Цветы — волосам, паруса — кораблю

“Can't you hear my call? Are you coming to get me now? I've been waiting for You to come rescue me I need you to hold All of the sadness I can not Living inside of me” ♫ Sia — I’m in Here

Моросящий дождь не прекращался весь день. С неба просто мерно и мелко лилось, будто где-то там, наверху, прохудились грузные облака, став похожими на сито, через которое просеивали муку. Вэй Ин медленно брел по узкому переулку, слушая, как шумят капли, ударяясь об неровный асфальт и уже успевшие образоваться лужицы. Он и слышал лишь этот звук да как бурчит в животе от голода. Болела голова, но к этому ощущению он уже привык, куда больше его беспокоили укусы на руках, которые никак не хотели нормально заживать. Когда на него три дня назад напали собаки, он убегал, но одна все же успела наброситься и повалить его на землю. И Вэй Ин поранился об ее зубы, закрывая лицо и пытаясь отпихнуть от себя оскаленную пасть. Если бы не тот мужчина, который отогнал эту зверюгу, пришлось бы совсем худо. Вэй Ин же просто убежал, куда глаза глядят, лишь бы подальше, и бежал до тех пор, пока в легких не начало гореть огнем. Он поковырял корочку на ранке на предплечье, которая от влажности начала отставать, а под ней неприятно щипало и покалывало. Вэй Ин вспомнил, как мама всегда обрабатывала его разбитые коленки. Когда он начинал жаловаться, что щиплет, она улыбалась и дула на ранку, а потом рисовала ватной палочкой в йоде рядом, на здоровой коже, какую-нибудь смешную рожицу с высунутым набок языком. И Вэй Ин разглядывал ее, вертясь и так, и эдак, потому что картинка была вверх ногами, и рожица смотрела на маму, а не на него. Про боль он быстро забывал. Вэй Ин не понимал, почему, но мама и папа однажды просто не вернулись домой. Он прождал их всю ночь, сидя в коридоре на полу, но они так и не появились. Зато на следующий день к вечеру под дверью какое-то время раздавались странные звуки, но ему было слишком страшно открыть ее, чтобы посмотреть, а до глазка он в свои едва исполнившиеся шесть не доставал. Потом в их небольшую квартиру вошли какие-то люди. Кажется, четверо. Вэй Ин никого из них не знал, но они говорили, что он должен пойти с ними. Как? Почему? Мама лишь пошла в магазин купить лимон, чтобы приготовить карамель для фруктов. Вэй Ин обожал маленькие яблочки в карамели, которые она делала ко дню его рождения, причем всегда заранее, в вечер перед ним, словно они праздновали Новый Год и ждали наступления полуночи. Папа пошел ее проводить. Они сказали, что их не будет всего пятнадцать минут! — Я не пойду! Я жду маму и папу! — пытался объяснить Вэй Ин какой-то женщине в длинном пальто, которая хотела взять его за руку. — Надо пойти, ты не можешь быть тут один, — говорила она. Ему необходимо было найти маму и папу. Он знал, в какой магазин они должны были отправиться, он совсем рядом с их домом. Увернувшись от чужих, пахнущих незнакомыми духами рук, Вэй Ин выбежал из квартиры и со всех ног бросился на улицу, забыв про куртку и обувь. В магазине было слишком много людей, и Вэй Ин около получаса бродил вокруг стеллажей с фруктами и овощами в поисках родителей. Тогда он решил посмотреть в другом отделе. Может, мама решила купить к его дню рождения что-то еще? Но он почти закончился, день рождения. Ему уже шесть. А они до сих пор не пришли. Он так и ходил, всматриваясь в лица людей, пока к нему не приблизился охранник. — Где твои родители? Вэй Ин не знал, где они. Но должен был найти их. Почему все взрослые лишь просят пойти с ними и ничего не объясняют? Убежав от охранника в магазине, Вэй Ин снова отправился к дому, но около припаркованной у тротуара машины стояли те люди. Если они увезут его, он не сможет отыскать маму и папу. На нос приземлилась крупная дождевая капля, и Вэй Ин, очнувшись от воспоминаний недельной давности, почесал его и поморщился. Он был уверен, что найдет дорогу до места, где работала мама, но вот уже три дня словно ходил по одному и тому же району. Ему казалось, что где-то здесь они проезжали на машине, когда она брала его с собой. Но куда они потом сворачивали? Его мысли резко оборвались на середине, когда за спиной раздался оглушительный лай. В голове, которая и без того болела и кружилась, он прозвучал, как громкий звук колокола. У Вэй Ина было ощущение, что собака прямо за его спиной, наверное, та самая, которая уже покусала его! Она вернулась, она нашла его! И никого вокруг, совершенно никого! Не обернувшись, он сорвался с места, не обращая внимания на то, как качнулось все вокруг, когда он только начал бежать. За спиной царапнули землю когти, и Вэй Ин на ходу все же повернул голову назад. Да, это собака! Даже еще больше, чем предыдущая! Черная и огромная! Вскрикнув, он побежал еще быстрее, заставляя ослабшие ноги двигаться. Носки, в которых он тогда выскочил из дома, уже все промокли и протерлись на пятках, но это все же было лучше, чем ничего. Он боялся людей все это время, потому что они мешали ему искать маму и папу и только задавали свои странные вопросы, но теперь ему очень хотелось, чтобы на пути появился хоть кто-нибудь. Переулок перед глазами дрожал, как при землетрясении, а потом вдруг картинка смазалась, и Вэй Ин запутался в собственных ногах. Он, пошатнувшись, оперся вытянутой рукой на мокрую стену какого-то здания, уговаривая себя бежать дальше. Лай был все ближе! Эта собака просто сожрет его, и он не сможет отыскать родителей! — Мама! — А ну пошла отсюда! — прозвучал сквозь шум дождя чей-то голос. — Фу! Осевший на землю Вэй Ин осмелился открыть глаза. Какая-то девчонка в темно-красной курточке с огромным зонтиком, который был, казалось, большее нее самой, кричала на собаку. Та лаяла и припадала к земле. Вэй Ин хотел закричать, чтобы девчонка убегала, потому что собака сейчас сожрет и ее, но застрявший в горле ком не дал ему произнести ни звука. Он никогда не видел, чтобы девочки вели себя так отчаянно. Все они боялись даже крошечных насекомых и разбегались врассыпную, когда он показывал им жучка! — У меня камень! Сейчас я тебя! — крикнула девчонка и резко наклонилась, делая вид, что поднимает что-то с земли и бросает. Это подействовало! Собака развернулась и отбежала от нее, но потом снова остановилась и залилась лаем. — Я что сказала?! Прочь! Ей все же удалось найти что-то на асфальте, и в сторону собаки полетела пластиковая крышка от бутылки. И та все же убежала, скрываясь за поворотом. Девчонка притопнула ногой, хотя собака уже не могла ее видеть. От этого движения с ее большого зонта, который она так и не выпустила из одной руки, осыпались крупные капли. — Эй, — уже тише сказала она, приближаясь к Вэй Ину. — Ты как? — Убежала? — спросил Вэй Ин, вытягивая шею, чтобы посмотреть в конец переулка. — Убежала-убежала, — твердо отозвалась девочка. — А с тобой что? Не дожидаясь, пока он ответит ей, она присела рядом и взяла его за запястье. Ее пальцы были мокрыми, но все равно теплыми. Вэй Ин смог разглядеть ее получше, пока она зачем-то осматривала его руки и трогала царапины — на удивление, не больно. Она явно была старше него, хоть и ненамного. Заплетенная набок толстая коса немного растрепалась; красная лента у самых кончиков развязалась из банта и теперь висела, держась только на одном узелке. А еще у нее были смешные уши, маленькие и сильно торчащие по бокам головы. Точнее, Вэй Ин видел только одно — второе было скрыто волосами. Он тихо усмехнулся. — И чего смешного? — строго спросила девчонка и посмотрела на него серьезными темными глазами. — Мама говорит, что лопоухие люди добрые. — Ты кого лопоухой назвал?! — тут же вспылила девчонка, едва не уронив от негодования зонтик им обоим на головы. — Эй, это же наоборот хорошо! — попытался оправдаться Вэй Ин. — Зовут тебя как? — Вэй Ин. А тебя? — Вэнь Цин. Еще раз назовешь меня лопоухой, я тебе все кости переломаю! Вэй Ин поднял обе руки в воздух, признавая поражение, и улыбнулся. Он только сейчас понял, что Вэнь Цин оказалась первой, с кем он нормально разговаривал за эту неделю. А он очень любил разговаривать. — А сколько тебе лет? — спросил он. — Восемь. — А мне шесть. Только недавно исполнилось. — Поздравляю, — без тени радости сказала Вэнь Цин. — Идем, здесь холодно. Она поднялась на ноги, осыпав Вэй Ина каплями с зонта. Заметив, что он не последовал ее примеру, она пристроила зонт на земле, наклонилась и обхватила его руками за талию. — Ты меня не поднимешь, я тяжелый, — сказал Вэй Ин, продолжая улыбаться. — Не ты тяжелый, жизнь тяжелая, — веско пробормотала Вэнь Цин, вдохнула поглубже и дернула его вверх, ставя на ноги. Голова продолжала болеть и кружиться, но Вэнь Цин крепко, даже чересчур для такой худенькой девчонки, держала его за локоть. — А куда мы пойдем? — спросил Вэй Ин, стараясь не сильно опираться на ее руку. — К моему папе. Он врач, он тебе поможет. Когда я вырасту, я тоже стану врачом. — Так вот почему тебя так заинтересовали мои царапины! — Да. И они у тебя воспалились, — тоном профессора сказала Вэнь Цин. — Так что идем. Здесь совсем недалеко. И они пошли. Зонтик мешался, но с ним все же было лучше, чем без него, так как теперь на голову хотя бы не лилось, как из душа. Дождь за это время только усилился, а еще начало темнеть. Осень в Китае всегда наступала очень внезапно, словно лето исчезало с улиц лишь за одну ночь. Вэнь Цин вывела его из переулка и пошла по улице, держа его за запястье чуть ниже следов от зубов собаки. Вэй Ин успел подумать, что она будет хорошим доктором, ведь даже в такой ситуации она помнила о том, что ему может быть больно, если она неосторожно возьмет его за руку. Встречавшиеся им люди странно смотрели, но не подходили. С кем-то Вэнь Цин даже поздоровалась, но чаще лишь закрывалась зонтом, держа его низко-низко, чтобы видно было лишь тротуар под ногами с крупной серой плиткой. Совсем скоро они остановились, и перед глазами Вэй Ина оказались широкие, но невысокие ступени. Вэнь Цин уверенно потащила его по ним наверх, и Вэй Ин все же выглянул из-под зонта, заметив довольно большой дом в три этажа с несколькими пристройками. Под сводом крыши было большое резное деревянное украшение в форме распустившегося лотоса. Над тяжелыми дверями он заметил надпись золотыми иероглифами, но не смог ее прочитать, разобрав только одно слово — «лотос». Вэнь Цин покопалась в кармане куртки, отпустив руку Вэй Ина, который уже мог стоять сам, и вытащила связку ключей. Один ключ был длинным и большим — именно им она открыла дверь и ввела его внутрь. Первым, что бросилось в глаза в широком зале, в котором они очутились, оказалась роспись на стене. Вэй Ин присмотрелся. На ней были изображены реки и пруды, деревянные лодки и люди на причале, целое поселение на заднем плане, даже можно было разглядеть дома и их крыши с загнутыми и приподнятыми сводами. Внизу картину украшали крупные ярко-розовые цветы. Вэй Ин успел увидеть еще и лестницу, уводившую на второй этаж, и мальчишку в фиолетовой толстовке на ней, который перевешивался через перила и хмуро смотрел на него. Вэй Ин улыбнулся и помахал ему рукой, но тот не ответил, только нахмурился еще сильнее и исчез, взбежав по ступенькам наверх. Освещение было не очень ярким, что даже радовало. Зато было очень тепло. Проведя неделю на улице, Вэй Ин уже забыл, что может быть так тепло. Глаза почти сразу начали закрываться. — Не спи на месте, идем, — сунув закрытый зонтик в подставку, скомандовала Вэнь Цин и потащила его в уводящий куда-то в сторону от лестницы коридор, хотя Вэй Ину интереснее было бы посмотреть, что там на втором этаже, где скрылся незнакомый мальчишка. Они прошли еще немного, и Вэнь Цин остановилась перед самой обычной светлой дверью. Она подняла руку и постучала, но не стала дожидаться, пока ей разрешат войти, а сразу же открыла ее и впихнула Вэй Ина внутрь, заходя следом. Пахло, как в больнице. Вэй Ин помнил этот запах, потому что так пахло, когда болела бабушка. Это было плохо. Папа потом плакал, и это был единственный раз, когда Вэй Ин видел, как он плачет. Мама сказала, что бабушки не стало. Вэй Ину было четыре, и он не понимал, что такое «не стало». Она же была. День назад он сидел у ее кровати и рассказывал ей истории, которые выдумывал на ходу. И больше ее не видел. Могло ли так случиться, что мамы и папы тоже «не стало»? Вэй Ин закусил губу и опустил взгляд в пол. — Папа! — позвала Вэнь Цин. — А-Цин! — послышался возглас, и Вэй Ин поднял голову. Из-за белой ширмы, за которой горел яркий свет, появился человек в халате и аккуратных круглых очках. — Где ты была? — Я нашла его на улице, — словно не слыша вопроса, продолжила Вэнь Цин. — У него на руках укусы. Они воспалились, посмотри. Ее отец еще пару мгновений строго смотрел на нее, потом вздохнул, покачал головой и перевел взгляд на Вэй Ина. Вэй Ин решил улыбнуться ему; он казался слишком взволнованным. — Привет, я доктор Вэнь, — представился мужчина. — А тебя как зовут? — Вэй Ин. — Сколько тебе лет? — Шесть. Совсем недавно исполнилось. — Вот как, — доктор Вэнь, наконец, улыбнулся. — Идем, нужно обработать твои царапины. Его улыбка была очень приятной, и Вэй Ин кивнул, позволяя ему взять себя за руку. Они вместе прошли за ширму, и от яркого света у Вэй Ина заболели глаза. Доктор Вэнь усадил его на кушетку. Когда Вэй Ин сморгнул выступившие на глазах слезы и осмотрелся, он заметил маленького мальчика, который сидел в уголке на стуле и смотрел на него во все глаза. — Эй, привет! — улыбнулся ему Вэй Ин. — П…привет, — отозвался мальчик, пряча взгляд и опуская его на свои руки. В предплечье ткнулось что-то мокрое, и Вэй Ин вздрогнул от резкой боли, обжегшей кожу. Доктор Вэнь сказал: — Сейчас пройдет, потерпи. Если он хочет найти маму и папу, то действительно нужно потерпеть и не жаловаться. Тогда он сможет спросить, как добраться до места, где работала мама. Он не помнил адрес, но мог бы подробно описать его! Так что нужно не хныкать, а вести себя, как взрослый. Чтобы отвлечься от боли, Вэй Ин снова перевел внимание на незнакомого мальчика. — Как тебя зовут? — Я… я Вэнь Нин, — еле слышно ответил тот. — А я Вэй Ин! Мне шесть, а тебе? — П-пять. Вэй Ин кивнул, продолжая улыбаться, хотя руку теперь жгло, не переставая. Доктор Вэнь на мгновение отвлекся от его ран и посмотрел на него. — Ты очень сильный мальчик. Улыбаешься, когда больно. Не все так могут. — Да он все время улыбается, — послышался голос Вэнь Цин. Она сидела на кушетке у самого изголовья и болтала ногами, глядя на Вэй Ина и отца. Куртки на ней уже не было, остались лишь джинсы и футболка с большим желтым солнцем на груди. — Может, он дурачок? — А-Цин, сейчас выйдешь отсюда! — строго сказал доктор Вэнь. Вэй Ин засмеялся. Вэнь Нин же из своего угла взглянул на Вэнь Цин широко распахнутыми глазами. — Так вы брат с сестрой? — спросил Вэй Ин, заметив, как они похожи. — Ага, — отозвалась Вэнь Цин. — Здорово! А ты боишься собак, Вэнь Нин? — Н-нет, — ответил Вэнь Нин, с удивлением посмотрев на Вэй Ина. — А змей? — Тоже нет. — А пауков? — Пауков, н-наверное, боюсь, — кивнул Вэнь Нин, скривив губы. — Да он всего боится, даже своей тени! — вмешалась Вэнь Цин. — А-Цин! — снова одернул ее доктор Вэнь. Несмотря на строгий голос, он очень осторожно обрабатывал последнюю ранку на руке Вэй Ина, уже почти не делая больно. Вэй Ин даже смог рассмеяться над перепалкой брата и сестры. — Понял, значит, я буду защищать тебя от пауков. А ты меня — от собак, идет? — сказал он. Вэнь Нин быстро-быстро закивал и, наконец, тоже робко улыбнулся. — Готово, — сказал доктор Вэнь. — Мне нужно будет взять у тебя анализы, чтобы проверить, все ли в порядке, хорошо, Вэй Ин? Вэй Ин кивнул. Очень хотелось спать — когда он оказался в тепле, тело стало ватным, а голова — тяжелой. Тупая боль в висках так и не исчезла. — Подождешь здесь с А-Цин и А-Нином? Мне нужно поговорить кое с кем, — продолжил доктор Вэнь. — Это недолго, я сразу вернусь и принесу тебе сухую одежду. — Хорошо. Когда доктор Вэнь вышел, Вэнь Цин спрыгнула с кушетки и подошла к Вэй Ину, чтобы посмотреть на его руки. Они теперь все были в бинтах и пластырях. Девочка с интересом разглядывала работу отца, даже потыкала пальцем в одну повязку. Вэй Ин отдернул руку. — Что это за место? — спросил он. — Приют «Пристань Лотоса», — ответила Вэнь Цин, поправляя ленту на своей косе. — Папа владеет им вместе со своим другом. — Приют? — переспросил Вэй Ин, чувствуя, как холодеет внутри. — Да. Для сирот. Не бойся, здесь все очень хорошие. Даже дети директора Цзяна часто здесь бывают. Их дом совсем рядом. Вэй Ин хотел сказать ей, что ему нужно найти родителей, что он не сирота, но не успел, потому что за дверью послышались голоса. Он слез с кушетки и обошел ширму, чтобы слышать, о чем там говорят. Этого оказалось недостаточно, чтобы разобрать диалог взрослых, так что он подошел к двери и прижался к ней ухом. — Подслушивать нехорошо, — нахмурившись, сказала Вэнь Цин, скрестив руки на груди, но потом все же тоже приблизилась. — Фэнмянь, подожди, — услышал Вэй Ин голос доктора. — Что случилось? Это тот мальчик, которого ты все это время ищешь? Вэй Ин? Сердце заколотилось, как сумасшедшее. — Да, — ответил ему другой голос, который показался Вэй Ину смутно знакомым. — Коллеги Вэй Чанцзэ ездили к ним домой, но он сбежал от них. Мне тоже нужно было поехать! Я должен был поехать! А он скитался неизвестно где целую неделю. — Сначала успокойся. Ты не можешь разговаривать с напуганным ребенком в таком состоянии, — сказал доктор Вэнь. — У него есть другие родственники? Бабушка? Дедушка? — Нет. Мать Вэй Чанцзэ скончалась два года назад, а про родителей Цзансэ я ничего не знаю. Она никогда о них не говорила. Значит, те люди, которые приходили в их дом, работали с папой? Но почему папы с ними не было? — Их сбила машина? — тише спросил доктор Вэнь, но Вэй Ин все равно его услышал. — Да, — помолчав, отозвался второй голос. — Прямо около дома. Обоих насмерть. — Какой кошмар. Бедный ребенок… Дальше Вэй Ин уже не слушал. Он отпрянул от двери, будто она в момент стала раскаленной. «Насмерть»? Вот, что такое — «не стало»? Это смерть. Когда уходят и больше не возвращаются. Он помотал головой, продолжая отступать, пока не уперся спиной в стену. Вэнь Цин отстранилась от двери и посмотрела на него. Вэнь Нин, который все это время стоял рядом и цеплялся за руку сестры, также повернулся к Вэй Ину. — Наша мама тоже умерла, — шепотом сказала Вэнь Цин. Этого не может быть. Так не должно было быть! Если бы мама не решила приготовить для него сладости, она бы не пошла так поздно в магазин, а папа не отправился бы с ней. И они были бы в порядке! Вэй Ин прижал руки ко рту. Голова разболелась еще сильнее, пол качнулся. Он не заметил, как к нему подошла Вэнь Цин. Понял лишь, что она рядом, когда девочка вдруг обняла его. От нее пахло этим кабинетом и дождем, под которым они оба промокли. Вэй Ин всхлипнул. Вэнь Цин вздохнула и крепче прижала его к себе своими тонкими руками. В бок ткнулось что-то теплое, и Вэй Ин, повернув голову, разглядел сквозь слезы, что маленький Вэнь Нин подошел тоже и теперь стоял, прильнув к нему. Голоса за дверью затихли. Слышно было лишь, как шумит за окном превратившийся в ливень дождь. * * * Вэй Ин впервые за долгое время просыпается сам, не слыша противной трели будильника. Он ненавидит рано вставать, но уже не помнит, когда получалось подольше поваляться в постели. Даже в выходные находятся либо какие-то важные дела, либо работа. Он недоверчиво открывает один глаз. Его кровать стоит прямо рядом с окном, так что получается даже увидеть соседние дома, не вставая. Несмотря на всю роскошь города, в котором он живет, застройка в Токио очень плотная. Наверное, скоро начнут строить на головах людей. Вэй Ин прислушивается. В квартире до странного тихо. Он переворачивается на бок и пытается найти свой телефон. Пару минут он безрезультатно шарит рукой по простыни, но ничего не находит. Он что, оставил его на кухне, когда заснул там прошлой ночью? Так вот почему будильника не было? Стоп! Он что, проспал работу?! Вэй Ин вскакивает, едва не навернувшись об пакет из “7-Eleven”, напичканный пустыми контейнерами из-под готовой еды, и, натянув штаны, вылетает в коридор. На кухне никого нет, а его телефон аккуратно лежит на столе. Вздохнув, Вэй Ин берет его в руку. Ничего. Еще вчера вечером оставалось процентов двадцать заряда. Он не удивится, если, включив его, обнаружит штук десять пропущенных. Он снова выходит в коридор и прислушивается. Из комнаты Вэнь Нина доносится неровный звук клавиатуры, и Вэй Ин осторожно стучится к нему, прежде чем приоткрыть дверь. — Привет. Ты работаешь? — тихо спрашивает он, когда Вэнь Нин оборачивается, отрываясь от ноутбука. — Нет, — тот улыбается, полностью разворачиваясь к нему в кресле. — Доброе утро. — Который час? — Почти одиннадцать, — чуть не свернув шею, чтобы посмотреть на экран, отвечает Вэнь Нин. — Черт. Я не помню, куда мне сегодня нужно. — Сегодня воскресенье. — Кого это хоть раз останавливало? — Вэй Ин вздыхает и проходит в комнату, садясь на застеленную кровать Вэнь Нина. Рядом с подушкой лежит, прикрыв глаза, Орешек. Он дергает ушами, когда Вэй Ин тыкает его пальцем в лапу. Этого черно-белого кота со смешными короткими лапами подарили А-Юаню одноклассники. Вэй Ин не стал им отказывать, когда они спросили у него разрешения, даже поблагодарил, что вообще поставили его в известность. И что не додумались подарить собаку. Вэй Ин щелкает кота по уху, и тот поднимает голову, недовольно глядя на него. — Что ты смотришь на меня, крокодил? — усмехнувшись, спрашивает Вэй Ин. — Почему крокодил? — уточняет Вэнь Нин. — Потому что лапы короткие. — Вэй Ин разводит в сторону руки и перебирает ими, как ящерица на песке. Орешек недоуменно моргает. Вэнь Нин тихо смеется. — Я сейчас посмотрю, куда тебе сегодня. Насколько я помню, рано вставать не надо было. Я не стал тебя будить, — говорит он, разворачиваясь к столу и роясь в ежедневнике. Вэй Ин обращает внимание, что его руки не так сильно дрожат, как обычно. Наверное, укол с ночи еще действует. — Да, вот, тебе к четырем в Сибую. — Точно, — выдыхает Вэй Ин. — Сибуя. И хватит записывать все, ты что, моя секретарша? — Мне несложно, — мягко улыбается Вэнь Нин. — Как голова? Вэнь Нин опускает взгляд и приглаживает волосы, которые носит чуть длиннее, чем раньше, когда стригся совсем коротко и не нужно было прикрывать шрам над ухом. — Лучше. Извини за то, что было ночью. Вэй Ин отмахивается. Сколько можно извиняться? Он поднимается на ноги и оглядывает комнату. Да, работы предстоит действительно много. Имеет смысл начать сегодня, раз ему пока никуда не надо бежать, сломя голову. — Нужно будет разобрать здесь все. Хорошо, что наконец-то появилась возможность сделать в твоей комнате ремонт. Поживешь пока в одной с А-Юанем? Моя слишком маленькая, а запах краски тебе ни к чему. Обещаю, я постараюсь быстро, — говорит он. — Может, не надо? — тихо бормочет Вэнь Нин. — Столько хлопот, а я даже помочь тебе не могу, — добавляет он, глядя на свои подрагивающие руки. — Хватит-хватит, — морщится Вэй Ин. — Будешь ждать, пока потолок свалится тебе на голову? Вэнь Нин втягивает голову в плечи. — Кстати, где А-Юань? — Он пошел отправить письмо. — А… — Вэй Ин чешет в затылке и лохматит распущенные волосы. — Мы же всегда вместе ходим. — Почтальон по воскресеньям забирает письма в десять. Он тоже не захотел тебя будить. — Ясно, — кивает Вэй Ин. — Ладно, пойду что-нибудь поем. Ты будешь? — Я уже завтракал. А-Юань приготовил омлет, разогрей. — Какое у меня прекрасное дитя! — восклицает Вэй Ин, уже открывая дверь, чтобы выйти. — Вэй Ин, — окликает его Вэнь Нин. Вэй Ин оборачивается. Вэнь Нин сидит, низко опустив голову и глядя на свои пальцы, которые никак не может сцепить в замок. — Что такое? — Сестра… Раньше приходили письма, люди писали хоть что-то. Что видели кого-то похожего, присылали фотографии. А два месяца уже ничего. Ты… ты не знаешь, почему? Вэй Ин трет лоб пальцами и вздыхает. Этот разговор должен был рано или поздно состояться. Глупо было бы думать, что Вэнь Нин не заметит, что на почтовый ящик, который все они отслеживают каждый день, больше ничего не пишут о Вэнь Цин. Ни словечка. Сяо Синчэнь просил его сообщить Вэнь Нину, но Вэй Ин так и не смог ему сказать. Все откладывал. — Вэнь Нин, — говорит он, возвращаясь на свое место на кровати. Вэнь Нин следит за ним взглядом, в котором столько вопросов и надежды, что у Вэй Ина пересыхает во рту и язык прилипает к небу, не давая ничего произнести нормально. — Послушай, Сяо Синчэнь, как мог, продлевал ее поиски. Но прошло уже восемь лет, и… — Что? Вэй Ин, они перестали ее искать? — спрашивает Вэнь Нин, чуть подавшись вперед. Вэй Ин протягивает руку и обхватывает его дрожащие пальцы своими. — Кончилось финансирование. И уже прошло слишком много времени. Прости, что не сказал тебе сразу, как узнал, я… У двери слышится какой-то шум, а потом она распахивается, и Вэй Ин видит застывшего на пороге А-Юаня. Когда он успел вернуться домой? — Что? Тетю перестали искать? — А-Юань! — Вэй Ин вскакивает на ноги, отпуская руку Вэнь Нина. Орешек от его резкого движения недовольно мяукает и спрыгивает на пол. Да. Странно было бы упрекать ребенка в том, чем сам занимался когда-то. Подслушивать нехорошо, но не когда в твоей семье вечно что-то происходит, и ты уже вздрагиваешь от любого телефонного звонка. Вэй Ин бы душу свою отдал вместе со всеми возможными перерождениями, чтобы ничего подобного никогда не происходило с А-Юанем. Только кому нужна его душа? — Но Сяо Синчэнь обещал! — говорит А-Юань. Вэй Ин с болью видит, как его глаза наполняются слезами, но он сдерживает их, не позволяя пролиться. Вэй Ин трусливо думает, что благодарен ему за это, потому что никогда не знает, что делать, стоит этому ребенку проронить хоть слезинку. Его это всегда пугает до чертиков, сердце прикипает к ребрам, и ни единого звука не получается из себя выдавить. Или наоборот — такой поток слов начинается, что Вэй Ин и сам не понимает, что произносит. — Он обещал… Вэй Ин прикрывает глаза. — А-Юань, Вэнь Цин пропала восемь лет назад… — Но она жива! Вэй Ин сглатывает. — Мы не знаем этого наверняка. — Ты сам так говорил, — тихо произносит А-Юань, поднимая на него взгляд. Вэй Ин с ужасом видит, как одна слеза все же срывается с его ресниц и падает на щеку. — Уже два месяца ее не ищут? Почему? Вэй Ин резко выдыхает и садится обратно на кровать, сцепляя руки в замок и опуская голову. — Если ты слышал об этом, то слышал и о причинах. А-Юань разворачивается и уходит, в последний момент придерживая дверь, которой хотел хлопнуть, чтобы она не громыхнула на весь дом. Скорее всего пожалел Вэнь Нина и его больную голову. Даже с такими эмоциями. — Вэнь Цин бы сказала, что это все мое воспитание, — произносит Вэй Ин, не поднимая головы. Плеча касаются теплые дрожащие пальцы, и он все же смотрит в глаза Вэнь Нину. — Я верю, что сестра жива. И что она к нам вернется. Если не будут искать они, будем мы. — Вэнь Нин… — Что ты хочешь на день рождения? — резко переводит тему Вэнь Нин. Вэй Ин моргает, но решает не продолжать так неожиданно прервавшийся разговор. С А-Юанем он побеседует позже. Ему нужно дать успокоиться. И да, выплакаться. Он практически никогда не плачет при Вэй Ине. Еще реже — разговаривает с ним вот так, не придерживаясь формального стиля речи, как всегда делает, если они не одни. — Ты же знаешь, я не праздную дни рождения. Вэнь Нин кивает. — Тогда мы с А-Юанем сделаем сладкую тыкву с апельсинами на Хэллоуин. Вэй Ин кивает и улыбается. Да, Хэллоуин. Только не день рождения.