История, в которую Вы не поверите

      Альбус знал, что Геллерту придется поехать во Францию из-за планов, которые у него назревали. Но Дамблдор совершенно не ожидал, что ему придется сопровождать Гриндевальда вместе с другими доверенными лицами. Бернард, казалось, всегда находился рядом с Геллертом, как и Винда, но на этот раз ее рядом не было. Альбус мог бы спросить, но к чему сейчас привлекать к себе лишнее внимание.       И если Дамблдор думал, что они окажутся в самом Министерстве, то глубоко ошибался. Это был чей-то дом, скорее всего, одного из министров. Кажется, Гриндевальд пока не собирался открыто появляться на глазах у правительства. Но о точных его планах Альбус просто не мог судить. Они снова долгое время не виделись. Франция забирала все время у Геллерта. Альбус даже прибыл вместе с Бернардом.        — Как мне себя вести? — шепнул Дамблдор Реду, который стоял немного впереди. Тот лишь слегка обернулся, чтобы взглянуть на Альбуса. Их отношения не улучшились, но больше Бернард хотя бы не лез к юноше. Возможно, ему что-то сказал Гриндевальд, а может он и сам это понял. — Я вообще не понимаю, зачем я здесь?        — Я сам этого не знаю, но это приказ Геллерта. Старайся молчать и говорить лишь тогда, когда тебя спросят, а ещё улыбайся. Французы должны знать, что мы им не враги, — дверь перед ними открылась в огромный и просторный кабинет. Дамблдор сразу же понял, что Гриндевальд был там. Он услышал его голос. Почему-то из-за этого стало даже легче. Альбус надеялся, что сможет с ним спокойно поговорить, когда во Франции все разрешится.        — Мистер Тео, позвольте представить Вам моего союзника, — Геллерт был явно в хорошем расположении духа. Или же хорошо притворялся. Конечно же, Бернард прошел в кабинет, как и все остальные, которые находились за его спиной, в том числе и Дамблдор. Он не знал остальных, их было около пяти, и все они были альфами. Альбус сильно отличался от всей этой компании. — Бернард Уолтер Ред.        — Очень приятно познакомиться с Вами, мистер Ред. Если Вы союзник мистера Гриндевальда, то и союзник Франции, — министр был не высокого роста, полного телосложения, уже даже почти облысевший. Естественно он тут же встал со своего места, чтобы пожать руку Бернарду. А Геллерт все так же сидел на своем месте, даже не обернувшись в сторону к остальным. Зато обернулся Тео. Он заметил Дамблдора, который попытался отвести свой взгляд. — Знаете, мистер Гриндевальд, раньше я слышал историю о рыжеволосом омеге, который смог противостоять сразу же нескольким альфам…       Альбус промолчал, лишь слабо улыбнулся министру. Геллерт все же развернулся, взглянув сначала на хозяина дома, а уже после и на Дамблдора. Действительно, после того сражения ещё многие разносили новости о победе Альбуса, за которую он заплатил собственной плотью. Шрамы может и ушли, но ему самому вспоминать об этом было больно.        — Мои люди останутся здесь для общей безопасности. Пока мы не подпишем соглашение, стоит быть осторожными. В наше время тяжело кому-либо доверять. А так же, я бы хотел, чтобы все документы проверил Бернард, для моего спокойствия, — Гриндевальд специально говорил тихо и спокойно. Но почему-то чувствовалось, что он давит на министра. Тому пришлось кивнуть, хотя, улыбка с его лица никуда не пропала. Про Альбуса же Геллерт пожелал промолчать.        — Для меня будет честь принять Вас и Ваших людей в своем доме. Так же, я настаиваю на ужине. Моя семья будет рада с Вами познакомиться, — министр будто бы не знал, как лучше угодить Гриндевальду. Но их отвлекли. Ещё один юноша зашел в этот кабинет. Омега. Дамблдор сразу же это понял. — О, проходи, проходи, не бойся. Мистер Гриндевальд, это мой младший сын.       Геллерт лишь улыбнулся, взяв руку омеге в свою и прикоснувшись губами к ней. Сейчас он был столь приветлив, столь обаятельный. А омега краснел, немного подойдя поближе к Гриндевальду. У Альбуса от таких действий сжалось сердце. Он понял, что тут все не просто так. Но не мог ничего сказать. Лишь посмотрел на Бернарда, который хитро усмехался.        — Что такое? Удивлен? Не думаю. Такое часто происходит, многие хотят подсунуть своего ребенка Геллерту, чтобы получить хоть какое-то влияние от его имени, — Ред это прошептал, чтобы никто не услышал. Это будет не очень уважительно по отношению к хозяину. — А омеги только рады. Такая возможность. Стать омегой самого Гриндевальда. Они мечтают о метке, о свадьбе. Мне казалось, ты такой же.        — Но он не ставит метки… — Дамблдор понимал, что отцы отдавали своих детей, как каких-то шлюх. Они могли остаться использованными, и никто на них больше и не посмотрит. Зато они получат внимание Геллерта на одну ночь. — Я не такой же. Мне не нужно влияние. И в отличие от них, я умею слушать, — Альбус смотрел, как эта омега садится рядом с Гриндевальдом, не отводит от него взгляда. Становилось невыносимо. — Я выйду…       И не дождавшись ответа, Альбус выскочил из кабинета, не желая там находиться. Прямо перед его глазами стояла картина, как Геллерт прикасается к руке этого омеге, как поднимается поцелуями к шее, как ложится между его ног. Эти мысли душили и разрывали сердце. Одно дело думать о том, что Гриндевальд может к кому-то прикасаться, а другое видеть, как он любезничает с тем юношей.       Голова кружилась, но Дамблдор продолжал идти по коридору. К счастью, Хопс, который все это время его ждал, стоял рядом. Он тут же подошел к Альбусу, беспокоясь за его состояние, потому что Дамблдор был безумно бледный. Но тот лишь махнул рукой, будто бы говорил, что с ним все нормально, хотя и чувствовал, что все внутри будто бы разрывается. Но ему просто пришлось выпрямиться и сделать вид, что ничего не произошло.       Он даже хотел улыбнуться, но услышал знакомый голос. Сначала Альбус напрягся, ничего не понимая, а после повернул голову в ту сторону. И какого же было его удивление, когда он заметил Йена. И если быть честным, он даже его не узнал. Тот стоял рядом с какой-то омегой и что-то шептал ей на ухо, а та глупо смеялась. Если быть честным, то друг Аберфорта был сам на себя не похож. Причесанный, чистый, одежда в идеальном состоянии.        — Ты?! — сейчас Дамблдора переполняли чувства, он этого не отрицал, но то, что он увидел Йена, который беззаботно щебечет с омегой, пока его друг находится в ловушке у Министерства, совершенно вывело Альбуса из себя. Он быстрым шагом направился к мужчине, даже не задумываясь о том, что Йен может ничего не знать, да и откуда бы, он уехал до похищения Аберфорта.        — Альбус?.. — кажется, эта встреча и для Йена была неожиданностью. Он тут же отпустил ту омегу, раскинув руки для объятий. Как для старого друга. Только вот друзьями они не были. — Какая встреча! Ты тоже во Франции? Не ожидал. А Аберфорт с тобой? — но резкая пощечина заставила мужчину вздрогнуть и даже пошатнуться. Хопс хотел вмешаться. Но Дамблдор запретил. — Я тоже рад тебя видеть… — задумчиво протянул волшебник, потирая щеку.        — Рад видеть? Ты имеешь наглость спрашивать меня, как мой брат, хотя сам знаешь, что он пропал по твоей вине? Может, ты мне лучше скажешь, где Аберфорт? — у Альбуса будто бы отключился здравый смысл. Он забыл, что сейчас работает на Министерство и ему лучше не заикаться о пропаже брата. Но чувства сыграли злую шутку с Дамблдором. — Говори где Аберфорт. Он из-за тебя постоянно попадет то в огромные долги, то в какие-то проблемы. Все из-за тебя!        — Ты с ума сошел? — когда Альбус схватил Йена за воротник, чтобы потрясти, тот откинул его руки в стороны. — Я не знаю где Аберфорт. Я и сам пишу ему письма, но он мне не отвечает. Ты лучше мне скажи, что ты тут делаешь, раз твой брат пропал? Ищешь его здесь? — мужчина не собирался оставаться в стороне. Его оскорбило такое поведение Дамблдора. — Что может делать омега, пока тут происходят тайные собрания? — Йен стал подходить, но Альбус оставался на своем месте. — Решил шлюхой поработать, Альбус? Может и для меня что-то останется, хотя… если ты собираешься ублажать армию Гриндевальда, то не стоит.       Дамблдор же не стал это терпеть. Ударил второй раз. Хопс звал его, но Альбус особо не придал этому значение. А Йен же разозлился. Сначала он потер щеку, а после резко стал приближаться к Дамблдору, собираясь отомстить, но вот резко остановился, когда услышал чужой голос:        — Назад! — Альбус и сам замер, когда услышал это. Он сразу же понял, что Геллерт стоит за его спиной. И непонятно, как давно он стоит. Понимание этого будто позволило Дамблдору снова здраво мыслить. Он стал понимать, что наговорил лишнего. Ему даже нельзя было даже заикаться про Аберфорта. — Что ты себе позволяешь? — Гриндевальд был зол. И непонятно на кого.        — Это мой племянник. Я не знакомил тебя с ним, он до этого жил в Англии, — а Бернард сразу же засуетился. Почему-то от этой новости стало смешно. Альбус все же развернулся назад и увидел Геллерта, который смотрел то на него, то на Йена. И Гриндевальд даже не понимал, что связывает Дамблдора с этим человеком. И сейчас он почувствовал ревность. Что кто-то посмел подойти к омеге, которая обещана ему.        — Племянник?.. — переспросил у Йена Альбус, но уже тихо. Тот даже не поднимал взгляда на Дамблдора, опустив голову. Не смел он спорить с Геллертом. Альбус же даже тихо посмеялся, а затем направился дальше. Ему нужно было успокоиться. Он мог наговорить лишнего. Может, стоило бы объясниться перед Гриндевальдом, но сейчас была вероятность, что он наговорит лишнего. Но прежде чем уйти, он остановился возле Йена. — А ты чья шлюха? — сказал он это тихо, а после попытался скрыться, чтобы найти уже свою комнату.

***

      После ванны у Альбуса было время, чтобы все обдумать, он осознавал, что совершил ошибку и что сейчас Йену будет куда хуже, чем ему. Дамблдору сразу же пришлось придумать оправдание перед Геллертом, но это было глупо. Он ведь знал, что когда он только увидит Гриндевальда, все мысли улетят, испарятся.       Альбус вышел из ванны в одном халате, даже ни о чем не беспокоясь. В комнате было слишком темно. Лишь пара свечей горела в этот раз, больше Дамблдор не захотел зажигать. На улице было темно, только немного горели фонари. Дверь юноша закрыл сразу же, вот и был уверен, что никого нет в его комнате. Поэтому он распахнул свой халат, собираясь его снять. Ткань тут же соскользнула с его плеч, останавливаясь у локтей.        — Я б этого не делал, — у Альбуса чуть сердце из груди не выскочило, когда он снова услышал этот голос. — Хотя, я передумал, продолжай, — Геллерт сидел возле двери. Его было и правда трудно заметить. Зато он все прекрасно видел. И обнаженную спину Дамблдора и даже немного бедра. Но в одно мгновение все это скрылось от его глаз, потому юноша быстро накинул на свои плечи халат, прижимая края к своей груди.        — Что ты тут делаешь? — Альбус попытался снова завязать пояс на халате, чувствуя, как он все больше и больше краснеет. А этот пояс будто бы специально выскальзывал из его рук. Тем временем, Гриндевальд уже поднялся со своего места, медленно подходя к Дамблдору. Когда же он оказался совсем близко, то положил свою руку на руки Альбуса, чтобы тот успокоился. Сейчас Геллерт все равно ничего уже не видит. — Отвернись.       Гриндевальд усмехнулся таким словам, но не отвернулся и не отстранился. Он уткнулся носом в макушку Дамблдора, чувствуя запах каких-то масел. Этот запах был приятен. Но сами волосы были все ещё мокрыми и из-за этого казались ещё более кудрявыми.        — Я думал, что когда ты дал свое согласие, то понял, что я имею полное право заходить в твою комнату и видеть тебя обнаженного. Но такой возможности ты меня лишаешь, — если бы Геллерт хотел, он содрал бы с Альбуса этот халат, ему бы никто и сопротивляться не смел, но почему он этого не делал? Он лишь касался руками тела Дамблдора, но через ткань, под халат и не думал забираться.       Ткань с плеча Альбуса слетела, оголяя его светлую кожу. Гриндевальд просто не мог сдержаться, чтобы не оставить легкие поцелуи на шее Дамблдора. А тот этим не мог не наслаждаться. Даже откинул голову назад, слегка сжимая в своих руках руки Геллерта. И нет, не чтобы удержать, просто было приятно ощущать тепло его тела.       Но Гриндевальд немного отстранился, когда заметил старые шрамы. Шрамы от ожогов. Да, они зажили и были практически не видны, но если присмотреться, то можно увидеть. И Геллерт это увидел. Он все же убрал руку, чтобы после коснуться пальцами оголенной частицы кожи, провести по шраму, понять, что в тот момент испытал Альбус. Но тот слишком комплексовал из-за этого, поэтому и поспешил поправить халат.        — Что ты тут делаешь? — ноги дрожали, как и сам Дамблдор, но он сел на кровать, поправляя свои волосы так, чтобы они закрывали обожженную сторону. Старался отвлечь внимание Гриндевальда от этого. — Я думал, что ты будешь занят политическими делами, а так же предложенной для тебя омегой, — Альбус понимал, что в этом мире женщины и омеги были как разменная монета. С этим нельзя ничего было сделать. А вот со своей ревностью…        — Мы не обсуждали тему верности, так ведь? — прошел к столу Геллерт. Ему было любопытно, что же с собой взял Дамблдор. Ведь он уже успел распаковать свои вещи. Даже достал какие-то книги. Но Гриндевальда позабавил тот факт, что он увидел книгу по изучению немецкого языка. А также несколько листов для писем. — Кому-то собираешься писать?        — Всегда нужно иметь пару листов на всякий случай, — и пока Геллерт был занят изучением, Альбус все же смог завязать пояс получше. — Я знаю, что поступлю глупо если буду требовать от тебя верности. Но это не отменяет того факта, что мне неприятно. Тем более, так предлагать омегу, ещё и своего родного сына… — такое возмущало Дамблдора. А вот Гриндевальда только забавляло.        — А мне приятно видеть тебя рядом с племянником Бернарда? Я не хочу знать, что между вами было. Но я ценю верность, Альбус. И пока, я этой верности не вижу, — Геллерт подошел ближе, вставая напротив Дамблдора. Тот не дернулся, лишь поднял взгляд на Гриндевальда. Причем так спокойно. Он даже и не дернулся, когда рука мужчины легла на его горло, слегка надавив. Альбусу ничего не оставалось, как упасть на кровать полностью из-за чего его халат слегка раскрылся, оголяя ногу, но не более.       И Геллерт ждал страха, ждал, что его начнут бояться или вырываться, но Дамблдор ничего не делал. Он так и лежал и будто бы ждал, пока Гриндевальд успокоится. Будто бы знал, что тот его не задушит из-за ревности. Так и случилось, он убрал руку, увидев лишь легкую улыбку юноши. Но после и она пропала из-за поцелуя. Мужчина не стал нежничать или целовать невесомо, наоборот, он углубил поцелуй.       Альбус сразу же обнял Геллерта за шею, запуская свои пальцы в светлые пряди. От таких поцелуев он просто не мог отказаться. Тем более, когда он чувствовал, как Гриндевальд его прижимает к себе. Из-за этого Дамблдору хотелось сорвать с мужчины одежду, чтобы увидеть, почувствовать, но он не мог это сделать сейчас. Ему лишь оставалось руками забираться под пиджак, и то, это уже было много.        — Нет, — вдруг отстранился Геллерт, чем удивил Альбуса. Тот даже на секунду испугался. И Гриндевальду понадобились все его силы, чтобы снова не возобновить поцелуй, развязывая этот халат. Ибо Дамблдор уж слишком манил. Его слегка припухшие от поцелуев губы, эти огненные волосы, легкий румянец на щеках и взгляд. О, этот взгляд, трудно было не смотреть в эти голубые глаза. — Собирайся, нам нужно прогуляться. И на улице может быть прохладно.       Когда Геллерт поднялся, Альбус даже тяжело вздохнул. Ему тоже предстояло встать с кровати, но было тяжело. Ноги просто не слушались, а в голове был лишь шум. Но все же, Дамблдор смог дойти до ширмы, чтобы достать из шкафа свою одежду и уже там переодеться. Он видел тень Гриндевальда, и часть Альбуса хотела, чтобы тот заглянул к нему, но часть ещё слишком стыдилась такого.        — Ты стесняешься своих шрамов. Прячешь их от меня. Но помни. Когда я на них смотрю, я вижу то, как ты спасал моих людей, защищая их ценой своей жизни. Это многое для меня значит, — больше Геллерт ничего не говорил. Лишь стоял у ширмы и пытался успокоить свою похоть. Дамблдора хотелось получить до скрежета в зубах, но не мог. Не сейчас.