***
Утро, как обычно, было для Куроко нерадостным. Волосы старались принимать сигналы из космоса, веки желали слиться воедино и никогда не расставаться. Чистя с закрытыми глазами зубы, Тетсуя не проваливался в сон просто потому, что говорящая псина изредка угрожающе рычала. Ледяной (опять-таки, спасибо хаски) душ взбодрил баскетболиста, и к столу он спустился почти проснувшимся. Отец семейства по традиции зачитывал вслух статью, показавшуюся ему особо интересной: — …Это называется сонной болезнью. Ты засыпаешь и уже не можешь проснуться… — Эх, — устроив подбородок на руке, вздохнул Тетсуя, конкретно ни к кому не обращаясь, — хотел бы я так заболеть… Мама и бабушка почти одновременно заговорили, принимаясь отчитывать фантома, хаски ощутимо прикусил пятку, а папа тихо, так, чтобы слышал только сын, произнес: «Я тоже…». Флегматически разжевывая тост, Куроко не обращал никакого внимания на разворачивающееся вокруг представление. Залпом осушив чашку порядком остывшего кофе, он виновато улыбнулся, подхватил школьную сумку и направился к входной двери. Мама, безнадежно и устало выдохнув, вдруг обратила внимание на время и крикнула сыну вдогонку: — Тетсу, ты же опаздываешь! Короткий взгляд на часы, и вот уже Куроко бежит, а хаски, быстро-быстро перебирая лапами и стараясь держаться поблизости, произносит: — Больше никакого радио!***
На тренировку Куроко опоздал. Стремительно переодевшись, Тетсу, тактично не замечая собственных разных носков, плюхнулся на лавку рядом с Изуки и спросил: — А что, Хьюги всё ещё нет? — тренировки по средам проводил только капитан, без помощи тренера. — Нет, — не отвлекаясь от блокнота, ответил тот, уже привыкший к неожиданным появлениям невидимки. Коганей, сидевший чуть поодаль, заметил: — Это очень странно, ведь капитан никогда не опаздывает. Будто в ответ на его слова, в зал, покачиваясь, вошел Хьюга, еще не переодевшийся в баскетбольную форму и со школьной сумкой в руках. — Приветствую вас, — делая большие паузы между словами, произнес он, — стройтесь. Парни тут же без лишнего шума заняли свои места в шеренге. Дзюнпей, с трудом открывая слипающиеся глаза, поудобнее перехватил выскальзывающую из рук сумку с учебниками, на ручке которой блеснул оранжевый брелок в форме баскетбольного мяча, и сказал: — Расчет… мы… сегодня… проводить… не будем. Тренируйтесь… сами… Брелок блеснул чуть ярче, и Хьюга завалился на дощатый пол, засыпая. — Семпай! — тут же кинулись к нему члены команды. Дзюнпей спал, и никто не мог разбудить его.***
Глядя на то, как Хьюгу уносят на носилках скорой помощи, Изуки произнес: — Говорят, в городе эпидемия. Человек засыпает и не просыпается… — Я бы хотел так заснуть… — чуть слышно произнес Куроко, и команда, внезапно увидевшая призрачного мальчика и черные круги под его глазами, решила не задавать лишних вопросов и не издавать испуганных воплей. После непродолжительной гнетущей паузы Коганей произнес: — Я слышал, что Хьюга победил в соревновании сочинений о любви к баскетболу. — Это которое на "Десять-фм"? – поинтересовался Кагами. — Оно самое, — кивнул ему Шинджи, — я, кстати, тоже отправил туда свое. Может, он просто переутомился, сочиняя свою работу? Изуки, глядя в свой блокнот, задумчиво сказал: — Я звонил на студию, чтобы уточнить размеры сочинения, но мне заявили, что такой программы нет. Странно, правда?...***
Утреннюю тренировку Куроко не проспал, чем очень гордился. Он стоял, разминая запястья, когда в зал ворвался счастливый Коганей в школьной форме, демонстративно несущий аккуратный сверток над головой. — Парни, вы слышали? Я вчера победил! — И получил брелок с автографом Джордана? – уточнил Коки. — Ну да! Смотрите, — неаккуратно надорвав серую упаковку, Шинджи достал из нее симпатичный брелок, цепляя его на сумку. Как только пальцы оторвались от металлического кружка, Коганей покачнулся и устало выдавил: — Как же хочется спать… Завалившегося набок Шинджи поймал Куроко. Покачнувшись, он все же устоял на ногах, как вдруг почувствовал, что и ему ужасно хочется спать. Не в силах бороться с сонливостью, Тетсуя осел на пол, увлекая за собой Коганея. Угасающее сознание лишь уловило затихающие встревоженные голоса: — Эй, ребята, что с вами?!***
Разбудил Куроко сосредоточенно прыгающий на его животе встревоженный хаски. Увидев, что фантом очнулся, пес покинул импровизированный батут и произнес: — Коганей не просыпается. Определенно, на этой станции творится что-то странное. Так что сейчас мы едем туда. Куроко безропотно встал и поплелся вслед за излишне инициативным животным.***
Глядя из-за угла на студию звукозаписи с закрытой калиткой, открывающейся по нажатию на пульте охраны, Куроко задумчиво спросил: — И как же я туда попаду? Охрана нас не пустит. Способности мои тут абсолютно бесполезны… В ответ хаски подпрыгнул, из-под его лап выкатилась ручка поросячье-розового цвета. — Используй эту ручку-жезл, — Куроко с сомнением оглядел предоставленный девайс, и пес, заметив этот взгляд, пробормотал: — Ах да, нам же нужен другой дизайн. Еще один прыжок, и вот перед Тетсуей лежит строгая черная ручка с навершием в виде маленького баскетбольного мячика. Псина иронично поинтересовалась: — Так лучше? – Куроко только кивнул. Пес продолжил: — Жезл многое может. Например, превратить тебя в кого угодно. Просто скажи: «Властью луны». Смерив ручку скептическим взором, Тетсуя покорно проговорил: — Властью луны, хочу, чтобы меня пропустили на территорию без лишних проблем. На несколько мгновений Куроко завис в воздухе. Перед закрытыми глазами мелькнули разноцветные вспышки. Чуя какой-то подвох, Тетсуя быстро оглядел себя. — Почему я опять девчонка? — с долей возмущения спросил уже смирившийся со своим «одевчачиванием» фантом, созерцая в глубоком вырезе алого короткого платья довольно крупную грудь. Оценив свой вид, парень подумал: «Кажется, именно такие девчонки нравятся Аомине». — Потому что формулируй мысли четче, балбес, — довольно скалясь, ответил ему хаски. — Чего стоишь, вперед! Время не ждет, — и первый потрусил в сторону запертой калитки. Пошатываясь на высоченных шпильках, Тетсуя с трудом добрался до третьего этажа, на котором происходила запись очередной программы. Перед микрофоном сидел крупный темноволосый парень с двумя выбритыми полосками на короткой шевелюре. Смерив взглядом пса, Куроко в пустоту произнес: — Это Экити Небуя, довольно известный баскетболист. Интересно, почему я не могу выглядеть так как он?.. — Это Джедайт, идиот, — ответил ему хаски. Затем, заметив лежащих на полу сотрудников студии звукозаписи, добавил: — Лучше посмотри, что тут творится! Куроко заметил их секундой позже. Решительно распахнув дверь, он прошел в студию, чеканя шаг и почти не спотыкаясь в непривычной обуви. Грудь неприятно прыгала (видимо, чем она больше, тем с ней неудобнее. Фантом даже мимолетом посочувствовал Момои, которая обладала таким же размером). Отобрав у Экити микрофон, Тетсуя произнес, внутренне поражаясь своему высокому голосу: — Передаем экстренный выпуск новостей. Как нам стало известно, посылаемые в подарок брелки являются разносчиком вспыхнувшей в Токио сонной болезни. Будьте аккуратны и немедленно избавьтесь от них, если они у вас имеются! — Ты еще кто такая? — гневно спросил Экити. Стекло, отделяющее пульт звукозаписи от комнаты, разлетелось вдребезги, впуская в нее единственного бодрствующего человека. Куроко, с трудом развернувшись на высоченных каблуках, попытался убежать. Женщина в зеленом жакете, разнесшая стекло, на лету преобразовалась в уродливого монстра, который вибрирующим голосом произнес: — Если ты думаешь, что после этого сможешь сбежать, ты глубоко заблуждаешься! — звуковая волна родила мощный взрыв, который снес Тетсую, как пушинку, вон из комнаты. С трудом оторвавшись от надежной стены, Куроко стремглав помчался вслед за уносящим лапы псом. Хаски, глядя на разъезжающиеся ноги фантома, произнес: — Тебе пора превращаться. Куроко решительно кивнул и произнес: — Данк и трехочковый, дай мне силу! Перед глазами мелькнуло ставшее уже привычным светопреставление, и вот уже невидимка чувствует, что нога его в более удобной обуви, сам он ниже, и грудь прыгает куда меньше. — Я — борец за добро и справедливость, Сейлор Мун, – произнес Куроко, глядя сквозь рассеявшийся дым на Экити и монстра, стоящего рядом с ним. — Я несу возмездие во имя Луны. Слова слетали с языка уже почти привычно. Тетсуя, отвлекаясь от творившегося вокруг безумия, вдруг подумал: «А что если хаски хочет сделать из меня трансвестита? К груди я уже почти привык, шестисантиметровый каблук кажется мне удобным…» Отбросив эту мысль как маловероятную, Куроко вновь обратил внимание на своих врагов. — Ты, — сказал он, обращаясь к Небуе, — главный зачинщик беспорядков в Токио? — Я Джедайт, — мягко ответил он. — А ты та самая девчонка, что все время нам мешает?... Куроко и ответить не успел, как вдруг на него кинулся монстр, рыча: — Я уничтожу тебя, Сейлор Мун! Тетсуе вновь и вновь приходилось уворачиваться от звуковой волны, его нещадно бросало из стороны в сторону. Подошва скользила по полу, не давая обрести желанное равновесие. Очередной удар разнес потолок, чем и воспользовался Куроко на пару с хаски, уходя из-под следующей атаки. Монстр вылетел следом, посылая в спину убегающей девчонке новые разрушительные звуковые волны. — Что за отвратительное чудовище? – произнес вслух фантом, почти утыкаясь носом в грудь внезапно появившейся ведьме. С трудом увернувшись от удара когтистых лап, Куроко, наконец, обрел ровную и твердую почву под ногами. Высвободив лунную диадему, он повел голубой мяч, а затем послал один из своих сильнейших пассов монстру. Мяч, пролетев по странной траектории, врезался ведьме в живот, распылив ее. Глядя на осыпающийся пепел, Джедайт зло оскалился. Тетсуя, подобравшись к нему поближе, вновь послал свой лучший пас, на сей раз в темноволосую короткостриженную голову. В ярости сощурившись, Джедайт остановил летящий в него мяч одним движением руки и снисходительно улыбнулся. Хаски рявкнул: — Сражайся! — и Куроко немедленно попытался ударить Экити ногой с разворота. Поймав легкую девчонку за щиколотку, Джедайт позволил ей удариться коленом второй ноги о твердую крышу. Пытаясь высвободить ногу, Тетсуя чувствовал, как по ушибленному колену стекает теплая кровь. — Черт, больно! «Девчонкой это гораздо ощутимей» — поморщился фантом. — Какой интересный вид, — отпуская ногу, произнес Джедайт. Куроко старался отползти, смаргивая непрошенные слезы, Экити неумолимо надвигался. Выражение его лица становилось все страннее, заставляя Тетсую пугаться всерьез. «Что это он удумал?» — пятясь на заднице, мысленно вопрошал сам у себя фантом, испытывая смутные подозрения, которые ему совсем не нравились. На лице Джедайта все явственнее проступала довольная улыбка. «Неужели я угадал?..» — замер Куроко на месте, готовясь всерьез разреветься. Он, кажется, начинал понимать, почему его боевая форма именно такая... Перед глазами все плыло, Экити неумолимо надвигался. Внезапно рядом с ногой агрессора с огромной силой ударил оранжевый баскетбольный мяч. Небуя, отвлекаясь от своей добычи, зло произнес: — Что за?... Заметив развевающийся черный плащ, Джедайт хмыкнул и после краткого мгновения раздумий шагнул во взявшуюся из ниоткуда черную дыру с рваными краями. — Сейлор Мун, ты справилась. Молодец, — улыбка Кагами из покровительственной превратилась в просящую. — Ты не могла бы дать мне свой номер телефона? «Он что, действительно решил взять мой телефон?» — удивился про себя Тетсу. С трудом поднявшись на дрожащих ногах, он коротко вздохнул и произнес: — Извини, но нет, Пафос-Такседо Маск-кун, — развернувшись, Куроко стремительно соскочил в дыру на крыше, скрываясь от внимательного взгляда вишневых глаз. Глядя на мелькнувшие под задравшейся голубой юбкой белые трусики, Кагами с безнадежностью в голосе произнес: — Я Такседо Маск…***
Следующим утром Хьюга был на тренировке и гонял их, считая, что они бездельничали целых два дня. Правильно, в общем-то, считая. Только Кагами было всё равно на резкие окрики и прямые оскорбления. Стоя с мечтательной улыбкой, Тайга выдал: — Представляешь, Куроко, я все же нравлюсь Луне. Хоть телефон я и не получил, но теперь она говорит мне «кун», а не «сан»…