По разные стороны

      Тяжелые капли дождя с грохотом падали вниз, ударялись о крыши домов, разлетаясь на сотни маленьких брызг; падали на песок, оставляя маленькие впадины на нем. Вечер выдался дождливым. Время от времени ударяла молния, озаряя ярким светом черное небо. Джеймс шел один. На улицах не было видно даже стражников. Он сильнее закутался в плащ и накрыл его краем кожаный мешок, что он нес. "Только бы не промокло".       Он пригладил сумку с лекарствами, в очередной раз желая убедиться, что все в порядке. Джеймс снял для них комнатку в таверне. Он сообщил Анто о своем прибытии и попросил найти хорошего доктора.       Перед ним была стена из воды. Сапоги полностью промокли и с каждым шагом, он слышал этот хлюпающий звук, но хуже всего было само ощущение. Он уже не мог дождаться того момента как снимет их и вытрет ноги, а затем наконец ляжет в постель...       Он злобно скривился. Как он не старался, все его мысли непременно вели к той чертовой комнатушке. И Агнес. Какое-то время после спасения Джона они были порознь. Он не особо следил за ней. Однажды он получил письмо от Опии, — они тогда пересеклись, когда Агнес охотилась за одним работорговцем.       Джеймс тяжело вздохнул. Верно она лежит там, изнывая от ужасной боли в горле. Пару месяцев назад они были в Нассау. Он получал письма от Эдварда и Джона. Все они говорили о страшной эпидемии, что охватила город. И когда он туда прибыл он увидел все воочию.       Крысы. Они были везде: на улицах, в тавернах. Обессиленные люди лежали на улицах и по ним бегали крысы. Трупов становилось все больше и больше каждый день. Их сбрасывали в кучи и сжигали, дабы остановить распространение заразы. Вскоре город наполнился трупным запахом и находиться там стало невыносимо.       Агнес заболела пару дней назад. Джеймс надеялся, что это не та зараза из Нассау. "Ведь прошло столько времени", — отчаянно пронеслось у него в голове. Наконец, он добрался до их комнаты. Дверь со скрипом отворилась и его взору предстали трое людей.       Один из них, мужчина средних лет, почтительно встал и хотел было представится, но его перебил другой. — Мастер Кидд, как же я рад вас видеть!       Джеймс узнал его не сразу, потому как не ожидал его тут увидеть. Нойе. Прошло два года с тех пор, как они в последний раз виделись. — И я рад.       "А он здорово подрос, — заметил Джеймс, пожимая руку своему бывшему ученику. — Прошло два года, сейчас ему должно быть шестнадцать". Нойе изменился. Он заметно прибавил в росте и мог смотреть Джеймсу в глаза, не задирая голову так сильно, как раньше; плечи стали крепче и чуть шире; белесые волосы немного завивались, обрамляя слегка огрубевшие черты лица. И хотя в нем было все еще много детских черт, но ломающийся голос и нелепые, едва заметные усики над верхней губой, говорили о том, что детство ускользает от него и, он превращается в молодого мужчину. — Нойе, это ты? — прохрипела Агнес. — А ты здорово подрос…       Нойе заулыбался, будучи очень польщенным тем, что все заметили в нем перемену. — Мастер Кидд, — наконец перебил их другой мужчина. — Доктор Тобиас Уолдридж, — сказал он, протягивая руку. — Меня прислал Мастер Анто, — он почтительно кивнул, глядя в сторону Анто. — Да, конечно, — ответил Джеймс и пожал ему руку. — Я принес лекарства. Как она?       Мистер Уолдридж взял сумку и сел на табурет рядом с кроватью. Агнес начала кашлять, сплевывая слизь в маленькую мисочку, придерживаемую доктором. Она была мокрая; маленькие волосинки вокруг ее лица прилипли к покрасневшим щекам. Она выглядела изможденной, потому что ничего не могла есть. И у нее не было сил, потому что она ничего не ела. — Что ж, пока ничего хорошего, — мрачно проговорил он, не отрывая взгляда от пациентки. — Вы говорили, что это длится уже около двух недель. Достаточно долго, — мрачно заключил доктор.       Джеймсу не очень понравился его тон. Его лицо помрачнело. — Я приглядывал за ней во время плаванья, и ей становилось легче временами. Но я не знаю, что это за хворь. Она говорила, что ее мучает жар, и только. Это ведь никак не связано с той эпидемией в Нассау, верно? — с надеждой спросил он, желая развеять последнее из своих самых страшных опасений на ее счет.       Доктор задумчиво пригладил подбородок. — Нет, — спокойно ответил он. — У меня была пара пациентов из Нассау. Ее симптомы хоть и похожи, но вовсе другого происхождения, — Уолдридж повернулся и направился к столу, где лежала сумка с лекарствами. Он начал методично доставать и оглядывать склянки. — Она жаловалась на сильную боль в горле, ломоту в теле и сильный жар? — Только жар, и то недавно, — с подозрением ответил Кидд. — А что? — Так я и думал, — спокойно заметил он, со стуком поставив склянку на стол. — Я осмотрел ее горло. Значительное увеличение миндалин и воспаления на задней стенке ротоглотки. К тому же гнойные лакуны. Вот и причина ее недуга. — Он обернулся к Агнес: — Барышня даже не потрудилась обратить внимание на боль в своем горле. Если бы я не спросил… Ох, ладно. Это не такая страшная болезнь, но то, что у нее жар не слишком-то хорошо. Я напишу вам рецепт, — он оглядел стол в поисках пера с чернильницей. — Нойе, попроси у мадам Нильсон перо и чернильницу, — приказал Джеймс, предугадав просьбу доктора.       Нойе вернулся довольно быстро и с волнением поставил письменные принадлежности на стол, не пролив, однако, ни капли чернил. — Благодарю, — протянул мистер Уолдридж и принялся выписывать рекомендации.       Пока его перо скользило по пергаменту, Джеймс уличил момент, чтобы еще раз поглядеть на свою ученицу. Она бросила на него виноватый взгляд и уставилась на доктора. Он подошел к ней и аккуратно поправил прядку волос, упавшую на ее глаза, и заодно, еще раз коснулся ее потного лба, желая проверить ее состояние. И вдруг, он поймал на себе суровый взгляд Анто, который все это время оставался безмолвен. — Вот, — доктор протянул Джеймсу листок спустя пару минут. — Это не страшная болезнь. Конечно, две для этой хвори не маленький срок, но это должно помочь. И еще, — вдруг добавил он, обернувшись, — ей нужно есть и много пить теплого. Только теплого, — повторил он. — Спасибо, доктор, — Джеймс крепко пожал ему руку и проводил до порога.       Как только доктор шагнул за порог, Анто отошел от окна и сел за стул возле маленько круглого столика в центре комнатушки. Джеймс понял, что его ожидает серьезный разговор. В конце концов, Анто так и не написал по какому важному делу он срочно хотел видеть его. — Анто, — наконец, обратил на него внимание Джеймс. — Признаться, не ожидал, что ты захочешь встретиться сразу. А где же остальные твои ученики? — Натан и Уилл, — напомнил Анто. — Да.       Джеймс уселся на край подоконника, сложив руки на груди. — Они на разведке, — сухо ответил Анто.       Ни одна морщинка не дрогнула на его лице, а глаза все также непроницаемо следили за Джеймсом. "Чертов сухарь", — пронеслось в голове у Кидда. Губы Нойе сложились в тонкую полоску. Джеймсу это все не понравилось. — Ты так и не написал зачем хотел меня видеть, — перешел к теме сразу Джеймс. — Верно, — подтвердил Анто. — Мистера Уэббстера убили. Норберт прибыл в город.       У Джеймса от удивления приподнялись брови. Он даже не был уверен, чем удивлен больше: новостями или тем, как сухо их преподнесли. Он не знал, что и сказать. — А можно поподробнее? — спросил он с небольшим раздражением. — Вообще, новостей намного больше, — вдруг вмешался Нойе, — но все они не очень хорошие.       Джеймс раздраженно вздохнул: — Давай по порядку.       Нойе растерянно пошарил во внутренних карманах своей робы, достал два письма и протянул их Джеймсу: — Одно из Нассау, второе из Гаваны. Оба запоздавшие, — Джеймс взял письмо из Нассау. — Нассау под блокадой короля, — продолжил Нойе. — Объявлена амнистия для всех пиратов, а до тех пор, пока все не сдадутся на Его милость, флот под командованием Вудса Роджерса и коммодора Чемберлена будет удерживать блокаду. — Я слышал об этом, — со вздохом заметил Джеймс. — Что ж, видимо удача решила отвернуться от Нассау: сначала эпидемия, а теперь еще и это, — он отложил письмо. — Но здесь говорится еще и о Хорниголде, неужели в рядах тамплиеров пополнение? — Да, — вдруг вмешался Анто. — Дня четыре назад сюда прибыл капитан Хорниголд, и ты удивишься, но мы не знали о том, что он новый тамплиер. Пока не подкупили одного из команды, и тот не проболтался об очень ценном грузе.       Джеймс заинтриговано изогнул бровь, и Анто продолжил: — Видишь ли, когда началась блокада Нассау, письмо оттуда так и не попало в Гавану. Майя и Рона ничего не знали о Хорниголде, но им пришло короткое сообщение из Чарльстона, в котором говорилось, что прямо перед осадой Тэтча, оттуда тайно отбыл корабль с огромной партией лекарства. Корабль прибыл в Гавану, где его, как позже оказалось, ждал Хорниголд, — Анто недовольно поджал губы. — Однако, тогда этого никто еще не знал.       "Хорниголд? Почему я не удивлен, наверное, потому что он всегда был скользким типом", — размышлял Кидд. — И? — Рона прислала письмо, и мы ждали корабль из Чарльстона, но пришел капитан Бенджамин и с ним на борту Норберт. Должно быть они перегрузили лекарства в Гаване на борт корабля Хорниголда.       Джеймс нахмурился. "Роковая оплошность", — пронеслось у него в голове. — И почему вы вдруг заинтересовались грузом корабля? — Мистер Уэббстер... — неуверенно вмешался Нойе, за что получил суровый взгляд от своего нового наставника.       Джеймс с недовольством бросил взгляд на Анто. "С таким наставником любой заикаться начнет. Жаль, у него больше способностей закапывать таланты, чем у самого лучшего гробовщика — гробы". Однако, все в этой историю начало складываться в странный пазл. — Мистера Уэббстера убили до или после прибытия Норберта? — только поинтересовался Кидд. — После разумеется, — флегматично ответил Анто.       Джеймс откинулся на спинку стула. — Выходит Уэббстер мог быть двойным агентом, — угрюмо заключил он. Анто лишь кивнул. — А письмо из Нассау... Как оно попало к вам и когда? — Четыре дня назад. — Прямо в день прибытия. Значит они могли перехватить его.       Кидд уставился на пустую столешницу, упорно отгоняя неприятные мысли, которые тем не менее становились все более и более реалистичными в его голове. — Только зачем им лекарства? Что они собираются делать с ними? — растерянно спросил Нойе — Думаю это связано с амнистией и блокадой, — озвучил свое мрачное предположение Джеймс.       Его подопечный удивленно воззрился на него, и только Анто казалось уловил ход его мыслей. — Манипулировать лекарствами в разгар эпидемии. Хитро, — заметил он. — И подло, — отрезал Джеймс. — Вы проверяли таверну Уэббстера? Может там найдется что-нибудь интересное.       Анто лишь покачал головой: — Нет. За конторой пристально следят, — мрачно заключил он. — Нам приходится действовать очень осторожно, а уж наведаться в таверну Уэббстера слишком очевидно. По правде говоря, — сказал он, вздыхая, и присел на вторую кровать, — поэтому я и ждал тебя. За нами следят, но о тебе ничего не знают. И не ждут, — он слегка ухмыльнулся правым уголком губ, обнажив белый клык.       Джеймс вздохнул. "Еще одно задание для мальчика на побегушках", — угрюмо подумал он. Анто встал и дал знак Нойе, что им пора уходить. — В этот раз все гораздо серьезнее, — мрачно заключил он, стоя на пороге.       Джеймс наконец снял мокрые сапоги. Он поставил их у стены, а сам присел на краешек кровати, где лежала Агнес. Она не издала ни звука за весь их разговор, и даже взгляда на него не подняла. — Почему ты не сказала, что у тебя горло болело? — спросил он спокойно. — Думала само пройдет, — ответила Агнес едва слышно. Ее голос ослаб, и она с трудом выговаривала слова.       Джеймс только обреченно возвел глаза вверх. С улицы доносился глухой стук капель дождя. — Все плохо, да? Здесь проблемы, в Гаване проблемы, — ее голос был до того слаб, что утихал на каждом конце слова. — Нассау. — Видимо, да, — удрученно ответил Джеймс.       Он старался сосредоточить свое внимание на ней, но теперь оно плавно ускользало к назревающему в его голове плану. Гроза и мокрые сапоги, теперь казались ему не такой уж большой проблемой. — Мне нужно идти, — вдруг прошептал он. — А ты прими лекарства и ложись спать.       Агнес только молча кивнула и закрыла глаза.       Джеймс остановился перед унылой вывеской, которая со скрипом раскачивалась на ветру. Двери и окна были заколочены местными властями, дабы особо предприимчивые граждане не растащили алкоголь и все, что не прибито. Джеймс оглянулся — никого. К счастью, доски приколотили достаточно высоко, и если отпереть дверь, то можно было проползти под ними.       Он достал отмычки. "Что?", — с изумлением пронеслось у него в голове. Замок уже был отперт. Джеймс инстинктивно коснулся того места, где у него был кинжал, и толкнул дверь. К счастью шум дождя заглушил скрип двери, но внутри было удивительно тихо. "Должно быть так глупо приколоченные ставни, не остановили местных пьяниц".       Джеймс зажег маленький светильник. Действительно: зал был усеян разбитыми бутылками, столы и стулья были перевернуты и сломаны, а стены усеяны каплями алкоголя и крови. "Интересно чьей?". Джеймс ступал очень осторожно. "Возможно — это дело рук мародеров, которые, прознав о смерти владельца, решили поживится, — размышлял он. — А возможно, это были другие люди, которые искали нечто более важное, чем выпивка".       Наконец, он встал возле того места, где обычно стоял Уэббстер — у барной стойки. Лужа крови. "Его убили прямо здесь". Джеймс присел на корточки. Ящики барной стойки тоже были выдернуты. Казалось, словно с полок просто сбрасывали все ненужное — такой бардак тут был. "Для пьянчужек слишком много рома пролито, — заключил Джеймс, оглядывая пустой зал. — Значит...". Он нахмурился. Теперь все складывалось, но в очень неприятную картину. "На кого же ты работал, Уэббстер?".       Он решил осмотреть его кабинет и по совместительству — спальню. Убогая комнатушка, в которой не убирались и при жизни. Пыль толстым слоем покрывала любую поверхность в помещении. К тому же здесь царил такой же бардак, как и в общем зале. Все было перевернуто, ящики и сундуки осмотрели до самого дна, и их содержимое хаотично валялось на полу.       "Здесь работали явно не профессионалы, скорее даже напротив — дилетанты. С каких это пор Норберт начал посылать на дело безмозглых вышибал, которым ума хватает только на бесшумный взлом входной двери? — он присел, разглядывая разные документы на полу. — Хотя скорее и это было напрасно: я представляю какой тут был дребезг при обыске. На весь Кингстон. Надо надеяться, что шум и идиотизм не дали им найти то, что они так искали".       Джеймс стал перебирать документы, валяющиеся на полу. Договора о покупке партий рома и табака. Расчёты и подсчеты полученной и прогнозируемой прибыли. "Ничего интересного". Он добрался до толстой записной книжки. "Листы должно быть отсюда", — подумал он. Однако он не решился изучать содержание книжки прямо здесь. Вместо этого он аккуратно собрал все разбросанные листы и вложил их в журнал.       "Что ж может из этого ничего и не выйдет, но посмотреть стоит". Он еще раз внимательно оглядел комнату, на предмет чего-то интересного. В дальнем углу он заприметил связку ключей. "Должно быть от бара". Возле перевернутой кровати, он заметил кожаный кошель, до отвала набитый деньгами. "Много для обычного бармена, особенно если учесть, что дела у него в последнее время опять не заладились". Его он тоже прихватил.       Когда он вернулся обратно в таверну, Агнес крепко спала. Он тихо положил записную книжку на стол, и, измотанный, лег на свою постель.       Проснулся он много позже чем рассчитывал. Прошло несколько минут прежде чем его взгляд стал четко различать предметы перед собой. Со стороны стола послышался тихий шелест страниц, и Джеймс сонно повернулся туда. Агнес стояла над столом, укутанная в одеяло, и тихо пролистывала каждую страницу записной книжки. В носу что-то защекотало, и Джеймс чихнул. — О, проснулись, — Агнес обернулась к нему, все еще держа в руках книгу бармена. — Я вижу вы были вчера в таверне мистера Уэббстера.       Он ничего не ответил, и ее улыбка медленно потухла. Агнес отложила записную книгу в сторону и сильней закуталась в одеяло. — Что будете делать дальше? — серьезно спросила она.       Джеймс удрученно прикрыл глаза. —Для начала нужно узнать, что здесь ищут Норберт и Хорниголд, а затем найти того, на кого мог работать Уэббстер.       Агнес задумчиво отвела взгляд в сторону. — Думаете Уэббстер был замешан с каким-то третьим лицом? — Возможно, — ответил Джеймс вставая с кровати. — А возможно, он просто работал на две стороны и в какой-то момент наша показалась ему все-таки выгоднее раз он решил предать тамплиеров. Однако, — Джеймс встал с кровати и умылся водой из маленького тазика, — меня смущают деньги. Слишком много и главное за что? — он вдруг замер, задумавшись. — Поступим вот как: я пойду и попробую разузнать что-то в городе, а ты если есть силы, просмотри его записи. Может найдешь что-нибудь интересное. — У вас есть какой-то информатор?       Джеймс слегка ухмыльнулся: — Можно и так сказать.       Даже спустя два года "Толстуха Бетти" оставалась таким же злачным местом в городе. Людей было не так много, как вечером, однако, достаточно для того чтобы в зале стоял раздражающий гогот и гул. Джеймс сел за одинокий столик и закурил трубку. "Ох, как же мне этого не хватало". С тех пор как он стал ходить на миссии вместе с Агнес, он старался не курить в ее присутствии. Хотя она никогда ничего ему не говорила, по ее недовольному лицу он видел, как ей это не нравится. Поэтому сейчас он был даже немного рад, что ее здесь нет.       Джеймс вяло оглядывал посетителей таверны и, наконец, заприметил в толпе знакомую рыжую голову. Она тоже заметила его и, нарочито отвернувшись, с еще большим усердием принялась вытирать стол. Однако хозяин таверны, заметив ожидающего клиента, направил ее к нему. — Меня зовут Джейн, — грубо представилась девушка. — Чего желаете? — Уже не "сладкая"? Неужели вкусила горечи жизни? — съязвил он.       Ее взгляд стал до того остервенелым, что Джеймс искренне опасался кабы она не набросилась на него прямо здесь. Девушка злобно нахмурилась: — Я могу сказать мистеру Майерсу, что вы обманщик и фальшивомонетчик, и он вышвырнет вас в мгновение ока, — с яростью процедила она сквозь зубы. — А я могу тебя убить, поэтому лучше делай что я тебе говорю, ясно? — от неожиданности, Джейн испуганно выпрямилась и приоткрыла рот. — Сколько стоит время с тобой? — девушка была так обескуражена, что ему пришлось повторить свой вопрос. — Двести реалов, но зависит от того, что вы хотите со мной делать.       Джеймс хмыкнул и выпустил дым из легких. — Дорого. Должно быть ты достаточно хороша. — Он достал из внутреннего кармана деньги Уэббстера и отсчитал двести реалов: — Можешь проверить в этот раз они настоящие.       Джейн растеряно перевела взгляд то на него, то на деньги, и как отметил Джеймс, проглотив гордость, взяла его за руку и потянула наверх, бросив деньги хозяину таверны. Тот радостно поймал мешочек в руки.       Комната не отличалась изыском, но достаточно ясно говорила о том, что это место далеко не бедное. Огромная кровать посередине, аккуратно застелена старой, но дорогой шелковой постелью. Окна завешены зелеными бархатными портьерами с бахромой на краях. деревянная мебель была несколько потерта, однако, по ней все еще можно было сказать, что в свое время она была достаточно дорогой.       Пока Джеймс разглядывал интерьер, Джейн уже успела снять корсет. — Стой, подожди, — остановил он ее.       Девушка послушно замерла, удивленно разглядывая своего клиента. Джеймс внимательно осматривал комнату, пытаясь выискать какие-нибудь подозрительные отверстия в стенах. Проверив под кроватью и за шкафом, он более ли менее удостоверился в том, что они одни. Окна выходили на не совсем людные улицы, но незаметно вылезти из окна борделя средь белого дня явно не выйдет.       Он кивком указал ей на кровать, и девушка послушно села. Джим взял один стул и поставил спинкой прямо напротив нее. — Итак, — начал Джеймс помягче, усаживаясь на стул, — судя по всему ты поднялась выше обычной шлюхи, я прав?       Джейн поправила верх платья, злобно блеснув глазами. — Да, — недовольно ответила она. — Теперь я ответственная за девочек. Иногда выполняю личные поручения мистера Майерса. — И какие же поручения он тебе доверяет? — вкрадчиво поинтересовался он.       Джейн замялась, словно обиженно поджала губы на мгновение, а пальцы стали нервно перебирать кружева на юбке. — Разные. Иногда трактир надо пораньше открыть, иногда последить за порядком в его отсутствие. Порой я даже веду расчетную книгу. Но это редко. По мнению мистера Майерса — я делаю слишком много ошибок, и он потом не может разобрать мои каракули. — А деловые встречи, общение с его партнерами? Может ты хотя бы сопровождаешь его на встречах? Женщины, дорвавшиеся до твоего уровня, обычно стремятся прорваться еще больше. А от того плетут интриги. Ты не плетешь? — он внимательно посмотрел на нее, стараясь предугадать ход ее мыслей. «Нечего там, однако, предугадывать», — разочарованно подумал он, глядя на пустое лицо.       Джейн вдруг испуганно выпрямилась, выпучив в страхе свои глаза. Обеспокоенно обернувшись по сторонам, словно в комнате мог быть невидимка, она резко помотала головой. — Никогда.        «Все с тобой ясно. Здесь я из тебя и слова не вытяну». — Что ж понятно, — он разочарованно поднялся и поставил стул на место. — Что слышно в городе что-то о смерти Уэббстера?       Джейн удивленно поглядела на него: — Вам это важно? — А почему бы и нет, — Кидд заинтересованно изогнул бровь.       Джейн была заметно удивлена, но что-то сдерживало ее. Пальцы вновь принялись нервно перебирать подол юбки. «Интересно, о чем же ты так усиленно думаешь?». Впрочем, понять такую осторожность он мог: бордель — не место для откровений, а бордель, принадлежащий сообщникам тамплиеров, тем более.       Она вдруг резко поднялась с кровати, подошла к нему и обвила его шею руками, словно собиралась поцеловать. Вместо этого тихий шепот мягко коснулся его левого уха. — Я не могу вам сказать здесь. И мне нечего. Но есть человек. Он работает на Майерса давно. Я приду к вам сама, если у меня появятся новости. — Разумеется.       Джейн отпрянула, но рук не опустила. Она сладко улыбнулась: — Хотите что-нибудь еще? — ее рука плавно спустилась к его паху.        "Нужно было все-таки убить ее", — думал он, по дороге к Агнес, поправляя ремень на штанах. И хотя приятное время провождение на некоторое время отвлекло его, осознание того, что он ничего толком не узнал вернулось. И вновь начало раздражать.       Он застал Агнес в значительно более бодром состоянии чем до. Она сидела за маленьким столом, обернувшись в плед. На столе лежали записная книжка Уэббстера и выдернутый оттуда листок. Она испуганно обернулась, когда он захлопнул дверь, и грустно глянула на него. — Мастер... — Ты нашла что-нибудь интересное? — Вроде бы, — она протянула ему маленький листок, на котором была написана лишь одна строчка. — "За проделанную работу", — прочел он вслух. — Ни имени, ни подписи... Что ж, это многого не дало, — он устало присел на стул напротив, взъерошив волосы на голове. — Я нашел у него кошель с деньгами. Семь тысяч реалов. — Странно, что никто этого не обнаружил, — проговорила она. — Ничего странного, — Джеймс откинулся на спинку стула. — Когда я зашел в его таверну, там был такой бардак. Должно быть они так нашумели, что это привлекло стражников и они просто не успели осмотреть все как следует.       Агнес ничего не ответила. Джеймс окинул ее взглядом: на щеках горел румянец, глаза лихорадочно блестели. Она то и дело постоянно облизывала свои сухие губы, и он заметил несколько ранок на нижней из них. Если б она не была больна, он бы подумал, что она чем-то взволнована. Он вдруг, коснулся ее лба, и Агнес испуганно вздрогнула. — Я только проверить, есть ли у тебя жар, — Джеймс опустил свою ладонь. Горячо. — Доктор Уолдридж оставил рецепт. Ты читала?       В ответ она лишь отрешенно кивнула. Он встал и подошел к подоконнику, куда Агнес видимо отложила все лекарства. — Ладно, я приготовлю тебе настойку, — сказал он, разглядывая надписи на баночках и сверяя их с написанными в рецепте. — Конечно, — тихо ответила она.       Три дня выдались на редкость спокойными для такого города как Кингстон, однако, Джеймс сгорал от нетерпения и предположений. С Анто и Нойе они не виделись, и Джеймс даже не рискнул отправить им послание, опасаясь, как бы слежка не сорвала все их планы. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о деле, он решил посвятить эти три дня Агнес, строго следя за тем, чтобы она принимала все положенные лекарства.       По вечерам, когда Агнес обычно ложись спать, он спускался в обеденный зал, чтобы немного отдохнуть. Людей было достаточно много, ибо было еще не слишком поздно. Джеймс как обычно заказал разбавленного вина и кроличье рагу. Он механически перебирал пальцами монетку, оглядывая таверну пустым взглядом. Хозяйка бегала от столика к столику, стараясь всем услужить; официантки вторили ей.       И вдруг, его взгляд поймал небольшую группу из четырех человек во главе с доктором Уолдриджем. Они спускались по лестнице, ведущей к комнатам, и что-то бурно обсуждали, обмениваясь озадаченными взглядами. Джеймс заметил также взволнованный взгляд хозяйки, и, когда мистер Уолдридж остался один, она мигом побежала к нему. Разговор был коротким, но судя по реакции женщины, весьма неприятным. "Что такого может доктор сообщить трактирщице?"       Доктор успел заметить молчаливого наблюдателя и, как только хозяйка раздраженно топнула ногой и покинула его, он подошел к Джеймсу. — Не возражаете? — спросил доктор, положив руку на спинку стула. — Нет.       Мистер Уолдридж сел, с такой ровной спиной, словно жердь проглотил. Он задумчиво покосился на кружку с разбавленным вином. — Желаете? — Джеймс протянул ему кружку, однако доктор только помотал головой. — Как девушка? — спросил он. — Неплохо. Лекарства хорошо действуют: горло уже не такое красное, да и жар чуть-чуть спал. Спасибо.       Уолдридж нахмурился и отвернулся. — Это хорошо. Больше никаких симптомов не наблюдается? — вдруг спросил он через какое-то время. — Нет, — спокойно ответил Джеймс.       Что-то подсказывало ему, что есть связь между этим вопросом и недовольным лицом хозяйки. Уолдридж явно нервничал: ладони сильно зажаты между коленями, отрешенный взгляд сосредоточился на одной точке. Джеймс понял, что мысли доктора заняты другим, но это другое, слишком важное для того, чтобы умолчать о нем. И он был прав. Они недолго просидели в тишине после чего, доктор должно быть решился.       Он нервно клонился над столом и в упор глянул на Кидда. — Поселите ее в другую таверну, сэр.       Джеймс опешил. — Что?       Доктор Уолдридж нервно облизнул губы, нахмурился еще сильнее. Взгляд из-под косматых бровей тяжело упал на Джеймса: — Я могу рассчитывать на то, что это останется в секрете, по крайней мере на какой-то срок? — Джеймс кивнул. — Видите ли, у одного из постояльцев сильная хворь. По симптомам очень напоминает ту заразу из Нассау, однако, здесь все несколько хуже.       Джеймс поставил кружку: — Насколько?       Но доктор не ответил, лишь угрюмо сжал губы в тонкую полоску. — Людей нужно уводить отсюда, а больного срочно изолировать. Хозяйка, — он бросил презрительный взгляд на женщину, — слишком заботиться о прибыли. В городе может разразится серьезная эпидемия, если ничего не предпринять, но паника... Паника может принести еще больше проблем.       Джеймс нахмурился. В голове роились мысли одна хуже другой, но он никак не мог сопоставить все в цельную картину. И вдруг, один вопрос решил все: — Когда он прибыл?       Мистер Уолдридж удивленно приподнял брови. — Недавно. Около двух недель назад.       "Гораздо раньше, чем Норберт и Хорниголд, но ведь моряк мог и соврать", — подумал Джеймс. — Есть ли в городе еще кто-то с такими симптомами? — Это первый такой вызов, но я боюсь не последний, — со вздохом молвил доктор. — Спасибо, — вдруг проговорил Джеймс, резко вставая.       Он молниеносно влетел в комнату и быстро начал собирать вещи. Агнес едва успела осознать, что происходит, как он схватил ее за руку и повел по дороге в таверну Майерса. Увидев издалека вывеску "Толстуха Бетти", она побледнела и начала сопротивляться: — Нет! Зачем? Меня могут узнать. — Успокойся, — он схватил ее за руки, — я снял пустую комнату в доме, напротив. Я кое-что узнал, — разгоряченно проговорил он и удивился.       "Как она побледнела!", — пронеслось у него в голове. Однако, она пришла в такой шок, что сопротивляться уже не осталось сил. — И что же такого вы узнали, что решили переселиться? — устало пробормотала она, сидя на новой кровати. — Не сейчас, Агнес. Я не могу сказать, — отрывисто ответил он ей.       Она раздраженно вздохнула, прикрыв веки. Джеймс стоял у окна и думал. Все складывается в неприятную картину, но ведь он не знает наверняка... Этот больной. "Но ведь Анто сказали только про лекарства. Возможно, этот прибыл из Нассау. Однако здесь ни одного корабля оттуда".       Утром следующего дня Джеймс встал с твердым намерением навестить Джейн. Агнес чувствовала себя заметно лучше: жар и боль в горле больше не беспокоили ее, и он спокойно оставил ее одну. От Анто тоже не было никаких вестей, хотя он и не надеялся что-то получить от них, зная, что за конторой пристально следят.       Воспоминание об Анто кое-что взволновало его. «Натан и Уилл, интересно на какой они разведке и что узнали?». Он вдруг остановился напротив таверны Майерса, не решаясь зайти. И не зря. Через мгновение перед ним промелькнула знакомая низенькая фигурка. Рыжие пряди выбивались из-под накинутого на голову капюшона. — За мной, сэр, — прошептала она, утягивая его за рукав.       Она завела его неподалеку, в безлюдный переулочек. Она вытащила маленькую свернутую записочку из-под корсета и протянула ее Джеймсу. — Это все. Не ищите меня больше. Пожалуйста, — сказала Джейн и пошла прочь.       Напуганный голос Джейн обеспокоил его, и он решил не возвращаться домой тем же путем. «Ну, посмотрим», — взволновано пронеслось у него в голове. Он нервно отворил дверь, но в комнате никого не оказалось. На миг, записка в руках перестала для него существовать. «Ладно, подождем. В конце концов, она в любом случае вернется». Он развернул записку.       «Хотите прознать о планах ваших недругов — приходите к особняку губернатора на закате через четыре дня».       «Только и всего? — разочарованно подумал он. — И что же это: нелепая загадка? Насмешка? Или ловушка?». Последнее казалось ему наиболее вероятным, и то, что оно вовсе не исключало первые два пункта, только злило его.       Он отложил записку на стол, где лежал дневник Уэббстера, вместе с таинственными благодарностями, умещенными в одну строчку. Джеймс вдруг замер. Две записки, такие короткие… Ни подписей, ни имен… «А нужны ли они, когда отправитель один?». Он взял записки в руки, внимательно разглядывая каждую из них. И вправду: почерк был идентичным.       «Значит человек, знающий о том на кого работал Уэббстер и зачем здесь Норберт с Хорниголдом, тоже здесь. А может быть он и был тем, на кого работал Уэббстер? Однако, что-то мне подсказывает, что пока он не захочет я его не найду». Записки аккуратно легли на стол. Очередной тупик, даже несмотря на информацию об ужине.       Он позвал хозяйку дома и запросил обед. Через полчаса входная дверь скрипнула, однако вместо обеда, в комнате появилась Агнес. Она выглядела несколько растерянной. «Видимо не ожидала, что я прознаю о ее отсутствии». — Ты как раз вовремя: я послал миссис Сандерс за обедом. — Это хорошо, — тихо ответила Агнес, закрывая за собой дверь и снимая сумку с плеча. — Где ты была? Я узнал кое-что важное, — Джеймс повернул две записки так, чтобы Агнес могла прочитать.       Она аккуратно села за второй стул, и взгляд сразу же упал на две бумажки. Джеймс внимательно ее разглядывал, ожидая ее реакции. Но больше ему хотелось узнать где она была. — Значит какой-то важный ужин. Вы пойдете один? — неловко спросила она.       Джеймс удивленно уставился на нее, но во взгляде блеснуло подозрение: — Разве ты не хочешь пойти со мной?       Агнес только вздохнула: — Нет. Я была у доктора, — погодя добавила она, видя, что любопытство порождает в нем подозрения. — У меня что-то сильно заболело горло. Я испугалась что что-то не так, — пояснила она. — И как, действительно не так? — Нет, все в порядке, — робко ответила она, бросив взгляд на записки.       Его беспокойство, казалось бы, было утихомирено этими пояснениями. Взгляд Агнес то и дело опускался на эти послания. Однако, кое-что Джеймса в ней встревожило: она не разу не посмотрела ему в глаза.       Наверное, Джеймс ждал этого ужина больше чем приглашенные на него. Весь день он провел в тщательном осмотре и изучении территории губернаторского особняка. Типичное здание для того времени, однако, не умалявшее достоинства и богатства его хозяина. Не выше двух этажей, оно, тем не менее, было весьма обширным и занимало не мало из отведенной ему территории.       С наступлением темноты Джеймс ждал приезда гостей. Облачившись в черный плащ и сменив белую рубашку на коричневую, он затаился у пышных зарослей кустарников. Вскоре подъехали четверо всадников из которых Джеймс узнал только Хорниголда и Норберта. Слуги сопроводили их ко входу, где их уже ждал губернатор Маунсфилд.       "Кажется, вы не слишком-то рады своим гостям, а, губернатор?", — подумал Джеймс, глядя на строгого мужчину с каменным выражением лица. После короткого приветствия все зашли внутрь. Джеймс заглянул в окно и увидел просторный зал, освещенный множеством свечей и подсвечников, с длинным столом посередине. Однако стульев было только пять. "Должно быть здесь".       Он не ошибся: в зал зашли гости в сопровождении хозяина и слуг. Норберт сел за один конец стола, губернатор — за другой. Хорниголд расположился по правую руку Норберта, а оставшиеся двое сели напротив Бенджамина. Губернатор сидел в одиночестве, спиной к окну. Чернокожий раб открыл ставни и отворил огромную форточку настежь. — Итак, господа, — начал Губернатор Маунсфилд, наливая себе вино в бокал и давая слугам знак покинуть их, — я полагаю вы снова хотите обсудить со мной вопрос спонсорства вашего предприятия?       Норберт ухмыльнулся и положил локти на стол: — Разумеется. Видите ли, от успеха этого предприятия зависит слишком много. Человек, которого мы ищем — Мудрец, — особа поважнее королей и прочих пешек... — Я думаю, что вам не следует говорить о Его Величестве в таком тоне, — сурово заметил Маунсфилд, тыкнув в собеседника вилкой. — Право, я не понимаю, чем этот Мудрец так важен. Место, о котором вы рассказывали в письме, Обсерватория кажется… Вы не думали, что это все выдумки? — Нет, — сухо заметил Норберт. — Это далеко не выдумки. — И если ваша организация столь могущественна, — не унимался губернатор, — что ее члены могут позволить себе презрительно высказывается о своих владыках, почему же у вас не хватает денег для реализации своих планов?       Норберт терпеливо сжал губы, глядя прямо на губернатора сияющими ледяными глазами. Хорниголд неудобно поерзал на стуле, разрезая стейк ножом, остальные два гостя лишь неловко уткнулись в тарелки. — Могущество не всегда в деньгах, губернатор Маунсфилд, иначе вы бы уже давно стали королем.       Губернатор покраснел и выпил вина. — И все же это не значит, что я должен растрачивать свои деньги на сомнительные предприятия… — Возможно, я буду излишне груб, — вдруг вмешался Хорниголд, — но, если вы не согласитесь, вам придется их потратить на куда более неприятное предприятие.       Маунсфилд нахмурился и недовольно уставился на собеседника. Однако он молчал, и Хорниголд продолжил: — Полагаю до вас дошли вести из Нассау. Там сейчас эпидемия. Сотни людей каждый день умирают, торговцы и богачи срочно уезжают из города. Хаос. И от этой хвори едва ли найдется лекарство, — он сделал паузу и пристально оглядел губернатора, который держался со стоической стойкостью.       Норберт довольно отпил вина. Хорниголд дождался реакции губернатора и продолжил: — У меня на борту десять пациентов из Нассау. Мы привезли их сюда. О-о-о, они не умерли по дороге, — воскликнул он, предвосхитив вопрос губернатора, — у меня также на борту лекарство от этой болячки и я давал им по чуть-чуть, чтобы они дотянули до Кингстона. Триста ящиков с лекарством! Одной маленькой баночки при правильном разведении хватает на четыре использования. В ящиках по дюжине этих склянок. На Кингстон хватит с лихвой.       Губернатор нервно сглотнул. — Значит, если я не соглашусь вы устроите в городе эпидемию и будете шантажировать меня лекарством?       Норберт довольно кивнул: — Не выйдет: я запрошу партию у губернатора Чарльстона! — воскликнул он, бросая салфетку на стол. — Это и есть партия из Чарльстона, — самодовольно проговорил Норберт.       Маунсфилд опешил: — И вы их поддерживаете? — обратился он к двум сидящим, которые доселе не подали ни звука. — Вы, капитан стражи, мистер Ричард и вы — мистер Хоупс? Разве я мало вам плачу? Вы понимаете, что если в городе разразится эпидемия многие из ваших подопечных и близких умрут?!       На это капитан стражи и мистер Хоупс лишь флегматично пожали плечами: — Они и так умрут рано или поздно. На их место найдутся другие, — хладнокровно ответил мистер Ричард.       Губернатор казалось постарел за этот короткий разговор. Он со вздохом упал на спинку своего огромного кресла. Норберт встал, почтительно поклонился и задвинул свой стул: — Мы даем вам три дня на обдумывание нашего предложения.       Остальные последовали за ним, и губернатор Маунсфилд остался один. Джеймс взволновано прислонился к стенке. «Значит вот оно что, — угрюмо думал он. — Дьявол!».       О встречи Джеймс сообщил самым скрытным способом из всех доступных — с помощью записочки, прикрепленной к лапке голубя. Было около полуночи, но луна была полной, а потому нельзя было сказать, что стояла кромешная тьма.       Агнес, села на поваленное бревно и обняла себя за плечи. — Долго они идут, — фыркнула Агнес. — Смотри кажется твое недовольство сработало, — Джеймс кивнул в сторону приближающегося Анто.       С ним шел Уилл, а Нойе озираясь плелся за ними. — Надеюсь это что-то стоящее, ибо нам было нелегко сюда добраться, — проговорил Анто. — Более чем. Мы выяснили, что тут делают тамплиеры и зачем им лекарства.       Анто заинтриговано изогнул бровь, ожидая ответа. — На корабле не только лекарства, но и зараженные из Нассау. Они хотят шантажировать губернатора эпидемией в городе, ради денег на поиски Обсерватории.       У Уилла и Нойе непроизвольно открылись рты. — И сколько там лекарства? — Триста ящиков. В каждом по дюжине склянок.       Анто нахмурился и опустил глаза в землю: — Значит стащить не выйдет. — Но вы же как-то пробрались на корабль? — вдруг выступила Агнес. — Мы пробрались на корабль по случайности, — спокойно ответил Уилл. — Уэбстеру пришла записка, в которой говорилось, что команда дезорганизована. Это и вправду было так: когда мы пробрались на борт половина лежала у гальюна. Видимо повар сплоховал, и они потравились.       У Джеймса перехватило дыхание: — Я надеюсь записку сохранили?       Уилл обеспокоено кивнул. — Она в конторе. — Быть может мы могли бы подкупить хотя бы кого-нибудь из команды? — предложила Агнес. — Если даже все вынести не удастся, можно попробовать стащить хоть ящик. — Или рецепт, — задумчиво проговорил Джим, и поднял взгляд на Анто. «Не-ет, он уже все решил», — пронеслось у него в голове.       Между ними повисла тишина. — У нас нет ни времени, ни средств на то, чтобы подкупать людей. Нам нужно уничтожить корабль, — сказал Анто.       Джеймс уже почувствовал, как напряглась Агнес, и предвосхитил ее возражение движением руки. — Анто, я согласен, что вынести всю партию не выйдет, но мы можем попытаться вынести хотя бы часть. В конце концов, неплохо было бы и обыскать их корабль. Кто знает, что еще мы можем там найти.       Анто лишь отрицательно помотал головой: — Я не буду рисковать своими людьми, заставляя их лезть на корабль с прокаженными. К тому же у нас нет денег для таких фокусов       Спор был бессмыслен. Кидд это понимал, а потому поспешил скорее закончить его.       «Почему я не удивлен? И правда: загубить несколько тысяч жизней гораздо проще, чем переступить гордость», —думал Джеймс, возвращаясь в комнату. Однако он не собирался сдаваться. Тяжелее всего пришлось Агнес.       По дороге до дома она не проронила ни звука. Одно только застывшее выражение лица выдавало все то, что творится у нее в голове. "Она не смирилась. И не смирится", — думал Кидд, и уже ожидал взрыва.       Он открыл дверь и пропустил ее вперед. Агнес остановилась посреди комнаты. В полутьме, от догоравшей свечки, Джеймс увидел суровый взгляд, обращенный к нему из-за плеча. — Ну? Говори. Я же вижу у тебя язык горит, — сарказм в его голосе только еще больше разозлил ее. — Почему Анто так легко отказался от идеи с губернатором? Что такое?       Джеймс снял ножны и аккуратно повесил на спинке стула. Агнес ни на секунду не спустила с него глаз. — Губернатор вел довольно жестокую политику по отношению к сбежавшим рабам, — сухо ответил он. "Почему-то в горле и в правду пересохло, а может это из-за того, что она на меня так таращится?". Агнес подошла к нему, став на противоположной стороне стола. Джеймс устремил взгляд на выгоревшую свечу, чей воск закапал столешницу. — Видишь ли, Анто мало волнуют вопросы и идеалы, за которые мы боремся, если их нельзя использовать на пользу его народу. — Но ведь лекарства нужны будут и рабам, — возразила Агнес. — Думаю он это понимает, но он не пойдет на уступки. И губернатор тоже. Пару лет назад Анто удалось почти выкупить одного паренька. Хозяина убили. Родственников у него не было и имущество подлежало распродаже. Анто послал Маунсфилду письмо от лица белого джентльмена, чтобы передать юношу ему. Маунсфилд согласился, а потом кто-то донес ему о том, кто проситель. И парня упекли на виселицу за убийство хозяина. А потом казнили всех остальных рабов хозяина, за сговор.       Агнес выпрямилась. Помолчала несколько секунд, блуждая взглядом по столу, пока наконец не глянула на него. — Значит мы сделаем все сами. Может мы не сможем вытащить все ящики, но хотя б пару мы сможем унести. — Корабль охраняется, и я думаю, что охраняется он куда лучше, чем даже здешний форт. У тебя есть кто-то на примете? — поинтересовался он, хотя в глубине души уже знал ответ. «Вот только кто?» — Нойе, — выпалила она, и принялась нервно расхаживать по комнате, а потом вдруг остановилась у окошка. — Я думала, что мы вдвоем пролезем на корабль. Он попробует украсть хотя бы пару склянок, а я поищу рецепт.       Кидд сложил руки на груди и изогнул бровь. — Отличный план, а главное очень надежен. Продуман до мельчайших подробностей, — съязвил он. — Ладно, стащить рецепт и правда хорошая идея, но, Агнес, как вы собираетесь провернуть это вдвоем?       Она ухмыльнулась: — Вы забываете о моем бандитском прошлом…        «И делаю это слишком часто видимо», — вздохнул он. — Не переживайте, я знаю. Пару человек, которые не будут задавать лишних вопросов.       Джеймс присел на край стола и как-то странно на нее глянул, отчего самоуверенно уставилась в ответ. — Скажи, ты ведь собиралась провернуть это при любом раскладе, да? С чего такое рвение? — Да, — призналась она, пожав плечами, — доктор Уолдридж смог бы изучить действие лекарства, а рецепт уж точно лишним не будет! Не переживайте, мастер, я бы вам в любом случае рассказала. — Очень обнадеживает, — протянул он. — И когда же вы успели сговорится?       Агнес поджала губы и метнула взгляд в сторону: — Несколько дней назад. Не переживайте я практически ничего не рассказывала ему. Просто пообещала достать лекарства и рецепт. Вы поможете? — Что я должен сделать? — Дать нам время уйти с Нойе перед взрывом.       Ночь он провел в полном беспокойстве. Все силы уходили на то, чтобы отогнать навязчивые мысли и утолить совесть, но ничего не выходило. Когда его не мучила совесть, одолевать начинало беспокойство. Подслушивал ли их кто-нибудь здесь? И если да, то что услышал? Что понял? Может кто-то уже бежит предупреждать Норберта о планируем саботаже?       Вести от Анто пришли только на второй день срока. Который был отмерян губернатору на размышление. Их ждали ровно к полудню. — Анто подкупил нескольких матросов, — объяснял Джеймс, убирая пистоль в кобуру. — Они пронесут на борт бочки, якобы с солониной, а на самом деле с порохом. Тринадцать бочек. Затем еще пятьдесят бочек с водой, но на самом деле c черной смолой.       Агнес слушала это с серым лицом, пока Джеймс продолжал методично собираться и готовиться к очередной миссии. — А остальная команда? — поинтересовалась Агнес. — Видимо никто ничего не заметил, — сухо ответил Кидд. — Половина все равно должна быть в городе в борделях и тавернах, — обнадежил ее Джеймс. — Те, кто остались на борту, что ж, — он нервно сглотнул, — им просто не повезло. Пойдем, у нас еще есть дела.       В городе кипела жизнь. Люди сновали по улицам, как муравьи, бегая от одного прилавка к другому, мельтеша между тавернами и борделями. Все было как всегда. Джеймс вглядывался в беспечные лица простых обывателей, но никто, никто не подозревал о надвигающейся трагедии.       Ни у кого даже предчувствия не возникло, как это обычно бывает. Никто не заметил никакого недоброго знака. Даже небо поражало кристальной чистотой своей голубизны. Анто ждал их на противоположном конце берега. Заметив друг друга они незаметно кивнули в знак приветствия.       Корабль Хорниголда, «Бенджамин», мерно раскачивался на небольших волнах. «Маленькая шхуна, — размышлял Джеймс, разглядывая судно. Затем взгляд его переместился на соседний корабль и побережье. — Вряд ли взрыв будет огромным, однако явно заденет этот фрегат. Нужно отойти подальше».       Он схватил Агнес за руку — она даже не шевельнулась, и потянул за собой подальше от побережья. Зайдя в небольшой переулочек между торговой лавкой и жилым домом, Джеймс прислонился к стенке и наблюдал за происходящим из-за угла. — Идут, — прошептал он, заметив группу матросов с дубинами чьи края были обернуты тряпкой и пропитаны спиртом.       Наконец он заметил хоть какую-то эмоцию на ее лице. Она взволновано потеснила его и стала жадно наблюдать за происходящим. — Мы успеем убежать? — спросила Агнес. — Должны. У вас будет несколько минут пока она раскладывают взрывчатку и зажигают запал. — А если кто-то из команды заметит фитили и потушит?       Джеймс нахмурился. План был полностью рискованный, но другого варианта они найти не смогли. И хотя Джеймс был достаточно уверен в успешности его исхода, вопросы Агнес подтачивали его спокойствие и заставляли нервничать. — Не заметят: мы надежно их спрятали. Ты помнишь? — Он положил ей руки на плечи, крепко сжав, — Лезь по корме сразу в каюту капитана. Рецепт должен быть там. Мы должны будем достать Норберта, как только он прибежит сюда. Где Нойе? — Он с поджигателями. Анто послал его с ними, — она побледнела, и на миг Джеймсу показалось, что глаза у нее заслезились.       Он заметил группу поджигателей среди которых был и Нойе. — Иди, тебе пора. Времени у тебя там будет мало, так что хватай все что сможешь унести.       Она кивнула и показала ему кожаную сумку, перекинутую через плечо. — Вперед, — он хлопнул ее по плечу. Группа подбиралась к кораблю. Она увидела это и подалась в их сторону. — Агнес, — проговорил он. Она обернулась, — удачи вам.       Джеймс остался ожидать Норберта и в случае чего, отвлечь Анто от Агнес с Нойе. Времени было мало.       Вдруг он заметил, как группа из нескольких человек поспешно покидала борт корабля, прыгая в воду и старалась отплыть как можно дальше. Достигнув берега, они срывались на бег. Джеймс не мог разглядеть среди них Агнес или Нойе. «Значит все. Черт, только бы они успели!» Люди, бывшие на берегу запаниковали и, в непонимании начали оглядываться по сторонам.       С корабля пошел дым. Команда выбежала на палубу, стараясь разглядеть очаг пожара, но, когда они поняли, было слишком поздно. В одно мгновение раздался громкий взрыв где-то в трюме. Пламя быстро охватило деревянное судно. Прошло еще несколько секунд во время которых было слышно гул внутри шхуны и, в один момент раздался огромный взрыв, который вынес палубу напрочь вместе со всей командой.       Люди в панике принялись убегать с порта. Взрывная волна повредила такелаж соседнего фрегата, сильно накренив само судно. Горящие обломки разлетелись в разные стороны, едва не спровоцировав пожар в самом Кингстоне.       Зазвенели колокола и стража, как рой стервятников стала сбегаться к берегу. Борт фрегата, покрытый свежим лаком, воспламенился в одно мгновение. Джеймс видел, как капитан стражи отдал приказ послать за людьми. «Сейчас, — думал Кидд, — это должен быть Норберт».       Паника, образовавшаяся близ порта, породила огромную давку. Среди криков испуганных людей, послышалось взволнованное ржание лошадей. Джеймс заметил, как две лошади отцепившись от повозки торговца, стремглав неслись по улице, затаптывая под собой людей.       Неподалеку стоял еще один торговец, тщетно пытающийся усмирить своего коня. — Что вы делаете, сэр?!       Но возмущение купца длилось недолго. Джеймс врезал ему в лицо и забрал коня.       Конь галопом понесся к берегу, где Кидд уже заметил двух всадников в дорогой одежде и белых париках. "Черт возьми! Который из них Норберт?". Недолго думая, он выстрелил в коня одного из них. Лошадь упала замертво, придавив собою одного всадника. Но Джеймс не обернулся. Ему нужно было достать того, который бежал перед ним. Второй всадник продолжал бежать галопом, не давая себя разглядеть, но Кидд был уверен, что это Норберт. — Вперед! — Норберт ударил поводьями и до крови впился шорами лошади в бока.       Конь понесся вперед, обезумив от боли. Стража готова была кинутся за ними, но Анто, ждавший с остальными в укрытии, бросил дымовую бомбу. В этой суматохе никто не знал что делать. Фрегат продолжал гореть. Загорелись торговые лавки на берегу.       Но Джеймс уже не видел этого. Конь что есть мочи скакал вперед, преследуя Норберта. Тот бежал, не разбирая направления, и вскоре выбежал на одинокую дорогу, ведущую за город. — Но! Вперед!       Видя, что у лошади уже идет пена изо рта, Кидд схватил пистолет и прицелился. «Конь или сразу Норберт? — думал он. — Нужно, чтобы он упал». Лошадь Норберта тоже устала. Расстояние постепенно сокращалось. Вдоль дороги росло много деревьев и их раскатистые ветви то и дело врезались в лица всадников.       Норберт, не оборачивался и даже не пытался достать пистоль. "Странно". Лошади устали еще сильнее. Бег стал хаотичным, но расстояние все меньше и меньше. «Круп или Норберт?» — все думал Кидд. Но второй всадник оказался решительнее: он выстрелил, не оборачиваясь и промазал.       Джеймс выстрелил в ответ, но попал лишь в пустоту. Неожиданно Норберт резко свалился с седла. Парик слетел с головы и обнажил копну каштановых волос. Лошадь побежала дальше, а конь Джеймса обезумев взвился на дыбы. Он со всех сил натянул поводья. Конь наконец остановился, и Кидд спрыгнул с седла.       Он не сразу узнал его — без бакенбардов это было слишком сложно. На лбу красовалось огромной красное пятно. Джеймс оглянулся: позади была сломанная ветка. «Ха, какая неудача, — разочарованно подумал он. — Какой дурак! Попался на глупый трюк с переодеванием. Черт!». Хорниголд тяжело дышал; голубые глаза в панике глядели из стороны в сторону, и вдруг, взгляд наконец застыл на Джеймсе. — Не повезло так не повезло, — иронично протянул Кидд, наступив на предплечье Бенджамина.       Пальцы, не выдержав напряжения, ослабили хватку, и Джеймс забрал его пистолет. Бен рассмеялся: — Кто бы говорил, — прохрипел он. — Ты всегда был так умен и прагматичен, Кидд, а тут тебя надули как последнего дурака.       Джеймс наступил сильнее, и Хорниголд взвыл от боли. — Что поделать. По крайней мере я не ренегат.       Взгляд Бенджамина посуровел. Джеймс вглядывался в мутную голубизну его глаз. «Надо же, неужели твое самолюбие задето? Забавно наблюдать», — подумал он и заметил, как вторая рука Хорниголда тянется за чем-то в кармане. Тогда Джеймс с силой наступил и на вторую руку. Он негромко вскрикнул. Джеймс склонился над ним и сильно ударил тому кулаком в челюсть, но промахнулся и задел нос. — Зачем тебе нужно было ввязываться во все это?       Хорниголд расплылся в странной улыбке: — Ради Нассау... Чтобы превратить его в тот город о котором мы мечтали... — И для этого вы решили устроить эпидемию? Ведь эпидемия в Нассау тоже ваших рук дело? — Джеймс с яростью схватил его за воротник, уже заляпанный кровью. — Неужели для поимки Мудреца нужно было заражать весь город?       Хорниголд паскудно улыбнулся. Желто-гнилые зубы обагрились кровью: — Нет. Это лишь удачное стечение обстоятельств. Устроить эпидемию мы собирались здесь, да только ты и сам, наверное, знаешь. Я прав? Прав, — протянул он, не дожидаясь, ответа, — верно, а как же. Признаюсь, ты единственный из вашего ордена за кем интересно наблюдать. Эти олухи… Мы обезвредили их одним махом, приставив каких-то недотеп следить за ними, но ты, — Хорниголд засмеялся еще пуще, и Джеймс вздрогнул.       Кровь из носа растеклась по всей челюсти, и окровавленный рот являл собою отвратительно-пугающую картину у этого человека. Слюни вперемежку с кровью стекали из уголков рта и мерзко тянулись вниз к земле. — Ты… ухитрился не показываться в городе. Завел корабль за мыс, и я даже не увидел его. И не подумал, что ты здесь. Умно. Браво… — Ближе к делу, — прервал его Джеймс. — Видимо, раз вам пришлось шантажировать губернатора ради денег на поиски Мудреца, вы и сами не знаете, где он? — Нет, — честно признался Бенджамин. — Мы потеряли его несколько месяцев назад, тогда мы решили сосредоточится на вредительстве асассинам и пиратам, учитывая сколько среди них твоих дружков. — Твоих тоже, — презрительно прошипел Кидд. — Или ты так быстро вымылся от грязи?       Бенджамин ничего не ответил. Джеймс выпрямился и слегка отошел. Хорниголд почувствовав облегчение в руках, судорожно отполз с дороги и прислонился к дереву. Кидд заметил, как на лбу у него распухает огромная шишка, глаза все также безумно шарахаться из стороны в сторону, и его осенило.       «Он бредит, то-то он такой разговорчивый! Если бы с ним все было нормально этот мерзкий предатель уже б давно пристрелил меня», — подумал он. Хорниголд уже достал еще один пистолет, — Джеймс напрягся, — но оглядев его ошалевшим взглядом, отбросил в сторону. «Да, он бредит. Странно, что он совсем не потерял сознание».       Но Джеймс также заметил еще кое-что: он вспотел, дыхание казалось участилось до предела, и он то и дело массировал грудину. Нехорошее предчувствие охватило Кидда. — Что вы собирались делать после получения денег? Куда бы направились?       Бен глянул на него обезумевшим взглядом, но Джеймсу казалось, что он уже ничего не видит. Он резко бросился к нему и прислонил ладонь к тому месту, где слышно сердце. «Он мертвец», — внезапно осенило его. — Нассау, — пробормотал тот, задыхаясь, — нужно было подчинить Нассау. Разогнать всю… Всю эту падаль. — А трактирщик? Уэббстер? Он вас предал, и вы его убили?       Взгляд Хорниголда на миг прояснился, и он встретился глазами с Киддом. — Мы его убили, но он на нас не работал, — с трудом выговорил он. — Кто-то разболтал… Из наших… Пришлось убить…       Его сердцебиение нарастало. Бен сильнее сжал руку Кидда, а потому вдруг отшатнулся и ослаб, обвалившись на дерево, как мешок. Джеймс прислонил два пальца к артерии на шее, чувствуя слабеющий пульс.       Джеймс пораженно отпрянул от него. Он ощутил какой-то внезапный укол горечи. "Я утратил двоих, пожертвовав тысячью людьми, — горестно пронеслось у него в голове. Он вдруг вспомнил об Агнес и Нойе. — Даже четверых". Бросив последний взгляд на будущий труп, он взобрался в седло и спехом поскакал прочь.       На берегу продолжался хаос. Обломки корабля плавали у берега и расколотого корпуса судна. Соседний фрегат все еще тушили. Но Джеймсу было плевать, он только потому заметил это все, что взгляд его рыскал по берегу в поисках своих учеников. И от того становилось хуже, что в этой суматохе он не мог их разглядеть.       Вдруг он заметил купца у которого украл лошадь. Подавленный, он спрыгнул с седла и безразлично вернул ее хозяину, не зная, что ему делать дальше. Он потер подбородок и, внезапно, он ощутил прикосновение к своему плечу. — Пойдёмте, мастер, — прошептала она, — у нас еще много работы.