***
Джеймс ожидал застать Аптона в конторе за каким-нибудь праздным занятием и не удивился, когда, распахнув дверь конторы, увидел того с книгой в руках. — Ты знаешь, что-то о храмовых подземельях? — с порога спросил он. Хотя он изначально скептически отнесся к затее Агнес, но теперь после того как безумная догадка посетила его голову, его кровь просто бурлила внутри. И Агнес, и Аптон казались обескуражены таким напором. Трэверс вздрогнул и резко захлопнул книгу, испуганно глядя на Джеймса. — Я-я-я... Храмовых? Может ты имеешь в виду под фортом? Откуда ж под церковью подземелья? — неуверенно пробормотал он и затих, задумавшись о чем-то. Джеймс остановился у маленького столика и налил себе кружку воды, хмуро глядя в стол. "Дьявол, какое упущение! — размышлял он. — Ну конечно подземелья. С них и нужно было начинать поиски. Надеюсь только мы не поздно спохватились". — Нет, — продолжил он уже более спокойно и выпрямился, широко расправив плечи. — Именно храмовых. Если быть точнее: под протестантской церковью. Аптон покраснел, голубые глаза в панике забегали по комнате. Он занервничал и по своей привычки начал приглаживать светлую макушку, на которой вечно торчали волосы. — Если и есть под церковью подземелья, то они должно быть не столь обширны и явно не соединены с фортовыми. Хотя-я форт и не слишком далеко... — размышлял он вслух, дрожащим голосом. — Однако, в них явно можно попасть: или изнутри церкви, или где-то снаружи. — Вопрос только кто еще может об этом знать? — вмешалась Агнес, обеспокоенно поглядывая на своего учителя. — Один человек знает. Непонятно только какой. У Аптона глаза на лоб полезли: — Один?! Кто это? Тамплиер? Джеймс подошел к окну и оперся плечом о стену, наблюдая за прохожими: — Не знаю, — задумчиво ответил он. — Возможно вольный наемник, возможно еще кто-то. Скорее первое, но я не уверен. Аптон Трэверс испуганно поглядел на Агнес, но та лишь пожала плечами. — Ты слышал когда-то о человеке по имени Робин Блэйк? — вдруг спросил Джеймс. Однако, он не тешил себя надеждой, что это его реальное имя и этот человек известен Аптону больше чем им с Агнес. "Конечно, Робин Блэйк. Знаем мы таких, — думал он. — Человек с тысячью имен. Сегодня он Робин Блэйк, завтра Джон Смит, послезавтра Уильям Тернер. Призрак, который тут же исчезает, получив свой кошель с деньгами. Вряд ли мы его увидим еще раз". — Не-ет, — растерянно протянул Аптон и, Джеймс устало вздохнул. — Возможно, — неуверенно начала Агнес, — стоит поймать того священника или кого-то из тех двоих? Джеймс оперся ладонями о стол, устало склонив голову. — Да, пожалуй, это пока единственный выход. Однако, на деле все оказалось не так просто. Те двое, видимо были не более чем простые пешки, которых только гоняли по поручениям и дай бог, если это было нечто большее чем вынести ночной горшок. Целую неделю Джеймс и Агнес следовали за ними незримой тенью, но на шестой день просиживания в кабаке они поняли, что следят не за тем, кем нужно. Однако, добраться до мнимого монаха им тоже было не под силу. Несколько раз они посещали церковь под видом мирных прихожан, впрочем, многого это не дало, ибо, боясь быть разоблаченными они были скованны в действиях и потому почти всегда уходили не с чем. Мнимый монах ни с кем не разговаривал и не участвовал в богослужениях. Он только и делал, что стоял в главном зале, как недвижимая статуя, наблюдая за службой. Дело казалось безвыходным. Ни Джеймс, ни Аптон, ни Агнес не знали, как выйти из этого тупика. Возможно, вскоре они бы забросили это дело, если бы не подвернулся один случай. Вечер, по обычаю, загнал всех обитателей Нассау по тавернам и прочим увеселительным заведениям. Толпа народу была и в "Старине Эвери". Официантки с трудом протискивались сквозь битком забитые столы в зале, каждое мгновение рискуя уронить чей-либо заказ. Джеймс вяло оглядывал каждого посетителя, попивая свой ром, и временами, взгляд его перемещался на Агнес, которая с аппетитом уплетала кроличье жаркое. — Еще одну, — сказал он подошедшей к ним официантке. Рыжая, с россыпью веснушек на лице, шее и глубоком декольте. Она подмигнула ему и игриво усмехнулась. "Это должно быть та Энн, о которой все говорят. Жена мистера Бонни, которому они с Рэкхэмом наставляют рога. Мило", — подумал он, провожая девушку взглядом. И вдруг, взгляд его остановился на маленьком столике, за которым сидел один мужчина. Джеймс узнал его. "Один из тех двоих... Интересно куда же подевался твой приятель?", — думал он. Джеймс вгляделся в него чуть внимательней: тот сидел, сгорбившись над своей кружкой, руки полностью на столе, рядом две пустые бутылки; выражение его лица выдавало крайнюю степень разочарования и опьянения. Незнакомец уныло провел рукою по коротким черным волосам и тяжело вздохнул. — Что такое? — спросила Агнес, заметив пристальное внимание Джеймса, однако, так и не разглядев его предмет. Он осторожно кивнул ей в сторону мужчины. — Один? Вот уж странно, — она заинтриговано приподняла брови. Энн принесла кружку: — Да, — вдруг сказал Джеймс, не сводя взгляда с незнакомца. — Одну кружку рома тому джентльмену. За наш счет. Энн удивилась, однако выполнила пожелание и вскоре, незнакомец поднял подаренную кружку вверх своей трясущейся рукой в знак благодарности. Однако вдруг, решив, видимо, что благодарностей мало, мужчина встал и поплелся к их столику. — В-вечер добр-р-ый, — протянул он, едва стоя на ногах. — Я-я-мс, мм, присяду? Джеймс кивнул, и мужчина кое-как уселся на третий стул, однако, едва не упал, так как старая табуретка шаталась не меньше его самого. — Тише, тише, друг, — говорил Джеймс, подтягивая его за ворот старой рубашки. Тот пристыжено отмахнулся вконец, расклеившись: — С-спасибо. Ввовремя в-вы, — сказал он через какое-то время и приподнял немного кружку, — а то, у меня-то денег с-с-ов-всем не осталось. — Правда? — наигранно спросил Джеймс. — Надо же какая досада. Ну тем лучше для всех нас, ведь всегда приятней разделить кружку в компании хороших людей, чем в одиночку, а? — Кидд подмигнул Агнес. — Действительно, — согласилась она, поняв к чему он клонит. "Надеюсь". Незнакомец, пьяно закивал головой и вытянул руки на стол. Агнес предусмотрительно отставила его кружку от края дабы она не разбилась. — Я Сид, — промямлил он и протянул Джеймсу ладонь для пожатия. — Джеймс, — ответил Кидд, — а это Агнес. Агнес бросила на Джеймса чуть злобный взгляд, изогнув светлую бровь. Сид бесцельно пялился в пустоту, уныло сгорбившись и чуть сопя носом. "Так, рому с тебя хватит, не то ты и имя свое забудешь", — размышлял Джеймс. — И чего же такого случилось с тобой, Сид, что ты такой грустный? — Джеймс сделал несколько больших глотков из своей кружки, чтобы придать разговору большей развязности. Агнес последовала его примеру, впрочем, много она не выпила. Сид вновь схватился за свою кружку и уныло поболтал оставшимся содержимым в ней. Он устало вздохнул и взгляд его погрустнел. — Да так, — неуверенно протянул он. — Вып-перли меня еще и денег не з-заплатили. — Как так-то? — безразлично поинтересовался Кидд. — Да вот так, — промямлил Сид и с минуту помолчал. Он сверлил взглядом пустоту. Косматые брови бессознательно сошлись на переносице, и в глазах заплясали огоньки пьяного гнева. — З-знаете нового прив-вратника в прот, ик, тестантской церкви? — Сид окинул их вопросительным взглядом. Они отрицательно помотали головой. — Т-так вот... Ни-ка-кой это не прит-, приф-, — он закашлялся от вскипающего гнева и невозможности выговорить слово. — При-вра-тник. Об-бычный головорез. Его приставили туда, а н-нас наняли ему служить. — А зачем его туда приставили? И кто? — спросила Агнес. Сид махнул рукой, допил остатки рома и чуть склонился над столом, оглядев своих компаньонов подозрительным взглядом, а затем огляделся по сторонам: — А ес-сли я вам расскжу, вы ж обещае-ете, что не выдадите меня? — в его глазах читалась почти что мольба. Но жажда пьяной мести была сильней. — Конечно же нет, — Джеймс улыбнулся одной из своих самых очаровательных улыбок. — Мы хотим помочь... Сид кивнул. — Я-то не ос-собо знаю, но это, — он ткнул указательным пальцев в Джеймса, — но вроде как охранять од-дного неуд-дачника в подземельях. Они поймали его потому-у что он слишком много накопал на них. Вв-вроде как. Есть тут один... Прох-ходимец, в Блошином углу. Ни-икто, говорю, ни-икто его не з-знает, но они нашли его и нан-няли, чтобы он словил того. А прив-вратник его охраняет. Он-ни хотят узнать то, что он нарыл. Джеймс молчал. Внезапно вся эта история стала гораздо важнее чем все, что они делали этот месяц. Он поднял свой взгляд на Агнес, внимательно разглядывая свою спутницу. "Удивительное стечение обстоятельств...Нет, — вдруг резко одёрнул он себя. Ему стало стыдно за свои мысли. — Нет, скорее ей просто повезло. В конце концов, те кто растут среди всякого сброда рано или поздно приобретают чутье, обычным людям недоступное. И так они выживают там, где обычным людям не место. К тому же такие как Робин Блэйк сами решают, когда им выходить на свет. Вот только за какую цену?". Она не заметила его взгляда, и выражение полной невинности на ее лице, только смутило Джеймса. — А когда его посадили? — спросила она, заботливо глядя на Сида. Тот вытер нос ладонью. — Н-несколько мес-сяцев назад, — и вдруг, лицо его озарилось, словно в голову пришла блестящая мысль: — Я-я з-знаю! Е-если в-вытащщить этого козла на волю, то эт-тому ос-столопу здор-рово достанется от тех. — Разве он не умен? — заметил Кидд, с улыбкой глядя на Агнес. Сид отмахнулся, ничего не поняв: — Ник-какой он не генний! Он и-ди-о-т. Это только потому он не в-вляпался в неприят-тности, что молчун. "А ты видимо нет", — с насмешкой подумал Джим. Но он не мог отделаться от ощущения тревоги. Он словно чувствовал на себе чей-то взгляд. Осторожно оглядев таверну, он, однако, никого не увидел. Но на миг ему показалось, будто он слышит звук гитары. И мелодия была до ужаса знакома. — И как же нам достать того узника? — спросил он. — Не з-знаю, — честно признался Сид. Но заметив огорченные взгляды своих собутыльников тут же решил исправится: — Ключ. Ес-сть ключ у нег-го. Но достать его сложно. Он всегда с-с ним. Джеймс разочарованно вздохнул. "Ключ — не верю, — саркастично подумал он. —Неужели от клетки узника есть ключ. С ума можно сойти". Видимо лицо его выглядело столь суровым и презрительным в этот короткий момент, что Сид виновато понурил голову и допил остатки рома. — Вы ж-же меня не б-бросите? — грустно спросил он. — Нет конечно, — улыбнулся Джеймс. — Где ты живешь, друг? Сид оказался тяжелее, чем можно было подумать при первом взгляде на него. "Неудивительно, — размышлял Джеймс, покрепче закидывая руку Сида на свои плечи, — до нас он, наверное, бочонок выдудлил". При мысли об этом, он перевел взгляд на Агнес, которая то и дело пыхтела и едва удерживала вторую руку Сида на своих плечах. "Бедная девочка. Сейчас надорвется", — безразлично пронеслось у него в голове. — Скоро мы уже, фух, дойдем? — запыхаясь спросила она. Джеймс равнодушно поглядел на небо, усеянное звездами, а затем пустым взглядом обвел домики, что неуклюже теснились с друг другом. Ночь была поздняя и на улице кроме них никого не было. Заприметив укромный уголок, образовавшийся между двумя домами и перегороженный стенкой, он указал Агнес идти туда. Сид еле плелся и что-то бессвязно бормотал. — Это вроде не похоже на то место о котором он говорил? — Агнес подозрительно огляделась. — Знаю, — сказал Кидд, и выпустив, Сида из рук, бесшумно вогнал ему клинок в горло. Агнес испуганно отшатнулась, пока безжизненное тело падало на землю с бульканьем из перерезанной глотки. — Зачем? Что...Зачем надо было его убивать?! — Она с ужасом глядела то на Сида, то на Кидда. Джеймс равнодушно вытирал кровь с клинка. — Он бы разболтал. — Нет! Да...Да как так можно, он ведь нам помог! Ничего бы он не разболтал, он ведь хотел им насолить. Сам! — Агнес в ужасе хлопнула себя по лбу, глядя на растекающуюся лужу крови. — Не сам, а под действием алкоголя, — холодно заметил Джеймс, убирая кровавый платок в карман. — Возможно утром, он бы побежал обратно к своим хозяевам и все им растрепал, а возможно они бы его пытали и тогда, нам и близко к церкви не подойти. К тому же работал он на весьма сомнительных людей и, я сомневаюсь, что тот загадочный узник его единственная жертва. Агнес смотрела на него взглядом полным разочарования и испуга. — Вы знали с самого начала, что убьете его, да? — Агнес пристально взглянула в его глаза и впервые он увидел в них столько гнева. — Поэтому сказали наши имена? — Да, — холодно признался он, не чувствуя, однако, ни капли угрызений совести. Ему этот неожиданный взрыв милосердия уже порядком надоел. — И я честно не очень понимаю почему ты так на это реагируешь. Кажется, ты и сама до этого вела не слишком праведный образ жизни. Уже забыла, как мы с тобой познакомились? Это посещения церкви на тебя так повлияли? — ехидно заметил он. — Вы до конца жизни мне это будете припоминать? — едва сдерживая гнев, прошипела она. — Сомневаюсь, что ты так долго проживешь, — он ухмыльнулся одной из своих самых паскудных ухмылок. Она побледнела, губы сжались в тонкую полоску, а глаза так и искрились злостью. На миг ему показалось, что сейчас она сама вцепиться в него, но их неожиданно прервали. Позади послышалась тихая мелодия и она была так близко, что не было никакого сомнения в том, что это не просто мимо проходящий музыкант. Он взглянул ей за спину, и Агнес тоже обернулась. Робин Блейк собственной персоной. — Так, так, так, холодный профессионализм борется с горячностью юности, интересная работа, но почерк мне знаком, — он безразлично окинул взглядом труп и уставился на торчащем скрытом клинке. — Неплохая попытка, но признаюсь банальная. Такие как он, пешки. Догадываюсь, что много он вам не сказал, однако, достаточно мог бы рассказать другим, чтобы получить нож в глотку. — Чего тебе? — огрызнулась вдруг Агнес, видимо, не осмелившись сорвать зло на Джеймсе. Он только усмехнулся. "Признаться, забавно это злить кого-то". — Ух, маленькая дикая кошечка. Смотрите, сэр, сейчас она рассвирепеет и прикончит нас обоих! Джеймс не смог сдержать улыбку, однако, шутливый тон их разговора ни на миг не обманул его. — И все же вы за нами следовали, — заметил он. — Зачем? Робин забросил гитару за спину, придерживая за ремень, лениво почесал затылок и принялся медленно расхаживать вокруг них. — Мне заплатили, — исчерпывающе ответил он. — Кто? Голубые глаза загадочно блеснули в темноте, а на губах растянулась лукавая ухмылка: — Даже если я дам вам тысячу попыток, вы ни за что не отгадаете. Однако, так как нам придется в дальнейшем сотрудничать, я скажу лишь то, что этот человек вам друг. — И мы должны поверить? — злобно спросила Агнес. — Почему ты не скажешь? — тут же перебил ее Джеймс, ставая перед ней. Он почувствовал гневный взгляд, который наверняка прожег его спину, если бы мог. Однако Джеймс не хотел упускать такой шанс и, хотя затея казалась ему рисковой, а Робину он не доверял, он все же решил рискнуть. — Ну, скажем, — задумчиво протянул Робин, — в этом замешан мой интерес. Но уверяю, — поспешил добавить он, — вреда это вам не принесет, ибо тогда и моя доля будет утеряна. — Хорошо, — согласился Джеймс. Робин довольно кивнул: — Тогда, если вы еще не устали пойдёмте за мной, — он галантно протянул руку, пропуская их вперед. И они пришли к той самой церкви. Площадь была пуста и, чтобы их не было видно, они укрылись за углом одного из домов, откуда тем не менее открывался отличный вид. Робин накинул капюшон на голову и вручил Агнес свою гитару: — Идите на кладбище и спрячьтесь. Я скоро буду там. Они сделали все как он сказал. Рядом с дверью, что выходила на кладбище находилась одна из колокольных башен с несколькими уровнями. Туда они и забрались с помощью выступающего каменного карниза и очутились внутри. До них хорошо доносился разговор у ворот. — Отец Джейкоб. Отец Джейко-об, — пропел голос, — подайте нищему на хлеб. После этого дверь заскрипела. — Чего тебе? Неужели это не могло подождать утра? — Нет. Вот тут моя братия, — вновь заговорил он театрально, указывая на кладбище. — Мы все уже давно не ели. — Только быстро, — недовольно ответил монах и захлопнул дверь. — Ну, что тебя привело так поздно сюда? — тон его голоса мгновенно переменился. "Значит он все же не такая загадка для города. Странно почему Аптон о нем ничего не знает", — размышлял Джеймс. — Я хочу знать, кто этот новый привратник в монастыре, а еще его пленник. Сам-то я разузнать не могу — не хочу лишний раз светить лицом. Оно-то мне еще пригодится. Две высокие фигуры вышли на поляну, усеянную каменными плитами, торчащими сквозь легкий туман как зубы. Агнес зевнула, села на каменный пол и устало прильнула спиной к решетчатой стене, не отрывая грустного взгляда от монаха и бедняка. Она подогнула колени к груди, зажав между них маленькую гитару. Джеймс боялся, как бы она не задела струн. — Ничего о привратнике сказать не могу, — заговорил монах. — А о его пленнике и подавно. Держится он ото всех отстраненно, ни с кем не говорит, да и с ним никто не разговаривает. — Расскажи все. Все что знаешь, — Робин говорил вполголоса. Монах хмыкнул: — Что ж, несколько месяцев назад к нам заявился очень важный джентльмен. Мистер Норберт, и вручил епископу сундук золота за то, чтобы церковь приняла на услужение одного человека на неопределенный срок. И она приняла, еще и как. Потом он вручил немалую суму привратнику, видимо для того, чтобы заплатить тебе за поимку его пленника. — Да-да, это я знаю, — поторопил его Робин. — И через несколько месяцев он ее тебе вручает, а пленника доставляют в наше подземелье. Он сидит там уже пару месяцев, иногда оттуда слышно крики, но все притворяются будто ничего такого нет. Однако, он все еще жив. Его лечат, кормят, моют, стригут. Ему не дают умереть. Привратник его пытает. На теле появляются ожоги, а потом их лечат, если они угрожают его жизни. Джеймс нахмурился, представив себе эту картину. Агнес глядела на них абсолютно пустым взглядом. — А есть ли способ войти в те подземелья? И ключ... Я слышал у него есть ключ? — спросил Робин, присев на один из памятников. Ночь была тихая, только стрекот сверчков и шелест листьев скрывали два голоса. Джеймс бросил взгляд на церковь, подметив мысленно, что на эту сторону выходят пару узких окон. "Интересно, стоит ли возле них кто-нибудь?". — Если ты хочешь узнать если вход в подземелья снаружи... Нет. Но ключей два: у привратника и епископа. У первого вы его никак не свиснете, но вот у епископа... Этот слуга Божий только на словах. До женщин и выпивки он охоч не меньше любого здешнего пирата, — каноник закусил губу. — С ним особых проблем не будет. Робин осторожно огляделся и вдруг, пошел вперед, уводя каноника дальше от той башенки, где были Агнес и Джеймс. Вскоре разговор превратился в неразборчивый шепот, больше напоминавший шелест листвы, и Джеймс напряженно выдохнул. — Все? — вдруг спросила Агнес. — Это все, что нам можно узнать? — она встала, отряхнулась и повесила гитару на плечо, намереваясь спрыгнуть вниз. — Подожди, — Джеймс схватил ее за локоть, — они еще не закончили. — Закончили. Посмотрите, он специально увел каноника отсюда, чтобы дать нам улизнуть. Пойдемте. Наверное, следует ждать его там на углу, — вяло пробормотала она и, наконец, абсолютно бесшумно спрыгнула на землю. Ждали они его недолго. Он заговорил с ними только когда зашел за угол. — Ну что ж, нелегкое нам предстоит дело, — сказал он, уперев руки в бока. — Мы это уже поняли, — сухо ответил Джеймс. — Может, если бы ты не содействовал в поимке пленника, все было бы намного проще. Робин прикусил губу, но ничего не ответил. Джеймс сменил тему: — У привратника ключ украсть не выйдет, но можно попробовать проделать это с епископом. И тогда мы сможем почти без проблем освободить пленного. — Не все так просто. Видите ли, для того, чтобы спокойно зайти и вывести из подземелья пленного, нужно достать либо чародейскую шапку, либо отвлечь всех церковников, — пояснил Робин. — А поскольку первое за гранью фантастики, то нам нужно вернутся ко второму варианту. — У тебя есть план? — поинтересовался Джеймс. — Вроде, — загадочно ответил Робин. — Лучше нам найти какое-то укромное место, чтобы его обсудить.***
— Это просто безумие! — в который раз пожаловалась Агнес. Аптон виновато поджал губы, а Джеймс только раздраженно хмурился. Ночь была непростой, а утро выдалось еще более тяжелым. Джеймс с полным спокойствием наблюдал за гневным взрывом Агнес, который накрыл их как цунами, но поскольку Джеймс предчувствовал его приближение с ночи, он не оказался для него столь разрушительным сколь для Аптона. Тот стоял с вытаращенными глазами, весь осунувшийся и нервный, хотя прекрасно понимал, что она злится не из-за него. Это понимал и Джеймс и, потому, даже с интересом наблюдал, как она выплескивает гнев на Аптона, когда его причиной был он. "Надо же, еще чуть-чуть и он провалится под землю", — со смехом думал он. — Просто идиотская затея! — не унималась она. — И как это только ему в голову пришло?! А если они решат, что я ведьма и меня нужно сжечь на костре?! — Она остановилась напротив Джеймса, метая в него молнии взглядом. — Не думаю, — флегматично ответил он, прижимаясь плечом к стене. — Очень вряд ли, ведь ты всего лишь одержимая и нужно будет провести обряд экзорцизма, а после с тобой все будет в порядке. — А если нет? И как мне по городу потом ходить, если все будут считать меня проклятой? — Слушай, мы это уже обсудили ночью, — проговорил Джеймс серьезнее. — Тебя приведут в эту церковь под видом одержимой. Это наверняка привлечет всех монахов, и даже если они захотят показать тебя жителям города, ну и пусть. Близко разглядывать тебя никому не дадут, а мы, чтобы сбить их с толку выкрасим тебе волосы в рыжий. Искать будут рыжую ведьму, а ты у нас, к счастью, соломенная башка, — он подошел к ней и взял прядку ее волос. Агнес резко отдернула его руку. — К тому же Аптон быстро увезет тебя оттуда в повозке, — спокойно продолжил он. — Это так напугает всех, что никто и не подумает повнимательней разглядеть твои черты лица. Агнес громко выдохнула, положив руки на бедра. Гнев прекратился. Цунами улеглось. — Ладно, — устало согласилась она. — У нас все готово? Джеймс обернулся к Аптону: — Сколько времени тебе нужно, чтобы достать повозку и лошадей? Трэверс почесал затылок: — Думаю до вечера успею. Смесь для краски я достану в аптеке. — Хорошо. Только, Аптон, — обратился к нему Джеймс, перед тем как тот собирался уходить, — кони должны быть черные. — Угу. Трэверс кивнул, поджал губы и поспешно вышел. К вечеру следующего дня все было почти готово. Аптон с повозкой ждал в обозначенном месте, чтобы быстро увезти Агнес с места происшествия. По настоянию Джеймса, он достал для себя черный плащ и маску, чтобы произвести больший эффект. Джеймс, Агнес и Робин ожидали своего часа в скромной комнатушке, неподалеку от главной сцены их спектакля. Сама же Агнес с волнением готовилась к предстоящей роли. Аптон достал много смеси и теперь, Робин щедро смазывал ею волосы девушки. Солнце начинало садится, а значит скоро они начнут свое представление. Агнес волновалась. Она то и дело без конца расхаживала по комнате, нервно кусая губы. В очередной раз остановившись перед зеркалом и недолго посмотрев в него, она взъерошила свои волосы, придавая себе еще более безумный вид. — И все-таки отличная эта идея с краской и повозкой, — с удовольствием сказал Робин, усаживаясь с бутылкой рому в кресло и любуясь на проделанную работу. — Люблю, когда работа дает возможность повеселится. — Да уж, замечательное веселье, — недовольно отозвалась Агнес. Робин взял пустую кружку и откупоренную бутылку вина на столике рядом: — Вот, выпей, — сказал он, наливая вино и протягивая полную кружку ей. — Ты должна играть убедительно, а для этого не помешает немного развязности. Впервые она согласилась и через несколько полных глотков осушила кружку до дна. Джеймс сидел в кресле у окна, которое выходило как раз на центральную площадь. Как он не старался, а все же не мог унять волнения. То и дело он прокручивал в голове план, стараясь выявить его слабые места до того, как станет слишком поздно. — И так, еще раз, — вдруг проговорил Робин. — Я веду мисс Вуд в церковь под видом одержимой невесты и, если удача будет нам сопутствовать — это вызовет небывалый ажиотаж среди всей церковной братии, которая тут же сбежится, чтобы посмотреть на чудовищный случай. Это должно привлечь и епископа, который спьяну, забыв про все, помчится проводить обряд экзорцизма. Мой друг выкрадет ключ в его келье и побежит открывать тайный вход вам, — он остановился, указывая пальцем на Джеймса. — Вы быстро спуститесь с указанного места, откуда вам будет отлично видно все происходящее в центральной зале, и спасете загадочного пленника. Все просто, — радостно воскликнул он и сделал несколько больших глотков. На закате действие началось. Джеймс вышел чуть раньше и ждал в указанном заранее месте, откуда каноник мог бы подать ему сигнал. Так как он был на крыше, то ему хорошо было видно все происходящее на площади. И вскоре, испуганные возгласы и безумные крики привлекли его внимание. Он осторожно выглянул из-за угла и увидел, как несчастный жених ведет свою безумную невесту в церковь. Люди шарахались и крестились, когда Агнес проходила мимо них. — Сатана, Сатана! — громко кричала она и безумно смеялась, накручивая на свои пальцы рыжие локоны. — Бу! — мальчик испуганно взвизгнул и с криком побежал прочь. — Господи, спаси сохрани, — шептали одни. — Помилуй, Боже, — шептали другие. И не смотря на страх перед нечистой, людей на площади становилось все больше и больше. Суета и волнение на площади привлекло церковников. Джеймс едва не свалился с крыши, когда затрубил колокол. Робин едва затащил Агнес в церковь — так сильно она извивалась и безумствовала. Джеймс на минуту и сам поверил, что она одержимая. — Всех, всех заберет он! — кричала она, высунув язык и широко открыв рот. — Господи, милая... Помогите, помогите, — навзрыд выкрикивал Робин. Испуганная толпа осталась перед церковью, не в силах ни войти туда, ни уйти прочь. Религиозность столкнулась со своим самым серьезным врагом — человеческим любопытством. Джеймс, не теряя времени, помчался к окну епископа, которое для него должен отпереть каноник. Окно было открытым, дверь в келью распахнута настежь. Джеймс окинул беглым взглядом жилище священника, заметив три пустые бутылки дорогого вина и женские панталоны, наспех заткнутые под подушку. "Какой религиозный человек: много причащается сам и заодно способствует духовному просвещению других", — иронично подметил он. Множество шагов эхом отзывалось меж каменным стенами монастыря. Он аккуратно выглянул из-за дверного проема и оказался на небольшом балкончике, который выходил прямо внутрь большого зала. На противоположной стороне был точно такой же. Монахи в панике сновали по залу. Пятеро пытались изо всех сил удержать Агнес, которая непрестанно брыкалась. Пот, выступивший на ее теле, приняли за еще одно подтверждение одержимости. — Несите ее в келью к отцу Питеру, — приказывал епископ, весь красный после недавней попойки. — И да поможет нам Бог. Пока Джеймс наблюдал как ее пытаются ухватить под руки и отнести в комнату, где ее можно будет уложить на кровать и связать, дверь распахнулась, и на пороге показался каноник со светильником в руке. — Пойдемте, у нас мало времени. Они спускались вниз по винтовой лестнице и вышли просторное помещение, судя по всему столовую. Каноник шел быстро, бесконечно оглядываясь. — Должен признать ваша уловка действительно подействовала, — проговорил каноник. — Даже "сторожевой пес" не удержался. Отец Джейкоб вел его вперед и, вскоре они вышли в библиотеку. Меж забитыми книгами и древними писаниями полками, была небольшая дверь. К ней-то и бросился отец Джейкоб, нервным движением руки утирая пот со лба. — Быстрее, я выведу вас потом через боковую дверь, — поторапливал он. Внизу было влажно, сыро и тихо. Суете, охватившей всех наверху, здесь не было места. Только эхо, доносившееся снаружи не давало забыться. Они шли мимо небольших камер, забитых всяким хламом и церковным имуществом. Все стены и пол были липкими и скользкими от влаги и идти приходилось осторожно. Наконец, в отдалении при слабом свете фонаря, Джеймс различил фигуру, которая с волнением прижалась к решетке камеры и глядела в их сторону. Его сердце бешено заколотилось. Он вдруг удивился самому себе: пойти на такой риск не зная наверняка. "Сейчас, сейчас все решится, — с волнением думал он. — Если все зря, то надежды уже нет". Однако, он продолжал верить. Слишком многое указывало на то, что это все было не зря. — Опять вы? — пленник заулыбался и тихо засмеялся, но веселья в этом смехе не было. — Ничего вам не скажу, псы поганые. Убирайтесь! Джеймс узнал его. Это был Джон. Однако Джон его не узнавал. Глаза, слипшиеся от слизи, бессмысленно глядели вперед. — Не очень-то вежливо с твоей стороны, — Джеймс усмехнулся, протягивая руку к старому другу, и убрал сальные пряди нависшие над его глазами. Джон протер, утомленные долгой тьмой глаза, и удивленно уставился на Кидда в ответ. — Не верю... Джейкоб открыл камеру и, Джеймс подхватил Джона под плечи. Тот выглядел измученным. Темные волосы давно нечёсаные и немытые, одежда мокрая и грязная, а от самого него разило дерьмом и мочой. Джеймс подметил как сильно тот похудел, чувствуя одни кости на своих плечах, но все же он был жив. — Вот те на, не обманул ведь, сукин сын, — улыбаясь бормотал Джон. — Придется платить... Ничего, за мной не станет. — Кому? — поинтересовался Джеймс. Но звон колоколов прервал их. — Скорее, — с бледным лицом протянул каноник. Шум становился все громче и громче. Казалось в церкви целое стадо. — ... Ergo, draco maledicte et omnis legio diabolica, — голос раздавался по храму, словно гром. Душераздирающий визг вторил ему после каждого слова. Они вышли в библиотеку. Каноник нервно запирал дверь на ключ. Снаружи слышались звуки грозы. Поднялся сильный ветер и храм наполнился пронзительным свистом надвигающейся бури. — Ох, не хорошо это, — бормотал каноник, — это не должно быть так. Буря в такой день... Господи Боже, не нравилась мне эта затея и вот пожалуйста: пришла буря, хотя ничего не предвещало этого. Нельзя так насмехаться над Отцом Всемогущим, — он нервно перекрестился. Вдруг, маленькое окошко вверху резко распахнулось и ударилось об стенку. Стекло посыпалось вниз. Джеймс остолбенел. Последние лучи заката смешивались с темной грозовой тучей. Однако времени на страх не было. — Скорее, — поторопил он каноника, удерживая слабеющего Джона на плечах. Отец Джейкоб, белый как мел от страха, все же собрался, кивнул и повел их к выходу. — ... Humiliare sub potenti manu Dei... — Там толпа. Придется идти в обход. Очередной крик эхом пробежал по храму. Вдруг раздался грохочущий звук, словно, что-то упало и разбилось. Толпа в зале изошлась на крик. Джеймс понял вдруг, что в храме паника. Он прислушался к крикам. — Убит! — Умер! Вскоре они вышли. Джейкоб вывел их через потайную дверь на задний двор храма. — Ох, — Джон тяжело вздохнул и едва не упал на колени, но Джеймс успел его подхватить. Отчего-то паника накрыла и его. На улице начиналась настоящая гроза. Небо затянуло пеленой; внезапно стало темно и, только яркие вспышки временами рассекали эту тьму. Джеймс взглянул на горизонт. Там, вдалеке, сквозь полотно все еще проглядывали алые полосы чистого неба. Он дотащил Джона до противоположной стороны площади и, тот устало прислонился к стенке дома. Вдруг, ворота храма резко распахнулись. Толпа хлынула оттуда в страшном истошном крике. Они толкали и топтали друг друга, стараясь убежать от чего-то. Джеймс окаменел и не мог пошевелится. Внезапно вся эта затея показалась ему чудовищной. Ржание лошадей, и мурашки пробежали по его телу. Повозка с четырьмя черными лошадями остановилась прямо в центре площади. Джеймс видел, как некоторые в толпе теряли сознание и падали в испуге на песок. Никто даже не смел приблизится к дьявольской повозке с всадником, укутанным в черный плащ, словно в мантию. Агнес с криками выбежала из храма и запрыгнула в повозку. Рыжие волосы разметались на ветру и, Агнес выглядела не просто как ведьма, а скорее как всадник апокалипсиса. Хлыст ударил по воздуху, лошадь взвилась на дыбы и помчалась прочь. Все кончилось, но осознание этого пришло не сразу. Люди продолжали рыдать и кричать, падая на колени и возводя руки к небу. Джеймс почувствовал слабость. "Нет, это надо было сделать", — мысленно одернул он себя и поглядел на ничего не сознающего Джона. Когда все кончилось, тот поднял на него пустой взгляд и разинул рот. Джеймс не мог уснуть. Он пролежал с открытыми глазами несколько минут, глядя в кромешную тьму. Прошло три дня. Кажется, их представление не слишком поколебало жителей города. Джеймс усмехнулся, но вспомнил тот момент, когда повозка примчалась к храму, и улыбка сошла с его лица. Тогда ему казалось, что город охватит безумная жажда религиозного отмщения, но ничего не случилось. Все предпочли забыть об этом, стереть из памяти и притворится, что ничего не произошло. "Тем лучше". Однако, сам он с трудом изгнал из себя то странное волнение, что охватило его с того самого момента, как он увидел эту дьявольскую повозку. Он душил это в себе изо всех сил, но, когда на второй день увидел похороны привратника, первобытный страх погнал его прочь от церкви и от того закрытого гроба. Вот от чего был тот дребезг: старое окошко вырвало ветром из петель и оно, со своей тяжелой деревянной рамой упало прямо на голову привратника. И Агнес. Он думал о своей ученице. Когда они вернулись с Джоном в контору, она в панике смывала краску с волос, а после закрылась в своей комнате и кажется заснула. Она мало говорила с ним, и он не знал, что с ней творится. Была поздняя ночь. Ясная и звездная. Полумесяц игриво светил в маленькое окошко его комнаты. "Вряд ли кто-то спит сейчас", — вдруг пронеслось у него в голове. И он оказался прав. Почти. Когда он вышел в гостевую комнату, то обнаружил дремлющего на маленьком диване Аптона, но в кресле у окна кто-то сидел. Небольшое облачко дыма медленно вспарило вверх и, Джеймс понял, что это Джон. — Ты едва на ноги встал, а уже куришь, — заметил Кидд и тихо присел на угол стола рядом. — Если бы не это, — Джон глянул на свою трубку, слегка улыбаясь, — я бы на ноги и не встал. — Аптон заворочался, что-то мыча себе под нос. — Ха, вот бы нам так. Спит, и попробуй разбуди его. Джеймс улыбнулся: — Да уж. Но Аптон при любых условиях будет спать, как боров. Его и солдатский полк не разбудит. Они тихо засмеялись, глядя на безобидного Трэверса, который мирно посапывал в углу. Настал момент тишины, который никто не решался прервать. Джон мирно курил трубку, бесцельно глядя в окно и, Джеймс решил воспользоваться моментом и задать давно волнующий его вопрос: — Когда мы тебя вытаскивали оттуда, ты говорил о ком-то, — осторожно поинтересовался Джеймс, искоса глянув на друга. — Про кого-то кому ты должен денег. Джон выдохнул, и облако дыма резко выпорхнуло из его ноздрей. Он нахмурился, но не взглянул на Джима. Джеймс понял, что он думает. — А который сегодня день? Сколько дней прошло после... — растеряно спросил он. — Третий. Джон хмыкнул: — Значит сегодня он и придет. Мы условились встретится после освобождения на третий день, — пояснил он. — Но уже ночь, — заметил Джеймс, изогнув бровь. — Значит придет ночью. Ты подождешь со мной? Он должен подать сигнал... — Ладно. Как его зовут хоть? — Барт Кэмпбэл. Они прождали до полуночи. Джон уже почти дремал от усталости, но Джеймс не видел сна ни в одном глазу. И спустя пару часов они услышали пение похожее на птичье. Джеймс слегка пнул Джона по ноге. Тот вздрогнул и схватил документы на столе: — Пришел. Они вышли через заднюю дверь. Их ждал Робин. Джеймс не удивился. "Одно из твоих имен или все-таки настоящее?". Робин одарил их своей привычной лукавой улыбкой. Однако разглядев его повнимательней небольшое удивление все же постигло Джеймса: он выглядел чистым, привел в порядок бороду и волосы, и сменил одежду. Теперь он больше походил на капитана, чем на простого забулдыгу. "Вот какая твоя награда: возвращенное прошлое". Конечно Джеймс прочитал бумаги, так наивно оставленные на столе. "Документ о передаче права собственности на плавательное судно. Решил заделаться капитаном? Только к чему такой официоз". — Приятно снова познакомится, — весело проговорил Барт. — Что ж, смею предположить, что мое имя вам известно. Настоящее имя. Прошу простить мою невежливость — меры предосторожности. — Решил сыграть в двойную игру? — поинтересовался Кидд. — Знаешь предателей обычно убивают, но тех кто предает дважды — убивают с особой жестокостью. — А я по натуре игрок, — усмехнулся Барт. — В конце концов, у меня феноменальное везение, ибо я предал дважды и выиграл. — Вот твой корабль, — вмешался Джон, протягивая ему документы. — Все чисто, никто не будет лишний раз спрашивать. Бывший владелец давно мертв. Барт взял документы в руки, не скрывая ликования: — Моя Элизабет... После стольких лет мы снова будем вместе. Он запихнул документы в свою сумку. — Только документы, а деньги? — поинтересовался Джеймс. Барт только покачал головой: — Есть вещи дороже денег. Иногда достаточно знать, что человек, причинивший столько боли, почует в сырой земле. Что ж, думаю на этом мы с вами прощаемся, друзья? — он еще раз оглядел их, словно ища кого-нибудь. — Я так понимаю, мисс Вуд, спит крепким сном? Видимо, вид смерти нашего таинственного знакомого ее покоробил, — сказал, словно самому себе. — Что ж передайте ей прощанье от меня. — Несомненно, — сухо ответил Кидд. На этом они расстались. Барт развернулся и ушел в неизвестном направлении, а Джеймс надеялся, что больше никогда его не увидит. Ни на суше, ни на море. — Ну что ж, теперь можно и подремать, — сказал Джон, устало потягиваясь. — Да-а, — протянул Джеймс. Однако спать он не пошел. Было еще кое-что, тревожащее его и после слов Барта это только усугубилось. Осторожно, он прислонился к деревянной двери и прислушался. Тихо. Должно быть она действительно спит. Он дернул ручку и толкнул дверь. Не заперто. Агнес мирно сопела, свернувшись на своей маленькой кровати, отвернувшись к стенке. Джеймс застыл на мгновение, глядя на нее. А затем, его взгляд поймал огромную толстую книгу, лежавшую на столике. Он подошел поближе. Свет, едва догоревшей свечи, засиял на выграненных золотистых буквах: "Библия". Джеймс почувствовал себя лишним. Очередное напоминание того, о чем он так жаждал забыть и выкинуть из своей головы. Он бросил на нее последний взгляд и тихо покинул комнату, закрыв за собою дверь.