он никогда не станет похож на них полностью, пусть даже проживет здесь десять лет, между ними — огромная социальная пропасть, горы недопонимания и разные социальные статусы. Он многого не понимает из того, что понимают здешние люди. А они совсем не понимают того, что понимает Дис и ему из-за этого чертовски грустно, потому что ему ужасно не хватает Греха, Беса, Металлургов. Хочется сбежать, сесть в первый попавшийся автобус и уехать назад, домой, а не оставаться в этом лицемерном рассаднике змей. Дис чувствует, что переполняющие чувства душат его, а в голове сам собой назревает план, который осуществить парню будет ой как тяжело. И возможно он один не справится, хотя даже здесь ему есть на кого положиться… И опять сирена, оповещающая о начале урока. К кабинету подходит статная пожилая женщина, с тугим пучком на голове. Она даже не смотрит на Диса, молча открывая дверь, и парень зашёл следом за ней, занимая свободное место. Спустя пару секунд в кабинет ввалились остальные одноклассники радушно крича: — Здравствуйте! Она молча кивнула им, сложила руки домиком, сев за свой учительский стол и начала вести урок. Дис слушает ее сквозь сон. Этика ему не понравилась, от слова «совсем». Хотелось спать, а лучше умереть. Если бы Дису пришлось выбирать между уроком этики и избиением цепей — он бы выбрал второе. Рядом сидящий Дима, смотря на Диса тихо усмехался. Хоть Дима и был не разговорчив, Дис ему безумно сильно понравился как человек. Он часто вспоминал случай, когда парень заступился за него. А ведь Дима так и не поблагодарил Диса за это, потому что не может переступить через себя и сказать простое «спасибо». Ещё Дима не умеет извиняться. Сказать «извини» для него будто бы залить в глотку ртуть и задыхаться от этого яда. Дима попал в детдом когда ему было десять. Родители спились и опека решила дать парнишке приют в лице детского дома и лицея. С самого первого дня проживания здесь он возненавидел каждый угол и каждого человека, потому что чувствовал, что они не такие, как он, хотя находятся на одной волне: каждого здесь бросили и оставили те, кому они не нужны, но почему-то некоторые так не думали, возвышаяя себя выше остальных. Через год Дима познакомился с Ромой и впервые в его сердце что-то екнуло. Этот маленький хрупкий мальчишка чем-то привлек Диму и тот сам даже не знал, почему. И Дима, спустя время наконец-то понял, что с ним не так и чем он отличался от остальных. Дима — гей, и он влюбился в своего соседа по комнате Рому. От одной этой мысли было так стыдно, что парень сократил их общение до минимума и Рома искренне не понимал, что случилось с его хорошим другом Димой, за которого он готов рвать и своих и чужих. Лишь потом Дима наконец-то признался в своих чувствах и получил мягкий отказ. С того дня он начал резать вены, лишь бы не вспоминать ту боль при фразе: «Нет, я не могу разделить с тобой эти чувства, прости». А Дис для Димы будто бы лекарство после тяжёлой болезни и он чувствует, что Дис обязательно может чем-то помочь, только чем, Дима пока не знает. Ещё чаще всего он вспоминал фразу Диса: «Тогда режь вдоль». Именно она сумела хоть как-то поставить его разум на место, запрещая делать себе больно. Будто бы эта фраза — табу, которое нельзя нарушать. Раздалась сирена и Дима, посмотрев на спящего Диса, вновь снисходительно улыбается, а потом аккуратно потреся его за плечо, будит. Юноша тут же поднимает голову, сонно осматриваясь: — Пойдем, у нас сейчас история. Дис кивает, встаёт со стула и все ещё находясь в стадии после сна выходит из кабинета, а потом стоит возле двери и ждёт Диму, потому что он для него — гид по этому лицею. Кинув взгляд на вид из окна, парень громко вздыхает, почему-то с каждым разом тоскуя по дому все больше и больше. Пасмурная погода действительно напоминала ему о Грехе, от чего хотелось выть волком и бежать назад, да так, чтоб пятки сверкали. Который раз Дис думает лишь о том, как поскорее закончить свое пребывание в детдоме. Хочется сбежать, лишь бы не ходить на нудные уроки этики и не думать, что тебе здесь не место. Дис точно знал, что его место — это Грех, там он определенно не будет лишним. Из кабинета выходит медленный Дима, заводит руки за спину и направляется дальше по коридору в следующий кабинет, в котором пройдет урок истории. Дис плелся сзади и смотрел Диме в спину, будто бы прожигая в ней дыру. Походка у парня была очень ровная, он имел безумно крутую осанку и держал спину прямо, от чего Дис хмыкнул и отвел плечи назад, разминаясь. Вдруг, он увидел идущую к нему на встречу Лёну. Девушка аккуратно заправила прядь волос за ухо, когда пересеклась взглядами с парнем, кивнула головой в знак приветствия и как можно скорее прошла вперед. Дис был счастлив встретить ее в коридоре, поэтому он, посмотрел ей вслед, замечая, как у нее начинают заплетаться ноги. Снисходительно улыбнувшись, юноша вновь посмотрел в спину своего соседа. Спустя пару минут ребята подошли к кабинету, возле которого никого не было. Дима зашел в помещение и следом за ним юркнул Дис, осматриваясь. Вокруг висели картины выдающихся личностей. Парень всегда любил историю, но он не был уверен в том, что с новым учителем этот предмет пойдет так же хорошо, как и с прошлым. Вновь садясь с Димой, Дис продолжает осматривать кабинет, делая акцент на тех людей, которых он никогда не изучал по истории. Сирена прозвучала довольно-таки неожиданно и громче обычного, и после нее в кабинет зашел полный мужчина, с сальными волосами и нелепым выражением лица. Дис выпустил смешок, а потом он заметил на себе чей-то взгляд. Повернув голову, он заметил, что рядом сидящий Дима будто бы прожигает юношу взглядом. Теперь оба парня прожигали друг друга взглядами. Они будто бы играли в игру, кто первый моргнет тот и проиграет, но, на удивление, ни Дис, ни Дима не моргали. Они молча смотрели в глаза друг друга, не замечая никого вокруг. Дис не думал в этот момент ни о чем, а вот Дима позволил себе помечтать на короткий период времени. Он все никак не мог отойти после случая с Олегом, что Дис в его глазах был героем. Стало плевать на Рому, который строит из себя лучшего друга. За окном пошел дождь и огромные капли ударились о стекло с великим шумом. Дис опустил взгляд ниже и скользнул им по шее Димы. Парень сглотнул, из-за чего его кадык заходил. Шмыгнув носом, Дис наконец-то перевел взгляд на учителя, разговаривающего о первой мировой. В голове наконец-то появились мысли, связанные с лицеем, детдомом и самим Дисом. Ему не нравилось здесь, он чувствовал, как мысленно погибает от каждого прожитого тут дня. И поэтому сегодня вечером он обязательно обсудит побег с Лёной, которой это место тоже поперек горла и… Димой. Да, именно Димой. Дис в глубине души чувствовал, как Дима погибает здесь уже на протяжении длительного времени и парень не может их просто так оставить, тем более когда вас больше — есть больше шансов выжить. Прозвенела сирена, повествующая о конце урока. Дис, который думал над своим планом даже и не заметил конца учебного дня. Фехтования не было, потому что учитель ушел домой, так как у его восьмимесячного ребенка ударила температура. И вот, наконец-то вечер. Дис сидит на порожках детдома, смотря на появляющиеся звезды. Воздух пахнет азотом после прошедшего дождя, на земле виднеются лужи, в которых отражается Луна. По дороге проезжают машины, начиная от грузовых и заканчивая легковыми. Лужи разлетаются на сотни капель в стороны и Дис сидит, смотря на всю эту обстановку, думая о былом своем рвении уехать куда-нибудь подальше из Греха. Сейчас он сидит на пороге своей новой жизни, мечтая ступить на старую, хотя бы пять минуток побыть в Грехе. В голове вспоминаются абсолютно все моменты, когда Дис просто мечтал сбежать куда-нибудь подальше, забыть и не вспоминать больше ту жизнь, старую. Сейчас же, когда он живет в новом месте, которое чертовски сильно отличается от Греха, он почему-то как можно скорее хочет вернуться домой. Встретиться с Металлургами на коробке, получить от них нагоняй, а потом вместе с Бесом, у которого из-за каждодневных драк выбиты почти все зубы, заливисто смеяться на озере, вспоминая события дня. Дис слышит, что кто-то подходит к нему сзади, а потом приземляется рядом, смотря в пустоту, которая открывается перед ними. Краем глаза парень видит Диму, а потом поворачивает на него голову, и смотрит в его лицо. Дима сидит, поджав губы и боясь будто бы посмотреть на юношу. Тишина, которую никто из ребят не хотел нарушать, все-таки прекратилась после фразы Диса: — Я хочу сбежать, — парень говорит на полном серьезе и таким гробовым голосом, что ему действительно хочется верить. Дима посмотрел в глаза Диса, которые горели каким-то непонятным огоньком, тихо усмехнулся, а потом поверил ему, потому что взгляд был очень серьезным и дающим надежду. — И не один. Я хочу, чтобы мы сбежали вместе, — продолжает он. Дима удивляется пуще прежнего, но старается не выдать ни одной эмоции. Он хороший актер, поэтому все считают его безвольной куклой в руках какого-нибудь известного кукловода. А Дис сидит молча, будто бы выжидая подходящего времени, чтобы продолжить, когда лицо Димы наконец-то меняет выражение на интерес, парень тут же продолжает: — Я не видел места хуже, чем это, — облизав пересохшие из-за волнения губы говорит парень. — Я чувствую, как погибаю здесь, медленно, но верно. Мне кажется я не докоротаю этот год. Это место не для меня, я это точно знаю. Мое место — Грех, отходы, грязь, безработица — вот моё предназначение в жизни, а не лицей, который был построен ещё при царе Павле. И я чувствую, что здесь тоже не твое место, твое место где-то за пределами нашей России, потому что у нас ещё долго никто не сможет принять таких, как ты… — Дис говорит об этом настолько тихо, будто бы боится задеть Диму за живое, потому что уверен в том, что парню может быть неприятно после таких разговоров. Но Дима никак не реагирует, только кивая, но на фразе: «Никто не сможет принять таких, как ты» он заметно грустнеет в лице и глаза выглядят такими грустными и потерянными, что Дису стыдно из-за сказанной собой фразы. — Прости, пожалуйста, не хотел обидеть, — виновато произносит Дис, готовясь покончить со своим дурацким планом и больше не думать о нем, как вдруг Дима отвечает: — Ты пробудил во мне то, что я пытался не будить ещё долго. Спасибо за это, если бы не ты, я бы так и продолжил жить с маской на лице. И ты прав, никто и никогда не примет таких, как я, но как я уеду за пределы России? Это не все так просто. Нужны деньги, нужно много чего… — Учишь английский, копишь на билет и улетаешь в Америку. Ко всему живёшь счастливо, возможно, даже с парнем, — Дис говорит об этом всем, как будто это так просто — взять и уехать. Но черт, пусть даже его фразы кажутся немыслимыми, Диме хочется ему верить. Хочется верить в то, что все действительно настолько легко, что буквально по щелчку пальцев можно зажить новой жизнью, чего Дима, на счастье, не боится. В России его ничего не держит, и Дис бы тоже с радостью зажил новой жизнью, но Грех, Бес и все остальное, что связано со старой жизнью отпускать совсем не хочется, хоть это и причинило ему слишком много боли. Дима сглотнул и всерьез задумался над словами Диса, а потом негромко ответил: — Думаю, ты прав, только это чертовски сложно начинать что-то с чистого листа… Он не успевает договорить, как Дис перебивает его: — Потому что боишься испортить тетрадь своим нелепым почерком. Дима в ответ кивает, молча соглашаясь. — Чтобы не бояться, нужно начинать это все с чистой головой и хорошенько подумав. Тогда и почерк будет идеальным, и будет не так страшно. Вот я тоже боялся, и что? К чему это привело? К тому, что я хочу вернуться домой, зажить вновь той тетрадью? Если бы не боялся, то даже и не вспоминал сейчас о той тетрадке, забил бы на нее, выбросив на мусорку. И Дима в который раз слушал Диса с замиранием сердца. Он знал этого парнишку всего второй день, а уже чертовски сильно хотелось сбежать вместе с ним из детдома, зажить новой жизнью и не вспоминать прошлую. — Так ты со мной? — Дису очень хочется услышать ответ «да», а потом вместе с Димой пойти собрать вещи, заглянув к Лёне, и без всяких расспросов позвать ее с собой, потому что Дис точно уверен в том, что она не откажет, и пойдет хоть на край света. — С тобой, потому что знаю, что здесь ловить нечего. И парни подрываются с порога и буквально на перегонки бегут в свою комнату, потому что у них так мало времени собрать все вещи, попрощаться с Ромой и зайти к Лёне, а ещё нужно подумать о том, где они первое время будут жить, как заработать денег. Но молодые головы не думают о проблемах, которые свалятся на них после того, как они покинут территорию детдома, лишь вкус свободы придает ужасно много сил. Сбавив скорость и в спокойном темпе дойдя до комнаты, Дис зашёл первым и его взгляд пал на сидящего на своей кровати Рому. Парень читал какую-то книгу, зашедший следом Дима даже не кинул свой взгляд на него, юноша просто подошёл к своему месту и достав из-под кровати дорожную сумку, подошёл к шкафу, открывая его и вываливая вещи. Рома перевел взгляд на Диму и кашлянув в кулак, стал ждать его реакцию, но парню было плевать, он продолжал скидывать вещи. Дис кинул взгляд на часы, на которых время отчётливо показывали полдевятого. Насчёт вещей парень не волновался, так как он их не разбирал с приезда. — Что за хрень? — наконец-то не выдержал Рома, откладывая книгу и вставая с постели. Юноша подошёл к Диме, недоумевающе смотря на него, приподняв одну бровь. — Мы с Дисом уходим отсюда, — спокойно ответил Дима и Дис с интересом устремил свой взгляд на Рому, у которого выражение лица сменилось на беспокойство. — И если ты кому-то скажешь об этом… Я вернусь сюда и вырву твой язык, понял? — Дима с ненавистью посмотрел на Рому. — Я ненавижу тебя, поэтому рад наконец-то покинуть это мерзкое место, в котором есть ты. Ты часть этого ублюдочного лицея, поэтому и сам ублюдок. Тут каждый, на кого не глянь такой хороший человек, а на самом деле они гнилые внутри уроды, и ты, урод. Рома тяжело вздохнул: — Я не виноват, что я не разделил с тобой твоих чувств. А то, что ты собираешься уйти — это гиблое дело. Ты настолько проникся этим Дисом, что не видишь ничего вокруг и мне из-за этого очень жаль тебя. Ты просто глупый человек, всего-то. Здесь ты накормлен, у тебя есть место, на котором можно поспать. Да у тебя есть все, а тебе хочется наткнуться на приключения. Я всегда был за тебя и оберегал тебя, но сейчас делай что хочешь. — Не разделил? Нет, ты в этом не виноват. Ты виноват в том, что рассказал всем о моих чувствах. И ты не оберегал, ты был словно змея, которую я пригрел на своей шее. Ты каждому встречному говоришь о том, что я гей и надо мной издеваются. Я устал от этого, поэтому ухожу, — Дима собрал все вещи и кинул взгляд на время. Без двадцати девять. За окном довольно-таки темно, поэтому можно отправляться в свое долгое путешествие. Спустя пять минут слышится сирена, оповещающая о начале сонного часа, а Дис и Дима выходят в темный коридор и идут в женский корпус, потому что перед выходом Дис сказал Диме о Лёне и парень с радостью согласился взять ее с собой, потому что ему она нравилась как человек. Она была веселая и компанейская, всегда готовая прийти на помощь. Ей, к сожалению, так же не повезло оказаться в детдоме и быть каждый день избитой. Лёна никогда не могла дать сдачи и поэтому соседки по комнате и по корпусу взяли над ней шествие. Плохой день? Избей Лёню и твое настроение поднимется на несколько ступеней вверх. Аккуратно по темному коридору дойдя до ее комнаты, Дис приоткрыл дверь. Вид ему открылся на двух спящих девушек и одну, сидящую на подоконнике и смотрящую на звёзды. Это на счастье оказалась Лёна. Девушка вздрогнула, когда дверь приоткрылась и спрыгнула с подоконника, всматриваясь в темноту. Дис подозвал ее к себе и она тут же выпорхнула из комнаты, натыкаясь на высоких парней. Дис аккуратно взял ее за плечи, в темноте смотря в ее глаза. — Дис? — тихо прошептала она. Парень кивнул. — Собирайся. — Куда? — недоумевающе захлопала она длинными ресницами. — Мы отсюда уходим, — ответил Дима и Лёна с интересом посмотрела на парня. — Все вопросы и ответы на них потом. Иди быстрее собирай вещи. Лёна растерянно кивнула, а потом вернулась в комнату. Голова кружилась из-за неведомости, а потом девушка, взяв рюкзак, начала скорее собирать в него вещи. В голове все ещё крутились мысли по поводу того, что будет? Куда она уходит и куда ее зовут парни? Собрав все самое нужное, девушка вышла из комнаты и Дис тут же выхватил из ее рук рюкзак, закинув его за плечо и аккуратно взяв хрупкую девушку за руку. Кисть руки у нее оказалась очень холодная и парень сжал руку крепче, пытаясь согреть тонкие пальцы. Дима кивнул головой в сторону лестницы и ребята ринулись к ней. Поднявшись на последний этаж, дверь которого выходила на чердак, Дима завернул куда-то в сторону и они подошли к огромному окну. Юноша открыл его, и вылез наружу. Дис выглянул, замечая, что там находится пожарная лестница. Придется спускаться по ней. Парень тут же заметил, что у Лёны юбка, и она очень смущена, поэтому Дис достал из своей сумки старые джинсы, отдавая их ей. — Спасибо… — робко сказала она и надела их поверх юбки. Выглянув снова, Дис увидел, что Димы уже не видно на лестнице, поэтому он полез следующим, стараясь не пропустить ни одной ступеньки и молясь, чтобы Лёна спустилась без происшествий. Когда оба парня стояли на земле и осматривались, Дис почувствовал, как внутри у него загорается гордость и счастье от того, что они наконец-то покинут это ужасное место. Вдруг, на землю спрыгнула Лёна, отряхивая джинсы от грязи. Дис посмотрел на нее и снисходительно улыбнулся, взяв за руку. И теперь они, втроём, которым нет восемнадцати, у которых нет денег и планов на жизнь, собираются уходить в неизведанные дали, начинать все с чистого листа. Парень, который мечтает вернуться домой. Парень-гей, который хоть где-то хочет найти приют. И девушка, которая понятия не имеет, во что она ввязалась. А звёзд на небе было бесконечное количество. Луна освещала их путь и они пошли, куда глаза глядят, хлюпая обувью, попадая в лужи. Покинув территорию детдома все трое спокойно выдохнули и ускорились. Хочется как можно скорее отойти от лицея и больше не думать о нем и о том, что их могут поймать. Новая жизнь буквально в шаге от них. Сделают ли они его или отступят назад?..