***
Я хорошо помню ту ночь. Мама рассказывала нам истории и легенды, например эту: — Когда-то давным-давно, в нашем совином мире была битва, которая носит название "Битва Огня и Льда". В ней сражались Ночные Стражи и Чистые. Она шла за свободу мира. Тогда еще лучший в мире угленос Сорен был совсем молодым. Тогда еще был жив Металлический клюв, родной брат Сорена. Многие говорят, что у него не было половины лицевого диска и клюва, поэтому он приказал выковать у одного кузнеца маску… — И что же было дальше? — затаив дыхание, спросил я. — Дальше, Калиак, была битва с Сореном и Клуддом. Многие говорят, что Сорена что-то остановило, и тот был не в силах убить брата, но в последний момент подоспел Сумрак и ударил Клудда прямо в спину, и разломил его позвоночник надвое. Предводитель Чистых умер, но в тот момент появился он… — Кто? — не выдержала сестра. — Наследник…— таинственно сказала мать, и это заставило нас затаить дыхание, а мурашек по коже стали двигаться ещё быстрее. — Наследник? Наследник чего? — спросил я. — Наследник трона Чистых. — Ужас… — хором сказали мы с сестрой. — Этот наследник внешне походил на мать. У него был такой же огромный луноликий лицевой диск со шрамом, как у Ниры, но в другую сторону. Хоть в нем и кипела кровь Ниры и Клудда, но он был не такой. И, что самое удивительное, его учили злу, но он выбрал добро и чистосердечье. Его учили ненавидеть, но он был честным и благородным. Все хотели увидеть в нём Чистого, но он стал Ночным Стражем и королем Га’хуула. — Но что же с ним стало? — спросила сестра. — А это уже другая история, а теперь спать, — уже строже сказала мать. Она аккуратно поправила гнездо Эмили, затем моё, и мы оба легли спать, зарывшись в мягкий пух.***
На следующую ночь мама рассказала нам про «Войну Углей», а точнее, читала нам вслух. Затем, когда мать перечитала эту книгу, я рисовал на стенах дупла рисунки. Было, конечно, кривовато, но сойдет для начала. Я нарисовал Стражей Га’хуула, а возле них я нарисовал само Древо. Рисовал я, кстати, чернилами, лежащими у отца в углу, правда, потом попало, но рисунки сохранились, и нас с сестрой это радовало. Потом мы решили сыграть в Ночных Стражей и в Чистых, вот как это было: — Тебе не уйти от меня, Нирок, я заберу твой Уголь Хуула! — стараясь изобразить голос Ниры, начала Эмили. — Я не Нирок, я Корин - король Га’хуула, и я не твой сын! — величественно сказал я. — Ну-ну, Нирок, я сейчас тебе покажу, кто тут главный, — пытаясь изобразить голос Ниры, сказала Эмили и весело принялась щекотать мне пух. Было до ужаса щекотно, и я оттолкнул маленькую забияку, но это было ошибкой. Я нечаянно сломал ей клюв из листа, и её милая мордашка стала унылой. — Ну, Калиак, так нечестно! — обиженно воскликнула Эмили. — Ма-а-ам, скажи ему! — Калиак, ты зачем её обидел? — сказала мать, глядя на меня строгим взглядом. — Я не хотел, правда! Я хотел оттолкнуть её, чтобы она не щекотала меня и нечаянно задел клюв. — Эмили, а ты что скажешь? — переключилась на сестру мать. — Прости меня, Кали, я не знала, что ты так боишься, щекотки и, тем более, я первая полезла, — виноватым голосом сказала сестра, глядя на пол. Она стояла чуть не плача. Она понимала, что зря наябедничала. Я тихо подошёл к ней и ласково обнял. Сестра немного успокоилась и посмотрела на меня немного недоумевающим взглядом. — Калиак, прости меня. — За что? Ведь виноват я. — Нет, виноваты мы, а не ты. Родители ласково и умиленно смотрели на нас. Я любил свою сестру ещё с её вылупления и буду с ней до конца жизни…***
Вот и церемония Первого Полёта. Я весело скакал по веткам, а отец командовал мной. — Шире взмах, Калиак, шире! — кричал он мне с нижней ветки. Я скакал все выше и выше, но внезапно отец одернул меня: — Калиак, тише летай! Тише! Я медленно закатил глаза и про себя сказал: «Понеслось, опять нравоучения», - но нет, было совсем другое. — Калиак, послушай, сейчас ты сделаешь так, — начал отец. Я напрягся, глядя вниз и одновременно слушая отца. — Просто расправь крылья для начала. Я не стал перечить и медленно открыл свои неуклюжие крылья. Свежий ветер обдувал мои перья, и фантазия просто забурлила во мне. — Чувствуешь это? — тихо спросил отец. — Да… — Теперь все зависит от тебя, повинуйся своему желудку и… Голос отца стал глуше в моей голове. Я мысленно представил себя одним из стражей, стоящим на скале, приготовился к полету, и плавно полетел вниз. Потоки ветра накрыли крыло. Покровные перышки слабо трепались, а бахрома приглушала звуки полета. Каждый взмах рассекал воздух. Казалось, нет наслаждения больше, чем это. Но всё не вечно. Когти коснулись коры дерева, и пришлось останавливать полет. Я вцепился в ветку и собрал крылья. Я не знал, как это описать, но чувство радости переполняло меня полностью: с когтей до головы. — Калиак, ты - молодец! — крикнул отец с вышины. — Я… молодец? — непонимающе спросил я. — Что за вопрос? Такие уроки, да так прекрасно, мало кто идеально проходит! И ты прошел просто отлично, да что там отлично, безупречно! — А теперь домой, — сказала мать. — Мы с папой полетим на охоту, ты за старшего. — А можно с вами? — Ты сначала летать, как мы, научись, а потом посмотрим, — отказал отец, хихикнув. — Понятно… — огорченно сказал я и пошел в дупло. Наша прислуга, Баррет, прибирала гнездо после нашей игры. Пух был повсюду. И поэтому, не теряя времени, я решил помочь доброй змее. — Калиак, ну зачем ты помогаешь? — непонимающе сказала змея. — Ведь я прислуга, и я должна сама убирать гнездо. — Но, Баррет, ведь мы накосячили и я хотя бы должен помочь, — сказал я и стал помогать змее. Та лишь свернулась в колечко и любопытством смотрела на меня***
Моё детство проходило весело. Мы и Эмили играли в Ночных Стражей, но однажды, в одну ночь, моя жизнь резко перевернулась. — Калиак, дорогой, подойди сюда, — сказал отец. Я несмело шагнул. В его глазах я видел свое отражение. Тогда я впервые узнал, что мой лицевой диск полностью сформировался, как у взрослых сипух. Внезапно отец взял какую-то вещь и дал мне, а точнее не дал, а повесил на шею. Это был яркий амулет. В середине был синий камень, а ободок вокруг него покрывали сине-фиолетовые линии. — Береги это, сынок, это последнее, что осталось от твоих бабушки и дедушки. — А как их звали? — спросил я. — Ты все поймешь сам, главное слушай, что говорят твои желудок и нутро. Это две вещи, которые остерегают и оберегают нас… Это были последние слова отца. Я плохо помню, что случилось, но знаю, как внезапно в наше дупло ворвались странные совы. Их перья были вымазаны краской, словно они были краали или, проще говоря, совы-пираты. Я помню визг, крики, а дальше ничего…***
Я с ужасом проснулся. «Снова этот сон! Что он значит? Что?» Я огляделся. Странная черная сипуха несла меня в своих когтях. Её перья были вымазаны красной краской, словно это была кровь. «Нет, этого… Этого быть не может!» Я решился оглядеть похитителя. Его лицевой диск был, по-моему, не лучше, чем у Металлического клюва. Огромный шрам пересекал его, не хватало одного глаза, а под клювом была хорошо заметная царапина. — Что уставился, мелочь пузатая?! — рявкнула сова. — Я не мелочь! Я Калиак! — Мне всё равно кто ты! Главное, чтобы ты клюв свой заткнул и перестал зырить на меня! Я опустил глаза, но всё равно рассматривал похитителя. Его перья были не совсем черные, скорее темно-серые, а на грудке светлые. Он был очень крупный, я не видел никогда таких крупных сипух. Когти были в ожогах, как будто он носил страшное оружие — огненные когти. По всему телу шли шрамы и рубцы. «Бывалый вояка» Некоторые перья у черной сипухи были седоватыми, но не скажешь, что он старый. Крылья у него огромные и сильные. Лапы тоже. Ещё у него были окрашены не только перья на крыльях, но и на хвосте. Я вновь быстро поднял глаза, пока похититель был отвлечен. Вокруг лицевого диска была все та же краска. Надо было что-то делать. Я не мог больше терпеть. Если сдамся, как те совята, то мне придет конец. Возможно, я стану лунатиком, как много лет назад в Сант-Эголиусе облучали совят, а потом превращали в рабов. Я резко и сильно укусил сипуху за коготь, чтобы тот отпустил меня. — Еще раз укусишь, и я вырву твою безделушку, которая меня уже бесит, а потом сделаю такой шрам на твоем наглом клюве, чтобы был чуть ли не как у Клудда, ты понял? Я промолчал, упрямо глядя вниз. Черная сипуха повернула голову и снова начала болтать. Я не мог тихо сидеть и ждать участи. Я пробовал вырваться, но сипуха явно крепко держала меня. Поэтому я снова укусил похитителя, но на этот раз еще сильнее и больнее. Черная сипуха дико взвизгнула и распустила когти. Я кубарем полетел вниз. Я распахнул крылья и начал выравниваться, чтобы взлететь, затем перевернулся и начал тормозить крыльями. Перья трепетали от быстрого потока. Мой похититель нахмурился и рванул камнем вниз. Оказавшись надо мной, он толкнул меня на ветку. — Так, мелочь, сейчас ты получишь! — он медленно двинулся на меня. — Прошу, отпустите меня! — Стой смирно, — прошипел он. — Как неохота оставлять шрам на такой милой мордочке! Черная сипуха прыгнула на меня. Удерживая меня одной лапой, он занёс вторую. Резкое движение когтем, и я тихо взвизгнул, чувствуя боль. По моим перьям стекала кровь. Я прерывисто дышал, сердце бешено колотилось, а желудок сжимался от страха. — Если ещё раз попытаешься меня укусить, — хрипло сказал он, — либо останешься без лицевого диска, либо случайно упадёшь на скалы! Я был не в силах, чтобы ему что-то ответить, я только послушно кивнул. Он вновь схватил меня и понес прочь. — Хей, малявка, не хочешь посмотреть, как я тебя украсил? Я все ещё не решался сказать ему что-либо. — Молчание - знак согласия. Черная Сипуха спикировала к ручью и зависла в воздухе. Я наклонился к воде, в неё капнуло пару капель крови. Я с ужасом вскрикнул, увидев кровоточащий шрам от левого глаза до клюва. — Нравится? — усмехнулся похититель, — сейчас надо избавиться от крови. Он резко окунул меня в воду и следом достал. Так продолжалось несколько раз, пока кровь не перестала течь на лице-сердечке. — Теперь можно и лететь к развалинам. Я был в диком ужасе, но старался не сопротивляться, чтобы не получить новую взбучку. Я долгое время молчал. Всё больше и больше странных сов присоединялось. Наконец, я решил прервать тишину и расспросить эту черную сипуху. — Мистер, а Мистер, а можно задать вопрос? — Отвали! — Пожалуйста! — Отстань! — Скажите хоть, как вас зовут? — Ладно, задавай свои вопросы и заткни свой клюв, — грозно зашипел незнакомец. — Только без «Куда мы летим?», «Кто вы?» и так далее. — Так как Вас зовут? — Калирус. — А сколько Вам лет? — Я видел как совиный мир носил Клудда и Ниру, — раздраженно хмыкнул он. — А откуда у тебя такие шрамы? — Это уже не твое дело, мелочь. — А ты участвовал в битве "Огня и Льда" и "Войне Углей"? — А ты как думаешь? — Ты был на стороне Ночных Стражей? Лицевой диск Калируса изменился, и он со всей силы тряхнул меня. После этого он подлетел к дереву и кинул меня в него, потом сразу же схватил. — Идиот! — тихо прохрипел похититель. Я легонько тряхнул головой, не понимая, что произошло, и что я такого сказал. Глядя в эти черные грозные глаза, я невольно поежился и, наверное, стал ростом с пещерную сову, если не с сыча-эльфа. — Мы никогда не бываем на стороне твоих стражей, — прошипел Калирус. — Мы их враги, а они — враги нам. Ты не понимаешь, как устроен мир. Ты еще мелкий для него. Жалкий пух, а не перо! Вот кто был этим пером, так это, например, Нира. Эта сова была гениальной. Она продумывала такие планы, что тебе и в голову не придет. Однажды она послала одну сипуху, никто даже и не догадался, что этот мелкий совёнок шпион. Так что, без лишних вопросов, просто молчи, как те совята, понял? - Калирус указал головой на летящих рядом сов с молчащими совятами в лапах. — Я понял, Калирус. — Вот и отлично. Я медленно опустил глаза. Я был готов заплакать, и видимо эта сипуха заметила это. — Ну, ты чего? — уже помягче спросил Калирус: — Рыдать собрался? — Нет, — тихо сказал я. — Ну, я же вижу. На самом деле это была правда. Я, правда, был готов зарыдать, но старался не подавать виду. — Обиделся что ли? — Нет! — уже не выдержав, сказал я. — Ты на меня не обижайся, сам начал. — Знаю… — Ну, все, прекрати ныть, а то мне дурно станет, — проворчал Калирус. — Так, давай-ка так, я маленько разожму, а ты вытрешь слезы, и только попробуй вырваться, сам знаешь, что будет. Я могу один раз поставить шрам, а в другой задать такую взбучку, что мало не покажется. — Хорошо. Калирус аккуратно разжал когти, естественно, не полностью, и я принялся вытирать слезы. Как бы я ни старался, успокоиться, я не мог. Тогда Черная сипуха снова отлетела и посадила меня на ветки. Он уже знал, что я не стану убегать. «Спасибо, уже досталось, шрам теперь!» — Слышишь, успокойся, — сказала черная сипуха. Я просто поражался. Если недавно он рявкал, как не знаю кто, то теперь был со мной мягким, как с родным птенцом. — А можно задать вопрос? — тихо спросил я. — Он наверно тебе не понравится, но все-таки можно задать? — Пожалуйста, валяй. — У тебя была семья? От моего вопроса Калирус резко сморщился. Он, ничего не сказав, взял меня. — Прости, что ляпнул, — прошептал я. — Ничего, ты не знал. — А, правда, откуда у тебя столько шрамов? — Слушай, давай-ка без вопросов, а то голова уже болит. — Ну, это последний, правда-правда, обещаю. Откуда у тебя столько шрамов? — Ну ладно…— проворчал Калирус и мы полетели дальше. — Первый шрам я заработал в бою. Помню, я ещё тогда только поддался. Я помню, нас было немного. Против нас была эта стая, ну, короче, я пытался напасть с огнём, но в итоге обжёг когти, следующий шрам я получил при Осаде. Я пытался убить стража, не помню, кто это был… — И тот врезал тебе по мордасам, — хихикнула вторая сипуха. — Молчи, Лютус, а то сам по мордасам получишь! — Ага, и упустишь птенца! — Не упущу, он уже знает, что будет. — Слушай, тебе же потом попадёт! — А он сам начал, укусил за коготь два раза, ну вот я его и наказал. Видишь, какой красивый стал. — Калирус, я говорю на этот раз серьёзно. Вмажет потом тебе главарь, и сам будешь со шрамом ходить. — Лютус, ты слепой? Я и так весь в шрамах! А ты ещё говоришь «со шрамом ходить буду»! Вот идиот. Я невольно прислушался. Было довольно интересно, чем всё это кончилось, но задавать вопросы я больше не мог. Тут передо мной показалось что-то каменное, огромное. Я смотрел на это с удивлением, с интересом. Мы стали подлетать. Калирус стал резко снижаться, в один момент чёрная сипуха разжала когти, и я кубарем покатился по земле. Когти резко заскрипели по камню. Я нервно оглянулся. Было множество совят, от таких, как я, до совсем крох. — Добро пожаловать домой, совятки! — начал свою речь филин. — Здесь вы многому обучитесь. Я не стал слушать этого дурацкого филина. Я лишь опустил глаза и задумался о своём, но тут… — Привет. Я Ниарин, — прошептала стоящая рядом чёрная сипуха. — А ты? — Калиак. — Как ты думаешь, зачем мы здесь? — Я не знаю. — Эй, а откуда у тебя шрам? — Потом, наверное, скажу. — Ну ладно. Красивый, кстати, медальон! — Спасибо, это мне от отца досталось. — Ясно. — А теперь, давайте распределимся! — внезапно послышался голос того филина. Тут нас стали распределять на две группы. Я был в первой, а Ниарин — во второй. Странная полярная сова стала давать номерки. Каждого, к кому подходила, она просто засыпала своими шутками и сюсюканьем. Типа: «Какой маленький номерок, ля ля ля». Тьфу, аж противно стало. Наконец она пришла ко мне. — Привет, малыш, я Кенни, местная наседка, а ты? — Я Калиак. — Ой, какое имечко! — воскликнула сова. — Ты будешь номер… 14-1. Ой, какая прелесть! — Спасибо, — смущенно сказал я. — Если хочешь, можешь зайти ко мне потом, или я могу зайти за тобой, хочешь? — Ладно… — Ой, как славно! Ну, я пошла. Пока, мой хорошенький! «Мой хорошенький?! Как это понимать? То рявкают, то сюсюкаются! Вот пойми!» Но тут мои мысли прервали шаги совят, я прямо желудком чуял, что дальше меня ожидает что-то страшное и опасное…