***
Очень скоро Ариса была вынуждена согласиться с мнением наставников Касуми — ей не доставало способностей. И если бы дело было только в духовной силе, этот вопрос довольно легко решался тёмными искусствами. Арисе не очень приятно было признавать это, но она сама была тому прямым доказательством. Но Касуми не доставало других необходимых для мико качеств — ума и прилежания. Впервые микоками Рюджина вызвала у Арисы уважение — такая, как Касуми, и через сотню лет не справилась бы с распутыванием её, Арисы, печатей, да ещё и всего за полдня. Не говоря уж о том, чтобы грамотно запечатать тёмный свиток на долгие годы. Размышляя об этом, тёмная мико сделала для себя два вывода — во-первых, она определила печати как основную способность этой микоками, а во-вторых, ей предстояла работёнка не из простых по части обучения. Откровенно говоря, Ариса считала, что обучить Касуми будет едва ли не сложнее, чем обуздать ёкаев в своём теле. А вот Юу оказался весьма способным учеником. Он был внимателен, старателен и усидчив. Единственным его недостатком Ариса находила его к ней симпатию. И это была не симпатия ученика к учителю, но мужчины к женщине. Хотя ему было всего двадцать, а вот ей — уже под восемьдесят, чего, впрочем, по наружности её было не понять. К призыву и приручению Казухико Ариса готовилась очень тщательно. Поскольку приручение особо никогда не выходило у неё, она никогда не давала себе труда погрузиться в этот вопрос. Теперь это стало неожиданной проблемой. Общий процесс она понимала, но как сделать без подавляющей силы из него безвольного раба, не представляла. Впрочем, она очень рассчитывала на нитку из его волос. И ещё, как ни странно, она рассчитывала на беспечность как самого ёкая, так и микоками Рюджина. Ариса считала, что раз прекратила свои попытки сразу после первой, то они должны были решить, что кто-то просто ошибся — ну не найдётся же таких дураков, кто всерьёз решится гневить Рюджина нападением на его дитя. Если бы тёмной мико кто-то сказал, что он хочет сделать нечто подобное, она бы и сама покрутила пальцем у виска. Потому что Рюджин, как известно, в гневе был страшен — один взмах его руки мог уничтожить целое селение. Нельзя и представить, во что превратился бы тот, кто посмел бы лично разгневать его. По крайней мере, Ариса надеялась, что именно так они все и подумали. Все приготовления были завершены к началу сентября. Близилось новолуние, и именно в самую тёмную ночь Ариса намеревалась воплотить свой план в жизнь. Работа предстояла долгая и трудная — потому что до храма Инари, где обитала микоками, было довольно далеко. Тёмная жрица полагала, что Казухико вынужден будет проделать всё это расстояние пешком, и всё это время ей придётся продолжать звать его, ведь он и в прошлый раз выказывал сильное сопротивление. Как и тогда, творить колдовство она начала в полночь. Посреди двора над огнём снова стояла тренога. Среди горящих дров были кости ёкаев, что делало вонь дыма практически невыносимой. Да и жижа в чаше на треноге смердела так, что ни человек, ни зверь, ни ёкай нипочём не приблизились бы. Ариса и сама едва сдерживалась, чтобы не зажать себе нос. Ей пришлось потратить несколько минут на то, чтобы суметь сконцентрироваться и начать. Самое ужасное было в том, что она никак не могла узнать, сработало ли, пока змей не явился бы пред ней. А на это потребовалось бы не меньше трёх дней при самом лучшем варианте. На который, впрочем, Ариса совершенно не рассчитывала.IV. Храм Инари 70. Ученье
27 ноября 2021 г. в 12:28
— Откровенно говоря, я не думал, что твоя сила так изменится, — произнёс Рюджин, отведя Кагоме на пару десятков шагов. — Но похоже, что моё признание тебя пробудило твою кровь. Хотя это не повлияет... Не важно сейчас на что.
— Рю-ото-сама? — мико вопросительно склонила голову набок.
— Да не обращай внимания, — отмахнулся он. — Или хотя бы не спрашивай. Однако... — бог-дракон задумчиво нахмурился и умолк, не закончив мысль.
Кагоме продолжала идти рядом с ним в молчании, ожидая, когда он решит сам снова заговорить. Рюджин как будто пришёл с некой совершенно конкретной целью, но теперь ему приходилось корректировать её, и он никак не мог найти правильный подход. Наконец лицо его просветлело, и он остановился.
— Вообще, я думал, что смогу дать тебе большую силу, раз уж ты моя дочь, — изрёк он. — Однако я увидел, что силы у тебя и так хватает. Тем не менее, я всё равно намерен забрать тебя домой на некоторое время.
— Некоторое время? — медленно повторила мико.
— Полагаю, пару месяцев, — пояснил Рюджин.
— Но я... Храм! И... Кто-то напал на меня... — растерялась Кагоме.
— С Инари я договорился, об этом можешь не переживать, — улыбнулся бог-дракон. — Она, конечно скривилась, но согласилась. Что же касается нападения, то вряд ли по обе стороны бытия есть место безопаснее моего дома. К тому же, даже твоё чрезмерное миролюбие не смиряет моего гнева.
— Рю-ото-сама, — мико умоляюще свела брови, — если вы не желаете, чтобы обо мне знали, обрушить гнев на того, кто напал меня, будет очень неосторожно. Сразу будет ясно, что я связана лично с вами, иначе вам незачем было бы карать врага жрицы Инари.
— Ты права, — недовольно заключил Рюджин. — И именно поэтому я сейчас говорю с тобой и намереваюсь забрать тебя домой, а не караю силой своего гнева.
Кагоме опустила глаза. Бог не оставлял ей выбора. Хотя она была, в принципе, уверена, что не такого уж большого труда стоило ему сдерживаться, слова его казались убедительными. Мико и не догадывалась, как ошибалась. У Рюджина очень давно не было детей. И как-то так вышло, что именно Кагоме была единственной живой его дочерью, которую он признавал таковой. И это делало её ценнее всех его детей. Хотя бы потому, что от многих он отрёкся из-за тьмы в их душах — Кагоме же он видел своим настоящим дитя. Он был добр — и она была; он был милосерден — и она; он был силён — и она; он был умён и рассудителен — и она; он не был гневлив — и она. Однако покушение на эту драгоценную для него жизнь вызвало в Рюджине нечто близкое к ярости. И единственной, кто мог угомонить это его состояние, была именно Кагоме. Причём, только потому, что не собиралась предпринимать ровным счётом ничего. Если бы она была настроена воинственно, Рюджин был готов даже на временный мир с Хачиманом.
— Когда вы хотите отправиться, Рю-ото-сама? — мягко спросила мико.
— Как только ты будешь готова, — бог-дракон пожал плечами. — Тебе понадобится... Ах да, ничего.
— Как же... — растерялась Кагоме.
— Ты ведь моё дитя, — вздохнул Рюджин. — Готова идти?
— Я пропустила обед, и если мы отправимся сейчас, то всё время там я буду испытывать голод, верно? — осторожно спросила она. Бог на пару секунд задумался, а потом кивнул. — И я должна сказать, куда и как надолго отправлюсь, иначе они будут беспокоиться.
— О, да, — вдруг развеселился Рюджин. — Это уж точно.
Он дал Кагоме полтора часа на то, чтобы подготовиться. Мико сразу же ушла в свой дом, где занялась готовкой и сборами. Не то чтобы она сомневалась в словах Рюджина, просто полагала, что некоторые личные вещи ей всё же лучше взять свои. Она вновь вышла из своего домика, когда от данного богом времени осталось примерно полчаса. Сещёмару нашёлся сразу — сидел у угловой сваи и смотрел на закат. Он повернулся к Кагоме, и лёгкая тень улыбки скользнула по его губам.
— Я бы предпочёл, чтобы ты осталась здесь, но мне неуместно даже думать спорить с Рюджином-ками-сама, — произнёс он, поднимаясь.
— Я не совсем понимаю, зачем ему забирать меня, — мико отвела глаза. — Мне не кажется, что грозящая мне опасность настолько велика, чтобы скрываться в его храме.
— Я уверен, что причина не в этом, — дайёкай приблизился и поднял её лицо за подбородок. — Впрочем, ты и сама скоро поймёшь.
— Я буду... — Кагоме хотела сказать, что будет скучать по нему, но Сещёмару как будто каким-то особым чутьём понял её намерение и не дал договорить: он поцеловал её совсем легко, а затем прижал к её губам большой палец.
— Полагаю, в его храме тебе будет не до скуки, — усмехнулся он. — Я останусь здесь, однако не думаю, что Рюджин-ками-сама будет против, если я навещу тебя.
Кагоме кивнула, решив не провоцировать его. Она по-прежнему не знала причин его сдержанности, но всё же принимала правила игры. Мико понимала, сколь вспыльчивым и горячим может быть Сещёмару, и потому полагала, что не нужно давать ему лишнего повода выходить из себя. Почему-то она была уверена, что делает он это для них обоих, и потому в её интересах довериться ему и поддержать.
В храме Рюджина, как оказалось, для Кагоме было подготовлено целое здание. По приказу Рюджина входить туда было строго воспрещено любому, кроме него самого и того, кого проведёт с собой мико. Впрочем, никому из обитателей храма и в голову бы не пришло заходить туда без приказа, а посторонних в храме не было. Вечные сумерки той стороны бытия мгновенно сбили с толку чувство времени Кагоме. Она чувствовала себя немного уставшей, и всё же ей хотелось осмотреть место своего обитания. Девушка подумала поначалу, что в этом самом здании Рюджин выделил ей комнату, и крайне удивилась, когда он чуть нахмурившись сообщил, что не одну, а все. Здание это было больше всего дома её семьи целиком. На первом этаже здания был огромный зал, украшенный ширмами с искусными изображениями океана в разную погоду и статуями драконов. Зал, впрочем, всё равно оставался достаточно пустым, чтобы даже стрельбу из лука можно было практиковать. На втором и третьем этажах было множество комнат. В некоторых находились самые разные вещи — короба, ящики, вазы, ширмы, как будто уложенные на хранение. Другие были со вкусом обставлены. Иные оказались совсем пусты.
— Ты будешь жить здесь одна, — произнёс Рюджин, когда они вошли в комнату, где стоял лишь один низкий чайный стол. — И всё, что здесь есть — твоё. Никому не позволено входить сюда.
— Благодарю, Рю-ото-сама, — поклонилась Кагоме. — Но разве это не выдаёт вас?
— Даже мои слуги здесь не знают, кто ты, — он пожал плечами.
— И всё же, вы как будто особенно выделили простую мико, — тихо отозвалась она.
— Во-первых, я готовил здание сам, так что они думают, что я выделил тебе комнату. Более того, — он поджал губы, — в здании с залом, чтобы не принимать тебя в главном храме. Запретил заходить сюда — то есть, не дал тебе своих слуг. Я проявил уважение к Хранителю Цветка Оокунинуши, но обозначил границы. И все эти предосторожности при том, что о твоём пребывании здесь за пределами храма знает только Инари.
— Вот как, — Кагоме улыбнулась. — Благодарю вас за заботу, Рю-ото-сама.
— Что ж, ложись-ка спать. А как проснёшься, у нас с тобой будет множество дел.
На этом бог-дракон покинул её. Кагоме понадобилось ещё некоторое время, чтобы отыскать комнату, где находился футон. Хоть Рюджин и показал ей все комнаты, не было никаких шансов, что она запомнит каждую. Даже к концу своего пребывания здесь. А уж что где лежало... Спальней оказалась одна из самых маленьких комнат на третьем этаже. Постелив и переодевшись в тонкую белую юкату, Кагоме улеглась. Футон оказался на удивление мягким и удобным, и она быстро уснула.
Рюджин тем временем возвращался в главный храм. У него действительно были огромные планы. И если поначалу он думал, что его дочери нужно развить большие силы, то теперь прикидывал, как научить её обуздать их. Из своего рукава бог-дракон достал небольшой кулон насыщенного синего цвета. В этот камень Рюджин заключил целое озеро. Как его дочь, Кагоме не могла не унаследовать близость к воде, а потому рядом с ней она должна была становиться сильнее. Он потому и приготовил для неё этот подарок. Однако увидев её силу, засомневался, нужно ли ей это. Впрочем, бог-дракон намеревался обучить её использовать дар своей крови, а тогда и кулон пригодился бы. Стоило Рюджину снова спрятать вещицу, как он заметил нечто небывалое: бог ещё не пересёк двор и потому мог видеть, как его шикигами шёл ему навстречу. Удивительным был тот, кто шёл следом. Походка Нао была лёгкой и чуть пружинящей, его огромные крылья чуть вздрагивали, пока он с некоторым любопытством осматривал храм. Они приблизились к Рюджину, и шикигами, поклонившись, ушёл.
— Я крайне удивлён твоему визиту, — изрёк бог-дракон, озадаченно глядя на шелкопряда. — Откровенно говоря, я сейчас не очень расположен принимать гостей.
— Я не займу много вашего времени, — улыбнулся Нао. — Дело в том, что ко мне недавно заходил один дайёкай и обратился с не совсем обычной просьбой-предложением. Он хотел, чтобы я обучил своему искусству некую особу, и я полагаю, вам известно, где именно я мог бы найти её.
— Боюсь, сейчас я не смогу отыскать её след в своём источнике знаний, — нахмурился Рюджин.
— О, нет, я знаю, где она, но не знаю, где это, — тут же пояснил шелкопряд. — Как я понял из его слов, ваша не микоками служит в новом храме Инари. Я лишь хотел спросить, где он.
— Моя не микоками? — бог-дракон озадаченно свёл брови, пытаясь понять, о ком шла речь. Он ещё раз взглянул на Нао и внезапно всё понял. — А, она. Сейчас она находится здесь.
— Неужто снова Оокунинуши-ками-сама дал поручение ей? — удивился шелкопряд.
— Нет, — поморщился Рюджин. — Она здесь по моей воле.
— Дела богов — не мои дела, — хмыкнул Нао. — Но раз уж случай привёл меня сюда, могу ли я воспользоваться этим и начать обучение?
— Боюсь, у меня в храме не найдётся ничего, чтобы это было возможным, — в любое другое время бог-дракон был бы очень рад Нао, но сейчас ему не хотелось, чтобы в его храме был кто-то посторонний. Хотя было крайне маловероятно, что этот затворник мог кому-то рассказать о подлинной природе их с Кагоме отношений, всё же такой риск был.
— Я взял всё с собой, — беззаботно ответил шелкопряд. — Я полагал, что у неё ничего нет для учёбы, так что собрал нужный скарб.
Рюджин нахмурился. Разумеется, будучи богом, он мог просто выставить Нао исключительно по своей воле. Однако без объяснений это было бы необоснованно грубо, а после объяснений в этом отпала бы необходимость. Бог-дракон сжал переносицу, пытаясь разрешить для себя этот сложный вопрос, а шелкопряд терпеливо ждал его решения. Вообще говоря, Нао был не из тех, кто задавал вопросы. Если бы Рюджин не позволил ему остаться, он бы только повторил свой вопрос о том, где ему искать храм Инари, и ушёл туда. Он понимал, что если кто-то чего-то не говорит, значит, не надо и выпытывать. И отчасти из-за того как раз, что он никогда никого ни о чём не спрашивал, ему выдавали множество сокровенных тайн. Которые, впрочем, так и оставались исключительно в его памяти.
— Хорошо, — чуть поджав губы, изрёк Рюджин. — Я прикажу найти для тебя место. Сейчас она должна уже спать — на той стороне ночь. Так что все разговоры, когда она проснётся.
— Благодарю вас, Рюджин-ками-сама, — Нао поклонился. — У неё должны быть потрясающие способности, раз сам Оокунинуши-ками-сама покровительствует ей.
Бог-дракон кивнул. Он подозвал шикигами и велел найти подходящее место для шелкопряда. Такое, чтобы он мог с удобством разместиться там. Однако он также велел, чтобы всё, что касается обучения мико ткачеству, проходило исключительно в том здании, где он поселил её. Шикигами низко поклонился и увёл ёкая с собой. «У неё потрясающие способности не только по этой причине, — подумал Рюджин, глядя им вслед. — Или даже его покровительство следствие их, но не причина».