История, в которую Вы не поверите

       — Расскажите мне об остальных. О Винде Розье, Куини Голдштейн, Криденсе.        — А что о них рассказывать? Куини была очень милой девушкой, с Виндой мы тогда не пересекались, А Криденс… это просто запуганный мальчик, но сначала он меня невзлюбил.       Альбус проходил мимо очередной двери, заглядывая во внутрь. Он провел только одну ночь в этом поместье и уже запутался. Куини ему вчера рассказывала, где будут проходить его занятия, но кажется, он был слишком сильно занят своими мыслями, что совершенно забыл, где находится нужная комната. А все в этом доме было так похоже. Что мебель, что растения. Но если быть честным, то Дамблдор догадывался, что это не дом Гриндевальда и его приспешников. Это скорее временное убежище.       Волшебник постоянно оглядывался, чтобы найти хоть кого-то, но вокруг не было ни души. Все будто специально именно в этот момент пропали. А время то бежало, и юноша опаздывал на свое первое занятие с учеником. Возможно, стоило бы пойти в комнату и дождаться там, когда за ним придут, но это будет выглядеть слишком по-детски. Он что, маленький ребенок, который без няни и шагу ступить не сможет?       Альбус снова потер переносицу, тихо зевая. Спать на новом месте хоть было и комфортно, но зато мысли, странные мысли о Геллерте одолевали его. Он только забыл про этого мужчину, который пропал на год, как сам же и угодил в его лапы. И сейчас вырваться вряд ли мог бы. Но ведь сам Гриндевальд был ни в чем не виноват. Как он мог предупредить юношу о том, что он сидит в тюрьме? И должен ли он был отчитываться перед ним? Да, у них была переписка, но они даже не друзья.       Открыв очередную дверь, Дамблдор тяжело вздохнул. И это было явно не жилая комната. Но хоть не каморка, откуда чуть ли не вывалились швабры. Лоб у Альбуса до сих пор после того «нападения» болел. И только юноша хотел закрыть дверь, как услышал голоса. Кто-то находился в комнате неподалеку. И хоть говорили и тихо, но волшебник их услышал. Он, практически, сразу же оказался возле этой двери. Хотел даже постучать, если бы не услышал свое имя.        — Чему этот Дамблдор может меня научить? Как убивать людей? Вам только это и нужно, — это был Криденс, он был зол, или обижен. Ещё вчера Альбус заметил, что в его поведении было нечто странное. Хотя, что может быть странным, если тебя держали чуть ли не взаперти, запрещая использовать магию. Одно дело, когда ребенок сам ее подавляет, а другое, когда тебя взрослые загоняют в рамки.        — Мой мальчик,- голос Геллерта, без сомнений. Он явно подошел к Криденсу, это было понятно по стуку о паркет и шороху одежды. — Я хочу тебе помочь, я хочу, чтобы тебя научили управлять твоей силой, чтобы ты больше никого не убил, никому не навредил. У мистера Дамблдора большой потенциал, но он совершенно не похож на того, кто убивает или поддерживает идею о смерти невинных, — были ли эти слова правдой или нет, Альбус не знал, но понимал, что сам Бэрбоун ему не доверял.       Тихий стук отвлек всех присутствующих от разговора. Дамблдор уже не мог, как какой-то шпион стоять под дверью и подслушивать. Поэтому он и постучал, а затем открыл дверь, понимая, что он все-таки нашел свой кабинет. Но когда он открыл ее, то заметил, что на него тут же все посмотрели, как и тогда, в столовой. И снова стало не по себе. Особенно, от взгляда Гриндевальда. Все те встречи, взгляд у него был будто бы более снисходительным.        — Доброе утро, — Альбус действительно надеялся, что его улыбка казалось не столь натянутой. — Я прошу прощения за свое опоздание, Криденс, но в этом доме довольно легко потеряться. Мистер Гриндевальд, мисс Розье, Вы решили присутствовать на нашем занятии? — для Дамблдора это было не желательно. Вряд ли он, или Криденс могли бы расслабиться, если бы за ними следили, а что-то подсказывало, что следить за ними будут. Особенно Винда, которая стояла за Геллертом. Она держала в своих руках его пальто, будто бы дожидалась.        — Нет, мы не станем Вам мешать. Вас может посетить только Куини, — Гриндевальд убрал свои руки, которые до этого лежали чуть ниже плеч Бэрбоуна, а после потянулся к своему пальто. Оно было довольно легким. Не для таких суровых зим. Что-то подсказывало, что вряд ли в скором времени мужчина вернется в этот дом. Но Альбус старался не забивать себе голову этими мыслями. Для него лучше было разложить учебники на стол, чтобы приготовиться к уроку. — И мистер Дамблдор, — волшебник тут же откликнулся на свое имя, — я доверяю Криденса Вам.        — Я прошу Вас, зовите меня Альбус, — прошел год, но это не означало, что ему все ещё было приятно слышать, как мужчина, который старше его, с которым он общался, называет его столь официально. Но он не подумал, что это может сказаться на нем или даже на Гриндевальде. Не стоило ведь обращаться к обычному учителю по имени.       И именно эти мысли промелькнули в голове у юноши, когда он понял, что Геллерт, который до этого уже переступил порог комнаты, остановился. А за ним и Винда. Она не смотрела удивленно, она даже никак не отреагировала, просто ждала дальнейших действий со стороны мужчины. И тот повернул голову в сторону, чтобы посмотреть на Дамблдора, заметить, что сейчас он выглядит не столь официально, как вчера. Но стоять и просто смотреть было неприлично, даже Криденс заметил этот взгляд. Поэтому, Гриндевальд только кивнул, уходя.       Стоило двери только захлопнуться, как Альбус зажмурился, чувствуя свою глупость и безрассудство, но он не показывал это ученику, делая вид, что был слишком занят поиском нужной страницы в учебнике. Стоило бы сесть за стол, дать Криденсу перо, чтобы он записывал все необходимое, но почему-то Дамблдору показалось, что такой урок будет не интересен юноше. Возможно, для одиннадцатилетнего мальчика это было бы и любопытно.        — Криденс. То есть, прости, я же могу тебя так называть? — Альбус ближе подошел к Бэрбоуну, который уже не стоял на месте, а сидел на небольшом диванчике. Дамблдор тоже сел рядом, но не слишком, чтобы соблюдать расстояние между ними. Не стоило сейчас его смущать. Тем более, он так неуверенно кивал. — Мистер Гриндевальд сказал мне, что одобряет мою систему образования, но я предлагаю провести наш первый урок не за скучными книгами и конспектами, а просто поговорить. Я знаю, что твой уровень немного отличается от других волшебников. И я думаю, что стоит начать с такого понятия, как само волшебство, сама магия. Ее стихия, ее тайны и знания.       Всего лишь взгляда Альбуса хватило, чтобы листы, которые лежали на столе, разлетелись по всей комнате, образуя некий вихрь. Сначала Криденс вздрогнул, непонимающе смотря на своего преподавателя. К чему это все было? Он и так знал, как работает сама магия. Возможно, он мог бы и попытаться самостоятельно повторять нечто иное, но все, что он сейчас мог — навредить, взорвать, разрушить. Поэтому не рисковал.        — Магия рождается только лишь в избранных. Так он говорит всегда, — листья застыли в воздухе, а Дамблдор ничего сказать и не мог. Ему было запрещено обсуждать с юношей действия Гриндевальда. — У меня есть палочка, но я не знаю, как правильно ей пользоваться, — Альбус лишь кивнул, понимая насколько ситуация усложнена.        — Можно использовать магию и без палочки. Как, например, я сейчас. Сама магия — это некая энергия, которую мы можем направлять на тот или иной предмет. Магией без палочки довольно трудно управлять, она является больше разрушительной, если не научиться ее использовать правильно. Но иногда, она может создавать поистине удивительные вещи, — раскрыв ладонь, будто бы испарил листы, превращая их в некий блестящий порошок, благодаря которому вся комната будто бы сверкала. Криденс даже на секунду приоткрыл рот. — Перед тем как научиться убивать, или уничтожать, а это темная магия, стоит изучить нечто светлое. Нечто не столь ужасное.

1945        — Подождите. Я ничего не понимаю. Неужели первые годы Вы присматривали за Криденсом? И Гриндевальд просто ушел, не обратив на Вас внимания? Тогда о какой любви Вы говорите, если он не обратил внимания даже на человека, с которым поддерживал когда-то переписку, — впервые этот мужчина насмешил Альбуса. Джордж был явно моложе его и ещё не понимал, насколько же любовь сложна. Как и магия. — Почему Вы смеетесь?        — Вы что думаете, что Геллерт меня сразу же полюбил? А я его? Я не отрицаю, меня к нему тянуло, да с такой силой… но это была не любовь. Любовь была позже. Я даже не собирался завоевывать его внимание, — слабо улыбнулся Дамблдор, пролистывая письма. Он заметил, что одного письма не хватает, должно было быть ещё одно, но пока что об этом мужчине он не сообщил. — Можно мне продолжить?       Конечно же Грин кивнул. Только вот урок с Бэрбоуном ему был совершенно не важен. Информации об обскуре в отделе было слишком много. Вряд ли нечто новое могло добавиться. А вот послушать про остальных сторонников Гриндевальда, Джордж был не против, в конце концов, никто не знает, какими они были на самом деле. Неужели они проявляли такую же жестокость и в не революционное время?

1927, зима       После урока с Криденсом, Альбус предпочитал не разгуливать по дому. В конце концов, в нем было легко заблудиться, но к счастью, свою спальню он нашел довольно быстро. Даже ни у кого спрашивать не пришлось. Да и у кого? Коридоры пустовали. Скорее всего, все сидели в своих комнатах, а может ушли вместе с Геллертом. Хотя, у Дамблдора были сомнения, что Гриндевальд мог оставить Бэрбоуна без присмотра.       Я доверяю Криденса Вам. Эти слова будто бы эхом пронеслись в голове у Альбуса. Он лишь тяжело вздохнул, садясь на мягкую постель. Она здесь была больше, чем в его доме. Да и сама комната была роскошно обставлена. Стоило бы наслаждаться, но в этом доме волшебник чувствовал себя как в клетке. Золотой, но клетке. Какого тогда было Криденсу?       Задумавшись об этом мальчике, Дамблдор снова невольно осмотрелся, замечая одну деталь, которой не было до его ухода. Небольшой конверт лежал на письменном столе. Альбус даже свои вещи не разбирал, что уж говорить про то, чтобы заваливать чем-либо свой стол. Поэтому он сразу же поднялся со своего места, чтобы взять, причем, так осторожно, предмет.       Распечатать его было довольно не сложно. Дамблдор даже с опаской заглянул во внутрь, но ничего кроме листа, там не нашел. Облегченно вздохнув, он достал оттуда содержимое, чтобы прочитать. Если быть честным, то он думал, что это оповещение о его зарплате. Сколько он будет получать за свои уроки. Но вместо этого он наткнулся на такой знакомый подчерк. И нет, это не было старое письмо. Геллерт написал ему спустя год, хоть и не должен был. Я понимаю, что Вам кажется, что доверять мне опасно из-за моей личности, но я все же прошу Вас об этом. Я получил все Ваши письма и сильно жалею, что вовремя не ответил на них. Я думаю, что, когда я освобожусь, у нас будет возможность обсудить их вместе. Мне нравятся Ваши идеи, Ваши мысли. И да, они довольно революционны. Особенно то, как Вы хотите приравнять омег и альф. Хочу отдельно заметить, что с самого начала я рассматривал только Вас на роль учителя для Криденса. Но к сожалению, когда я вернулся в лавку, там стоял другой человек. Я не стал Вас и искать, ведь надеялся, что Вы обрели то, что искали. Но в итоге Ваша мечта снова Вас привела ко мне. Надеюсь, Вам понравится в новом доме. До скорой встречи, Альбус.

Геллерт Гриндевальд

      Пока глаза пробегали по строчкам, Альбуса будто бы переставали держать ноги. Он медленно опустился на свой стул, глубоко вздыхая. Почему-то от этих слов становилось легко, и улыбка будто бы сама появлялась. Ему даже показалось, что он обрел нечто, что так давно когда-то потерял. Естественно, можно было бы написать ответ на это письмо, но почему-то мысль о том, чтобы поговорить лично, была куда приятнее.       И Дамблдор бы так просидел с письмом в руках, если бы не стук в дверь, который до ужаса напугал. Альбус даже подскочил на месте, пытаясь спрятать письмо, как будто это было нечто запретное. Как будто от тайного любовника. И лучше ничего он не придумал, как спрятать письмо в карман, а уже после разрешить войти.       Дверь медленно открылась и на пороге появилась Куини, которую юноша не видел с прошлого дня. Она держала в своих руках поднос. На нем стоял чайный набор и сладкое. Ох, вот от сладкого сейчас Дамблдор бы не отказался. Он тут же поднялся со своего места, забирая у девушки этот самый поднос. Как оказалось, он был совсем не тяжелым, но он все же сразу же поставил его стол, где недавно лежало письмо.        — Я надеюсь, я Вам не помешала? Надеюсь, Вы любите сладкое, я сама испекла. Я конечно не хвастаюсь, но обычно всем нравится, — Голдштейн тихо посмеялась, а Альбус лишь ей улыбнулся, чувствуя аромат свежей выпечки. Как же ему не хватало этого. В его лавке всегда так вкусно пахло. — Попробуйте! Я отнесла ещё и Криденсу, чтобы и его угостить. Кстати, ему понравился Ваш урок, но он это точно будет скрывать. Он многого боится, — казалось, что она может продолжать говорить и говорить.        — Благодарю Вас, Куини. Я просто обожаю сладкое. И выпечку тоже. Да тут ещё и такой приятный аромат, — взяв чайник, Дамблдор стал разливать чай по кружечкам. Он сразу же разливал в две, ведь надеялся, что волшебница составит ему компанию. И она никуда не уходила, лишь села на второй стул, который стоял у того же стола. — Только скажите… он Вам сам это рассказал или Вы это узнали? — казалось, что от этого вопроса Голдштейн даже напряглась.        — Так Вы поняли, — хмыкнула она, взяв чашечку. Взгляд ее даже стал задумчивым. — Я это сама узнала. Он не очень разговорчив. Но его мысли довольно доступны, — но Куини тут же подняла голову, наблюдая, как Альбус пробует сладости, да ещё и с таким удовольствие. — А вот Ваши мысли мне не прочесть. Как бы я не старалась, но они как закрытая книга для меня. Вы превосходный Оклюмент, что довольно странно для Ваших лет. Вы прям как… — и тут она замолчала, поняв, что говорит уже лишнее.       Сначала Дамблдор ничего не понял, но увидев этот растерянный взгляд, тут же догадался. Скорее всего, было очень удобно иметь при себе такого человека, как Куини. Для нее будто бы не было преград. И лишь немногие для нее были, как закрытая книга. И почему-то Альбус даже обрадовался этому. Не хотелось, чтобы она узнала о письме и о том, что он думает по этому поводу.        — Так значит, мысли мистера Гриндевальда Вы тоже прочесть не можете, — задумчиво проговорил Дамблдор, но постарался перевести тему, ведь это было неловко в первую очередь, для самой девушки. — Мне тоже понравился урок, но я чувствую насколько Криденс мне не доверяет. Мне даже показалось, что он будто бы хочет, что-то спросить, но боится. Боится или наказания или своей глупости, а может все вместе. Тем более, здесь столько людей, которые, кажутся опасными. От взгляда мисс Розье становится не по себе.        — О! — Голдштейн сразу же засмеялась, поставив кружечку на блюдце, чтобы ничего не разлилось. — Ну что Вы. Она по-своему добра и мила. Я ей очень благодарна. И она совсем не опасна, как Вам кажется, — что-то у Альбуса были сомнения на этот счет. — Лучше попробуйте вот эту булочку, они лучше всего получились.       И мы болтали так беззаботно, даже не подозревая что в скором времени случится.