Соблазняющий

Я резко вскочил на кровати, ловя себя на мысли, что благодарен Богу за то, что приснившееся мне только что — всего лишь сон. Это было не просто страшно, это было жутко, до холодного пота, до мурашек по спине. Я облегченно вздохнул. Действительно сон. Фу-ух, приснится же такое... Мне вообще очень редко снятся кошмары, на самом деле редко, но возможно как раз поэтому, я чувствую себя слишком неуютно после пробуждения — видать иммунитета к таким вот ужасам нет. Я потер лицо руками, отгоняя остатки сна. Уснешь тут теперь... Бросил взгляд на кровать Чонуна. На секунду в голову забралась шальная мысль забраться к нему, и по-детски пожаловаться на сон. Он ведь не оттолкнет меня? Нет. Я знал, что не оттолкнет, и возможно, как раз это меня и пугало. Я посидел еще немного, привыкая глазами к темноте, и решил сходить на кухню, попить воды. Еще по дороге к двери нашей комнаты, непонятное чувство появилось где-то в районе солнечного сплетения. Что такое? Я уже ощущал что-то подобное. Мать моя! Интуиция, что ли? Я немного постоял, анализируя это состояние, и решил все-таки быть поаккуратнее. Вышел в коридор, и как можно тише пошел в сторону смежной с гостиной кухни. Офигеть! Офигеть! Точно, интуиция сработала! Подходя к полуприкрытой двери в гостиную, я увидел слабый свет, и услышал тихий шорох. Я постарался встать так, чтобы видеть хоть часть комнаты, оставаясь при этом в тени. Ну точно... Опять эти... Чувство дежа вю радостным галопом ворвалось в мое сознание. Чжоу Ми и Кюхён... Я снова свидетель их разговора, мне просто везет на них. Но я не смог, просто не смог заставить себя отойти от двери. Мое патологическое любопытство снова взяло верх. — Так о чем ты хотел со мной поговорить? — приглушенным шепотом спросил Чжоу Ми. Он прислонился поясницей к спинке кресла, скрестив ноги. Кюхён молчал. Он стоял спиной к китайцу, устремив взгляд в незашторенное окно. Он был заметно напряжен, вся его поза говорила об этом. Наконец макнэ вздохнул, и развернулся в пол-оборота к хёну, прожигая его взглядом. Черт побери! ТАКОГО взгляда, я у него не видел ни разу! Этот взгляд выворачивал наизнанку все мысли в голове, бил прямо поддых, заставляя цепенеть все тело. Опасный! Даже не представляю, что чувствовал Чжоу Ми, стоя на пути этого взгляда. Свет ночника, единственного освещающего эту комнату, отражался в глазах Кюхёна. Я моргнул, на секунду мне показалось настоящее пламя в его темных зрачках. Эвил-Кю в действии. Мими застыл перед ним, его спина напряглась, кадык дернулся, нервно сглатывая. Его глаза непонимающе бегали по лицу макнэ, тем не менее, держался он довольно достойно. — Ненавижу, — медленно прошипел Кю, вызывая голосом дрожь по спине. Он сделал шаг к китайцу, отчего тот нервно дернулся, и выпрямился, перестав опираться на кресло. Возможно, преимущество в росте давало Ми некую уверенность, хотя судя по виду макнэ, ему на это было наплевать. Его властное, и в то же время опасное выражение лица, было тем не менее убийственно спокойным. — Разве тебя не учили, что врать нехорошо? — с издевкой протянул макнэ, делая еще один шаг к окончательно замершему от страха китайцу. — О... о чем ты говоришь? — попытался скрыть дрожь в голосе Ми. Как всегда, когда он нервничал, его акцент был гораздо сильнее. Кюхён сделал последний шаг к парню, и замер, смеривая его оценивающим взглядом. — Я? — макнэ поднял руку и очень медленно, как-то вязко, дотронулся кончиками пальцев до шеи Мими, как раз до того места, где еще совсем недавно красовался засос. Чжоу Ми моргнул, приоткрыл рот, но не смог выдавить из себя ни слова. — Я говорю о Кисобе, — спокойным, и каким-то безразличным тоном продолжил Кюхён. Глаза китайца расширились, он с шумом втянул воздух. — Откуда ты..? Глаза макнэ впились в лицо хёна, а его губы растянулись в очень нехорошей ухмылке. — Я нашел его... — он сделал паузу, с какой-то извращенной нежностью изучая испуганное лицо Ми, — ...И поговорил. С губ Мими сорвался затравленный возглас: — Ты... ты ведь ничего с ним не сделал? Кю тихонько рассмеялся. У меня у самого колени подкашивались. Я уже мысленно готовился спасать китайца от него. А Кю в гневе страшен... Макнэ убрал руку с шеи бедного китайца, и сказал: — А что если и сделал? Мими молчал, расширившимися глазами глядя на Кюхёна. — Так или иначе, пить он с тобой больше не будет, — протянул Кю, недобро улыбаясь. Чжоу Ми вдруг собрался, он сжал руки в кулаки, и снова нервно сглотнул. — Неважно... — кое-как выдавил он из себя, — найду себе другого... собутыльника. Вот это он сказал ЗРЯ. Зрачки Кюхёна сузились, он как-то по-животному приоткрыл рот, обнажая плотно сжатые зубы, глаза вспыхнули. Он резко дернул Мими за руку, разворачивая его вокруг себя, и с размаху бросил его на пол, прямо на ковер между диваном и телевизором. Чжоу Ми вскрикнул от неожиданности, но успел опереться руками за спиной, чтобы не повалиться навзничь. Он смотрел на макнэ просто безумными от страха глазами. Я уже приготовился вбежать в комнату, чтобы остановить Кю, но замер, наблюдая за происходящим. Кюхён как-то спокойно подошел к китайцу, и опустился на колени между его ног. Мими весь стушевался под пронизывающим взглядом младшего. Кюхён же поднял его лицо за подбородок, и наклонился к нему, нависая сверху. — Только попробуй сделать это, — прошипел он сквозь зубы, — и я накажу всех, кто посмеет хоть взглянуть на тебя. У Мими дыхание перехватило, глаза суматошно забегали, а Кю наклонился еще ближе, и прошептал: — Ты только мой! И он впился в губы Чжоу Ми, жестким, каким-то отчаянным поцелуем. Китаец дернулся было, но рука макнэ твердо удерживала его за подбородок. Кюхён наказывал этим поцелуем и подчинял одновременно. Заявлял свои права, метил свою территорию. Он грубо кусал его губы, властно врываясь глубоко в податливый рот. Мими уперся было руками в его грудь, чтобы оттолкнуть от себя, но потеряв опору, упал на спину. Кюхён не преминул воспользоваться этим. Он резко обхватил запястья Мими одной своей огромной ладонью, и закинул руки китайца тому за голову. — Кю! — воскликнул Чжоу, пытаясь вырвать кисти из захвата. Послышался громкий, режущий слух, звук разрываемой ткани. Лохмотья бывшей футболки Чжоу Ми повисли у него на плечах, а Кюхён издал глубокий сдавленный рык. Я смотрел на них, будто завороженный. Мне было жалко Мими, но в то же время, тянущее чувство в паху, явно давало мне понять, что эта сцена мне больше нравится, чем наоборот. Кюхён тем временем выпрямился, пристально изучая вытянутое под ним тело, и с каждой секундой его взгляд становился все глубже и опаснее. — Куйсянь, — жалобно прошептал под ним Мими. — И не мечтай, чтобы я тебя отпустил, — проговорил Кю, сильнее сжимая запястья хёна. — Ты так упорно подталкивал меня к этому, что теперь получишь сполна. В его глазах пронеслась искра, и он хищно набросился на китайца. Я отвернулся, прижимаясь затылком к стене, переводя сбившееся дыхание. Шорох за дверью сменился звуками поцелуев. Их быстрое дрожащее дыхание поднимало новую волну возбуждения во мне. Наконец, кто-то из них задохнулся, и я услышал приглушенный стон, кажется — Мими. О Господи! Это было настолько пошло, настолько интимно! Я подумал, что смогу кончить, просто слушая их за дверью. Я не должен этого делать, уговаривал я себя, собирая мысли в кулак. Послышался еще один стон — более низкий и глубокий, он сменился нетерпеливым шипением. Кюхён... Его голос пробирает до костей, даже когда он поет, что уж говорить о минутах страсти? Я почувствовал, что больше не могу это выдерживать. Я кое-как оторвался от стены, плотнее прикрывая дверь в гостиную, и на ватных ногах пошел в ванную.