Искаженное отражение

- Наконец-то я нашел тебя, Куросаки Ичиго. Здание было приземистым и монолитным, проволочная ограда окружала весь внутренний комплекс, и охраняемые ворота были единственным способом попасть туда. По крайней мере, для людей. Место выглядело и пахло как-то дурно, вонь дезинфицирующего средства и отчаяния окутывала здание смердящим облаком. Гриммджо с отвращением зажал нос, не желая ассоциировать любой из этих запахов со своей целью. Ему понадобилась целая вечность, чтобы напасть на след, и место, куда тот привел, было по меньшей мере неожиданным. Джаггерджак стоял невидимый перед окнами и просматривал здание, пытаясь различить фигуры внутри. Он мог войти и выйти незамеченным: вероятность встретить кого-то с рейацу, достаточной, чтобы увидеть его, была ничтожно мала. Но он не хотел. Пока что. Гриммджо нужно было убедиться, что он был здесь, и выяснить, что с ним приключилось. Арранкар не чувствовал его, но был убеждён, что Куросаки скрывался от него внутри. Скрывался от всех, даже от самого себя. Гриммджо ждал почти целый год, мог подождать и еще несколько дней. --- - Прошлой ночью они снова мне снились. Ичиго сидел на неудобной кушетке, с отвращением уставившись в окно и ритмично сжимая и разжимая кулаки. Он хотел бы оказаться где угодно, только не здесь, не в этой комнате, оформленной в пастельных тонах, и не с этим человеком с тихим вкрадчивым голосом. Он ненавидел эту комнату и этого человека. Но ему некуда было идти. - Куросаки-сан, - предельно мягко и спокойно сказал мужчина. - Мы уже через это проходили. Эти создания, эти шинигами… их не существует. Ваши сны - это всего лишь плод вашего подсознания, попытка справиться с трагедией в вашем прошлом. Ичиго вздохнул. Одни и те же слова он слышал снова и снова, но от этого не становилось легче поверить им. Он знал, что мужчина прав, но все же эти сны казались ему даже более реальными, чем какие-либо воспоминания о том несчастном случае, которых у него все равно не было. - Но я могу ясно представить их себе, - настоял Ичиго, зная, что ничего хорошего этим не добьется, но все равно чувствуя необходимость это сказать. - Бьякуя, весь такой холодный, с этим своим чертовым бирюзовым шарфом и какой-то лапшой в волосах. Рукия, дерзкая маленькая сучка, которая постоянно меня достает. Ренджи, рыжий и громкий, с ним всегда весело. Кенпачи, кровожадный ублюдок, вечно меня преследует... - Его голос звучал задумчиво, как будто бы он мог воплотить их в реальность, просто говоря о них. Он хотел бы, чтобы они были реальными. - Куросаки-сан, я знаю все об этих шинигами и о войне, которая вам снится, - сказал мужчина, всем своим видом демонстрируя понимание и участие. Ичиго хотелось кричать. - Вы потеряли всю свою семью из-за того происшествия, погибли некоторые ваши друзья, вы единственный, кому удалось спастись. То, что вы чувствуете, называется виной единственного уцелевшего, и превращение чувства вины за то, что вы живы, а они нет, в мнимое ощущение, что вы несете непосредственную ответственность за их гибель – это нормально. Ичиго грустно покачал головой. Он знал это, он читал об этом, и эту напыщенную речь слышал от мозгоправа уже бессчетное число раз. Но от этого не становилось легче. - Но война кажется настоящей, сны больше похожи на воспоминания, - настаивал он, сузив глаза. Его терпение готово было вот-вот лопнуть. Ему было все труднее и труднее во время этих сеансов держать себя в руках, борясь с желанием встать и врезать проклятому ублюдку по морде. Но он знал, что это было несправедливо: доктор пытался помочь ему. Хоть это и не помогало. - Мне нечем их заменить. Где тогда настоящие воспоминания, если сны не реальны? Доктор встал и принялся расхаживать по комнате, явное упрямство Ичиго начинало его раздражать. - Не было никакой войны, и нет никаких шинигами. Если хотите, Куросаки-сан, можете проверить отчеты. В них вы найдете все о взрыве в клинике вашего отца, но ничего – о войне. - Он снова сел и строго посмотрел на Ичиго. - Это продолжается уже слишком долго. Если вы будете настаивать на своем, нам придется возобновить медикаментозное лечение. Нет. Ичиго яростно помотал головой. Он не хотел больше никаких лекарств. В прошлый раз это избавило его от снов, лишило способности вообще что-либо делать. А ему необходима была ясность мышления, нужна была уверенность в том, что он будет в состоянии контролировать собственный разум, чтобы остановить голос в своей голове. Он не мог позволить им узнать о том другом, которому принадлежал этот голос, иначе они никогда его не выпустят. - Нет, - наконец сказал он. - Этого не потребуется. Куросаки искренне надеялся, что ему удалось убедить доктора. Что тот не заметил страха перед другим в его голосе или выражении лица. Это было единственным, что Ичиго удавалось скрывать от них с тех пор, как он попал сюда, и он хотел продолжать держать это в секрете. Возможно, это могло помешать его лечению, но в тот момент он ни за что не стал бы снова говорить о нем. Один промах причинил более чем достаточно вреда. Доктор неохотно кивнул. - Очень хорошо, Куросаки-сан. Мы увеличим количество сеансов до двух раз в день и посмотрим, будет ли какое-то улучшение. Если через неделю я не буду наблюдать прогресса, мы начнем медикаментозный курс. Ичиго кивнул, почти благодарный ему. Парень не знал, как разговоры с мозгоправом дважды в день, вместо двух раз в неделю, могут поспособствовать улучшению его состояния, но он был сыт по горло этим местом и хотел выйти отсюда. И до тех пор, пока они держат лекарства подальше от него, Ичиго был готов мириться с чем угодно. - Теперь можете вернуться в свою палату, - сказал доктор и взял из стопки на столе новую папку, ясно давая понять, что на данный момент Куросаки его больше не интересует. Не задерживаясь ни на секунду, Ичиго встал и направился к двери. Всю дорогу до палаты он шел молча, не обращая внимания на санитара, сопровождавшего его. За последние шесть месяцев он превратился из психа, опасного для себя и окружающих, в усмиренного тихого пациента, и штат больницы по большей части оставил его в покое. Ичиго ценил это. Это означало, что он на один шаг приблизился к свободе. Он не знал, что будет делать или куда пойдет, если это случится, но в том, что в этом месте он не сможет найти необходимые ответы, был уверен. Ичиго вошел в свою палату, белую и стерильную, и кивнул санитару прежде, чем дверь закрылась, и он снова остался наедине со своими мыслями. Доктор говорил, что Ичиго испытывал вину выжившего и посттравматическое стрессовое расстройство, связанные с инцидентом в клинике его отца. Когда-то давно Ичиго был склонен ему верить. Так было еще до снов. Тогда, когда он не помнил ничего после того момента, как спас от хулиганов маленькую девочку-призрака. Но не теперь. --- Пациент: Куросаки Ичиго Пол: мужской Возраст: 17 Диагноз: Посттравматическое стрессовое расстройство Данные: Куросаки Ичиго был обнаружен без сознания на улице рядом со своим домом. Пострадал от ожогов и прочих травм и находился на лечении в местной больнице. Придя в сознание через два дня после инцидента, пациент был дезориентирован и агрессивен; бредил, яростно проклинал шинигами и арранкаров, упоминал какую-то войну. Пациенту были введены успокоительные, и он был взят под наблюдение. Судя по всему, он не знал об инциденте или о том, что на самом деле произошло с его семьей и друзьями. Когда пациент в следующий раз пришел в себя, у него обнаружилась частичная потеря памяти. Он забыл все, что с ним происходило за последние два года. (Прим. доктора: Возможно, защитная реакция? Временные рамки не соответствуют). После исцеления физических травм и выписки из больницы ему было предложено начать курс психологического лечения амнезии. --- Стоя снаружи, невидимый для людей без рейацу, Гриммджо проследил за перемещением его цели из одной комнаты в другую. В том кабинете Куросаки сидел, уставившись из окна прямо на него, но не показывал никаких признаков тревоги. Ни одного намека на то, что он видел что-то необычное. Либо он чертовски хорошо научился скрывать свои эмоции, либо он не мог видеть Гриммджо. Джаггерджак был готов поставить на последнее. И это до одури раздражало его; что бы они ни сделали с Куросаки, казалось, это затронуло не только его память, но и духовную силу. Выследить его без этой чудовищной рейацу, действующей, как маяк в ночи, было непросто, это заняло слишком много времени. Гриммджо хотелось разнести к меносам это здание и забрать Куросаки отсюда, но ему нужно было повременить с этим. Ему необходимо больше информации, чтобы вернуть Куросаки в его обычное состояние. Гриммджо не интересовали сломанные игрушки. --- Ичиго знал, что спит, но сон казался ему таким реальным. Это было почти как воспоминание, один из тех неуловимых фрагментов прошлого, что были скрыты за стеной в его разуме. И он был полон решимости вспомнить его наутро. - Мне это не нравится, - голос принадлежал Йоруичи, стоявшей в ногах кровати Куросаки в госпитале. Рядом стоял Урахара Киске и смотрел на него с таким фальшивым сожалением, что кровь Ичиго, наблюдавшего за происходящим со стороны, мгновенно вскипела от этого взгляда. - Я знаю. Мне это тоже не нравится. Но лучше я сделаю это, чем дожидаться, пока Ямамото пошлет кого-то еще. Ичиго видел, как, лежа в кровати, он открыл глаза и огрызнулся: - Да пошли вы. Вы, шинигами, со своим хреновым Обществом Душ у меня уже в печенках сидите, - его голос был настолько перегружен ненавистью и усталостью, что Ичиго даже не верилось, что он мог испытывать что-то подобное. Урахара печально кивнул. - Я знаю, Куросаки-кун, и я сожалею о твоей потере. - Кончай, Урахара. Что ты здесь делаешь? - Я здесь по двум причинам, - Урахара что-то ему показал, и Ичиго прищурился. - Я знаю, как действуют в Обществе Душ. Они пришлют кого-нибудь за тобой. Ты слишком силен, чтобы оставлять тебя без надзора, а после того, что случилось, Ямамото-сотайчо не станет рисковать, опасаясь, что ты можешь потерять контроль над своим пустым. - Ну и пусть, - пожал плечами Ичиго. Урахара покачал головой. - Есть решение. Я могу помочь тебе все забыть на данный момент. – Куросаки, лежащий в кровати, хотел было что-то возразить, но Урахара поднял руку, призывая к молчанию. - Ты сможешь жить нормальной жизнью, но мне придется вместе с памятью запечатать и твою рейацу, иначе они с легкостью найдут тебя. - Ты собираешься сделать это независимо от того, хочу я или нет, ведь так? - с подозрением спросил Ичиго. Он понимал, что сейчас не может противостоять Урахаре, не в таком состоянии. - Боюсь, что да, Куросаки-кун. Если это сделаю я, мы сможем все вернуть, когда придет время. Общество Душ не предоставит тебе такого шанса. Но все же мне бы хотелось получить твое согласие. Морщась от боли, Ичиго попытался встать с кровати. Он подумал, почему они не позволили Орихиме излечить его, как обычно, но, вспомнив, что случилось, почувствовал, как его снова накрывает волной злости и боли. - Если я скажу «да», мне не придется снова видеть никого из вас? - спросил Ичиго голосом, полным ненависти. Тонкий голосок в его голове говорил, что он может пожалеть об этом. Что сейчас он испытывает такие эмоции лишь потому, что слишком мало времени прошло после случившегося, и что потом, когда он успокоится, ему будет не хватать его друзей. Ему в любом случае будет не хватать друзей, напомнил он себе. Они мертвы. - Нет, пока ты сам не хочешь видеть нас, - сказала Йоруичи с тенью печали на красивом личике. - Но это не навсегда. Мы можем все вернуть, если ты когда-нибудь захочешь. Если ты начнешь вспоми… - Сделай это, - оборвал ее Ичиго, глядя прямо на Урахару. - Еще один момент. Без рейацу ты будешь уязвим. Мы должны быть уверены, что ни один Эспада не остался в живых. Он не сказал «арранкар», как тот, который появился из ниоткуда и разрушил все, что было дорого Ичиго. Урахара сказал «Эспада», громко и четко. Но для Общества Душ никто из Эспады не выжил. И как только у Ичиго не будет памяти и рейацу, для него это тоже будет так. - Никто не выжил. - Ты уверен, Куросаки-кун? - Уверен. Давай уже делай это, если собираешься. Урахара кивнул, и в следующее мгновение все поглотила темнота. А Ичиго, лежащий в кровати в психиатрической клинике, проснулся. --- Гипнотерапия. Сеанс 1 - Пациент Куросаки Ичиго Доктор: Ямагава Акира 16 сентября 2010, 13:45 Доктор Ямагава: Мы собираемся вернуться назад в тот день, когда все случилось. Скажите, что вы видите, Куросаки-сан. Куросаки: Ничего. Д: Это невозможно, вы должны видеть хоть что-нибудь. Ваш дом, вашу семью, друз… К: Нет, я ничего не вижу. Д: Вы что-нибудь слышите? К: Нет. Д: Что насчет других чувств? Какие-нибудь запахи? Вы помните, как что-то едите, трогаете? К: Нет. Ничего. Как будто бы есть какая-то стена, и все скрыто за ней. Но отсюда я не могу ничего увидеть или почувствовать. Д: Имеете в виду, что вы блокируете свои воспоминания? К: Не думаю, что это я блокирую их. Я хочу попасть на ту сторону, но стена слишком высокая и широкая. Мне ее не преодолеть. Д: Если в вашем разуме есть стена, Куросаки-сан, значит, это вы создали ее. К: Нет, не я. Д: Ладно, давайте попробуем вернуться немного раньше. За месяц до инцидента. Что вы помните? Скажите, если что-нибудь увидите или почувствуете. К: Ничего. Все та же стена. Д: Следуйте вдоль нее. Представьте, что идете рядом с ней. Скажите мне, что вы обнаружите, когда дойдете до конца. К: Она бесконечна. Д: Продолжайте идти, Куросаки-сан. К: Вот. Она вдруг кончилась. Д: Что вы видите, Куросаки-сан? К: Я бью какого-то гопника по морде. Д: Почему вы это делаете, Куросаки-сан? К: Они катались на скейтбордах и опрокинули цветы. Девочка расстроилась, и я не смог оставить это просто так. Д: Расскажите об этой девочке. К: Она печальна и напугана, но на ту сторону не переходит. У нее кровь на лице и на платье, оно порвано и запачкано: ее сбила машина. Д: Она ранена? Вы вызвали «скорую»? К: Нет необходимости, она мертва. Она умерла еще месяц назад и знает об этом. Но она все еще не может уйти. Д: Хотите сказать, она призрак? К: Да, она – призрак. Д: Но вы можете ее видеть. К: Да, я всегда мог их видеть. Д: Вы и сейчас можете их видеть, Куросаки-сан? К: Нет, больше нет. Я вроде потерял эту способность. Д: Что вы делаете, когда покидаете девочку? К: Я иду домой и даю в морду своему отцу. Д: Почему? Ваш отец плохо к вам относится? К: Нет, просто раздражает. Сестры ужинают, а отец, как обычно, ведет себя как придурок. Меня бесит это и еще один призрак, приставший ко мне по дороге домой. Сегодня меня все раздражает, так что я сразу иду к себе, чтобы лечь спать. Д: Что еще? К: Ничего. Я иду спать, и с этого момента начинается стена. Я больше ничего не вижу. Д: Мы вернемся к этому в следующий раз, Куросаки-сан. А сейчас просыпайтесь. --- Пациент: Куросаки Ичиго, продолжение. Лечение: После исцеления полученных травм и выписки из госпиталя пациент был направлен к психиатру. На первом сеансе Куросаки подвергся гипнотерапии, чтобы восстановить подавленные воспоминания. Первый сеанс был неудачным, но выяснился интересный факт. До происшествия Куросаки, судя по всему, имел определенные психические проблемы. Он, очевидно, полагает, что мог видеть призраков, и использует это как оправдание своей склонности к насилию. Директор школы, в которой обучался пациент, сообщил, что он часто был замечен в драках. Он не был их инициатором, но легко поддавался на провокации. Мы проверяем его биографию на предмет плохого родительского отношения. Куросаки признался, что вместо приветствия он «дает в морду» своему отцу. В документах говорится, что он воспитывался в неполной семье. Потеря матери, очевидно, нанесла глубокую душевную травму, которая и стала причиной психического расстройства. Пациента необходимо держать под наблюдением на случай, если у него снова проявятся насильственные наклонности. --- Неприятное ощущение вернулось с удвоенной силой. В последние пару дней Ичиго казалось, что за ним следят, как будто санитары и врачи снова поместили его под наблюдение. Хотя он понимал, что, возможно, это была паранойя, но ему совсем не нужны были новые диагнозы в списке уже существующих. Его уже брали под особое наблюдение, когда считали склонным к суициду и саморазрушению. Тогда Ичиго пытался все объяснить, но из его уст это звучало очередным бредом. Он не мог объяснить появление травм, с которыми он снова поступил в госпиталь спустя почти два месяца после выписки оттуда, так, чтобы это было похоже на правду. Им вообще не было объяснения, но он чувствовал удары, сыпавшиеся на него из ниоткуда. И он-то знал, что это не было привлечение внимания. Ичиго был не так глуп, чтобы избивать сам себя. Тогда у него тоже было ощущение, что за ним следят, и сейчас он боялся, что что-то снова может причинить ему вред. Не то чтобы он боялся боли, но, если доктора решат, что он пытается свести счеты с жизнью, они никогда его не выпустят. А ему необходимо выйти отсюда. Необходимо попасть в то место, которое он видел во снах, и найти человека, знавшего ответы. Он был уверен, что тот парень в панамке из его снов был ключом к замку, за которым заперты его воспоминания. Ему нужно найти его. - Кто бы ты ни был, - наконец сказал Ичиго, чувствуя себя очень глупо. Может быть, он действительно одержим, и тогда разговоры с воздухом не добавят ему адекватности. - Не надо. Мне нужно выбраться отсюда, а то, что я буду покрыт синяками и ссадинами, этому не поможет. Несколько секунд он ждал ответа, хоть какого-нибудь, чувствуя, как с каждым вздохом теряет ощущение реальности. Он действительно безумен. И тогда он почувствовал. Его шею обхватила чья-то рука и слегка сдавила. Сердце бешено забилось в груди, и дыхание застряло в горле. Это было по-настоящему, не так, как если бы он это представил или выдумал. Ичиго с облегчением закрыл глаза. Он не был психом. С его души просто камень свалился. Рука отпустила горло, но он почувствовал другое прикосновение к своему лицу: чужие губы коснулись его собственных, и в рот проскользнул язык. Ичиго распахнул глаза, но в комнате с ним никого не было. Он поднял руки туда, где должна была быть голова его гостя, но там была пустота. Но поцелуй был реальным. Он чувствовал губы и язык и зубы, резко впившиеся в его нижнюю губу. Его тело чувствовало все это и недвусмысленно реагировало. Прикрыв глаза, Ичиго дышал через нос. Все закончилось так же внезапно, как и началось, оставив Ичиго, уставившегося в голую стену прямо перед собой. Из его рта на подбородок стекала тонкая струйка крови. Он дотронулся до нее и посмотрел на свои пальцы. Кровь на них подтверждала, что это не было иллюзией. В голове Ичиго всплыло имя из его снов, тех самых, о которых доктора говорили, что они не реальны, и в тишине комнаты он прошептал: - Гриммджо. --- Tbc