В 1945 году случилось то, чего многие ждали с замиранием в сердце, а кто-то боялся того дня, зная, что для него все будет кончено. Новость о смерти самого опасного Тёмного мага разлетелась по всему свету, да ещё и с такой поразительной скоростью. Люди выходили на улицы, радовались окончанию войны, маги, которые были на стороне проигравшего, прятались в потаённых углах, боясь быть найденными. Но это не отменяло того факта, что тюрьмы были переполненными.
Многие из союзников Гриндевальда были пойманы. Каждый день к ним приходили незнакомые люди, чтобы задать очередной надоедливый вопрос. Они искали оставшихся преступников и потайные хранилища Тёмного мага. Но была одна камера, куда заходить определённым мужчинам было запрещено. Министерство запрещало.
Джордж Грин уже не раз сталкивался с подобными ситуациями. Ему часто приказывали допросить преступников, но при этом не применять насилие или пытки сексуального характера. Когда Джордж узнал, что Министерство запретило использовать пытки против омеги Гриндевальда, то сильно удивился. Многие презирали Геллерта, а уж желающих надругаться над его омегой было так много, что просто не сосчитать.
— Мне стоит быть осторожным? — Грин терпеливо ждал, когда его полностью осмотрит охранник на наличие запрещённых предметов. Он смотрел на мужчину и понимал, что заключённому явно не повезло с таким надзирателем. Тот мог легко применить насилие по отношению к омеге. А он даже и возразить бы не смог. Но сейчас, охранник молчал. Лишь с некой неприязнью смотрел на Джорджа. Тот даже не понимал, в чем было дело.
После тщательного осмотра, дверь в камеру открыли. Она столь противно заскрипела, что Грин тут же зажмурился от неприятного звука. Но он всё же кивнул и зашёл внутрь с некой уверенностью. И хоть Грин был в пальто, он практически сразу почувствовал, как холодно в камере. Её точно никто не собирался отапливать. Чувствовалась сырость, холод и даже неприятный запах. Серые голые стены ужасали, где-то в углу, казалось, пробежала мышь, а с трубы медленно капала вода. Но среди этого звука было ещё кое-что. Скрежет цепей.
Джордж обратил на это внимание, повернув голову к кровати. Или, скорее, к скамейке, которую можно было считать за кровать. И, если быть честным, то Грин даже ужаснулся увиденным. На кровати, подобрав ноги под себя, сидел омега. Лица его не было видно из-за того, что он сидел полубоком, а его длинные, рыжие волосы, которые, казалось бы, потускнели. Он иногда их поправлял худыми, бледными пальцами. Из-за чего его уже рваная в некоторых местах рубашка задиралась. Можно было увидеть грязь или даже синяки. Даже не верилось, что когда-то это был прекрасный омега.
— Мистер Дамблдор, — голос Грина не дрогнул, он держался, не показывал свою слабость. Да и какую слабость? Он был один из тех немногих, которые хоть и понимали, что союзники Гриндевальда заслуживают наказание, но явно не такого. Вот ему и было жалко Альбуса. — Я Джордж Грин. Меня отправили к Вам из Министерства. Я надеюсь, Вы не будете противиться нашему разговору.
Всё же, Дамблдор обернулся на голос, показывая свое лицо. Оно было таким худым, скулы были видны, а глаза пустые. Можно было даже заметить, что юноша был заплаканным. Но разве это удивительно? И при всём этом, Альбус старался вести себя достойно. Он выпрямился, сел прямо, кивнув своему гостю.
— Добрый день. Вечер? Или сейчас ночь? — волшебник нахмурился, понимая, что он даже не знает, который сейчас час. Было даже интересно, сколько времени он провел в этой ужасной тюрьме? Казалось, что всю жизнь. А все воспоминания были лишь прекрасным сном, который закончился. — Проходите, не стойте. Если, конечно, Вы не боитесь запачкаться. В прошлый раз из Министерства пришел светловолосый бета. Он даже об воздух боялся запачкаться, — казалось, эта информация забавляла Дамблдора.
— Не волнуйтесь, я не брезгливый. И сейчас уже вечер, хотя, солнце ещё светит, — взяв стул, который стоял рядом с кроватью, Грин поставил его прямо перед Альбусом, а уже после осторожно сел, но, практически сразу же понял, какой же он скрипучий. Казалось, что в этой камере все скрипит. — Вы знаете, зачем я здесь? Мне приказали допросить Вас. Как вы выразились, «светловолосый бета» от Вас не получил нужной информации. Вы ему ничего не рассказали.
— А должен? — волшебник тяжело вздохнул, понимая, что ему снова и снова придется говорить одно и тоже. Каждый раз, когда к нему приходят, он вынужден озвучивать один и тот же ответ. Он уже выучил его и может сказать не запинаясь. Было видно, как Дамблдор устал от этого всего. Поднимая руку, он проводил по своей шее, слегка её разминая, а затем опускал её обратно, но перед этим он касался ногтями, точнее, даже впивался, царапая кожу. И именно на том месте, где у него когда-то была метка. А ведь она исчезает со смертью альфы.
— Поймите, если Вы расскажете мне нечто важное, я смогу Вам помочь. Вас не отпустят, но могут сократить Ваш срок. Или перевести в камеру получше. А если нет… Вас ждет казнь, — Джордж не боялся этого рассказывать. Омега уже давно знал свою участь. Вот и не вздрогнул, когда услышал эту новость. Да и сейчас смерть ему уже не казалась каким-то наказанием. Скорее, долгожданным спасением. — Я кое-что принёс Вам.
Это даже слегка удивило волшебника. Он поднял голову, совершенно не понимая, что именно человек из Министерства мог ему принести. Грин же поставил свой чемодан на колени, открывая. Он не стал долго в нем рыться, ведь специально не убирал далеко нужные ему вещи. Они были завернуты в небольшое полотенце. Что там, Альбус не знал, но ему было любопытно. И когда ему протянули сверток, он осторожно забрал его.
Это были обычная расческа и зеркало. Но даже такие вещи могли согреть ненадолго душу. Волосы Дамблдора были уже давно запутавшимися и торчали в разные стороны. Он пытался их хоть немного привести в порядок, но ничего не получалось. Лучше бы было их полностью обстричь, но Альбус не мог. Не мог даже позволить прикоснуться к ним. И одна лишь мысль об этом причиняла боль.
— Вы сторонник Гриндевальда. Вы должны что-то знать. Расскажите мне хоть что-то. Я знаю, Вам может казаться, что вашей жизни пришёл конец, но продолжить её Вы обязаны, — и ещё один мешочек достал из своего чемодана мужчина. Это был пакет с яблоками. Казалось, что даже сквозь эту вонь, их запах мог прорваться. Ведь Дамблдор его почувствовал. И когда Грин положил их на кровать, юноша осторожно взял одно в руку. Есть он не хотел, даже не мог, но этот запах был столь прекрасным сейчас.
— Я не был его сторонником. Я был частью него. Его жизнью. Его омегой. Если бы Вы только знали, какая история у нас с Геллертом была, Вы бы ни за что не поверили, — внутри все заболело. Внутри все разрывалось. Было так больно, что хотелось растерзать свою кожу в области груди, но Альбус просто прикоснулся пальцами к тому месту, где ещё билось сердце. — Я не знаю, где прячутся его сторонники, я не знаю ничего. У меня есть только воспоминания.
— Так поделитесь ими. И я постараюсь Вам поверить. Мистер Дамблдор, Гриндевальд мертв, а Вы ещё живы. И позвольте сделать так, чтобы это продолжалось ещё многие годы, — они оба понимали, что бессмысленно сейчас что-либо скрывать. Особенно, это понимал Дамблдор. Да и вряд ли ему поверят. Даже если Джордж ему поверит, то Министерство точно не одобрит каждое слово, которое он им передаст.
— Мои воспоминания?.. Странно, я говорил все тоже самое Вашему коллеге, но только Вы заинтересовались этим,- юноша провел по своим губам указательным пальцем, лишь слегка касаясь. — Что ж, мне будет хоть не скучно, но знайте, Вам вряд ли поверят. В моих воспоминаниях он не монстр. Он мужчина, которого я любил. И буду любить даже после своей смерти. Но… с чего мне начать?
Грин поставил недалеко от себя чемоданчик, удобнее расположившись на скрипучем стуле. Казалось, что ещё немного, и он точно распадётся на части, но, к счастью, пока что этого не происходило. Он скрестил свои пальцы и положил их на колени. Вся его поза говорила о том, что он готов слушать. Он не собирался записывать, ведь знал, что собеседнику так будет куда удобнее общаться.
— А с чего всегда начинают? Наверное, с Вашего знакомства. Никому неизвестно, как Вы нашли вообще Гриндевальда. Как вышли на него. Как стали его союзником, а затем и любовником. Или было наоборот? — Джордж говорил вполне спокойно, но видел, как вздрагивал каждый раз Дамблдор, когда слышал «союзник». Он не любил повторяться, но кажется, ему придётся.
— Я нашёл? Я его не находил. Это он меня нашёл. Совершенно случайно. Тогда я и не знал даже, кто стоит передо мной. Хотя, я отметил тогда, что у этого мужчины была довольно необычная внешность, но она манила, — Альбус опустил свой взгляд на руки, лишь на секунду замолкая. — Мне было всего двадцать, когда мы встретились. Я закончил Хогвартс, преподаватели мне говорили, что меня ждет великое будущее. Знали бы они, что тогда будет. Но тогда я собирался стать самым молодым профессором. А пока я готовился, устроился работать на одного маггла, — ухмылка коснулась не только губ Дамблдора, но и Джорджа. — В маленькую чайную лавочку. Я и сейчас помню, какой чудесный аромат там был. В тот день, когда я увидел Геллерта шел такой сильный дождь…
1925 год, лето.
Альбус любил чай. Особенно, когда можно было взять несколько лимонных долек, сесть в удобное кресло, взять кружечку и наслаждаться спокойствием. За такое Аберфорт часто называл его старым идиотом, хотя ему было только двадцать. Но зато младший из Дамблдоров ворчал больше. И возможно, любовь к этому напитку, ворчание младшего брата, что продавать чай это глупая идея, привели Дамблдора в это место.
— Да где же ты? — омега стоял на небольшой лестнице, чтобы спокойно осматривать верхние полки, где хранились баночки с различным чаем. Он просто не мог вспомнить, куда поставил баночку с ароматным напитком. Волшебник умудрился даже название его забыть. Он уже осмотрел каждую полку, но того, что было нужно, нигде не было. — Опять придётся с жасмином заваривать? — в лавочке никого не было, но у Альбуса была дурная привычка иногда разговаривать с самим собой.
И когда он постарался заглянуть получше на самую верхнюю полочку, его отвлёк легкий звон. Это означало, что дверь открылась, и зашел посетитель. Но кому понадобилось выбираться в столь мерзкую погоду? Хотя, для Британии она была вполне естественной. Дожди тут не были чем-то новым. Тучи постоянно окутывали небо, а если и начинался дождь, то он был таким холодным. Становилось даже неуютно.
— Добрый день, — Юноша обернулся, чтобы увидеть, кто же зашел в магазин. И даже слегка удивился незнакомцу. Обычно сюда заходили только те, кто жил неподалёку. Незнакомцы были редкостью. И в основном они все были магглами. Неизвестно почему, но Дамблдор сразу понял, что перед ним стоит волшебник. Сложно было сказать, что Альбус почувствовал в тот момент, когда увидел в первый раз мужчину. Но он явно был шокирован необычной внешностью.
Незнакомец медленно прошел вглубь магазина. Несмотря на проливной дождь за окном, мужчина не был промокшим. Его одежда была практически сухой, только несколько капель остались на плечах. Полностью намокли только белоснежные пряди волос. Вода с них стекала на лицо волшебника. На такое бледное и безэмоциональное. Он даже с каким-то равнодушием осматривал полки магазина, но когда его взгляд остановился на Дамблдоре, то что-то изменилось.
— Добрый, — хоть и без акцента, но он точно не местный. Его внешний вид выдавал. — Странно видеть мага, который продает магглам чай, — мужчина подошел к лавке, наблюдая за тем, как юноша спускается с лестницы. Того хоть слова и задели, но он старался об этом не думать. Людей с такими взглядами сейчас было просто не сосчитать.
— Странно видеть мага, который приходит в магазин, где продают магглам чай, — эти слова заставили клиента усмехнуться. — Какой чай предпочитаете? Уверен, я смогу что-то подобрать для Вас. Есть также замечательные сладости. Их я уже все попробовать успел, — улыбка юноши была столь искренней. Но покупатель не собирался отвечать. Он проходил по магазину, осматривая каждую полку. Скорее всего, он читал названия. Но иногда он переводил свой взгляд на Альбуса, смотря практически в упор. Становилось неуютно.
— Мне сказали, что Вы можете порекомендовать мне что-то от бессонницы, — Дамблдор задумался всего на мгновение, когда услышал эти слова. Но он всё же не растерялся, продвигаясь ближе к полкам, которые стояли у края. И нет, это не были волшебные травы, это был обычный чай, но некоторым он действительно помогал. — Интересуетесь трансфигурацией? Или это просто домашнее задание?
— Я уже закончил школу, между прочим. Но знаете, меня всё равно туда тянет. Неужели Вас не тянет в Вашу старую школу? Те воспоминания о юности, детских забавах? — Альбус был полностью занят делом. Он искал нужную баночку, которая стояла почти у самой стенки. Его не удивил этот вопрос, ведь книга по трансфигурации лежит на стойке. А если у этого мужчины все же хорошее зрение, он должен был с лёгкостью её заметить.
— Меня исключили на последнем курсе. И больше меня не интересовало то место, — было понятно, что незнакомцу явно неприятна эта тема. Да и про себя он не собирался рассказывать. — Рвётесь обратно в школу? Неужели желаете стать молодым преподавателем? Ведь даже сейчас омеги-преподаватели большая редкость, — юноша достал нужную баночку, возвращаясь к стойке. Мужчина уже стоял напротив, всё также рассматривая содержимое магазина.
— А Вы имеете что-то против омег? Неужели так чтите старые порядки? Как мне кажется, омеги гораздо лучше как преподаватели, — осторожно пересыпая из баночки в маленький пакетик чай, Дамблдор старался не поднимать даже свой взгляд на незнакомца. Почему-то эти светлые глаза пугали его. Возможно, дело было в их природе. Альбус чувствовал, что перед ним альфа, но даже это не могло его остановить от желания поспорить с мужчиной.
— Меня точно нельзя назвать человеком, который чтит старые порядки, — волшебник даже как-то недовольно фыркнул. Когда мешочек был наполнен, Дамблдор осторожно протянул его незнакомцу. Мелкие частички чая всё ещё оставались на стойке, но они практически сразу же испарились, стоило юноше на них взглянуть. А после он улыбнулся мужчине, все же подняв на него свой взгляд.
— Надеюсь, Вам это поможет, — его улыбка, столь яркие волосы и глаза даже немного манили, но альфа оставался спокойным, хотя, на секунду показалось, что он уж слишком долго осматривает юношу напротив него. — И будьте осторожны. Я слышал, что сейчас пока что опасно в городе, — Альбус не стал упоминать почему. Но мужчина на эти слова лишь усмехнулся, кивнув в знак благодарности.
1945
— И Вы даже не догадались, что перед Вами был Гриндевальд? Но как? Везде же были плакаты с его лицом. Все мракоборцы его искали, перевернули всю Европу, а Вы говорите, что он зашёл сам в какую-то лавочку с чаем и болтал с Вами о таких пустяках? — Джордж не был возмущен, скорее всего, больше поражен. Он не мог даже представить, что Геллерт был практически на ладони у Министерства, но никто даже и найти его не мог.
— В этом весь Геллерт. Он никогда не скрывался, редко прятал свое лицо. И я рад, что я увидел его именно таким в нашу первую встречу. Я рад, что я не знал даже кто он. Да и в Англии этих плакатов не было, как ни странно. Мы встретились с ним ещё два раза. И все три наши встречи он не говорил мне своё имя, — Дамблдор выводил какие-то узоры на стене, чувствуя, какая она холодная. — Но если честно, мне это было не нужно. Мне было хорошо с ним. С ним настоящим. И не думайте, между нами не было ничего, когда происходили эти встречи. Может для Вас он и Тёмный маг, но он… он просто не такой. Был не таким, — на последней фразе голос у Альбуса дрогнул.
Грин молчал первое время. Естественно, эти сведения вряд ли могли бы пригодиться Министерству, но он не мог оторваться. Ему становилось любопытно. Да, может быть ему и стоило сейчас уйти, или задать совершенно другие вопросы, которые более бы подходили для допроса, но он чувствовал, что если он сейчас остановит омегу, то потеряет нечто важное.
— Это была Ваша первая встреча, но было ещё две. Расскажите мне, — Дамблдор лишь тяжело вздохнул, а Джордж приложил свои пальцы к подбородку, чувствуя легкую щетину. Он заметил, как напрягся Альбус, но старался все же не давить на него. — Прошу Вас, мистер Дамблдор.
