Smoke, Guns and Dogs

К чему могут привести поиски информации? Определённо к тому, что Бадо в очередной раз приходится удирать от погони. Заполучить нужные сведения оказалось на удивление легко. Щелчок фотоаппарата — и вот двести тысяч йен уже почти у него в кармане. Но что-то обязательно должно пойти не так, верно? Неосторожное движение, слишком громкий скрип старой двери, и вот уже с десяток пистолетов глядят в его сердце с желанием прикончить. Годы практики не прошли даром — он успел свалить из-под линии огня до того, как его тело оказалось нашпиговано свинцом. И, может быть, ему бы и удалось сбежать от погони в лице нескольких десятков людей в чёрном, и не пришлось бы в панике носиться по подворотням, если бы не желание остановиться и закурить. Впрочем, сделать этого ему так и не удалось — последняя сигарета разлетелась на части от вражеской пули. А желание закурить уже понемногу выжигало здравомыслие. Бадо чертыхнулся про себя и укрылся за мусорным баком. — Ну и воняет же! — буркнул, пока пули отбивали ритм о железную коробку. Три… Парень выдыхает сквозь зубы — этот звук уже начинает раздражать. Как и крики подчинённых дона Витториано. И что итальянская мафия только забыла в Японии? Конечно, Йокогама любимое пристанище для криминальных личностей, и всё же… Два… Ему срочно нужны сигареты. От нехватки никотина в крови уже подрагивают губы и пальцы. Но вряд ли это помешает ему нажать на курок. — Как же бесит. Один. — Сдохните, чёртовы ублюдки! MAC-10 привычно ложатся в руки и очень скоро оскорбительные выкрики преследователей сменяются мольбами о пощаде. ***** До пары десятков трупов, оставшихся валяться в окровавленной подворотне, ему не было абсолютно никакого дела. Жителям Йокогамы, впрочем, тоже. Такое давно почти для всех стало нормой. И всё же Бадо решил по-быстрому свалить, пока кто-нибудь не вызвал копов. Плох информатор, которого могут поймать. Но это абсолютно не про Бадо. Парень поднимается по лестнице на 13 этаж, потому что лифт снова не работает. Но не то чтобы это было проблемой. Его работа всегда держала тело Бадо в форме. Ключ щёлкает в замочной скважине, и информатор мешком вваливается внутрь квартиры. Распластавшись на полу, ногой захлопывает дверь. Тут же получая пинок под ребра, отчего вскрикивает и с возмущением смотрит на нависшего над ним Чую. — Расшумелся, придурок. Какого черта ты вообще… - мафиози явно хотел продолжить, но почему-то остановился. - Да от тебя несёт, как от помойки! Накахара хватает парня за капюшон куртки и тащит в ванную, а Бадо и не сопротивляется. Иначе Чу разозлится и отпинает его ещё сильнее. Одежда сразу же отправляется в стиральную машинку, а сам Бадо, пробурчав что-то вроде: «Только фотик мой не постирай», беспрекословно залезает в уже почти набравшуюся ванну. Кончики волос сразу же намокают, и из огненно-рыжих становятся медными. Тело в горячей воде понемногу расслабляется, и уже не так сильно болят от усталости (целый день на ногах, всё таки) мышцы. Но двигаться не хочется совсем. — Чу~я. Помой меня, — тянет парень, протягивая замершему на пороге Накахаре баночку шампуня. Чуя фыркает. — Ну уж нет. Ты что, ребенок? — Пожалуйста? — строит милую мордашку Бадо, и мафиози сдается. Конечно, сейчас Чуя больше всего хочет вернуться к прерванному хлопком двери занятию, а именно лежанию на диване и попиванию горячего чая после тяжёлого рабочего дня, однако всё равно достает из-под ванны небольшой табурет и выдавливает шампунь на ладонь. Бадо жмурится довольно и чуть ли не мурчит, когда чужие пальцы мягко массируют голову и перебирают длинные пряди волос, вымывая из них песок и пыль. А ещё думает о том, что если бы сиё действо видел Осаму Дазай, он бы тут же повесился от зависти. Хотя, скорее, он повесился бы просто потому, что захотел. В конце концов, Бадо информатор, и знает секреты не только всяких итальянских донов, предпочитающих служительниц древнейшей профессии своей жене, но и других необычных личностей Йокогамы. Пальцы Накахары проходятся по затылку Бадо, подцепляя тонкую черную резинку. И стягивают с левого глаза повязку. Информатор морщится слегка, и отворачивается от зеркала. Смотреть на шрам, прошедший наискось через глаз, не хочется совсем. Конечно, отвратительным он это больше не считает. С тех пор, как Чуя сказал ему, что это совсем его не портит, и что правый глаз кажется ещё более ярким на фоне черной повязки. Словно изумруд. Бадо считал, что это потому, что у Чуи всегда было своё понятие прекрасного. Но поддержка со стороны Накахары делала его счастливым и более уверенным в себе. Не будь Чуи с ним, он, возможно, и не стал бы тем, кем был сейчас. Но Чуя был рядом. Сейчас и навсегда. И это заставляло его смотреть на мир в более светлых тонах.