Телефон, звонивший, по-видимому, уже достаточно долго, словно собирался просверлить своей противной трелью дыру в мозгу Джеймса. Проклиная тот день, когда он купил себе этот дрянной кусок металла, Хэтфилд посмотрел на его экран и остался чрезвычайно удивлён увиденным. Звонила сестра причём, как выяснилось, уже три раза. Что же ей понадобилось, раз она вспомнила его номер?
— Алло, — прохрипел блондин в трубку.
— Это кто? — испуганно воскликнула девушка. — Джеймс? Что у тебя с голосом?
— А что с ним? — удивился Хэтфилд. — Нормально всё вроде.
Он вдруг зашёлся в приступе кашля и смачно отхаркнул сгусток желтоватой слизи прямо в пепельницу, покрыв им груду окурков, лежащих внутри. А с чего это их вдруг стало так много? Джеймс просунул руку под подушку, достал оттуда пачку сигарет, казалось бы, купленную только вчера, и обнаружил, что в ней было почти пусто. Так вот, в чём дело…
— Слышу, что нормально, — саркастически ответила Диана, — ты время видел? Я тебя уже двадцать минут жду у входа!
— Что? Зачем?.. — Джеймс схватился руками трещавшую от боли голову, пытаясь разобраться во всём этом. — Мы договаривались встретиться? Я забыл…
— Мне плевать, — отрезала девушка, — спускайся быстрее!
— Подожди ты, дай хотя бы…
Хэтфилд с трудом встал с кровати и шатающейся походкой направился к шкафу, чтобы достать контейнер-аптечку и взять оттуда таблетки от головы. Конечно же, крышка была открыта, отчего всё содержимое контейнера посыпалось на пол. Так и продолжая держать телефон у уха, Джеймс выругался матом и сел на корточки. Он начал судорожно шариться руками по липкому и давно уже не мытому ламинату, пытаясь найти нужное лекарство среди всего остального хлама, однако его поиски никак не собирались увенчаться успехом.
— У меня есть Пенталгин с собой, — вдруг сказала ему сестра, — и бутылка воды. Если ты спустишься через минуту, всё это станет твоим.
— Всегда знаешь, что мне нужно, — сказал Хэтфилд и, оставив и бардак, и попытки отыскать что-то в нём, побежал по лестнице, — ты — моя лучшая сестра, Ди. Сейчас буду.
— Вообще-то, я и единственная, — заметила девушка, но Джеймс уже бросил трубку и всё своё внимание устремил на опасно мелькающие перед глазами ступеньки, о которые он мог с лёгкостью споткнуться в своём-то состоянии.
Диана действительно ждала его у входа, медленно покуривая тонкую сигарету.
— Боже мой, что с твоим лицом? — с ужасом спросила она вместо приветствия.
— Комары покусали, — соврал Хэтфилд и почесал усеянную прыщами щёку. Он толком не мог понять, отчего у него была такая проблемная кожа, но воспринимал это за недостаток и немного этого стеснялся.
— Не чеши! — Диана ударила брата по руке. — Я не про это. Ты что, опять бухал? Выглядишь отвратительно.
— Ты тоже не красотка, — ответил Джеймс, — будто всю ночь на панели стояла.
— Ой, какие мы токсичные…
— Токсичные? Что это значит? — блондин предполагал, что это было каким-то новомодным словечком, но ради интереса решил спросить.
Диана закатила ярко накрашенные глаза.
— Ты сейчас серьёзно? Спроси у своих друзей… Ах точно, у тебя же их нет! Вот, я тоже токсичная. Понял теперь?
— Немного. Ладно, давай уже по делу. Зачем позвала?
— Не понимаю, как можно столько пить… Вообще не помнишь?
— Абсолютно, — Джеймс помотал головой и сразу же схватился за неё обеими руками, едва сдержавшись, чтобы не застонать от нахлынувшей боли.
— Да уж, смотрю, весело провёл время, — с упрёком произнесла девушка, доставая из рюкзака обещанное обезболивающее, — держи. Это ж надо так нажраться, чтобы просто обо всём забыть… Ты ещё в таком состоянии успел сходить в салон красоты, что ли?
Диана провела рукой по волосам брата, всё ещё сохранивших на себе следы позавчерашней укладки.
— Я тоже так хочу, — с завистью сказала она, — у тебя осталась какая-то визитка или адрес стилиста? Посмотри в карманах.
«Да, осталась, — подумал Хэтфилд, — а стилиста зовут Дэйв, он работает в клубе, где тебя сначала попытаются загипнотизировать, а затем сожрать. Приходи, тебе там будут очень рады.»
— Какая визитка? Говорю же, не помню ни-хре-на, — Джеймс специально произнёс последнее слово по слогам с целью увеличить таким образом его значимость.
— Всё с тобой понятно, — заключила девушка, — так, смотри, вчера ты пообещал мне, что посидишь вместо меня с Мартой.
— О, чёрт…
Блондин ударил себя рукой по голове. И зачем же он на это подписался? Мартой звали семилетнюю дочку какой-то старой подруги Дианы. Его сестра подрабатывала нянькой и фактически следила — мать девочки, так сказать, не обладала всем набором нужных для этого качеств — за этой Мартой: отводила её в школу, готовила ей и укладывала спать за относительно небольшую плату. Видимо, сегодня у Дианы возникли какие-то неотложные дела, отчего она решила взвалить всю ответственность на своего брата.
— А эта… Как её там? Короче, её мама… Она знает, что за её дочкой будет смотреть какой-то мужик? Не боится?
— Я уже всё устроила, да и ей как-то плевать, — убедила Джеймса девушка. «Ну и семейка,» — подумал тот. — Ты, главное — не пей там, кури только на улице и матерись пореже.
— Да понял я. А почему ты не сможешь сегодня? С кем на этот раз гуляешь?
— Неважно, — отмахнулась Диана, — с чего это тебя вдруг такое волнует?
— Потому что ты — моя сестра, — Джеймс хотел было начать читать нотации, но, взглянув на выражение лица девушки, сразу же передумал, — ладно, действительно не моё дело. Так куда идти?
— Я тебе скинула адрес, открой «сообщения», — Диана достала свой телефон и указала на отправленную ею смс-ку, — и ещё кое-что…
— Что? — заметив, как сестра начала нервничать, Джеймс тоже напрягся.
— Помнишь, у Никки — так зовут её маму, — был пёс, Диско? Она ещё однажды — вроде бы когда я училась в шестом классе — пришла вместе с ним к нам в гости, и тебе он так понравился, что я потом тебя с трудом отговорила от того, чтобы тоже заводить собаку… Короче, пару недель назад он умер, а Марта… Она не может это принять и внушает себе, что он живой, прикинь. Можешь объяснить ей, что его больше нет, пожалуйста? Она мне не верит, постоянно заставляет меня играть с ним — с воздухом, то есть, — кидать ему палки, — тоже воображаемые — и мне её так жалко. Даже Никс не может её переубедить…
— Какой ужас… Ди, я постараюсь сделать всё, что в моих силах, — увидев, как его сестра затряслась от страха, наверное, вспоминая, как ей приходилось проводить время с призраком собаки и лицезреть то, как эта маленькая девочка, к которой она, по-видимому, уже успела привязаться, подрывает своё психическое здоровье, Джеймс взял её за руку и тепло улыбнулся.
— Надеюсь, — по голосу было заметно, что Диана слабо поверила брату, — заранее спасибо. Удачи тебе.
— И тебе тоже, — произнёс в ответ Хэтфилд, — будь осторожнее.
***
Джеймс посмотрел на часы и чрезвычайно обрадовался, увидев, что они показывали восемь вечера. Ещё где-то час, и можно было, наконец, идти домой. К счастью, всё прошло относительно спокойно — сначала Хэтфилд разогрел для девочки еду из морозильной камеры, потом проследил за тем, чтобы она сделала часть заданных на лето уроков — Марта была не из тех детей, что с самого раннего возраста привыкли бунтовать и сопротивляться, и старательно выполняла всё, что было сказано. После всего этого он включил ей компьютер, как она попросила, и пока девочка залипала на какое-то аниме, прибирался на кухне.
«Может быть, Диана что-то напутала, — подумал Джеймс, вытирая пыль, — Марта ведь ещё ни разу не упомянула про собаку.»
У Хэтфилда была одна версия — она держала в секрете свою дружбу с мёртвым псом и рассказывала об этом только тем людям, которым доверяла и, видимо, его сестра была как раз в кругу этих людей. Но он надеялся, что это — неправда, и что с девочкой всё в порядке. Впрочем, буквально через пару минут его неприятная догадка всё-таки подтвердилась.
— Дядя Джеймс! — позвала его Марта, прибежав на кухню. Она как-то странно сжимала одну руку, словно зажав в ней какой-то невидимый предмет.
— Да какой я тебе дядя?.. Просто Джеймс.
— Хорошо, просто Джеймс, — она посмотрела на него и немного неуверенно спросила, — можно я выйду на улицу?
— Можно, но зачем?
— Мне нужно погулять вместе с Диско, моим пёсиком. Смотри, вот у меня поводок, — она приподняла вверх ту самую руку, в которой что-то держала, — а он сам рядом с тобой стоит.
От этих слов Хэтфилд чуть не выронил из рук тряпку. Всё-таки Диана была права. Ну и что теперь делать?
— Ладно, иди, — с сомнением в голосе ответил блондин, смотря в окно, — только ненадолго.
— Но там уже темно! Я боюсь одна идти. Джеймс, может, сходим вместе? — Марта взяла Хэтфилда за руку и с надеждой и даже доверием посмотрела на него.
Это озадачило его ещё сильнее. Ладно ещё — разрешить девочке проводить время со своей несуществующей собакой, но участвовать в этом… Джеймс не испытывал ни малейшего желания наблюдать за постепенным сумасшествием — ведь именно к этому всё и шло — маленькой Марты.
— Ну пожалуйста… — она потянула его за руку. — Хочешь, я тебе дам подержать поводок. Ты когда-нибудь выгуливал собак, Джеймс?
—
Я их пиздил ногами Н-никогда… — с трудом ответил Хэтфилд, стараясь не смотреть на большие глаза девочки, уже начавшиеся наполняться, скорее всего, совершенно не искренними слезами. Чёртовы дети, умеют же они давить на больное — Джеймс терпеть не мог доводить кого-то до слёз и сразу же чувствовал себя ужасно виноватым, когда такое происходило. — Ну хорошо.
— Ура! — личико Марты засветилось от счастья. — Пойдём, Диско.
Девочка смотрела куда-то в угол, где, должно быть, и находился её воображаемый пёс. Хэтфилд взглянул на девочку и опустил голову. Он чувствовал, что поступал очень неправильно, но в то же время не собирался ничего исправлять.
Они вышли во двор, действительно, тёмный — все фонари были, соответствуя законам злополучных районов, разбиты — и пугающий. Однако девочка уже не испытывала страха. Она подошла к большому ветвистому дубу и, вытянув руку, стала что-то ждать. Наверное, в это время её воображаемая собака справляла нужду, как догадался Джеймс.
— Диско, ко мне! — вскоре позвала Марта пса, которого могла видеть только она одна. — Дай лапу.
Девочка присела на корточки и сделала вид, что пожимает призрачную лапу Диско. После этого она погладила рукой воздух, вернее, голову невидимой собаки.
— Джеймс, хочешь тоже его погладить? — предложила Марта. — Не бойся, он не кусается.
— Послушай, — решился, наконец, Хэтфилд. Он понимал, что таким образом может причинить боль Марте, но больше не мог этого вынести, — понимаешь, твой Диско…
— Умер две недели назад? — закончила за него девочка. — Все мне так говорят, я это уже не раз слышала! Но они неправы! Я его вижу, он стоит прямо рядом с тобой!
Джеймс толком не мог объяснить, зачем он это сделал — он вдруг представил шумное дыхание довольно крупной собаки, затем воскресил в памяти чёрные уши и белое тело пса с пятном посередине. Хэтфилд хорошо помнил, как выглядел Диско, он закрыл глаза, мысленно нарисовал сидевшую на земле дворнягу, открыл их, и — вот! — пёс вдруг появился там, где указывала девочка. Джеймс вытянул руку и осторожно потрепал собаку по холке, внушая себе, что в этот момент он чувствует прикосновение густой шерсти к коже своей ладони. Должно быть, сейчас собака должна быть напугана от того, что её трогал незнакомец, отчего она, наверное, начала бы лаять. Блондин заставил себя поверить и в это и боязливо отдёрнул руку.
— Тише, Диско! — тоже услышавшая этот воображаемый лай девочка принялась успокаивать пса. — Не бойся, Джеймс хороший, он тоже тебя видит и не собирается тебе делать больно, правда?
Марта с надеждой взглянула в голубые глаза Хэтфилда.
— Правда, — скрепив сердце, ответил тот. Девочка одарила его улыбкой до ушей.
— Смотри, что он умеет, — она склонилась к земле, подняла с неё что-то — Джеймс пригляделся и, к своему ужасу, увидел в руке Марты лишь пустоту — и согнула кисть, имитируя бросок, — Диско, принеси палку!
Хэтфилд снова представил, как обломанная ветка упала на землю и собака побежала за ней, тяжело дыша, нашла её и принесла обратно, по пути виляя хвостом. Блондин будто потерял контроль над своей психикой — ему уже не хотелось внушать себе, что он видит мёртвого пса, но он никак не мог остановиться. Вот Диско прибежал к его ногам, и Джеймс практически против своей воли опустился на колени, поднял палку — сжал пальцы вокруг уже вполне осязаемой пустоты — и вновь погладил собаку.
— Хороший мальчик, — похвалил он Диско, чувствуя, как внутри него всё дрожит от отвращения к себе самому.
— Ага… Хочешь тоже кинуть? — предложила девочка.
— Да, давай, — Хэтфилд замахнулся и швырнул невидимую палку подальше. Столь же невидимый Диско резво побежал за ней.
— Вот это бросок, — восхитилась Марта, — научи меня также!
— Это легко, — начал объяснять Джеймс, — смотри, держишь руку так…
***
Примерно к половине десятого, когда студент и девочка, утомлённые прогулкой, сидели на диване, смотрели Симпсонов и ели шоколадное мороженое, пришла Никки. За эти несколько лет подруга сестры Джеймса никак не изменилась — она осталась такой же беспечной, такой же вечно пьяной, забитой кривоватыми наколками, обвешанной кричащего вида украшениями и разодетой в вульгарные тряпки. Под руку её вёл внушительной комплекции парень, куривший прямо на ходу крепкую сигарету и явно не собиравшийся её тушить. Почувствовав едкий запах дыма, Марта сморщила носик и отвернулась.
— Не при ней, — Никс вырвала из рук своего ухажёра сигарету и затоптала её носком туфля. После этого она вытащила из кармана две смятые десятки, сунула их в руку Джеймса и повернула голову в сторону двери, явно давая знать, что тому уже были не рады. Не став спорить, блондин вежливо попрощался со всеми присутствующими в комнате — Марта кинулась его обнимать, чем вызвала нецензурного содержания возглас у своей матери — и вышел на улицу.
Чувствовал себя Хэтфилд не лучшим образом. Если выражаться прилично, то на душе у него скреблись кошки; а если — нет, то эти самые кошки устроили там грёбаную вечеринку, раскидав повсюду мусор в виде пустых «зипов» от фена и разбитых бутылок пива, этим самым просто выворачивая душу несчастного Джеймса наизнанку. Короче, хреново ему было, очень хреново.
Встав у входа какого-то продуктового магазина, блондин закурил. Обернувшись, он увидел словно специально ждущего его рядом Ларса. Тот выглядел невероятно опечаленным и чем-то разозлённым.
— Я правильно поступил? — спросил Джеймс у него.
— Не хочу с тобой об этом говорить, — оборвал зарождавшийся диалог Ульрих и ушёл куда-то в сторону.
Хэтфилд в сердцах сплюнул на землю и поднялся по ступенькам магазина, заранее доставая из кармана недавно заработанные деньги. Израненную душу нужно было чем-то лечить, и этим «чем-то» были вовсе не аптечные препараты, а бутылка «ягера», излюбленного напитка Джеймса.
Влив в себя последний глоток обжигающей сладковатой жидкости, Хэтфилд не без сожаления выбросил пустую бутылку в мусорный бак и зашагал к общежитию, шатаясь и спотыкаясь на ходу. Алкоголь уже как следует ударил в голову Джеймса, отчего тот чувствовал себя гораздо лучше и совершенно не обращал внимания на ранее беспокоившие его проблемы — ему просто-напросто было на них наплевать. Этот странный парень по имени Дэйв, обладающий суперспособностями и, по-видимому, желанием трахнуться с Джеймсом — да пошёл он на «три буквы»! Затаивший на блондина какую-то обиду Ларс — пускай идёт туда же! Маленькая девочка, не желавшая принять смерть любимой собаки и провоцирующая самой себе вполне серьёзное психическое заболевание — и ей туда дорога! Джеймсу было не до них, Джеймсу было хорошо, Джеймс был пьян. Настолько пьян, что не успел заметить идущего в его сторону человека и ненароком врезался в него, чуть не сбив с ног.
Извинившись (а перед этим — грязно так выругавшись), Хэтфилд повернулся и собрался было пойти дальше, как вдруг человек резко схватил его за плечо и развернул к себе.
— Ну привет, — произнёс Дэйв. Он нагнулся и поднял что-то тёмное с земли, — ты мне очки разбил, мудила. Помнишь, что я там говорил про отработку?
