История, в которую Вы не поверите

      — Если Вы думаете, что мне впервой сидеть в тюрьме, то Вы ошибаетесь. Мой возлюбленный сам посадил меня в тюрьму. И сам должен был вынести мне приговор. Моей смерти желало большинство его сторонников. А я и сделать ничего не мог, пока сидел за решеткой.       Дэвид уже не первый раз сталкивался с отравлением Геллерта. Тот раз его чуть ли не убил, но сейчас… казалось, что Альбус все продумал до мелочей. Ибо выздоровление Гриндевальда проходило успешно. Прошло всего три дня, а тот уже спокойно может стоять на ногах. Да, может, дело было в его силе, в его воле, но Дэвиду хотелось думать, что это заслуга Дамблдора.       — Я бы рекомендовал воздержаться от спиртного, — не мог он молчать, когда видел, как Геллерт наливает себе в стакан виски. Если быть честным, Дэвид никогда не видел Гриндевальда пьяным. Он видел, как тот пил, но кажется, споить его было трудно. — Это может плохо сказаться на Вас из-за лекарств, — глупо было утверждать, что предательство Альбуса прошло Геллерта стороной. Было видно, что он воспринял это болезненно.       — Не беспокойся. Я выпил лекарство. Можешь идти, — в последнее время Гриндевальд был слишком немногословен. Дэвиду нужно было поговорить, ему нужно было что-то сделать, чтобы смягчить приговор друга, но он не смог сказать и слова. Геллерт на него даже сейчас не смотрел. Лишь стоял лицом к окну. Вряд ли он наблюдал за пейзажем. Скорее всего, снова ушел в свои мысли. — Иди.       Это заставило вздрогнуть Дэвида. Ему пришлось сдаться. Пришлось уйти, виня себя за свою робость и страх. Вряд ли Альбус бы молчал, но они с ним слишком разные по характеру. Поэтому Дэвиду нужно было продумать, как же действовать дальше. Да, он виделся каждый день с Дамблдором, но что толку? Не он же будет выносить приговор, а Гриндевальд, который даже не желает видеть Альбуса.       И когда дверь закрылась, Геллерт не двинулся с места, ничего не говорил, но зато все слышал и все чувствовал. Это была главная ошибка человека, который хотел пробраться тайно в его кабинет. Похвально, учитывая, что они находятся в Нурменгарде. Вся злость, весь гнев, который Гриндевальд так старательно сдерживал все дни, а плюс ещё и спиртное, все это хотело вырваться наружу. А вместе с этим и скинуть нарушителя покоя прямо в окно.       — Как глупо, — сразу же сказал Геллерт. Этот волшебник уже зашел в кабинет через потаенный ход. Нужно было бы найти того, кто ему вообще об этом рассказал. — Пробираться сюда, зная, что я стою здесь. Вам жить надоело? — все же Гриндевальд развернулся. И ненадолго удивился. Он не знал, кто стоит перед ним. Но что-то в этом человеке до боли было знакомо. — О, Вы ещё и вооружены. Ну, давайте. Это будет уже третья попытка меня убить.       — Я не пришел Вас убивать, как бы мне этого не хотелось, — лицо волшебника было все в ранах, но где он мог их получить? Неужели во время сражения? — Если бы я не пробрался сюда, то тогда бы я Вас и не увидел. Этот мужик стоит на страже, как цербер, готовый сожрать всех, — от таких слов Геллерт даже удивленно приподнял бровь, все ещё ничего не понимая. — Мое имя Аберфорт Дамблдор, — а вот сейчас все встало на свои места. — Думаю, Вы слышали обо мне.       — Вот оно что… пришли заступаться за старшего брата? — Гриндевальд снова садиться в свое кресло. Его даже это немного заинтересовало. — Знаете, это редко, когда описания личности соответствует самому человеку. Кто ж над Вами так поиздевался? И как Вы здесь вообще оказались? — Геллерт чувствовал, что немного опьянел от выпитого алкоголя. Может поэтому он ещё и не убил всех Дамблдоров? Но если бы был выбор, он явно начал бы с младшего.       — Вы не оставили мне другого выбора. Сейчас же отпустите моего брата, — вряд ли Аберфорт мог что-то требовать у Гриндевальда, но он все же попытался. — Вы же знаете, прекрасно знаете, что мой брат ни в чем не виноват. Так зачем Вы держите его? Он всего лишь хотел спасти меня и мою жизнь, — Дамблдору уже казалось, что он ненавидит этого мрачного типа. Он не понимал, почему тот так суров к своему же человеку.       — Хм… не виноват? — Геллерт даже хотел посмеяться над этими словами. — Смерть моих людей на его совести. Он доложил важную информацию Министерству, и поэтому мои люди мертвы. Да и Вас он спас? Вы на себя посмотрите, я все больше начинаю думать, что рассудок Ваш помутился из-за пыток, — Гриндевальд сделал глоток из стакана, который был в его руке. И ведь даже не желая смотреть на Аберфорта, снова отвернулся к окну. Но когда тот хотел что-то сказать, Геллерт этого ему не позволил. — Убирайся отсюда, мальчишка. Не усугубляй участь своего брата.       Дамблдор сжал зубы, но понимал, что Гриндевальд прав. Если он начнет спор и драку, то у Альбуса прибавиться проблем. А этого он не хотел. Теперь Аберфорт был обязан жизнью брату, но все что он сейчас мог сделать — просто поговорить. Он мог бы и убить, но это вряд ли получится, да и потом, убьет он этого надменного мужчину, разве это смягчит приговор? Да и не время сейчас.       — Знаете, — Дамблдор решил все же добавить. — Когда он был в трактире, то иногда он становился грустным, — это была последняя попытка. — Когда же я его спрашивал, что же случилось, то он вечно мне улыбался и говорил о том, что скучает по одному человеку. Человеку, который изменил его жизнь, перевернул все его представление о мире. Не знаю, любил ли он Вас, но надеюсь, что нет, — Аберфорт развернулся, зная, что ему тут не рады. Но прежде чем выйти, он добавил. — И я не мальчишка.       У Гриндевальда было желание замахнуться и разбить стакан о стену, или голову Дамблдора. Но он только сильнее сжал его в своей руке. Когда же он услышал хлопок двери, то понял, что Аберфорт ушел. Но на душе не стало спокойнее. Только ещё хуже. Лучше бы этот мальчишка молчал. К чему он приходил? Все равно ничего не добился.       И только Геллерт подумал, что остался один, как дверь снова хлопнула. Если бы это был Дамблдор, то Гриндевальд даже не раздумывал, сразу бы убил его. К его счастью, он решил больше не возвращаться. На этот раз гость был совершенно неожиданный. Это Геллерт сразу же почувствовал. За его спиной стоял точно омега.       — Что ты тут забыл? — вид у Гриндевальда был слишком хмурый. Луи даже сжался. Хотя, почему-то казалось, что он играл. Не тот это омега, который будет робеть перед альфой. — Тебе не место в Нурменгарде. Неужели тебя Бернард притащил? — Геллерт ставит на стол стакан, чуть ли не прожигая взглядом Кэлли. Тот сначала мнется на месте, но все же подходит. Не спеша, чем только больше злит.       — Я временно исполняю обязанности секретаря дяди. Тем более, нужно помогать к подготовке свадьбы младшего брата, — Луи отводит взгляд в сторону, будто бы боится посмотреть на Гриндевальда. В руках он держит пару листов. Скорее всего, именно их Бернард попросил племянника передать Геллерту. — Простите, когда рядом Вы, я немного волнуюсь, — было видно, как сильно дрожат руки Кэлли, но все было не то. Все было притворно.       Гриндевальд не принял эти бумаги, смотря на Луи в упор. Он видел на его белоснежной шеи метку. И он прекрасно знал, что у Кэлли есть альфа, но что-то подсказывало, что Бернард не просто так отправил племянника к Геллерту. А тому… ему просто хотелось на время забыть о рыжих волосах, о том смехе, перестать слышать в своей голове голос Альбуса. Он просто не мог это выдержать.       Его руки легли на талию Луи, и тот сразу же удивленно посмотрел. Хотя, чему тут было удивляться? Он ждал этого. Поэтому и не оттолкнул. Поэтому и листы полетели на пол. Особенно, когда Гриндевальд сильно прижал к стене Кэлли, грубо сжимая его бедра. Луи даже пришлось обхватить талию Геллерта ногами, чтобы прижаться ближе. Да, он чувствовал эту грубость, эту ярость, даже сам сжимал пепельные пряди в пальцах, хитро усмехаясь в поцелуе.

***

      Альбусу пришлось оторваться от прочтения книг, которые ему принесли. Они казались ему скучными, хоть их и выбирал Дэвид. Но отвлекся он не из-за того, что ему было неинтересно. Что-то в груди будто бы укололо его. Он тут же положил руку на правую сторону, немного ошарашенно осматриваясь. Ничего подобного с ним раньше и не было. И это была явно не его магия, ведь наручники на его запястьях отнимали ее.       Дамблдор лишь покачал головой, думая о том, что это из-за сильной нагрузки и нервов. Удивительно, но находясь в одной из камер, он впервые за долгое время чувствовал себя спокойно. Ему не было страшно. Он не переживал за жизнь Геллерта или Аберфорта. Да, Альбус их сейчас не видит, но точно знает, что с ними все хорошо.       Но Дамблдору все же пришлось отложить свою книгу. Он услышал, как замок в камере открывался, а немного позднее в нее зашел Бернард, потирая шею рукою. Он выглядел задумчивым. Но Альбусу было все равно. Они не виделись с момента сражения, а ведь прошло три дня. Дамблдору даже показалось удивительно, что его сразу же не пришли допрашивать.       — Добрый день, — Ред взял один из стульев и сел напротив Альбуса, который оставался на кровати. Сложно было назвать это место камерой. Уж больно она на нее не была похоже. Скорее, это была простая комната, не обставленная дорогими предметами. Дамблдор точно знал, что в подземелье Нурменгарда есть камеры, где держат пленных. Он же находился на несколько этажей выше. — Как чувствуешь себя?       — Добрый, — Альбус даже улыбнулся. — А как Ваше самочувствие? Как… Геллерт? — Дамблдор даже не знал, стоило ли ему спрашивать о Гриндевальде. В конце концов, он пытался его отравить. И жестоко за это поплатился. Теперь он сидел тут, не имея даже возможности выйти. Да и куда бы он ушел? Его нога все ещё болела, хоть Дэвид каждый день накладывал мазь. — Я надеюсь, его организм восстановился…       — Это неправильно будет, если я тебя похвалю, — вдруг сказал Ред. — Но я не ожидал увидеть нечто подобное. Это было невероятно. Благодаря тебе мы не просто одержали победу, но и уничтожили часть Министерства, вот только… — взгляд Бернарда будто бы поменялся. — Этого бы не пришлось делать, если бы ты не доложил обо всем Министерству. Наши люди погибли при подписании мирного договора. Геллерт был ранен, а затем отравлен. Ты ведь понимаешь, что тебе придется объясниться?       — Да, — тихо ответил Альбус, опуская голову. — И я готов все рассказать, — Ред кивнул. — Все началось с момента моего ухода, когда я уехал к брату. Министерство меня нашло. Они следили за мной, но весь год я не общался с Геллертом, поэтому они и думали, что я не причем. Но после того приема они увидели, как мы танцевали. Им хватило пару часов, чтобы выкрасть моего брата, угрожать мне и довести меня до отчаяния. Они приказали мне следить за Геллертом, но тогда я не представлял, что они могут сказать мне убить его.       Бернард внимательно слушал, понимая, что вряд ли Дамблдор станет врать. Но стоило ему все же дать сыворотку правды. Он даже хотел это сделать, но Винда запретила. Даже сейчас она стояла возле двери и слушала их разговор. Будто бы хотела что-то выяснить.       — Я боялся, что Геллерт меня не примет. Мне пришлось использовать свои чувства. Настоящие чувства. Я докладывал им о мелких происшествиях, но после они потребовали большего, иначе бы убили моего брата. И я рассказал о Франции… они хотели его убить. Поэтому и дали мне этот яд. И я убил Геллерта. Подлил яд самостоятельно, — Альбусу трудно было об этом говорить. — Но я знал, что если я его убью, то и сам этого не переживу. Поэтому и заново завел его сердце. Для этого пришлось пару раз постараться и изучить большой материал за короткий срок.       — А мой племянник? Йен? — Бернарду не хотелось, чтобы у его семьи были проблемы, но Йен вечно лез в какие-то неприятности, из которых постоянно нужно было его вытаскивать. К счастью, его не посадили в камеру как Дамблдора.       — Он лучший друг моего брата. Я знал, что не справлюсь один против Министерства. Поэтому все ему и рассказал. Я просидел час возле Геллерта, убедившись, что он жив. Передал письмо мисс Розье, чтобы она не оставляла его одного, а уже после ушел. Я рассчитывал, что справлюсь, что мы вытащим Аберфорта, и я навсегда исчезну. Но я не учел того, что вы быстро нас найдете. Дальше Вы все и сами знаете, — перед глазами Альбуса будто бы пронесся весь ужас, что он сотворил.       — Ты меня удивляешь, — признался Ред, сложив руки на груди. Он явно будет один из тех, кто вынесет приговор Дамблдору. Конечно, последнее слово будет за Гриндевальдом, но тот иногда прислушивается к Бернарду. — Ты хотел сбежать, чтобы тебя не наказали за попытку покушения на Геллерта?       — Нет, — отрицательно покачал головой Дамблдор. — Я знал, что меня тут убьют. Я не хотел лишать Аберфорта брата, а ещё… — ненадолго Альбус замолчал. — Не хотел, чтобы Геллерт вспоминал меня, а после тут же представлял мое мертвое тело. Он ничего ко мне не испытывает, но он привык ко мне. И у нас много воспоминаний, они бы давили на него, — Ред фыркнул от этих слов. Какой же бред нес этот мальчик.       В дверь тихо постучались. Это была Розье. Она будто бы намекала, что пора заканчивать с этим. Они услышали все, что им было нужно. Остальное они и так узнали. Бернард тут же встал со своего места, но напоследок взглянул на Дамблдора. Он не выглядел, как человек, который жалеет, что его поймали. Он выглядел, как человек, который сожалеет о своих действиях.       — Мистер Ред, постойте, — вдруг сказал Альбус, заставляя Бернарда остановиться. — Я знаю, что Вы влияете на Геллерта. Меня не нужно спасать, правда. Но помогите моему брату. Пусть его пощадят. Он ничего не сделал. И желательно, чтобы он не встречался с Геллертом, иначе быть беде, — взгляд был печальным. Дамблдор слишком сильно соскучился по ним двоим. — И даже если меня убьют, передайте, что я счастлив был со всеми познакомиться. Пусть они и считают меня предателем, но я все равно их всех люблю.       — Ты… — Ред даже ненадолго растерялся, а после усмехнулся. — Я все сделаю, — ему даже показалось, что Винда за дверью немного пошатнулась. — Но ты сможешь сам им об этом сказать. Я не уверен насчет твоего смертного приговора, — это все что сказал Бернард, помахав рукой на прощание.