Соблазняющий

«Близнецы: Близнецов отличает от представителей других знаков особая двойственность, непостоянство во многих проявлениях. Они способны оценивать ситуацию с двух сторон одновременно, испытывать в один и тот же момент любовь и ненависть, и иногда даже сами не понимают сложной природы своих чувств. Близнецы куда переменчивее погоды. Они могли бы считаться абсолютно несносными, если б не были так обаятельны. Близнецы наделены наблюдательностью, но не умеют извлечь из этого пользы. Понять Близнецов трудно, и многие подозревают их в склонности к лицемерию, не подозревая, что Близнецы, если и обманывают — то в первую очередь себя. Все в жизни Близнецов двойственно, даже отношение к ним звезд: с одной стороны, судьба наделяет их непостоянством в намерениях, с другой — без устали посылает им испытания, в которых Близнецы обретают, наконец, упорство и целеустремленность» Ну хорошо, хорошо, возможно, после случившегося, я признаю — интуиция существует! Но вот в гороскоп я точно не верю, никогда не верил, и верить не буду! Ну как он может утверждать, что я двуличен? Ну где логика? Как вообще дата рождения может влиять на характер человека? Пф! Слова Сонмина и успехи Чжоу Ми подстегнули меня. Да что тут темнить — буквально дали мне хорошего пня под зад, чтобы прекратить копаться в себе, и подумать над тем, что вообще я могу сделать. Легко сказать... После осознания того, что меня влечет к мужчинам, точнее, к мужскому телу, моя застенчивость перед Йесоном увеличилась в разы. Я, конечно, старался вести себя как обычно... и, вообще-то, Сонмин утверждал, что у меня это получается, снова припоминая мне пресловутый гороскоп, но я все-таки боялся. Боялся выдать себя, свои чувства; боялся, что Чонун когда-нибудь доиграется, и я просто наброшусь на него; боялся, что сорвусь, и пойду искать разрядку на стороне. Мне сложно было контролировать каждый свой жест и взгляд, особенно учитывая то, что Йесон решительно старался влиться в роль оценщика моих талантов по совращению натуралов. Ну как тут с ума не сойдешь? Снова вечер, наша комната, и эти его игры... — Йесон, прекрати дурачиться! — говорю ему я. Я держусь из последних сил. Улыбка медленно сползает с его лица, и он говорит серьезно: — Как ты собираешься покорять свою пассию, если даже меня заинтересовать не можешь? Его вопрос поднимает волну какого-то детского упрямства во мне. — Да как тебя вообще может заинтересовать парень? Ты почти гомофоб! Он недобро улыбается. — Да, — подходит вплотную, смеривая меня оценивающим взглядом, — почти гомофоб. Поэтому тебе, черт побери, надо постараться. В конце концов, ты делаешь это для себя. Если справишься со мной, сможешь затащить в свою постель любого. Дыхание перехватывает. Волна злости вперемешку с обжигающим возбуждением накатывает на меня, лишая последних адекватных мыслей. Я с силой толкаю его в грудь. Он падает на свою кровать, раскинув руки, ошарашено смотрит на меня. Пока он не опомнился, рывком забираюсь на него, толкая его в плечи. Он падает на подушки, а я двигаюсь ближе, сжимая коленями его грудную клетку. — Рёук! — возмущенно вскрикивает он, а я хватаюсь за края его фланелевой рубашки, и рывком распахиваю на его груди, вырывая мелкие пуговицы с корнем. — Эй! — он пытается прикрыться, но я сжимаю ребра, выдавливая воздух из его легких, и он охает, и тянется руками к моим коленям, пытаясь разжать их. Я одним движением срываю с себя футболку, и нависаю над ним. — Хочешь, чтобы я тебя соблазнил? — с шипением тяну я, — Этого хочешь? Он прожигает меня лихорадочным взглядом. Я хватаю его запястья, и силой прижимаю ладони к моей груди. Он издает какой-то сдавленный возглас, и дергается, пытаясь освободить руки. Но я не собираюсь подчиняться ему. Я насильно провожу его ладонями по своей груди и торсу, выгибаясь вперед с томным вздохом. Его руки будто оставляют горящий след на моей коже. Я совсем обезумел от его вида — распластанный подо мной, с оголенной грудью, горящие ладони на моем животе... Кажется, еще немного, и я не смогу остановиться. Он прекращает дергаться, и шокировано смотрит мне в глаза, надеясь, видимо, увидеть в них хоть каплю здравого смысла. Я кладу свою ладонь на его лоб, и с нажимом провожу по его щеке, по шее, скольжу по груди и прессу в какой-то извращенной ласке. Он снова испуганно охает, и паника в его глазах заставляет меня собраться с мыслями. Это Йесон. Тот, кого я люблю. Я не могу позволить себе сделать ему больно... Хотя, слегка проучить его тоже не помешает. Я наклоняюсь к его приоткрытым губам и очень серьезно говорю: — Чонун-шши, ты даже не представляешь, в каком состоянии я постоянно нахожусь. Он сглатывает, с опаской глядя на мои губы, так близко от его рта. — Поэтому, пожалуйста, — я изучаю его лицо, и улыбаюсь, наверное это выглядит страшно, вкупе с моими безумными глазами, — пожалуйста, не играй с огнем. Он захлебывается вздохом, а я срываюсь с него, подхватывая с пола футболку, и раздраженно иду в ванную, абсолютно не скрывая своего возбуждения. *** После этого инцидента прошло уже не менее двух недель. Я, конечно, извинился перед ним. Йесон только крепко обнял меня, пряча смущенные глаза, и признался, что он, в общем-то, сам виноват, и больше постарается меня не провоцировать. Сказать-то сказал... вот только я теперь никак не мог избавиться от пошлых мыслей в его сторону. Воспоминания об его теле подо мной, оголенной груди, распахнутых горящих глазах, преследовали меня каждый раз, когда я закрывал глаза. Я сходил с ума. Я видел провокацию в каждой его безобидной улыбке, в каждом жесте... Иногда мне просто хотелось сбежать куда подальше, чтобы не видеть Чонуна. Просто его присутствие рядом, вызывало волну дрожи внутри. Я понимал, что если я буду избегать его, это не останется незамеченным ни им самим, ни другими участниками группы. Поэтому я сжимал зубы, и продолжал делать вид, что все хорошо. Все. Просто. Прекрасно! Только Сонмин все чаще бросал на меня обеспокоенные взгляды, этот Капитан Прозорливость видел все без слов. — Возможно, тебе стоит временно отвлечься на кого-нибудь другого? — Ты шутишь? — А ты как думаешь? — он смотрит на меня предельно серьезно. — Ты что, предлагаешь мне в гей-бар пойти, и снять себе мальчика на ночь? — нервно усмехаюсь я. — Это было бы слишком опасно, тебя могут узнать. Но ты ведь прекрасно знаешь, что ты не один гей в К-Попе, — улыбается он. Я подозрительно смотрю на него. — Я лично не знаю ни одного... — Да, ну? — усмехается Мин, — А Кисоб? А Чжоу Ми, в конце концов? Он окончательно добивает меня. — Сонмин-хён, ты слышишь, о чем ты говоришь? Чжоу Ми... Я не хочу, чтобы Кюхён придушил меня ночью подушкой! — Ну ладно, китайца я так, за компанию приплел. Ну, а что насчет Кисоба? Красавчик ведь, — говорит он, оперевшись на руки за спиной, и мечтательно глядя в потолок. — Честное слово, хён, иногда я сомневаюсь в твоей ориентации, — шепчу я. — Я просто хочу помочь. Это, между прочим, довольно тяжело, будучи в курсе всего, наблюдать, как ты медленно сходишь с ума. Я опускаю голову. Заботливый Мин. Мое чувство благодарности к нему и так уже зашкаливает. — Спасибо тебе, хён, но нет. Я не могу вот так просто заменить Йесона абы кем, уж прости. Он вздыхает и улыбается. — Я в тебе никогда не сомневался.