mind wound

Услышав последнюю фразу, Джеймс расхохотался грубым пьяным смехом. — Какую отработку? Да пошёл ты! — он попытался вырваться из хватки Дэйва и, потеряв равновесие, чуть не упал на него. — Охренеть, — удивился тот, — чем же это ты так ужрался? — А какая разница? — Хэтфилд сбросил с себя руку Дэйва и развернулся в сторону общежития. — Куда пошёл? Ты же и ходить нормально в таком состоянии не можешь! — рыжий взял его за руку, не позволяя уйти. — Пошли лучше ко мне, проспишься там… — Опять к себе зовёшь? Ну уж нет, я знаю, на что ты намекаешь и, поверь, этого не случится! — На что я намекаю? — Дэйв в неподдельном удивлении вскинул вверх рыжие брови. — Как — на что? Вот на это, — Джеймс показал характерный жест с помощью кулака одной руки и среднего пальца другой, — надейся дальше, но я тебе ни за что не дам! Может, даже сам тебя и трахну, ясно? Рыжий начал смеяться, смотря в затуманенные алкоголем глаза Хэтфилда и сильно раздражая его этим. Он повторил за ним его похабный жест, и из его глаз чуть ли не полились слёзы от смеха. — Ты такой забавный, когда пьяный, Джеймс, ой, не могу… — Забавный?! — Хэтфилд буквально побагровел от злости. — Забавным будешь ты, когда я тебя… — блондин на секунду замолчал, напрягая свои слабо соображавшие в теперешней ситуации мозги, чтобы придумать такое окончание фразы, чтобы оно звучало и внушительно, и брутально и не напоминало речь затролленного в интернете семиклассника. Не справившись с этой задачей, он выругался и практически вцепился Дэйву в плечи. — Хватит ржать! Если ты не остановишься сию минуту, я… Всё, сука, напросился! Сейчас ты у меня получишь… Джеймс осмотрелся по сторонам в поисках какой-то либо близко расположенной стены и, найдя такую, изо всех сил толкнул Дэйва прямо в неё. Тот, словно ожидая этого, улыбнулся блондину и, будто специально потеряв равновесие, позволил тому навалиться на него и вжать в холодный камень. Боль, которую, должно быть, приносили эти грубые действия Хэтфилда, рыжий проигнорировал и снова растянул рот в ухмылке. — Это всё? — усмехнулся он. — Давай дальше, мне даже интересно, что ты ещё можешь, Хэтфилд. Конечно, в этот момент я чувствую себя зоофилом, ну ты понял, почему, но… Джеймс не дал ему договорить. Его пьяное сознание подсказало лишь один способ заткнуть Дэйва, и он немедленно применил его — схватил парня за волосы и впился в его губы жадным поцелуем. Хэтфилд снова обратил внимание на особенность зубов парня, однако в данный момент это ему никак не мешало, поэтому спустя буквально секунду он про это сразу же позабыл. Вторую руку блондин положил ему на талию, а затем опустил чуть ниже. «Да, задница у него что надо,» — подумал Хэтфилд, сжимая упругие ягодицы Дэйва. Тот никак не сопротивлялся, но и не строил из себя бревно — он обвил руками поясницу Джеймса, сильнее прижимая его к себе. Блондину это не понравилось — он терпеть не мог, когда кто-то перехватывал инициативу на себя, поэтому он решил перейти к более активным действиям — запустил руку в трусы Дэйва и сжал уже вполне ощутимую выпуклость. — Что, уже хочешь? — спросил Хэтфилд, на секунду оторвавшись от таких желанных в этом момент губ. Услышав в ответ тихое, но уверенное «да», он усмехнулся. — А ты та ещё течная сука, Дэйв. Что ж, получай тогда. Джеймс накинулся на рыжего с новым поцелуем, игнорируя проходящих мимо людей, удивлённо глазевших на эту сцену. Он схватил Дэйва за воротник рубашки и принялся расстёгивать мешавшие сейчас пуговицы, но тот вдруг его остановил и оттолкнул от себя. — Не здесь, — сказал он Хэтфилду, — я же не какая-то шалава, чтобы трахаться в подворотнях. — Да ну, правда, что ли? Джеймс не хотел прерываться, однако Дэйв с неожиданной для него силой взял его за руку и повёл к своему дому. Дорога казалась необычайно короткой — в пылу своей страсти блондин не замечал расстояния и шёл как можно быстрее. Дэйв тоже не отставал — видимо, желание овладело и им. Когда до дома их отделяла лишь ведущая вдоль леса дорога, рыжий вдруг сбросил с себя руку Джеймса и побежал от него со всех ног. — Догоняй! — крикнул он, не сбавляя скорости. Хэтфилд рванул за ним. Деревья, тропинка, небо — всё замелькало, слилось и стало абсолютно неразличимым. Джеймсу казалось, что он не просто сильно пьян, а под кайфом — в ушах раздавался свист ветра, и он ничего не видел вокруг себя, не считая ярко-рыжего пятна — им были волосы Дэйва, бежавшего впереди. Блондин решил, что успеет схватить Дэйва и завершить начатое на улице, пока тот будет возиться с ключами, но кое-что — вернее, кое-кто — помешал ему это сделать. — Ты чего творишь? — спросил внезапно выбежавший из-за дерева Ларс, тяжело дыша. — Отстань, не до тебя! — грубо ответил Хэтфилд, даже не посмотрев в его сторону — всё своё внимание он устремил на Дэйва, уже открывшего дверь и скрывающегося за ней. — Джеймс, — просяще прошептал Ульрих, — остановись… — И не подумаю! Всё, исчезни, вали туда, откуда пришёл! Ларс подошёл поближе, но Джеймс толкнул его локтем, так сильно, что тот, не удержавшись на ногах, упал на землю, и забежал в открытую дверь, поворачивая задвижку. Отделавшись от навязчивого друга, никак не желавшего оставить его в покое, Хэтфилд занялся своими кроссовками, вернее, их шнурками, которые, естественно, в состоянии опьянения было очень трудно развязать. После второй попытки блондин плюнул на эту затею и снял кроссовки просто так, с усилием потянув за них, отчего они отлетели в неизвестном направлении. Не став их искать, он побежал за Дэйвом, умудрившись аж дважды влететь в стену — в доме было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-то. Оказавшись, наконец, в спальне, Джеймс, уже порядком разозлённый всеми предыдущими событиями, принялся искать Дэйва. Обнаружил он его не сразу — видел в темноте Хэтфилд ужасно плохо, а соображал в данный момент — ещё хуже, — однако в конце концов ему удалось заметить стоявшего у стены парня. Джеймс не видел его лица, но был точно уверен, что на нём прямо-таки светилась наглая улыбка, и эта догадка злила Хэтфилда ещё сильнее, хотя, казалось, куда уже больше? Чуть ли не с рычанием Джеймс побежал на Дэйва, поднял его на руки и буквально швырнул на кровать. Тот как будто этого ожидал — за то время, пока блондин препирался с Ларсом и ставил себе синяки от столкновений со стенами, он успел расстегнуть все пуговицы на рубашке (если бы он это не сделал, они, скорее всего, были бы оторваны Хэтфилдом), и даже наполовину выкурить неизвестно откуда взявшуюся сигарету — именно по её красноватому огоньку Джеймс и смог найти его. Выхватив у него из рук сигарету, блондин в две затяжки докурил её до фильтра, в последний раз втянул в себя дым, затушил окурок о стену и поцеловал Дэйва взасос, делясь и с ним никотином. Затем Джеймс спустился ниже — он обхватывал губами выпирающие ключицы парня, оставляя на них багровые засосы, потом перешёл к шее, после принялся покрывать поцелуями грудь Дэйва, вздымающуюся от его частого дыхания… Тот выражал неподдельное удовольствие от процесса просьбами — нет, даже мольбами продолжить и тихими стонами, от которых внутри Хэтфилда незатухающее пламя страсти разгоралось с новой силой. Однако в то же время рыжий спокойно мог контролировать всё происходящее — когда Джеймс подобрался к его штанам, тот остановил его, сам снял их, — так же, как и с рубашкой, беспокоясь за их дальнейшую судьбу и желая уберечь молнию от поломки, — после этого устроился поудобнее и только потом сказал Хэтфилду приступать. Джеймс мог с уверенностью сказать, что до этого он никогда ещё так не злился во время, казалось бы, такого приятного процесса как секса. Да, ему было хорошо, но в то же время всё происходящее раздражало просто до невозможного. Он никак не мог принять то, что Дэйв — тот самый, который лежал под ним с раздвинутыми ногами и стонал как пьяная девка, да, именно он — руководил всем, всячески направлял Хэтфилда и никак не давал тому побыть главным. Даже когда блондин вошёл в него так грубо, как только мог, стараясь своими движениями сделать Дэйву как можно больнее и таким образом подчинить его себе, тот словно ничего не почувствовал, будто бы был абсолютно невосприимчив к такому простому человеческому чувству, как боль. Джеймс не мог понять, как такое было возможно — эту самую боль ощущал только он, ведь Дэйв мало того, что был невероятно узким (или же Ларс, единственный на тот момент партнёр Джеймса, был, так сказать… потасканным, хоть и нельзя так о нём думать), так ещё во время сильных толчков он цеплялся за спину Хэтфилда своими достаточно длинными ногтями, оставляя на ней глубокие царапины. Впрочем, удовольствие от процесса Джеймс тоже получал, как же без этого? Весь этот ядрёный коктейль ощущений — злость, кайф, присутствующая где-то на втором плане, но всё-таки заметная боль — испытывать всё это сразу было для него в новинку, отчего долго продержаться блондин не смог. — Нет, ещё не всё! Джеймс, нет… давай вместе… — взмолился Дэйв, почувствовав, что его партнёр приближался к завершению. — Прости… не могу, — с трудом произнёс Хэтфилд, даже не пытаясь прерваться. — Мразь… Это ругательство стало для него последней каплей. Джеймс ещё сильнее навалился на Дэйва, с силой сжал его бёдра, вызвав у того новые вскрики, и почти сразу весь мир словно погас в его глазах. Когда Хэтфилд пришёл в себя и открыл глаза, перед которыми всё ещё стояла непроглядная пелена, он на минуту забыл о себе и помог Дэйву испытать то же самое — из страха, что в противном случае тот ужасно разозлится и обязательно будет мстить и, в большей степени, чисто из благодарности и желания сделать приятное человеку, который только что подарил ему это странное, непривычное, но наслаждение. Вскоре, когда все приятные ощущения если не забылись, то уж точно поутихли, Джеймс положил голову на подушку, заключил явно желавшего этого Дэйва в крепкие объятия и закрыл глаза, собираясь уснуть. — Никуда не уходи, — шёпотом попросил рыжий, уткнувшись носом ему в грудь. — Я и не собираюсь, — успокоил его Хэтфилд. Что-то ему подсказывало, что всё-таки стоило вернуться в общежитие, но он толком не мог вспомнить, что именно, да и не хотел — он чувствовал себя уставшим и всё ещё слишком пьяным, чтобы куда-то вставать и идти. — Вот и молодец, — слабым, но счастливым голосом отозвался Дэйв, — спокойной ночи, Джеймс. Люблю тебя. — Чего? — блондин широко раскрыл глаза, отогнал подальше сонливость и прислушался к речи парня. — Да ну, не верю. — А ты поверь, — настоял на своём тот. — Мы с тобой знакомы от силы два дня, ты про меня почти не знаешь. — Всё я про тебя знаю, Джейми, ты даже не представляешь, насколько хорошо, — уверенно ответил Дэйв, — а теперь давай спать. Хэтфилд подумал о Ларсе. Неужели ему и про него известно? Хотелось бы верить, что нет, но, учитывая способность Дэйва читать мысли, и то, как он произнёс недавнюю фразу… Впрочем, Джеймс сейчас точно не хотел разбираться. Он ещё раз посмотрел на рыжего, осторожно провёл рукой по его волосам — несмотря на всё произошедшее, они всё ещё выглядели вполне ухоженно и, чёрт возьми, пахли тем же самым шампунем, буквально сводившим Хэтфилда с ума, — снова закрыл глаза и на этот раз больше не открывал их вплоть до самого утра.