Daigaku-kagami

Явление VI Разговоры под луной У Артура было много поводов для беспокойства. Экзамены, выступление драмкружка, доработка их пьесы, проблемы семьи Альфреда, проблемы его собственной семьи, подготовка необходимых документов — слишком много проблем, чтобы добавлять туда еще одну. Отношения никогда не были сильной стороной Артура. Хоть он и считал, что неплохо разбирается в людях и чувствах, собственный опыт говорил об обратном, и Артур прекрасно это понимал. Его отношения с Франциском вообще можно было поместить в учебники под заголовком «Почему нужно сказать нет коллекционеру-сексоголику до того, как вы потратите на него пять лет своей жизни», с Альфредом история вышла и того хуже — и в обоих случаях он не смог предпринять ничего, чтобы как-то помочь ситуации. Будь на его месте кто-то другой, Артур мог бы посмотреть на ситуацию иначе, дать совет, поддержать, но на его месте был он сам. И ничего не вышло. В теории все всегда казалось проще, а на практике… на практике Артур предпочел бы больше в это не лезть. Он не хотел больше отношений, Альфред все еще был ему дорог, все еще был близок, но обстоятельства складывались против них. У них не было будущего — даже если бы у Альфреда не было невесты, если бы его отец по-прежнему был жив, им все равно предстояло пойти разными дорогами после «Кагами». Альфред все равно должен был взять управление фирмой отца и заботу о семье на себя, Артуру предстояло продолжать семейный бизнес на другом краю земного шара, и быть вместе они бы никак не смогли. Он повторял себе эти слова, внушал себе эти мысли, как будто чем чаще он будет их произносить, тем меньше они будут ранить, он был рад, что им с Альфредом удалось поговорить и снова стать друзьями, и он не хотел ничего кроме. Артур думал об этом так, словно у него действительно был выбор. Альфред ведь смотрел на него такими глазами — словно потерянный щенок на хозяина, — как Артур мог ему отказать? Сжимая Альфреда в объятиях, он не думал о том, какие проблемы и волнения последуют за этим, не думал, как будет бессильно кусать губы бессонными ночами, не думал, как пара месяцев превратит его жизнь в кошмар. Он думал о том, что Альфред горячий, и что его слезы намочили Артуру рубашку, и что он очень хочет поцеловать его, но не может, потому что момент не подходящий, — но точно не о том, как в марте после первой недели экзаменов поедет домой, и какие слова скажет ему Скотт. Они встретились вечером, когда Скотт освободился от работы. Весь день Артур провел с мамой, рассказал ей о последних событиях в своей жизни, о пьесе драмкружка по его сценарию, о том, что, может быть, он не так уж бездарен, как думал раньше. Писать для Артура всегда было недостижимой мечтой. Типографский бизнес отца, огромное количество книг на любой вкус в доме, собственная любовь к выдуманным мирам и историям, в которых он мог быть кем угодно, — все располагало к этому. Но отец стоял на своем — типография была в первую очередь бизнесом и только краем задевала литературу. Артур не мог писать и вести дела такой крупной компании одновременно, так что просто в какой-то момент перестал это делать. Узнав, что он снова взялся за перо, мама, конечно, поддержала его, но и она, и Артур понимали, что будущего у его мечты нет, а пустые надежды рухнут, как только он выпустится из «Кагами». Наследником компании был Артур, а не Скотт — тот получил небольшой филиал, чтобы хватало на жизнь, но доверить ему дело всей своей жизни отец не мог. В баре, где Артур и Скотт договорились встретиться, было многолюдно и довольно шумно. Скотт устало плюхнулся напротив, заказал пиво и только после этого обратил на Артура хоть какое-то внимание. — Чего хотел? — небрежно бросил он. — Стыдно это признавать, но мне нужна твоя помощь, — отодвинув свой бокал, начал Артур. — Какая прелесть, — перебив, хмыкнул Скотт. — После стольких лет ты все такой же слабак. Артур закусил губу и стиснул кулаки — нужно было держать себя в руках, тем более что Скотт язвил, скорее, по привычке, чем из желания действительно его обидеть. Они уже давно помирились и прошли ту стадию, когда разговаривать друг с другом было слишком неловко, и теперь вернулись к тому, как им обоим было привычнее всего. — Проблема несколько шире моего влияния, — вздохнул Артур. — Компанию Альфреда пытается поглотить фирма-конкурент, и у них есть договор, который не расторгнуть так просто. Скотт отодвинул пиво и нахмурился. — Рассказывай. Говорить Скотту правду — всю правду — не хотелось. Ситуация с компанией Альфреда сейчас была более стабильна — Стив гарантировал ему защиту от притязаний конкурентов и любую посильную помощь в удержании бизнеса, — но в руках Скотта была пресса, и он мог представить информацию в таком свете, что она станет мировой бомбой. С другой стороны, даже Скотт не способен был сделать ситуацию еще хуже для Альфреда, чем та, в которой тот окажется, если Артур не предпримет вообще ничего. — Когда его отец был в тяжелом состоянии и не мог управлять фирмой лично, многие конкуренты, партнеры и большая часть коллег начали давить на Альфреда и проводить тайные махинации, чтобы выручить как можно больше денег, до того как все рухнет, — Артур отпил свое пиво и отвел от Скотта взгляд. — Одним из таких партнеров оказался Стив Боунс. Он узнал, что мистер Джонс находится при смерти, и угрозами заставил его подписать договор о сотрудничестве. — И ты хочешь найти способ расторгнуть его? Артур невесело усмехнулся. Если бы все было так просто, ему бы не потребовалась помощь Скотта. — Слияние фирм — одно из условий брачного договора с его дочерью, Мэри, — прикусив губу, сказал он. — В случае, если Альфред откажется от брака, фирма перейдет дочери Стива в качестве компенсации за моральный ущерб. Если Мэри откажется из-за поведения Альфреда — фирма все равно перейдет ей. Вот, — он достал из сумки папку с документами. — Тут копия договора и те сведения о Стиве и его семье, которые я смог собрать. Скотт пролистал документы, сдвинув брови. — Ты наверняка уже знаешь его наизусть, — отодвинув папку, сказал он. — Какие-нибудь слабые места? — Артур покачал головой. — Ты не стал бы меня беспокоить, если бы у тебя не было хотя бы предположений. Скотт был прав — Артур не стал бы. Брачный договор был идеален. У Альфреда не было никакой возможности выкрутиться, он должен был либо жениться и спасти хотя бы своих маму и сестру, либо сбежать и подставить свою семью. Любое действие, предпринятое им, чтобы разорвать контракт, приводило к тому, что он бы потерял все. Но он терял все в любом случае. Они уже обсуждали это — Альфред был согласен на все, если в итоге его мама и сестра не будут ни в чем нуждаться. Он был готов в одиночку обеспечивать их будущее, был готов отказаться от своей мечты и своих идеалов. Альфред понимал, что фирму отца ему уже не вернуть, что, скорее всего, придется начинать с нуля, и он был готов на это. — Нужно сделать так, чтобы Стив сам захотел расторгнуть договор, — сказал Артур. — Чтобы он терял больше, чем получал. — Но при этом, конечно, сохранить репутацию Альфреду? — усмехнулся Скотт. — Да, — Артур кивнул и отвел взгляд. — Ему предстоит в одиночку заботиться о матери и сестре какое-то время, так что будет лучше, если он без проблем сможет найти работу. Скотт какое-то время молчал, обдумывая ситуацию, и Артур боялся поднимать на него взгляд. Услуга, о которой он просил его, была практически невыполнимой, но если бы Скотт отказался, ни у Альфреда, ни у Артура не осталось бы надежды. — Думаю, я знаю нескольких людей, которые могут помочь, — наконец, отозвался Скотт. — Но это дорого тебе обойдется. — Ты же знаешь, деньги никогда не были проблемой. — Дело не только в деньгах, — резко оборвал его Скотт. — Хочешь спасти чью-то репутацию — тогда будь готов пожертвовать своей. Грязную работу выполнят другие люди, но делать это они будут от твоего имени. Никто не захочет сотрудничать с тобой после этого. — Но ведь наш бизнес не имеет ничего общего с финансовыми компаниями, — неуверенно возразил Артур, поймав насмешливый взгляд Скотта. Он действительно не понимал, как типографская компания из Лондона может оказать влияние на среднюю американскую фирму. — Забудь о типографии, — Скотт допил пиво и несильно ткнул Артура в лоб пустым бокалом. — Ты начнешь свою компанию. Я помогу тебе поднять ее. Помогу уничтожить Стива и спасти Альфреда. А деньги после ее продажи пойдут, чтобы расплатиться с теми, кому ты останешься должен. — Как же отец? В ответ на это Скотт хмыкнул. — Это только твой выбор, Артур. Обдумай все еще раз, прежде чем поворачивать назад станет слишком поздно. После этого они больше не обсуждали ситуацию Альфреда и просьбу Артура. Скотт не спрашивал, почему Артур вдруг захотел помогать Альфреду, об их отношениях и о планах на будущее. Он рассказывал о своей жене, о том, что они планируют ребенка, и какие планы у Скотта по развитию его бизнеса. Артур поделился недавней историей с Эрикой и Башем, и они вместе посмеялись над тем, как даже самые, казалось бы, бессердечные говнюки оказываются в глубине души цветочками, когда дело касается тех, кого они любят. Лишь в конце, изрядно выпив и расслабившись, Скотт сказал: — Не хочу знать, что у вас за отношения с Альфредом, — он хлопнул Артура по плечу и глубоко затянулся, — но ты уверен, что он стоит того? — О чем ты? Артур нахмурился. Слова Скотта — простые и как будто ничего не значащие — задевали внутри него нехорошие темные струны. — Из-за него ты ставишь под удар свое будущее, — пожал плечами Скотт. — А ведь вы расстанетесь через месяц и больше никогда друг друга не увидите, — он заметил, что Артур собирался что-то сказать, и продолжил: — Пусть Джонс продолжает вешать тебе на уши лапшу о вечной любви, ты не такой тупой, чтобы верить этому. Поэтому ты и обратился ко мне, да? Потому что я единственный, кто не побоится сказать тебе правду, — Скотт остановился, и Артур обернулся к нему. — Вы никогда не будете счастливы вместе. У вас нет будущего. Если бы Скотт сказал эти слова год назад — Артур послал бы его к черту. Если бы Артур сам не думал об этом, с тех самых пор, как Альфред предал его, — он бы ударил Скотта. Он бы разозлился, он бы начал кричать и, наверное, снова рассорился с братом. Но Скотт сказал ему об этом сейчас, когда у Артура и без того голова пухла от мыслей, и Артур промолчал. Он прошел мимо Скотта, опустив взгляд в землю, и больше они не сказали друг другу ни слова. У Артура еще было время, чтобы обдумать свой окончательный ответ, и они со Скоттом решили отложить обсуждение до выпускного. В конце концов, сейчас важнее всего было успешно сдать экзамены, а сложности человеческих взаимоотношений и связанные с ними неприятности могли подождать. По крайней мере, Артур очень на это надеялся, ведь терпением Альфред никогда не отличался, и вряд ли в этот раз вдруг стал бы покорно ждать волшебного разрешения всех своих проблем. Как и ожидалось, Джонс завалился к нему вечером после последнего экзамена — разумеется, не спросив разрешения, — и они отправились на прогулку, чтобы не беспокоить соседей Артура. Он бы и сам, как и все нормальные люди, с радостью рухнул в постель, чтобы проспать сутки напролет, не думая ни о чем, но выбора у него не было. Слишком много всего предстояло решить за такой краткий срок. Два дня до выпускного — а пьесу они бросили в таком сыром состоянии, что разумнее было все это время посвятить репетициям, вместо праздного слоняния по городскому парку! Артуру оставалось только страдальчески вздохнуть и, прихватив солнечные очки, выйти из блока следом за Альфредом. Хотя бы с одной проблемой он мог разобраться и сегодня. — Ты ведешь себя странно после возвращения, — вдруг заметил Альфред, хотя до этого момента ничто не предвещало беды, и он разглагольствовал на тему мирового правительства и тайного заговора инопланетян. — Разве это я минуту назад с пеной у рта утверждал, что президент США — рептилоид? — Артур приподнял бровь и постарался выглядеть невозмутимо. — У меня есть неоспоримые доказательства! — горячо возразил Джонс. — И ты, кажется, невнимательно слушал, — он поднял указательный палец в жесте, явно подсмотренном у Эдуарда. — Не только президент США, все крупные политические фигуры давным-давно перестали быть людьми. Даже твоя любимая королева! — Не приплетай Ее Величество к своим домыслам, — фыркнул в ответ на это Артур. — Я своими глазами видел ее, и она человек, пусть и намного более великий, чем мы. — Ты преувеличиваешь, — парировал Альфред. — Конечно, она показалась тебе более великой, ведь под маской примитивного человека скрывается существо из более развитой цивилизации, — Артур только цыкнул на это. — Видишь, ты сам подтверждаешь мои слова. — Я не собираюсь продолжать этот глупый спор, — Артур сложил руки на груди. — Она человек, как и все остальные. Инопланетян не существует. С громким «что-о-о-о?!» на всю улицу Джонс остановился, выпучив глаза. — Ты не веришь в инопланетян?! — Мы уже выясняли это, — покраснел Артур. — Я допускаю возможность их существования, но вероятность встречи с ними… -… в такой огромной вселенной ничтожно мала, — закончил Альфред и улыбнулся немного натянуто. — Странно, Артур. Ты ведешь себя странно. — С чего ты взял? — вяло возмутился Артур, отвернувшись. — Настоящий Артур давно поколотил бы меня, если бы я назвал королеву Елизавету рептилоидом, — отозвался Джонс, и Артур уже готов был ударить Альфреда просто за то, что заставил его так беспокоиться, когда тот продолжил. — А еще ты избегал меня всю неделю, не звал готовиться вместе к экзаменам и сам не заходил на чай. Мэтти сказал, что с ним ты общаешься как обычно, а мне даже в фэйсбуке отвечал через раз. Что-то случилось? Я… — его щеки порозовели, и он закинул руку за голову, как всегда делал, когда волновался. — Я сделал что-то не так? Артур вздохнул. Он бы хотел отложить этот разговор как можно дальше, может, перенести его не в столь людное место, подготовиться хоть немного. Но не ответь он сейчас Альфреду — и тот снова выдумает какую-нибудь несусветную чушь, а там и до поспешных поступков, о которых они оба будут жалеть, недалеко. Нет уж. Артур и так достаточно натерпелся. — Родился, — мрачно отозвался он. — И хотя это от тебя не зависело, ты и за оставшуюся жизнь успел наворотить, — Альфред приподнял брови и посмотрел с детской обидой во взгляде. — Но сейчас дело действительно не в тебе. Я разговаривал со Скоттом по поводу брачного договора. — Он не сможет помочь, да? — подавленно спросил Альфред. — Серьезно, тебе не стоит так переживать по этому поводу, я обязательно что-нибудь придумаю. Я же герой! — Он сможет, — оборвал его Артур, скептически приподняв бровь. — Тогда… — Тебе остается только не высовывать нос из «Кагами», пока все не разрешится, — сказал он. — У Скотта много связей, и я тоже знаю нескольких человек, участие которых не будет лишним. Дел станет невпроворот, и отец не обрадуется, если я не буду занят в компании. Я все еще думаю, как сообщить ему эту радостную новость, и, если ты не заметил, у меня были выпускные экзамены, наша пьеса выглядит хуже, чем постановка младшеклассников на день матери, а наши отношения… Артур оборвал себя на полуслове и кашлянул, поняв, что разошелся. Альфред посмотрел на него, сдвинув брови. — Что с ними не так? — Все? — Артур развел руками. — С ними не так абсолютно все, Джонс. Подумай своей умной головой, какое у нас вообще может быть будущее? — Альфред поджал губы, но Артур продолжил, решив дойти до конца. — Будем писать друг другу письма через океан? Приезжать раз в полгода? Да ты же найдешь себе подружку, как только выпустишься отсюда! Совершенно не то место и не то время, где он собирался все обсудить с Альфредом. Артур слишком устал и вымотался, нервное напряжение последних дней подточило его самообладание, и он не смог сдержаться. Да сдерживаться и не хотелось. У них осталось не так много времени вместе, прежде чем каждый пойдет предназначенным ему путем — абсолютно незачем терять его. — Вот, значит, как ты обо мне думаешь? — дрожащим голосом спросил Альфред. — Вот каким человеком ты меня считаешь? Артур промолчал и отвернулся, сморгнув слезы. Он думал, что научился сдерживаться и скрывать свои эмоции, но с Альфредом все его барьеры рушились — Артур слишком привык доверять ему больше, чем себе. Даже предательский побег Альфреда не смог этого изменить. — Ты всегда, — Альфред сглотнул, и после этого его голос стал звучать жестче, — всегда решаешь все за меня. — Прости? — прищурился Артур. — Это ты всегда и за всех все решаешь. — Да дело не в этом! — выпалил отчаянно Альфред. — А в чем тогда? — в тон ему спросил Артур. — В том, что ты сдаешься, даже не попытавшись! Говоришь, что я найду себе кого-то, что не смогу видеться с тобой из-за семьи, что забуду… Но ты не можешь знать наверняка! Почему ты вообще тогда помогаешь мне, если мы больше никогда не увидимся? Почему согласился снова быть со мной? — Да потому что!.. — у Артура на секунду перехватило дыхание, когда он встретился со взглядом Альфреда, и он крикнул, не задумываясь над словами. — Потому что люблю тебя! Между ними повисла недолгая тишина, и Артур с удивлением почувствовал, как его щеки начинают пылать. Альфред пытался еще выглядеть сердитым и разочарованным, но красные кончики ушей выдавали его смущение, и он улыбнулся совсем мягко и робко. Осторожно взяв Артура за руку, он легко потянул его на себя. — Пошли домой? — тихо спросил он. Артур кивнул. Он любил Альфреда. Даже если их отношения и не продлятся долго, если они разойдутся через два дня и никогда больше не увидятся, он стоил того. Стоил того, чтобы рискнуть своей репутацией, стоил того, чтобы рассориться с отцом, стоил того, чтобы бороться за него, даже если все будут против. Потому что Артур любил его, и как бы глупо это ни казалось теперь, когда слова уже нельзя было забрать назад, — они были искренними. А любовь — это то, за что стоит бороться. Когда они пришли к Альфреду, Мэттью не было в комнате. Артур толком не понял, кто из них потянулся к другому первым, но когда он подался вперед, приоткрыв губы, — он уткнулся в губы Альфреда. Поцелуй вышел нескладным, поспешным и слишком жадным. Альфред тут же прижал Артура к двери, навалился всем телом, так что Артур мог ощутить напрягшиеся мышцы, а сам он вцепился Джонсу в плечи — достаточно сильно, чтобы остались следы. Они отрывались друг от друга, только чтобы глотнуть воздуха, и Артур чувствовал, что начинает возбуждаться — как и всегда, когда Альфред оказывался слишком близко. На улицу уже опустился вечерний полумрак. Сквозь приоткрытое окно легко проникал ветер, и тонкий тюль слабо трепыхался под его порывами. Слышно было, как внизу, в саду и возле фонтана, и прямо на крыльце, отдыхают и спорят о чем-то другие студенты, но звуки их голосов не могли разорвать царящую в комнате тишину — тишину из поцелуев и сбитого дыхания, жаркую, горячую, томительную тишину. Свежий прохладный воздух обжигал обнаженную кожу, но Артур был слишком занят чужим языком у себя во рту, чтобы возмущаться, а от тела Альфреда шел такой жар, что он, казалось, вовсе не замечал холода. Каким-то образом они оказались в постели: Альфред совсем без футболки (Артур с наслаждением водил ладонями по крепкой спине), а сам Керкленд — в расстегнутой рубашке. Лежать так было чудовищно приятно — горячее тело Альфреда поверх его собственного, его жадный, мокрый рот, возбуждение, упиравшееся Артуру в бедро. Это было правильно, и хотеть большего, чем путаться пальцами в волосах и тереться пахом о пах, казалось правильным тоже. Артур потянул замок и приспустил джинсы Альфреда вниз вместе с его боксерами, освобождая член, — Джонс задрожал под его прикосновениями и что-то невнятно простонал в поцелуй. Потянув его на себя, так что Альфред, не удержавшись, упал, Артур перевернулся и оказался сверху. Альфред тут же отразил его предыдущие движения — расстегнул пуговицу на брюках и спустил их вниз. Артур помог ему и окончательно избавился от штанов — стоило ему вернуться в предыдущую позу, как Альфред тут же сжал ладонями его ягодицы, и Артур, не сдержавшись, застонал. Смочив руку слюной, он обхватил оба их члена и осторожно двинул вверх-вниз на пробу. Альфред тут же толкнулся ему в ладонь, выгнулся в спине, впился пальцами, притягивая к себе — Артуру пришлось опереться на свободную руку, чтобы не упасть, но так он мог целовать Альфреда, поэтому он не стал жаловаться. Вместо этого он начал дрочить увереннее, подобрав темп, приятный им обоим, а Альфред снова потянулся к его губам, заглушая стоны поцелуями. — А-артур, — сбивчиво позвал он. Дыхание с трудом вырывалось из груди, а голубые глаза стали совсем темными от похоти, и Артур почувствовал, как заводится сильнее от одного только этого взгляда. Альфред хотел его, даже если боялся сказать это вслух. Его красные щеки, прилипшие ко лбу прядки волос, запотевшие очки… — Сними, — Артур потянулся, чтобы самому стащить дурацкие стекляшки, съехавшие набок, но Альфред только поправил их и придержал рукой, не давая ему этого сделать. — Сними чертовы очки, Джонс, никто не занимается этим в очках. — Я хочу тебя видеть, — просто ответил тот, и все возражения Артура затерялись где-то далеко на периферии. — Ты такой идиот, — прошептал он Альфреду в губы. Альфред согласно промычал что-то, и толкнулся бедрами, потеревшись членом о член — Артур не смог сдержать стон. Руками Ал осторожно гладил спину Артура, сжимал ягодицы, касался пальцами там, где от этого по всему телу бежали мурашки, и Артуру приходилось давиться всхлипами. Он знал, что Альфред боится — у него никогда не было такого, у него и секса-то никогда не было по-настоящему, и от этого Артуру действительно сносило крышу. — Артур, — снова позвал Джонс, и Артур немного раздраженно оторвался от его шеи. — Я… — Хочешь сделать это? — Альфред кивнул. Артур был искренне благодарен ему за то, что Альфред не заставил его произносить вслух, чем именно они собирались заняться. Это все-таки был их первый раз — Артур слишком смущался, чтобы говорить грязно. — У меня никогда не было, — покраснев, тихо добавил Альфред. — Я боюсь, что могу навредить тебе, так что по… — он зажмурился и выдавил на одном дыхании, — позаботься обо мне! Не удержавшись, Артур глупо хихикнул Джонсу в плечо. Тот обиженно засопел и попытался вырваться, но Артур вовремя перехватил его руки и придавил к кровати — хотя бороться со смехом получалось с трудом. — Серьезно, Джонс? Фразочки из аниме? — Артур попытался изобразить свой фирменный скептический взгляд, но смех ему помешал. — Иди ты, — фыркнул Альфред. — Ты готовился по манге? — даже если из-за этого у них ничего сегодня не выйдет, Артур не собирался упускать такую возможность. Альфред извернулся в его захвате и снова оказался сверху. Его очки сползли, так что стекла больше не вставали между ними, и Артур мог видеть весь спектр эмоций, которые испытывал Альфред. Он совсем не сердился. Да и смущен был только капельку. — Даже если и так, то что? — спросил он. — Могу показать, чему я научился. Артур протянул руку и все-таки снял мешающиеся очки. Альфред покорно подставился под мягкое прикосновение и опустился за поцелуем — приоткрыл рот, впуская язык Артура, податливо отвечая на любые прикосновения, и перевернулся на спину, потянув Артура за собой. Артур совсем не был против, тем более, Альфред не собирался менять своего первоначального решения, как бы ни пытался изображать обратное. Керкленд опустился поцелуями ниже, присосался к жилке на шее, прикусил ключицу, с удовольствием отмечая, как Джонс пальцами зарывается в его волосы и прижимает ближе к коже. Следом — сильная грудь. Артур с довольной улыбкой стиснул мышцы в руке, языком обводя темный сосок. Еще ниже — живот, и пусть Альфред давно не занимался спортом и забыл о здоровом питании, он еще не успел окончательно себя запустить. Артур языком скользнул в выемку пупка и оставил засос чуть ниже. Потом еще один, рядом с тазовой косточкой, и еще — там, где белая кожа скрывалась под русыми волосами. Он не стал долго мучить Альфреда и сразу взял в рот головку. Джонс несдержанно застонал, вцепился пальцами Артуру в волосы и толкнулся бедрами, заставив его закашляться. Артур отстранился, чтобы высказать Альфреду все, что он думает о его неумении держать себя в руках, как едва не поперхнулся во второй раз — уже словами. Пожалуй, в таком виде он готов был простить Альфреду абсолютно все. — Смазка, — хрипло сказал он. Альфред не врал, когда говорил, что готовился — нужный тюбик и коробка с презервативами нашлись под его подушкой. Артур выдавил холодный гель на пальцы, растер немного и снова насадился ртом на член Альфреда. Тот напрягся под ним, сжался и быстро задышал, ожидая боли, дискомфорта, неприятных ощущений — или чего там еще описывают в манге? — но ничего из этого не последовало. — Ну же, Артур, — дрожащим шепотом попросил он. — Я готов, правда, я… Выпустив его член изо рта, Артур улыбнулся и вытащил пальцы из своей задницы. Если до этого ему казалось, что Альфред возбужден, то теперь во взгляде того читался животный голод. — Я исполню твою просьбу в следующий раз, — пообещал Артур. — А теперь просто расслабься и получай удовольствие. Он был уверен, что Альфред никогда не делал этого с собой — не растягивал себя пальцами или чем-то более крупным, не готовился к первому разу, не привыкал к инородному телу в заднице, — а значит ему было бы больно, и это могло навсегда отбить у него желание заниматься сексом. Артур, в отличие от него, уже имел какой-никакой опыт, не боялся и не волновался так сильно. И он хотел этого — действительно хотел. Так что когда вместо пальцев пришла очередь члена, он только слабо охнул, медленно насаживаясь до основания. Альфред под ним дрожал и кусал губы, нетерпеливо ерзал и постанывал. Артур чувствовал, что надолго Альфреда не хватит — это же был его первый раз, он и так показал чудеса выдержки, не кончив Артуру в рот, но ему, пожалуй, и самому не нужно было многого. Он быстро нашел подходящий темп, а вот с углом пришлось повозиться подольше, но тут помог сам Альфред. Приподняв бедра, он неуверенно толкнулся внутрь, и Артур почувствовал, как перед глазами пляшут искры. — Все в порядке? — тупица-Джонс, конечно, тут же остановился. — Да, — выдохнул Артур. — Да-да, все просто потрясающе, Альфред, пожалуйста, — он двинул бедрами, и Альфред подался навстречу, снова задевая простату. — Продолжай, — всхлипнул Артур. — Не останавливайся, и я… Ну какой бы из Альфреда вышел нетерпеливый подросток, если бы он дал Артуру договорить? Рукой Артур скользнул между их мокрых животов и ухватился за член, сжимая его почти бесконтрольно. Нескольких резких толчков хватило, чтобы он кончил, забрызгав живот Альфреда белым, и тот почти сразу последовал за ним. — Артур? Они лежали, укрывшись одеялом — оба чистые и на свежих простынях. Артур не хотел уходить, и Альфред крепко прижимал его к себе. Усталость прошедших дней уже давила, делала веки тяжелыми, а мысли плавным и изменчивыми, как туман. На голос Альфреда Артур отозвался вялым «мм?» — Я боюсь, — тихо признался Альфред. — Боюсь будущего. — О чем ты? — Артур сонно приподнял голову. — Что, если мы не будем вместе? Что, если у нас ничего не выйдет, и все, что сейчас происходит, — напрасно? — Боишься потратить на меня лучшие годы жизни? — фыркнул Артур. Альфред покачал головой. — Боюсь тебя потерять, — сказал он. — Боюсь, что если у нас ничего не выйдет, мы никогда больше не будем общаться. От обиды щипало глаза. Им еще предстояло пройти долгий и трудный путь, чтобы быть вместе, а Альфред уже сейчас готовился к тому, что они разойдутся однажды. Это было несправедливо — так нечестно и грубо, что Артуру трудно было не сорваться. — Мы все еще можем оставить все как есть, — пожал плечами он. — Если ты так уверен, что мы расстанемся, лучше сделать это сейчас. — Я совсем не это… — А что тогда? — перебил Артур, резко сев в кровати. — Люди встречаются, чтобы найти того, с кем они смогут провести вместе целую жизнь, Альфред. Да, чаще всего из этого ничего не выходит, и люди расходятся, разочарованные. Иногда они причиняют друг другу боль, страдают и разбивают сердца. Люди опустошают друг друга, оставляют шрамы, которые не под силу исцелить даже времени, но, — он вздохнул, — иногда случается так, что они находят друг друга. Помогают друг другу. Поддерживают и дарят покой. И это стоит того, чтобы пытаться. Я думал, ты понимаешь это. Думал, ты готов попробовать пройти этот путь со мной. Но я, видимо, слишком многого от тебя хотел, да? Артур поднялся с кровати, и Альфред даже не попытался его остановить. Он одевался, чувствуя на себе тяжелый взгляд, и посмотрел в ответ, только когда был полностью готов. В глазах Альфреда стояли слезы, и как бы он ни пытался с ними бороться, их отчетливо было видно в неярком свете луны. — Думаю, нам нужно побыть порознь какое-то время, — сухо сообщил Артур. — Не волнуйся, я буду сообщать тебе, как продвигаются дела со Стивом. Он открыл дверь и шагнул за порог, когда до него донеслось тихое: — Хватит, Артур… Но Артур предпочел сделать вид, что не расслышал.