Соблазняющий

— Подожди меня! — кричу я удаляющейся спине Йесона, — Постой! Он оборачивается, загадочно улыбаясь мне, и не прекращает бежать. Он прыгает с ноги на ногу, поднимая волны песка из-под ног, и смеется. Я пытаюсь бежать быстрее, но ни на метр не могу приблизиться к нему. Меня будто тянет что-то назад. Я недовольно оглядываюсь, но вижу за собой ту же грязно-желтую пустыню, что и впереди. — Йесон! — крик вязнет в горячем воздухе, а я спотыкаюсь, еле удерживаясь на ногах. Я бегу тяжело, что-то давит меня к земле, кажется вот-вот, и я упаду на колени. Чонун разворачивается ко мне и с веселым смехом машет мне рукой. Он играется, разбрасывая руками песок, но как только я ускоряю бег, срывается с места и снова отдаляется от меня. Под ногами все плывет. Я смотрю вниз, и вижу, что песок словно живой начинает двигаться, лишая меня и так неустойчивой опоры. Ужасно хочется пить, жара давит на голову, но я продолжаю бежать за ним. Он — единственная причина, почему я здесь. Земля вдруг уходит из-под ног. Я проваливаюсь куда-то вниз. Я знаю, что смог бы взлететь, если бы он обернулся, и посмотрел на меня еще хоть раз. Но только его спина в светлой рубашке маячит впереди, искаженная солнечным маревом, и я лечу в пропасть под собой, ногами ощущая языки пламени, что ждут меня внизу... Я задохнулся и открыл глаза. Светлое, сначала расплывчатое пятно перед глазами, оказалось потолком нашей с Йесоном комнаты. Я сфокусировался окончательно и попробовал сглотнуть. Боль прошла по горлу, будто меня накануне кто-то душил. Голова была словно чугунная, а в глаза, казалось, насыпали песка. Я попытался поднять руку, но боль сковала мышцы, и я только тихо простонал, ощущая ком в легких. Я почувствовал шевеление в ногах, и опустил взгляд вниз. Там, прямо на одеяле, клубочком свернулся Чонун, подсунув руки мне под колени, и положив голову на мои голени. Он поднял голову и с тревогой посмотрел на меня. — Очнулся? У него был усталый и невыспавшийся вид. — Пить, — прохрипел я, надеясь, что он поймет. Он слез с кровати и подошел к тумбочке, где уж стояла заранее приготовленная вода. Я ощутил легкость в ногах, но вместе с этим ушло и это обжигающее тепло, которое дарил Чонун своим телом. Хотелось вновь его почувствовать, это тепло. Он напоил меня, и я устало откинулся на подушку. — У тебя пневмония, — сказал он, стягивая с себя рубашку, и оставаясь в белой майке и домашних штанах. Хён приподнял край одеяла, и залез ко мне, прижимаясь как можно сильнее. — Ты заразишься, — прошептал я обессилено. Я не хотел, чтобы еще и он страдал. Только не он. — Значит, я заболею, и мы умрем в один день, — улыбнулся он, обнимая меня. — Спи, — добавил Йесон шепотом. Я слабо улыбнулся и почти моментально провалился в спасительную темноту. *** Пару раз я выныривал из забытья. Сквозь полуприкрытые глаза я различал силуэт женщины в белом. Наверное, медсестра. Тянущее ощущение в сгибе руки говорило о том, что мне, вероятно, делают уколы. Когда я чувствовал тепло прижимающегося ко мне тела, я вновь впадал в это зыбкое состояние полусна, наполненное беспокойными видениями. Сколько я проболел, я не знал. В комнате постоянно царил полумрак, и я не мог отследить течение суток. Но вот, в очередное свое пробуждение, я, наконец, смог нормально открыть глаза и осмотреть окружающую обстановку. В голове не шумело, горло только слегка саднило, и в целом я чувствовал себя гораздо лучше — живее, только ощущение дикой слабости окутывало тело словно кокон. — Хён, — позвал я тихо. Йесон почти сразу оказался в поле моего зрения, и настороженно вгляделся в мое лицо. — Ох, пришел в себя, — констатировал он. Я кивнул и слегка улыбнулся. — Хён, я готов сейчас свою подушку съесть... Он замер на секунду, а потом его глаза расширились и он дернулся к двери. — Перьев не обещаю, но куриным бульоном могу обеспечить, — живо ответил он, выскакивая в коридор. Я слышал шум за дверью. Йесон говорил кому-то, что я очнулся, и я уже испугался, что сейчас в комнату привалит целая толпа мемберов. Но напрасно, они будто знали, о моем нежелании слушать их галдеж, и никто не пришел. Только Сонмин на секунду заглянул в дверной проем, улыбнулся, и шутливо погрозил мне кулаком. Йесон пришел быстро. Он кормил меня с ложки, и я полностью отдался ему на милость. После этих нескольких дней в одной постели, мне кажется, что я навсегда запомнил его запах, он прочно засел мне в подкорку. Я узнаю его из тысячи, и у меня он, наверное, теперь всегда будет ассоциироваться с теплом и покоем. Вот и сейчас он был слишком близко ко мне, так, что даже закрыв глаза, я чувствовал его, и эта близость дарила мне облегчение и уют. — Ты мировой человек, Рёук-шии, — прошептал мне Чонун, откладывая тарелку в сторону. — Нам Мин все рассказал... — он помолчал, — Кюхён тебе по гроб жизни обязан. — Как он? — это действительно в первую очередь волновало меня, после моего собственного состояния. — Тоже слег больной, — ответил хён, — но очнулся раньше, еще вчера. Я кивнул. — Чжоу Ми... — Работает сиделкой макнэ, — он улыбнулся, — ребята, конечно, не распространяются, но мне кажется, что между ними что-то есть... Вот как? О чем же им тогда рассказал Сонмин? Он умолчал об их отношениях? Ведь это как раз и есть причина скандала... Ну... он толковый парень, наверняка что-то придумал. — Сколько... сколько дней я так? — Четыре. Чонун опустил голову. — Мы с ума сходили от волнения. Между прочим, тогда вас еле нашли. Мин разбудил и подключил к поискам всех ребят, даже Шивон приехал. Мы уже думали, что вы выбежали из общежития... Я виновато улыбнулся. — А еще, — он прожег меня взглядом, — ты говорил во сне... Я застыл. Что? Вот де*ьмо! Что я мог наговорить в бреду? Это кошмар! Чонун увидел мой испуганный взгляд, и слегка потрепал по волосам. — Не беспокойся, ты не выдал ЕГО имя... Ты звал меня, Рёук, и... — он закусил губу, — И мне было безумно приятно, что ты зовешь именно меня. Не Сонмина, не свою пассию, а меня. Он смущенно опустил взгляд, убирая руку с моей головы. Сердце отчаянно долбилось в грудную клетку, я постарался дышать ровнее. Не сказал! Я не выдал себя, счастье-то какое! — Это потому, что только ты мог вытащить меня из того кошмара, — прошептал я, с благодарностью глядя на хёна. Он поднял голову и улыбнулся. — Между прочим, — с претензией выпалил я, улыбаясь от уха до уха, — ты убегал от меня! — Да ладно? — вскликнул Йесон, — Во дурак!