Дух свободы

      Корабль «Утренняя Звезда» стоял на якоре, плавно покачиваясь на волнах в Белой Гавани. На его борту Джон обнаружил облупившуюся красно-желтую краску, в котором с трудом угадывался силуэт звезды. Матросы закатывали на борт дубовые бочки с вином и водой, перекидываясь сальными шуточками и громко смеясь. Небо затянули свинцовые тучи, дул промозглый ветер и, судя по всему, вот-вот должен был пойти снег. Поплотнее закутавшись в меховой плащ, Джон подошел ближе к пристани и обратился к невысокому лысеющему мужчине, который спускался по сходням за очередной бочкой: — Куда направляется этот корабль? Окинув Джона оценивающим взглядом, тот ответил хриплым, простуженным голосом: — Мы идем в Эссос, милорд. — Не найдется свободного места? Я неприхотлив, могу спать в трюме на матрасе. Деньги у меня есть. С этими словами он достал из кармана увесистый кожаный мешочек с эмблемой лютоволка. — Вам нужно поговорить с капитаном, милорд. Вон он, на носу. Его имя Картис.       Вскинув голову, Джон увидел высокого немолодого мужчину с изрядным брюшком. Он стоял на носу корабля и пристально изучал какую-то бумагу. Внезапно на палубе раздался громкий треск, а затем вскрик. Оторвавшись от листка, капитан крикнул: — Холд! Если ты разобьешь еще одну бочку, на этот раз я вычту из твоего жалования.       Джон взошел на борт галеи и едва не налетел на взъерошенного мальчишку, который, свесив голову, бормотал под нос ругательные слова и шмыгал носом. Ухмыльнувшись, мужчина направился прямиком к капитану. — Прошу прощения, милорд, — проговорил Джон, откидывая со лба налипшие кудри. — Могу я с вами поговорить? Взглянув на Джона, капитан прищурился и спросил, внимательно изучая собеседника цепким взглядом: — Я вас знаю, милорд? — Не уверен. Я ни разу не был в море, но возможно, вы бывали в Винтерфелле и знали моего отца — Эддарда Старка. — Как же! Знавал, конечно. Теперь я припоминаю. Ты — Джон Сноу, бастард лорда Эддарда. Я видел тебя как-то с отцом, когда он приезжал к моему родичу на свадьбу. Джон намеревался ответить что-то резкое, но вовремя взял себя в руки. «Носи это как броню, и никто не сможет причинить тебе боль», — вспомнил он слова Беса. — Да, я Джон Сноу. И я хотел бы купить место на вашем корабле. — Сказав это, он протянул набитый монетами мешочек.       Каюта оказалась тесной, с маленьким круглым окошком, через которое едва ли можно что-то рассмотреть, но ему и этого было достаточно. Скинув с себя дорожный плащ, Джон растянулся на узкой койке и прикрыл глаза, в надежде на желанный сон. Но мысли, словно рой ос, не давали уснуть. «Ты всего лишь бастард, Джон! Винтерфелл тебе не дом!», — кричал Робб у него в голове. Его перекошенное от злости лицо Джон не забудет никогда. Словно это Джон был виновен во всех тех несчастьях, которые преследовали Молодого Волка одно за другим. «Тебе нет места в моей семье. Нужно было отослать тебя на Стену когда тебе исполнилось десять лет», — презрительно кинула леди Старк, блеснув синими, словно льдинки, глазами.       Открыв глаза, Джон резко сел на постели, стукнув кулаком по соломенному матрасу. Как же все это несправедливо! Он помог Роббу в войне против Ланнистеров, всегда оставался преданным ему, шел в бой и защищал его от удара в спину. И после всего этого, Робб решил, что Джон не достоин направиться в Винтерфелл, чтобы отбить его у Болтонского бастарда. Робб хотел дождаться Теона Грейджоя, но тот прислал ворона с Пайка с вестью о том, что отец отказался дать свои корабли и людей, и он возвращается ни с чем. После этих новостей Робб совершенно спятил. Он понял, что помощи ждать больше неоткуда и не знал, что предпринять. «Возможно, мне не стоило его бросать? — в который раз подумал Сноу, разглядывая серую стену в своей каюте, по которой полз тусклый луч света. — Ведь он это сказал не со зла».       Но Джон знал, что это не так. Всему виной леди Старк, которая постоянно внушала Роббу, что Джону нет места возле него, что он всего лишь бастард, побочный сын ее покойного мужа, и он не должен позорить имя Старков своим присутствием. Она бы и от Теона избавилась с радостью, но он не был бастардом, и ей приходилось мириться с его присутствием, хоть она и не любила Грейджоев. Но Сноу она не любила еще сильнее.       Тяжело вздохнув, Джон понял, что не уснет и направился поискать вина. Выйдя на палубу, он едва не упал, споткнувшись о канат, но его кто-то подхватил за руку. — Осторожнее, милорд, — сказал матрос с сильным, незнакомым акцентом. Судя по его темной коже, он был жителем Летних островов. Джон слышал о них от Старой Нэн, но никогда прежде не встречал ни одного из них. — Не подскажешь, где мне раздобыть кружку вина или эля? Матрос не успел ничего ответить. — Пойдемте ко мне в каюту, милорд, — раздался голос капитана, и темнокожий парнишка поторопился удалиться. — Все бы им только увиливать от работы, пройдохам. За что только монеты плачу? Выругавшись сквозь зубы, Картис двинулся к лестнице, ведущей в трюм.       Оказавшись в капитанской каюте, Сноу осмотрелся. Несмотря на то, что это помещение было раза в три больше того, что выделили ему, ничего особенного тут он не обнаружил — такая же узкая койка, круглый стол, большой кедровый сундук да лавка вдоль стены. Повсюду были раскиданы какие-то бумаги, судя по странным линиям и кругам — карты. Пока капитан выуживал из сундука бочонок с вином да пару медных кружек, Джон присел на край лавки и принялся изучать одну из бумаг, лежавших перед ним, но не понимал там ровным счетом ничего. — Вы не спросили, куда мы направляемся, милорд, — сказал капитан Картис, ставя на стол пару кубков и наполняя их вином. — Я сначала решил, что уж коль скоро вы решили бросить все, то меня это никак не касается. Но уж если вы решите поделиться, я, глядишь, дам какой совет. Все-таки пожил на свете, да насмотрелся всякого. Вы человек из известной семьи, но должно быть так вам все опостылело, что вы не нашли ничего лучше, как попросту сбежать. Благодарно приняв напиток из рук капитана, Джон грустно улыбнулся. — После смерти отца я решил, что у меня все-таки есть семья… Но я глубоко заблуждался. Там, откуда я бегу, я никому не нужен. — Грустно усмехнувшись, Джон отпил немного вина и поморщился. Давненько он не пил. Терпкая жидкость разлилась по венам, ударяя в голову и дарую легкость мыслям. — Не ты первый парень, не ты последний, — глубокомысленно заметил капитан, тоже отпивая из кубка. — Половина моей команды либо бастарды, либо бывшие рабы, бежавшие от хозяев. Я человек добрый, привечаю всех. Я бы и тебе предложил остаться, да думается мне, не то тебе нужно. Джон, снова отпив из кубка, ухмыльнулся. — Я и сам не знаю, что мне нужно, милорд. — Мы идем в Волантис, — сказал капитан, выуживая из кипы бумаг какой-то лист, потемневший от времени. Ткнув в него крючковатым пальцем, Картис постучал по черной отметине, над которой Джон увидел буквы на незнакомом языке. — Если хочешь, можешь оставаться с нами. Ты парень не глупый, по глазам вижу. Будешь помогать мне с делами, а там, глядишь, втянешься. — Благодарю вас, капитан. Я подумаю. — Думай, конечно, — покивал Картис, отставляя в сторону недопитый кубок. Встав со своего места, он открыл дверь каюты и что-то крикнул. Тут же на лестнице раздался топот сапог, и в каюте показалась физиономия уже знакомого Джону матроса. Сказав ему пару слов, капитан вновь затворил дверь. — Мне кажется, вы давно не ели, милорд. Я велел Джарро приготовить нам рыбу. Летниец умом не блещет, но готовит великолепно. Сдается мне, такой рыбы вы нигде не пробовали. Улыбнувшись капитану, Джон подумал, что возможно, все не так уж и плохо.