Degeneration

Голова как свинцом налилась и превратилась в гигантское грузило для рыбалки. Чувство дискомфорта с каждой секундой становилось всё ощутимее. Жуткая невыносимая боль в руках заставляла лежать неподвижно, как солдат в окопе, ожидающий команды. Именно она и подавляла желание дернуться и поерзать на месте. Как долго я нахожусь в подобном состоянии? Час? День? Я пыталась считать по секундам и минутам, но это дело оказалось настолько утомляющим, что пришлось отказаться от этой затеи. Ни одна из частей моего ослабшего по неизвестным причинам тела не подчинялась командам. Моя жизнь переменилась слишком резко и неожиданно. Мстители, Локи, ребенок. Мне хотелось убежать от всего этого, убежать от надвигающихся проблем. Впереди была одна лишь пугающая неизвестность. А я была не готова, не готова к большой ответственности, которую на меня собирались возложить. Родить ребенка Богу. Еще больше удручали мысли о наших с Локи отношениях, точнее отсутствие оных. Я была влюблена в этого злодея, а он, похоже, взаимностью не отвечал. Его беспокоил только ребенок. Его ребенок. И для того, чтобы не разбивать мне сердце раньше времени, он симулирует весьма специфическую заботу. Но на сердце все равно становится теплее. Увы, он герой не моего романа. Время тянулось невыносимо медленно. Я словно находилась в каком-то вакууме: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не чувствую. Дремала и бодрствовала одновременно, и это было ужасно. Как же мне хотелось, что бы кто-нибудь да вытащил меня из подобного состояния! -Она вообще жива?! – как сквозь сон услышала я мужской тихий голос, явно дрожащий от волнения. Моё сердце ёкнуло. Я просыпаюсь? -Пока что да, - задумчиво отвечали ему. -Пока что?! – возмущенно крикнул кто-то. -Состояние нестабильное. Ребенок… он истощает ее, я бы даже выразился так: переедает. Организм Эммануэль получает очень мало питательных веществ, и, к сожалению, летального исхода вряд ли удастся избежать. -Прекратите на меня так смотреть. Я же не виноват, что она умирает! -Виноват! Да еще как! Сделай что-нибудь! Немедленно! -Я не могу. -Да почему же?! Ты маг, в конце концов, или кто?! -Либо я спасаю ее, либо я спасаю ребенка. Магия во всем ищет баланс: за одну жизнь она требует одну смерть. -И… для тебя важнее ребенок, чем Эмма? Голоса резко смолкли, и в помещении воцарилась тишина. -Всё с тобой понятно… ты как был эгоистом, так им и остался. Только, знаешь, если умрет Эмма, умрет и то существо, что находится внутри неё. – Затем послышался цокот каблуков и громкий хлопок закрывающейся двери. И опять тишина. Разговоры на этой весьма печальной ноте закончились. Несколько раз хлопнула дверь, и я, судя по всему, осталась одна. Постепенно силы возвращались, но каждый раз, по глупости своей, я расходовала их на безуспешные попытки пошевелить хотя бы пальцем… Я распахнула глаза, удивившись резкому притоку бодрости и сил. Свет на мгновение ослепил меня. Медицинский кабинет, стерильная чистота, в воздухе витают пары спирта. Я осторожно поворачиваю голову и вижу капельницу, из которой выходят прозрачные трубочки; они вьются лентой и пиявками присасываются к моим венам. Я не сразу соображаю, что на моем лице кислородная маска. Что произошло? Дышать невообразимо тяжело, еле-еле вздымающаяся грудь кажется такой тяжелой. Я вдыхаю воздух часто и неглубоко. Легкие немного жжет, а вены в руках больно пульсируют. Я осторожно приподнимаю голову и с ужасом замечаю, что мой живот увеличился раза в два. Датчики на одном из аппаратов начинают громко пищать, свидетельствуя о резком учащении сердцебиения. На этот звук в помещение вбегает доктор Баннер. На какое-то мгновение наши взгляды встречаются. Мужчина с тревогой наблюдает за аппаратами, проверяет мою температуру, даже что-то говорит, но стук крови в ушах заглушает любой другой звук. -Брюс… - не знаю, слышит он меня или нет, но я все равно, сквозь силу, шевелю губами, в надежде, на то, что он поймет несвязную речь. – Моя комната… под кроватью… кулон… в воду… выпить… И я вновь проваливаюсь во тьму. Силы опять иссякли. Вены болят с новой силой, легкие жжёт так, будто внутри этих тонких тканей пылает ведьминский костёр, грудная клетка давит на сердце… и в один миг все прекращается. Я снова ничего не чувствую. Проходит некоторое время, и я снова в состоянии открыть глаза. Умение чувствовать постепенно возвращается. Но, будь моя воля, я не возжелала бы этого. Все тело, как будто бьется в агонии; внутренности неумолимо жжет, от чего хочется издать душераздирающий вопль. Почему все это происходит именно со мною? Чем я такое заслужила? Ах, ну, да, связалась с убийцей. Я устала от этих нескончаемых мук. Смерть кажется прекрасным выходом из этой сложной ситуации. Открываю глаза. Надо мною нависает Брюс Баннер, вновь проверяя температуру. -Как ты себя чувствуешь? -Лучше… - я слышу свой собственный хриплый голос. – Где камень? -Этот? – мужчина демонстрирует кулон с молочно-белым камнем. Я осторожно киваю. –Не переживай, я никому не расскажу. Но… позволь спросить, где ты его нашла и почему он так благотворно действует на твой организм? -Фригг… -Кто? -Мать Локи… Баннер удивленно поднимает брови, но молчит. -Что произошло? – сдавленно шепчу я. Этот вопрос мучил меня долгое время. Не терпится узнать ответ. -Ты упала на осколки и потеряла сознание. Мы вас спохватились через несколько часов после этого происшествия. Операция по извлечению стекла прошла успешно… но через несколько часов ты впала в кому. -И сколько я пробыла в этом состоянии? -Месяц. Моё сердце болезненно ёкнуло. Время родов стремительно приближалось. Приборы снова начали пищать, от чего Баннер вздрогнул и положил мне руку на плечо: -Тебе нельзя сейчас нервничать. Только крепкий сон и отдых… а это, - он указал на кулон, - я спрячу вот в этот шкафчик… и при необходимости воспользуюсь, договорились? -Спасибо…