Очаровательный рисовый пирожок

Неважно, как часто они занимались чем-то сексуальным, включающим поцелуи и прикосновения к обнаженной коже. Когда дело дошло до секса непосредственно, они оба волновались. Тэхён пытался скрыть румянец, а Чонгук сделать вид, что его руки совсем не дрожат. Прикосновения к уже знакомому телу казались такими новыми, а музыка — особенной, даже если они слышали ее десятки раз. Чонгук целовал с особенной нежностью, скользил руками по телу так трепетно, словно Тэхён мог сбежать в любой момент. А тот, обычно активный и даже настойчивый, чувствовал себя какой-то трепетной ланью под взглядом темных, но таких влюбленных глаз Чонгука. Очевидно, что у них обоих не было опыта в этом. Тэхён пару раз пробовал вставлять в себя пальцы, но это всегда заканчивалось на втором, потому что ему либо было больно, либо он кончал. Так что сейчас все было совсем ново. И Чонгук чутко прислушивался к звукам и шёпоту Тэхена, когда один за одним пальцем плавно входил в него, расслабляя тугие, но податливые мышцы. — Я не могу поверить, что мы делаем это, — прошептал Чонгук. — Перевернешься на живот? Мне очень хочется увидеть тебя, но я читал, что так легче… — Да. Так будет хорошо. Тем более мне так будет проще. Тэхён с лёгкостью перевернулся на живот и медленно развел ноги, опираясь коленями в матрас и усмехаясь от шумного вдоха Чонгука. Что ж, он полагал, что тому открывается неплохой вид. Тэхён обернулся через плечо и закусил губу, мягко улыбаясь. Черт, ему было неловко, он не привык находиться в таком положении, но поцелуи по спине и шее здорово помогали расслабиться. Он услышал, как открывается упаковка презерватива, а затем вновь почувствовал поцелуй Чонгука в плечо. В его вход уперлась головка и Тэхён зажмурился, готовясь к боли и закусывая губу, чтобы не застонать и не спугнуть Чонгука. Но тот постарался, поэтому член медленно, сантиметр за сантиметром входил внутрь, не причиняя боли, лишь легкий дискомфорт от непривычного ощущения наполненности. — Черт. Тэ. Боже, — выдохнул Чонгук, который боялся пошевелиться, когда их бедра соединились и он оказался глубоко внутри партнера. — Да, — выдохнул тот, падая лбом на сомкнутые ладони и на пробу пытаясь пошевелиться. — Стоило задуматься о том, чтобы уболтать тебя снизу ещё когда твой член с трудом помешался у меня во рту, — сдавленно пробормотал Тэхён, пытаясь свыкнуться с ощущениями. — Тебе больно? Прости, я… — взволнованно пробормотал Чонгук, пытаясь отстраниться, но Тэхён тут же подался назад, не давая тому выскользнуть. — Нет. Тихо. Все хорошо. Ещё пару секунд и ты можешь двигаться. Попробовать, во всяком случае. Хотя сейчас мне кажется, что меня на что-то насадили, это все равно приятно. Такая приятная боль. К тому же осознание происходящего, Боже… Тэхён опять двинул бедрами и тихо застонал. Он на полу прогнулся в пояснице сильнее и снова двинулся, на этот раз застонав ещё громче. — Ох черт. Да. Кажется я нашёл ее. Прикосновение члена к простате не приносило удовольствия, которое привыкли отписывать. Скорее это было нечто физиологическое. Словно удар в нерв, когда ты не понимаешь даже, что чувствуешь, но чувствуешь сразу много всего. — Ты такой красивый, черт. Мне кажется, я могу кончить только от этого вида. Чонгук осторожно опустил руку вниз по животу Тэхена и нашел его немного опавший от боли член, мягко скользя по нему пальцами. И это сработало. Тэхён расслабился, позволяя Чонгуку сделать первое движение бедрами, и снова застонал, потому что новый удар попал чётко в цель. — Кажется, я начинаю понимать, что именно в этом находят, — выдохнул Тэхён, жадно облизывая губы и опять поворачиваясь через плечо, сводя Чонгука с ума своими растрепавшимися влажными волосами и расширенными глазами. — Давай, Гуки. Сделай это. Трахни меня. Звучало, безусловно, картинно, но сейчас Тэхену хотелось этого. Он, наконец, вновь возбудился, и ему хотелось большего. Хотелось почувствовать все в полной мере. К счастью, Чонгук готов был это ему дать. Плавные и неспешные толчки превратились в быстрые и ритмичные, заставившие Тэхена рухнуть грудью на простынь, жадно хватая ртом воздух. Та самая грань боли, когда тебе ещё потрясающе хорошо и самую малость больно. Когда слёзы собираются в уголках глаз, но тебе совсем не хочется останавливаться. И оргазм бы настиг их слишком быстро, но Чонгук вышел, плавно переворачивая Тэхена на спину и нависая сверху. — Хочу видеть тебя. Пожалуйста. В этому «пожалуйста» было что-то такое нежное и детское, что Тэхен не сдержал умиления, влюблённо улыбаясь своему мальчику. — Ты такой чудесный, — нежно шепнул Тэхён, убирая челку со лба Чонгука и в следующую секунду пожалел об этом, потому что тот опять приставил член ко входу и толкнулся, входя в несколько толчков до упора, вырывая изо рта Тэхена низкие стоны. Определенно, лицом к лицу можно было разделить куда больше эмоций. Больше взглядов. Больше поцелуев. И хотя пришлось подложить под бёдра Тэхена подушку для правильного угла проникновения, ему нравилось изо всех сил прижимать Чонгука к себе, царапать спину, прикусывать плечо и шептать все подряд в самое ухо, заставляя парня улыбаться и тихо мычать от удовольствия. Чонгук пытался сдержаться от засосов, но несколько следов все-таки расцвело на коже Тэхена. Ощущая близость своего оргазма, он забрался рукой между их телами и вновь сжал член партнера, двигая рукой в одном ритме с бедрами и заставляя Тэ скулить и задыхаться, теряясь в ощущениях. Чонгук кончил через десяток секунд после Тэхена, продолжая двигаться, несмотря на сокращение мышц вокруг его члена, и это, очевидно, был лучший оргазм в его жизни. — Не могу поверить, что мы это сделали, — прошептал Тэхен, когда Чонгук опустился на кровать рядом, притягивая его к себе и прижимаясь носом к виску Тэхена, покрывая поцелуями его волосы и щеку. — Я тоже. Мы знакомы так мало, но мне кажется, что я знаю тебя вечность. Ты настолько мой, словно всегда был в моей жизни. — Ты — моя первая любовь. И я даже не мечтал, что она будет такой счастливой. — Я — твоя единственная любовь, — шепнул Чонгук, приподнявшись на локте. — И я не позволю тебе даже спорить с этим, потому что я тебя не отпущу. Тэхен мягко улыбнулся и зарылся носом в грудь Чонгука, тихо застонав от непривычного ощущения в заднице. — Мы точно будем меняться, Чонгук, иначе моя задница просто не выдержит таких нагрузок. — Прости, я не хотел, чтобы тебе было больно. — Мне хорошо. Правда. И я хочу, чтобы так же хорошо однажды было и тебе. Однажды, — Тэхен хитро улыбнулся и нежно чмокнул Чонгука в шею, блаженно закрывая глаза, но тут же открывая их обратно. — Нужно в душ. Я весь в сперме. И ты в сперме. Боже, надеюсь, я не стонал слишком громко. Не хочу комментариев Чимина и Юнги завтра. Чонгук рассмеялся и сел в постели, а затем встал, протягивая руку Тэхену, чтобы отвести его в душ. — Ты такой милый с утра. Ты всегда милый, но по утрам особенно, — прошептал Юнги, спускаясь в кухню утром и обнимая Чимина со спины. Они спали вместе, прижимались друг к другу всю ночь, целовались, пока Чимин не вырубился. Но с утра Юнги спал чуть дольше, и чтобы не разбудить его, Чимин ушел готовить завтрак на всех. — Это ты милый с утра, — рассмеялся Чимин, заканчивая с омлетом. — Теперь я всегда буду милым с тобой. Ну или почти всегда. Ты мой парень, в конце концов. И хотя я никогда не состоял в нормальных отношениях, я уверен, что в них стоит вести себя так. — Быть милым? Я бы хотел, чтобы ты был собой. И чтобы тебе было комфортно. — Кто сказал, что настоящий я — не милый? Может быть, я все это время скрывал свою милую натуру? — Юнги рассмеялся. И вообще-то он не врал. Наверное. Наверное, в нем было больше нежности, чем он предполагал. И вся она теперь достанется Чимину. Юнги даже стало немного жаль беднягу. — Я думаю, я догадывался. И мне нравится это. Нравятся все твои стороны. Интересно, где наши голубки? Думаю, Тэхену будет не слишком удобно сидеть сегодня, — Чимин рассмеялся. — Нужно подготовить ему подушечку. — Уверен, что он был снизу? — О, более чем. Особенно в первый раз. Чимин услышал звук подъезжающей машины и удивленно уставился в окно. — Это родители Тэхена! Я думал, они приедут только завтра… — Блин? Черт. Мне надо спрятаться? — О нет. Все хорошо, они любят всех друзей Тэ. Чимин выключил плиту и поспешил в гостиную, таща за собой Юнги, чтобы поздороваться с родителями друга, которые стали и его семьей за эти годы. — Никогда не верьте невинному взгляду этого милого кролика! — раздался громкий стон Тэхена и тихий смех Чонгука. — Этот парень — монстр. Он меня буквально затрахал! У меня болят места, о которых я и не догадывался! Наш тренер никогда и близко не давал такой нагрузки! — Тэхен! — зашипел Чимин, замирая в руках матери Тэхена, которая удивленно распахнула глаза. — Я больше не Тэхен, я сексуальная игрушка Чон Чонгука! — громко выкрикнул тот. — И не то чтобы мне это не нравилось… а вы где, ребята? Вы что, решили опорочить там мою гостиную?! Ой… мам. Пап. Тэхен обворожительно улыбнулся, покрываясь подозрительными розоватыми пятнами до самой груди. Чонгук, не сразу понявший, в чем дело, толкнулся грудью в спину Тэхена и шокировано замер, глядя на картину перед собой. — Что ж. Я полагаю, что ты и есть Чон Чонгук, забравший невинность нашего мальчика и сделавший его своей сексуальной игрушкой? — поинтересовался отец Тэхена, наклоняя голову и рассматривая Чонгука. — Кажется, у меня приступ, — выдавил из себя Чонгук, разворачиваясь на пятках и бегом убегая обратно на второй этаж и захлопывая за собой дверь в спальню. Все хорошо. Нужно только удачно выпрыгнуть в окно и пробежать пару десятков километров до школы, а лучше сразу до дома. Сменить внешность, документы, и никогда не появляться больше в Корее. — Ну пап! — драматично вздохнул Тэхен, проходя, прихрамывая, к родителям и одновременно их обнимая. — Я же говорил, что Гуки очень скромный и что нельзя его пугать! — Ты сам выдал все это! — Но я не знал, что тут вы. Можно было и сделать вид, что вы ничего не услышали. А вы тоже хороши, засранцы. Напугали моего мальчика и стоят ржут. Тэхен надул губы и влепил лёгкий щелбан Чимину, который распахнул глаза и пробурчал: — За что ты меня бьешь? — Ладно. Идите накрывайте завтрак, а я попытаюсь выцарапать кролика из ракушки и привезти к вам. — Странный какой-то у тебя кролик-улитка, — фыркнул господин Ким. — Зато хорошенький! Ты видел, какой он хорошенький? Так и хочется его потискать за щечки. Отлично понимаю, почему Тэ-Тэ влюбился в него. Такой сладкий мальчик! — пролепетала мама Тэхена, мечтательно улыбаясь. — И Чимин тоже с парнем. Наши малыши так быстро выросли! Только посмотри! Юнги кривовато усмехнулся и осторожно притянул Чимина к своей груди, незаметно для всех целуя в макушку. — Не смейте смущать моего кролика, когда я его вытащу. И ведите себя прилично. Никаких моих голых детских фото. И вообще никаких комментариев! И не тискай его, мама. Не сразу, во всяком случае. Тэхен улыбнулся и уже куда живее побежал следом за Чонгуком наверх, на цыпочках пробираясь в спальню и нежно обнимая со спины сжавшегося на кровати бойфренда. — Расслабься, Чонгук. Мои родители славные и ты очень им понравился. Да, они умеют смущать, но все в порядке. Обещаю. Пошли завтракать. Обещаю, что не дам тебя в обиду. — И мы больше не будем обсуждать при них наш секс? — страдальчески переспросил Чонгук, который выглядел так, словно увидел трехголовую змею в собственной ванной. — Не будем. Буду игнорировать все вопросы и даже не скажу, насколько потрясающе ты хорош. — А я хорош? — тут же заинтересовался Чонгук, вскидывая голову. — Невероятно, Гуки.