Феникс (издано)

*** Солеан Хладнокровный и высокомерный человек боялся додзюцу, справедливо опасаясь и осторожничая – убийство джинчурики девятихвостого не абы что. Но с Мангекё Шаринганом легко читать чужие чаяния и подстраиваться под них. Беспринципный Орочимару целых три дня осторожничал, прощупывая свою добычу, приказывая убивать всякую шваль и побуждая к безнравственным поступкам, подсылая извращенцев и на все согласных красоток. В меру идеальная жертва пришлась по вкусу только саннину - Кабуто мечтал прирезать втихую. Орочимару нравилось сталкивать свою правую руку с левой, которой стал Саске, обмолвившийся о необходимости позырить на плиту Рикудо Сеннина новыми глазами, дескать, там инструкции для Риннегана. Саннин, пытавшийся с больными руками и без дзюцу выглядеть перед юным соискателем силы солидно, мгновенно встал в стойку и прекратил свои мучения. Кабуто сперва отравил подаваемую за ужином еду, потом пустил газ в спальню. После этого к жертве еле заползла огромная белая змея со стариковской головой истинного облика Орочимару, дополнительно применившего администраторские права к своей проклятой печати на Учиха Саске. Орочимару применил свое дзюцу бессмертия «Фуши Тенсей», реинкарнация немертвого, проглотив полностью парализованную и не способную сопротивляться добычу раньше времени – три полных года не прошло, риск был крайне велик, как и соблазн. Примечателен выбор первой жертвы саннина – из-за Кеккей Генкай мини-измерения, где Орочимару размещал свое и поглощенные тела. Вокруг острова плоти темнота, куда не иди, с него не сойти - можно вечно шагать прямо по упругой органике, топчась исключительно в пределах острова. Плоть объединяет три тела воедино, соединяя их возможности: стоящего глыбой поодаль самого Орочимару, облепленного и сросшегося с подавляющей волю плотью истинного владельца сего места, и предыдущая его жертва, чей улучшенный геном позволяет «воскресать из чакры». Мирок плоти содрогнулся под лучами осветившей его звездочки. Моя искра окрепла за годы внутри Саске, я полнился запасенной энергией. Признаться, я полагал попасть во Внутренний Мир, но отдельное измерение *** все упростило - изворачиваться и напрягаться совершенно не пришлось, переподчинение всего и всех себе прошло, едва мой свет их коснулся. Извлек душу одной из запечатанных химер, в которую превратили подопытного в лаборатории Корня, и почти не истратился на лепку подобия души Саске, для чего вытягивал из оригинала кучу энергии, планируя обойтись муляжом. Раз представился случай представиться, хе-хе, как им не воспользоваться? Бог Смерти перестанет тревожиться по моему поводу, заполучив поддельную душу Саске с божественной искрой. Мягко вытолкнув сына, занялся делом, ускорив время в этом обособленном мирке на два порядка - после листающего копирования памяти Орочимару и других пленников качественно разрушил личности всех присутствующих. Затем отделил центральные Зерна Духа, слепил из них «искорку» и вложил внутрь подделки, поселенной в ранее созданной болванке Нидайме Саске. На все это ушла вся накопленная энергия, но теперь самые опасные риски сведены к минимуму. Остров пополнился четвертым коконом из плоти и лежащим на поверхности двойником Саске – теперь я могу спокойно через порабощенную душу Орочимару вытаскивать чужие души и, в частности, одушевить двойника своим новым носителем. Пленников в тюрьмах отличного подборщика кадров многие сотни, осталось по моим критериям выискать лучших. Тело химеры из Корня стало шкурой, откуда вылезла моя марионетка-Орочимару, тут же спалившая улики. Теперь саннин, стремительно вернувший себе вместо мальчишки любимый облик бледнолицего мужчины за тридцать, стал обладателем Мангекё Шарингана с катоном и райтоном в дополнение к дотону и футону. Осталась неохваченной вода, суитон. Да, еще энтон, который был тут же продемонстрирован – свечное пламя, используемое вместо освещения в засекреченной лаборатории, раздулось от чакры и переметнулось на шкуру, превратив ее в прах без какого-либо вреда для деревянных полов. Кабуто так и сверкал стеклами своих очков с улыбочкой, по которой совершенно не ясно, доволен ли он успехом сэнсэя или нет, подозревает подвох или нет. Пришлось доказывать прямо в спальне на уже остывших простынях. Он мне нужен как главный свидетель, живым и верящим в победу Орочимару-сэнсэя. - Кабуто, - остывая в нем, - подготовь распечатки долгов и закупок рабочих материалов, я освоюсь и пойдем в банк Ичирэ… Ммм, до чего же восхитительные глаза!.. – Облизываясь. С «Нан но Каизо» его сексуальные фантазии с удлиняющимся языком и другими частями тела оказались богаты, благо, до тентаклей Орочимару недоизвращался, иначе, боюсь, пришлось бы перейти на план «Б» или «Г». - Будет исполнено, сэнсэй… - откликаясь с тяжелым дыханием и неспешно выбираясь из-под отключившегося мужчины. Вообще-то поглощение должно было свалить обессилевшего Орочимару на несколько дней, но я все подвиги объяснил тем, что у поглощенного огромный потенциал, что это сильное тело не отторгнет его душу через три года, а технику он доработает до поглощения Кеккей Генкаев. Собственно, я и так собирался проводить множество экспериментов с душами. Никогда раньше не зверствовал лично, но опыт на личной шкуре накоплен и когда-то накопирован из чужих голов скопом со всеми знаниями. Крайне неприятно заниматься мучительством, крайне, даже ради науки. Однако моя теория подтвердилась – чужие души весьма незначительно обогащали и хорошо насыщали меня. Центральные Зерна Духа с сожалением отпускал, но их употребление могло в будущем вылиться громадными проблемами, хотя в настоящем помогло бы вернуть все прежнее. Души для меня подобны вишне для обычного человека, выплевывающего несъедобные косточки, из которых может прорасти новый куст с ягодами. Результатом по этому направлению стал закономерный вывод: мне требуется толчок, чтобы из атома стать молекулой, после чего можно спокойно синтезировать тело. Образно выражаясь, сейчас я как водород, а надо дорасти до кислорода и стать молекулой воды, дабы начать синтез массы. Хм, а ведь это воплощаемо! Если я замещу собой всю воду в организме носителя, то без проблем смогу извлечь матрицу своего человеческого тела, а дальше дело техники, как говорится! Прежних размеров мое орб-тело, ныне искорка, будет долго достигать, но зато я смогу присутствовать лично в здешнем мире, без посредничества. Уже будучи в материальном теле можно начать раскручивать клубок пути обратно. Прошла всего неделя после предыдущего переселения, по «доработанной благодаря Мангекё Шарингану» и секретной для всех схеме «Фуши Тенсей» нынешнее действо стало многообещающим поглощением, приближающим к идее фикс – к обладанию всеми возможными дзюцу на земле. Хозуки Суигетсу, водяной шиноби, при помощи улучшенного генома своего клана умеющий превращаться в воду – подобно огню вода мне тоже родная, я когда-то поглотил целую луну с искусственно убранными биологическими формами жизни и сплошь покрытую океаном от полюса до полюса. Над ним тоже ставил эксперименты и от него подчерпнул способ реализации своей идеи, взяв на вооружение его Кеккей Генкай. Собственно, безымянный Мирок пополнился лужицей, а марионетка-Орочимару с суитоном все чаще начала восхищаться красными глазками, потихоньку начавшими слепнуть от постоянного использования, и упоминать в разговорах по поводу и без риннеган, не слепнущую третью форму шарингана. Горное убежище покинул на следующий вечер после доработки печати призыва «Кучиёсе но Дзюцу» до телепортера. Убежище в Кусагакуре, на острове демона, западное, северное, южное и восточное – еще три секретных посетили клоны незаметно для Кабуто. Некоторые исследования, документы и предметы должны быть преданы забвению, я все это копил в поясе Саске. Всю бурду-х** оттуда, на которую обиженный Саске спускал деньги, пользуясь лишь в момент покупки, вывалил еще в первое утро. Походная кухня, тонны продуктов, кучи свитков с ядами и противоядиями, магнитофоны, рации и прочие безделушки разошлись в Отогакуре в качестве щедрых даров. Аптечку отдал на растерзание усердно сверкающего очками Кабуто. Кунаи и сюрикэны из чакропроводящего металла и с клеймами известных продавцов стали стимулом для многочисленных надзирателей и смотрителей – сотен единиц на всех быдл хватило, погоды они не сделают. Одна из лабораторий для работы с «Кучиёсе: Эдо Тенсей», призывающей мертвых, привела к ликованию - мне крупно повезло наткнуться на клеточный материал шиноби с именем Като Дан! Он владел «Рейка но Дзюцу», техникой одухотворения и умел передавать свою чакру другим без дополнительного абсорбирования одно в другое, подобно механизму, встроенному Орочимару в свою проклятую печать. Идеальное сочетание для меня! Поистине я нашел волшебный клад! Почему мне раньше не пришла идея обрести тело призрака?! Не думал, что есть дзюцу превращения из материального в эфирное?! Стоило самому придумать! С эфирной субстанцией я вполне могу установить все нужные связи и пополнить коллекцию четвертым телом, переходным между тварным миром и астралом! Целые сутки я лихорадочно соединял превратившегося в душу Като Дана с собой, замещая его центральное Зерно Духа, а так же присоединял заготовку риннегана от двойника Саске вместе с частью Хозуки Суигетсу, чтобы при открытии риннегана все это вместе со сродством с элементами воплотить в жизнь, выходя из этого мирка. Пусть, пусть я вначале буду жалким, но зато самостоятельным «Мизукаге Буншин», со временем совершу обратное «Рейка но Дзюцу» и полностью освою четвертое тело для полноценной жизни в этом мире, а не в роли паразита! А затем и остальные три подтяну, дернув за четвертое звено цепи! Мне предстоит еще долго обретаться в этом мире, пока не войду в свою полную силу, ибо глупо тыркаться обратно хиляком и без всякой подготовки, а ведь еще расквитаться с Богом Смерти надо по-умному. Расходного рабского материала с задатками шиноби у Орочимару полно, мне хватало энергии на поддержание десятикратного ускорения времени для островка плоти в темноте и работу по декодированию-кодированию ДНК - превратил все мини-измерение в высокопроизводительный биокомпьютер, существенно упростивший и ускоривший рутинные операции с массивами данных без моего изнурения. С доброжелательной и справедливой сущностью Като Дана одна приятность управляться, Орочимару у меня вызывал стойкое омерзение, несмотря на свою однобокую талантливость и определенную гениальность в науке. Хорошо, что Саске не видит всей местной грязи! Эх, если бы Саске создал и открыл при помощи «Камуи» дорогу к подобному мини-измерению, как бы все между нами упростилось! Клан Ичирэ крупно задолжал Учиха Саске, нелицеприятно высказавшегося о них при Орочимару и поставив перед фактом того, что он к ним обязательно наведается с кровожадными намерениями. Крючкотворцы имели определенный иммунитет к ментальным воздействиям, но против Мангекё Шарингана им не устоять. Ичирэ сильно задолжали Учиха Саске, вложив в договор на обслуживание гендзюцу и заставив думать, что пять процентов с миллиарда это пять миллионов. Отделение банка в городке страны Огня после ухода Орочимару и Кабуто основательно провоняло – даже глава подразделения и не последний по силе Ичирэ-дзин в иерархии был запуган Мангекё Шаринганом. Долгами перед Учиха Саске банковский клан погасил все кредиты Орочимару, еще и десять миллионов рьё налом отдал сверху. Деньги правят миром, расставаться с миллиардом я не собирался, выведя его на бессрочный цифирный счет с тремя процентами годовых и ограниченным допуском определенного круга лиц, например, для Кабуто был отведен лимит снятия в пять миллионов в год – Орочимару показывал превосходное расположение духа, расщедрившись и никого не убив. Следовало поторопиться, визит в банк через декаду после «переселения» породил нужные круги в обществе, начавшие стремительно расширяться. Как-то должны отреагировать Акацки, считающие его предателем. А так же Итачи. Коноха уже отреагировала рейдом, до основания разрушив откуда-то известную им базу на территории страны Огня, и по информации от Ичирэ готовилась к реваншу с Отогакуре. Неожиданный поворот, но даже к лучшему. После банка одержимая риннеганом марионетка-Орочимару, с невиданным энтузиазмом и шумом пробежавшаяся по убежищам, бравшаяся там змеиными клонами с додзюцу за кучу дел сразу и бросавшая их после долгожданного прорыва, вместе с Кабуто и восемью химерическими шиноби из Отогакуре направилась прямиком в Коноху. Восьмерка несла на своих телах фуиндзюцу, части гендзюцу – шедевр по завышенным меркам Орочимару и Кабуто, которому указали на видимые Мангекё Шаринганом ошибки дзюцу, тем самым усилив. Невиданная работоспособность и кипучая деятельность завертели всех прислужников, распыляя противоборствующие силы, не ведающие о фуиндзюцу «Телепорт», которое Кабуто таки выучил – он будет полезен и должен выжить. От живых корней, от коих некогда избавил Коноху, и Учиха Обито Орочимару сам научился защищаться отличными барьерами и другими своими примечательными разработками. *** Какаши - Разойдитесь во всех направлениях, ищите запах Наруто или Саске. Когда найдете, позовите меня и продолжайте идти по следу. Это все! Вперед! Призванные собаки-ниндзя метнулись в разные стороны от ворот Конохи. Повздоривший с глупой бабой-хокаге Какаши боялся худшего. Цунаде-сан послушалась Джирайю, умчавшегося собирать информацию об Акацки, и возродила команду в прежнем составе, чем поставила Какаши в трудное положение. Он готовился к судьбоносному решению, однако вмешался Итачи. Все крепки задними умом - Какаши думал, что зря послушался и оставил Саске в покое на этот вечер, не сложилась шибко уж большая напряженка с миссиями. По уму следовало поговорить сразу же, по сердцу следовало похлопотать и доставить к Нара, а вообще следовало лежать с ним в одной палате и приглядывать. Пятая не оценила угрозы, послав генинов и новоиспеченного чюнина вдогонку – где АНБУ?! Какаши не верил в кражу, налицо добровольный характер. Измененный шаринган? Метка Орочимару исподволь заморочила мозги парню, теперь он это понял. Только теперь, гонясь вместе с Паккуном по их следу, ведущему в Отогакуре. По дороге Какаши запутался в своих рассуждениях, стройная картина не складывалась, ведь тогда получается, что было бессмысленно ставить проклятую печать и тот разговор после ее запечатывания – многое не сходится! Он спасовал перед определением причин, толкнувших Саске на этот побег. А еще покоробленный Наруто – как бы беды не вышло! Неспроста Саске упомянул поговорку «нет человека – нет проблемы», он вообще мало что делает просто так. Какаши с горем пополам понимал юного гения, временами. Или только хотел так думать, ведь ошибся в нем с первой встречи и до сих пор городил ошибку на ошибке. - О нет, эта чакра! Какаши еле успел выполнить «Райкири», присесть перед Паккуном и выставить вперед руку с режущими молниями. Волна чакры, что никогда не забыть, прокатилась лавиной, снося деревья и круша камни вокруг. Лес смело, впереди осталась взвесь поднятой пыли, осколков камня и кошмарные флюиды чакры Кьюби в чистом виде, концентрированная ненависть. Какаши опрометью бросился к далекому эпицентру, все еще на что-то надеясь – призванного пса смело злобной яки, «Кучиёсе но Дзюцу» само отменилось от давления. - Я опоздал! – Колотилась в мозгу Какаши единственная мысль все десять минут скоростного бега в пышущих злобой и агонией пылевых потемках. В центре огромного кратера бездвижно валялось изломанное тельце Наруто в лохмотьях костюмчика, грудь вся в крови – много вылилось. Камень подаренного ожерелья разбит в пыль, от шнурка остались лохматые нитки. На животе вообще ткани не осталось, как и печати, один кровавый ожог в виде спирали к пупку. Какаши рухнул на колени, смотря широко и неверяще. Убит! Наруто мертв! На утрамбованных камнях дна остались две вмятины от кулаков. Сквозь пелену слез Какаши все же прикоснулся к шее – пульса нет. Он все еще не верил, не мог и не хотел! Пришедший бред немедленно исполнился – активированный шаринган показал облако чакры!!! Непослушными руками Какаши разбил одну колбу, но три других со сжиженной зеленой чакрой вылил: две на уже подзатянувшуюся рану в сердце, одну в рот. Сердце забилось неровно, а у Какаши едва из груди не выпригивало – он едва не потерял дорогого ему человека! Не защитил!! И по сети его помощь не требовалась – каким-то чудом всегда стремящий за Саске и повторяющий за ним Наруто смог удержаться в мире живых при помощи «Хидзюцу: Воля Феникса – Воскрешение», на самом деле являющимся уникальным ниндзюцу! В его руке была зажата пластина протектора с перечеркнутым символом деревни, скрытой в листве – на голове чакропроводящая ткань его родного протектора выдержала удар вырвавшейся чакры умершего Кьюби. Кьюби умер, а Наруто выжил! Выжил и Саске, однозначно выжил, иного быть не может. Какаши вновь оказался перед выбором, и вновь он пал не на Учиха – Наруто может и не справиться! Он обязан его доставить обратно, спасти. Хотя бы его… Как он встретил отправленных следом ирьёнинов и что было дальше, Какаши не запомнил, очнувшись уже в палате рядом с перебинтованным Наруто, обклеенным печатями и подключенным к двум капельницам с какой-то другой медицинской аппаратурой, опутавшей его проводами. - Какаши-кун, где ожерелье? – Бесцветным голосом. – Я знаю, что вы очнулись. - Уничтожено… - с оттенками неприязни. - Слава богу! Больше никто от него не умрет, никто… - всхлипнув. – Наруто-кун провел двенадцать минут мертвым. Как вы это объясните? – Меняя тон. - Мне надо за Саске-куном, - безуспешно пытаясь подняться, будучи крепко привязанным особыми ремнями к кушетке. - Не глупи, Какаши-сан, - резко произнес появившийся в дверях Шикаку. – Оставьте нас. Медицинские работники переглянулись с Хокаге и вышли, оставив мониторы и прочее оборудование. *** Шикаку Утром пятнадцатого, получив, вручив удивительные подарки ко дню рождения и прочитав свою часть посылки с технологией производства и оформленными по всем правилам патентами, Шикаку-доно признал все свои предыдущие выводы ошибочными. Самая напрашивающаяся версия заключалась в том, что Солеан с Саске решили самостоятельно избавиться от Орочимару. Выживший Наруто не укладывался в версию о выдвигании его на пост Хокаге с уничтожением самой причины ненависти к нему всех жителей деревни, не только шиноби – через три года возродившийся Кьюби может быть подчинен или захвачен врагами деревни, теми же Акацки. Зачем они так поступили? Шикаку терялся в догадках, не видя объяснений случившемуся. Член сельсовета Нара Шикаку разделял мнение об ответных мерах по отношению к Отогакуре, о чем и советовал Цунаде-сама. Удар изнутри и снаружи уничтожит осиное гнездо раз и навсегда. А Хатаке Какаши правильно отправить по одному известному адресу, которым поделился с ним когда-то Хирузен-сама в одной из приватных бесед за партией в го. В отношения между Учиха Саске и Хатаке Какаши Нара Шикаку не лез, что-либо рассказать он не мог, блюдя тайну Эдема и Солеана, которую в любом случае не мог никому поведать. С какой целью они убили биджу? Неужели только ради блага одного Наруто? Разгромный результат миссии по возвращению Саске положительно повлиял на самосознание его старшего сына, ставшего чюнином в реальности, а не по документам. Смерть Наруто в ходе операции скрывать бесполезно – отголосок смерти сильнейшего из биджу докатился до Конохи. Выживание паренька приписали генам Узумаки и Сенджу. Ситуация вызвала широкий резонанс, имя Учиха обсуждалось в самом неприглядном виде, укрепляя среди шиноби желание пойти истребительной войной на Отогакуре, ударить быстро и мощно мобильными группами сразу со всех сторон. Шикаку понял – Саске и Солеан ушли в тень, опорочив себя, как некогда поступил Учиха Итачи. Но зачем?! Узумаки Наруто дольше недели валялся без чувств. Смерть и вырвавшийся биджу повредили подсознание, где застрял мальчик и куда никто из клана Яманака не мог проникнуть. Шикаку невольно подслушал часть разговора самостоятельно выбравшегося из глубин внутреннего мира наружу со своим добровольным стражем, малость успокоившимся после форменного разгрома лаборатории Орочимару и сожжения ее до тла: - Какаши-сан, скажите, вы и вправду не обучали Саске ни одному дзюцу, а на экзамене он сам сделал свою победу? – Убитым голосом. - Ммм… да… Наруто, я… - тяжело произнес взрослый, но был перебит: - Шаринган у вас имеет вторую форму? – С испытующими и требовательными нотками. - А… да… Наруто, понимаешь… - от волнения он всегда говорил прерывисто. Соврать не посмел. - На словах мир-дружба, а на деле пустозвоны, никому нет веры, в деревне недоумков все решает сила, - горько цитируя. - Теперь и я понял. И потому мне во что бы то ни стало надо стать Хокаге!!! Я все изменю, ведь я наследник воли огня… я докажу, я смогу! И тогда Саске сам к нам вернется… Хнык… Дальше Шикаку предпочел ретироваться, запретив персоналу посещать палату в ближайшие полчаса-час. Сам бы он никогда не смог простить собственного убийцу, если бы каким-то необыкновенным чудом на одной воле к жизни выкарабкался из цепких лап смерти. События погнались вскачь, едва молодой член сельсовета покинул больницу – на квартал Учиха опять напали, причем на сей раз удачно. И это накануне выхода отрядов с джонинами и чюнинами в Отогакуре! Причем напал Орочимару с Мангекё Шарнганом в каждом глазу «Ямата но Дзюцу», огромной восьмиглавой и восьмихвостой змеи, возвысившейся над Конохой. Стоило на нее только посмотреть, как каждый мгновенно оказывался парализованным гендзюцу с блокирующей тело змей, раскрывающей капюшон над головой обвитой тугими кольцами жертвы. - Нашел! Плита моя!!! – Разнеслось шипение чудовищной змеи, копошившейся в месте появления и походя хвостами и выдыхаемым огнем разрушающей и поджигающей все вокруг. - Орочимару!! На сей раз тебе не удастся скрыться! Катсую! – Приказывая призванному гигантскому слизню атаковать змею кислотой, встреченной восемью огненными головами драконов, вырвавшихся из змеиных пастей. Высвободившийся после Хокаге Шикаку поспешил пленить змею тенями, однако они не смогли пробиться через окруживший ее огонь. Восьмиглавая змея в мгновение ока сумела извернуться так, что стала похожа на экзотический цветок с восемью хвостами-лепестками и восемью головами-тычинками, сложившимися восьмиугольником, начавшим вращаться. А потом под Цунаде-сама взорвалась резиденция Хокаге и стало поздно сопротивляться силе восьми пар Мангекё Шаринганов, накрывших гендзюцу всю Конохагакуре. Небо стремительно покраснело, облака и солнце почернели, краски выцвели до черных, белых и оттенков серого. Послышался душераздирающий нечеловеческий хохот: - Аха-ха-ха! С этими глазами мне не нужна армия! Вы сами себя уничтожите! О, да! Детище Учиха и Сенджу, истребившее родителей и друзей, самоуничтожится! Вы все друг друга поубиваете за самые малейшие провинности и подозрения в измене, аха-ха-ха! И сирот Конохи, зараженных психическим вирусом мстителя, все страны будут преследовать, вырезая до последнего! Как здорово, что сегодня вы все тут собрались, аха-ха-ха, зрите же, как убиваете своих обидчиков, как обиженные на вас предатели спешат отомстить! Скоро, скоро я у своего чудесного сосуда, сбежавшего ко мне от здешнего сборища идиотов, пробужу Риннеган, стану поистине бессмертным и уничтожу саму память об утонувшей в собственной крови деревне! А сейчас всего лишь ма-а-аленькая репетиция в мире «Цукуёми». Начали!!! И у Шикаку сами собой всплыли все обиды и оскорбления на членов совета и своих сослуживцев, разбежавшись десятком с лишним его клонов по черно-белой деревне под красно-черным небом. Началась кровавая и кажущаяся бесконечной резня, где подобия и оригиналы спутались, атакуемые со всех сторон и атакующие сами в ответ. Кровь лилась реками, быстро затопив лодыжки всем перемещающимся по улицам, уже забитым горами истекающих красными небесами разнополых и разновозрастных (от десяти лет) трупов. *** Солеан Психически неуравновешенные шиноби и всякая шваль, раковой опухолью паразитирующая в деревне, уничтожится своими же. Мое кошмарное гендзюцу закалит и, быть может, на что-то раскроет глаза, помимо окончательного смешивания с грязью имени Учиха и проклинания их чудовищного додзюцу. Подобие «Изанами», ультимативной техники запечатывания в гендзюцу тех, кто не может признать свои ошибки и перестать бежать от своих нехороших деяний и их последствий. Дзюцу продлится три дня, сумевшие что-то понять высвободятся раньше. Не убереглись и работники банка «Ичирэ и Ко». Деревня с занимающимся в до основания разрушенном квартале Учиха пожаром осталась на испуганных детей и тех, кто по долгу службы сидел в бункерах, лабораторных комплексах в скале Монумента Хокаге или патрулировал долину. Жесткая воспитательная мера не выходит за рамки многих методов обучения шиноби. Ну и документы кое-какие следовало уничтожить, пока их не обнародовали, как поступил Шикаку с видеозаписью. - Орочимару-сама! Вы превзошли самого себя!.. – Восхищенно поправляя очки, закончив процедуры. - Не лизоблюдствуй, Кабуто, - выжатым лимоном сидя на маленьком троне северного убежища. Впереди на массивном столе стояла «изучаемая» плита Рикудо Сеннина и пресловутый макимоно Йондайме Хокаге с киндзюцу. – Риннеган требует огромных объемов чакры… пожалуй, я знаю, как уже завтра его пробудить… - сидя с закрытыми и переставшими кровоточить глазами после приготовленной Кабуто суспензии и капель. - Наше горное убежище уничтожено Акацки, - дипломатично упуская подробности об Итачи. - Не успеют до завтра. Иди, Кабуто, возьми мою еще рабочую копию-Тринадцать, кого-нибудь в помощники и примелькайся на рынках страны Молний, - открывая осмысленные и видящие глаза с тремя томоэ, которые стали постоянными атрибутами облика змеиного саннина. – Жду здесь. - Будет исполнено, Орочимару-сама, - удаляясь и в мыслях боготворя своего сэнсэя, но не забывая сохранять пробы тканей и крови своего сэнсэя прозапас, чтобы себе пересадить когда-нибудь. Манда - самая большая змея Орочимару. Переместившись в южное убежище на острове близь Ивагакуре, я начал кровавую вакханалию, призвав четырехрогую змею и тут же подчинив Мангекё Шаринганом, потекшим кровью, но удержавшимся открытым. Отребье, реальное отребье, Кабуто пускал под скальпель, чтобы божественная змея наелась до отвала чакрой и телами, обращаемыми ею в чакру. Все-все заключенные самой большой тюрьмы, включая недавно купленных Кабуто на черном рынке работорговцев новичков, были выведены многочисленными надсмотрщиками в живую очередь к ненасытной змеиной глотке. Марионетка-Орочимару выросла в огромную белую змею, когда фиолетовую гадину с черными кольцами расперло от силы двух сотен жертв, конвейером отправляемых внутрь. Выросла и заглотила превысившую мощь биджу силу. Белое тело расперло в разных точках, а потом моментом все сжалось и усохло – из шкуры вылезла марионетка-Орочимару с кругами Риннегана в глазах и на виду у всех собравшихся расхохоталась, испустив волну чудовищной яки. В это время на островке плоти я получил вожделенный толчок к развитию, грубый и противный, но действенный способ. Я наконец-то создал собственное тело вместе с обновленным додзюцу для Саске и станущей клянчить Карин. Все Зерна Духа жертв и змеи отправил на план змей, открывая им свободный призыв к месту гибели своего божества. Все змеи от мала до велика хлынули в Мир Шиноби. Смех марионетки-Орочимару оборвался, когда из сброшенной шкуры стали появляться десятки змей. Сперва саннин со своим режущим любую материю мечом Кусанаги превратился мясорубку, шинкующую атакующих в фарш, а так же в изрыгающий элементные ниндзюцу вихрь. Обрубки становись отдельными змеями, подобно червям каким-нибудь, множась в прогрессии быстрее, чем ветер, огонь, вода, молнии и земля успевали уничтожать сбрасывающих шкуры гадов. Потом Орочимару стал огромной восьмиглавой змей с риннеганами у каждой головы, разметав и сбросив с себя всех змей, но появились немногим менее гигантские, чем Манда, особи, числом превысившие головы «Ямата но Дзюцу». Задавивший не успевших убежать и поломавший ограждение выгула заключенных клубок змей похоронил под собой белую особь, испустившую дикий вопль боли раздираемой заживо всеми, от мала до велика. Шкура не помогла, плюс яд от ранних укусов неумолим. В этот момент появилась еще одна змейка, несущая в себе меня, и вывалилась в океан с частью мелочи, сбрасываемой туда хвостами гигантов, где и затерялась, став неотличимой от воды. В этот же момент болезнь отступила от Итачи, почувствовавшего улучшение самочувствия и вновь воспрявшую мужскую силу, а так же ощутившего интуицией обрыв родственной жизни. В этот же момент Нара Ёшино и Нара Шикаку забыли обо мне и своем посещении Эдема, причем с сохранением понимания того, что какие-то касающиеся Учиха Саске вещи «забыты» - их Слова стерты. Взятые Слова вернулись к Какаши, Наруто и Сакуре, все равно ничего такого важного они уже не охраняли. После моего ухода схлопнулось мини-измерение, вывалив весь объем плоти, не меньший, чем образовавшийся клубок змей. Змеи мгновенно набросились на вывалившееся мясо, среди которого промелькнули тела пятидесятилетнего с кепкой Орочимару, двух его прежних молодых сосудов, нынешнего Учиха Саске и поглощенного Хозуки Суигетсу - змеи всех умудрились разорвать на клочки и проглотить в считанные мгновения. Они всю органику выпили и съели подчистую, ни следа чакры и плоти на камнях не осталось, извелись и все проклятые печати Орочимару, освободив от гнета змеиного саннина носителей, таких, как надзиратели тюрьмы и Митараси Анко. Возомнивший себя богом был бесславно сожран всем кланом Хеби (змеи), убравшимся восвояси под сверкание очков Якуши Кабуто, вовремя убравшегося на самую высокую крышу, подальше от сражения не на жизнь, а насмерть. Живой и обличенный доверием свидетель, один из сотен выживших бывших жертв, видевших своими глазами все «от» и «до», позже разболтающих об эпической битве в каждой подворотне во всех цветастых подробностях. На изуродованных камнях со следами борьбы остался лежать Кусанаги, через секунду оказавшийся в руках Кабуто – никто больше не поспешил стать претендентом на владение. *** Курама Ничего не предвещало беды, наоборот все шло как нельзя лучше. Джинчурики принял разлившуюся по ненавистной воде гребаного узилища силу и даже смог создать аналог «Биджудама». Как вдруг сверху рухнула откуда-то взявшаяся монолитная плита, в мгновение ока загородив толстые прутья запирающих врат. Лис слишком поздно вскочил, распушив веером все девять хвостов и зарычав, яростно ударив лапой по неожиданной преграде, вообще наглухо замуровывающей его – даже бесящая капель прекратилась, полная тьма, теснота и тишина, кроме производимых им самим звуков. Курама взвыл и заметался, бросившись к потолку, едва там забрезжил свет, и скуляще рухнул – от прикосновения к части зодиакальных созвездий все тело прошибло так, что вся шкура встала дыбом. Малость отрезвленный Курама распалил огонь ненависти ко всем и вся, с опаской следя за стремительно происходящими изменениями. По мере вращения и увеличения двенадцати знаков Зодиака, дающих свет, его пещера расширялась, в итоге став сотня на две его длин и в сотню ростов. На одной половине появилось прозрачное озеро с покатым берегом, на второй появилась площадка, как выяснилось, мягкая, для удобного лежания прямо напротив плиты, где появилось сравнимое с ростом лиса изображение его джинчурики, только недавно мельком виденного. В какой-то момент Курама потерял над собой контроль и впал в ярость, начав бегать по новой благоустроенной камере и безуспешно пытаться когтями, клыками и хлещущими хвостами хоть как-то повредить хоть что-то. Даже до звезд добрался, во второй раз давших спокойно по себе потоптаться и выдержавших «Биджудама». Вторая бомба хвостатого полетела в воду, бесславно канув в ней. Злость на непонимание происходящего и всё и вся в целом многократно возросла, когда Курама понял, чем писает изображение мальчика. Это его вторая половина, запечатанная в себе Йондайме Хокаге, упрятавшим Кьюби в своего сына!!! Заскулив от унижения, не способный сдерживаться лис слизнул с плиты медленно по ней катящуюся вниз смолянистую субстанцию, доставляющую высшее наслаждение от воссоединения. Когда язык больше ничего не почувствовал, он от злости и бессилья ударил когтистой лапой, ожидаемо впустую. Отправить бомбу в изображение не вышло – она в итоге улетела в звезды, ничем им не повредив. Внезапно усы уловили запах новой порции, однако на сей раз мест нарождения маленьких капель оказалось сразу три: на левой щеке, правом локте и мизинце левой руки. И еще Курама заметил, что изменилось выражение лица фрески, отразив эмоции – да, это девятихвостый лис понял однозначно. - Это мой Внутренний Мир? – Со скорбью и множеством других интонаций вдруг разразилась речью фигура на закрывающей выход плите, прервав очередное проявление выдыхающейся ярости. О, Курама много-много матерного высказал в ответ, но все бесполезно – его не слышали. Лис комментировал все растерянные эмоции и блуждания своего джинчурики по своему внутреннему миру в поисках Кьюби. И отца, Минато, которого паренек отчаянно звал. Это длилось долго. Как заметил Курама по движущимся звездам, отмеряющим время, прошло несколько дней, пока Наруто, как звали его джинчурики, блуждавшего по лабиринту залитых водой коридоров, не нашел несоответствие. Причем находилось оно сразу за плитой. Это определялось по живости всей изображенной фигуры, уже несколько раз облизанной из-за истечения густой чакрой Курамы, некогда располовиненного с запечатыванием сознания в младенце. Субстанция начинала течь каждый раз из новой точки на теле, общее число которых доросло до двенадцати. Курама за несколько дней успокоился и даже воздал должное неведомому существу, облагородившему его тюрьму, оценив лежанку. К тому же смертельная скука теперь отошла на второй план. У него есть простор, где можно наконец-то размяться и даже поплавать. Только одно вызывалось яростную ненависть – необходимость лизания полуживой фрески, напротив и с видом на которую была устроена лежанка. Несоответствие заключалось в трубе на уровне воды, втекавшей в находящееся посередине стены отверстие, как раз под местом расположения печати Минато. Пару дней Наруто звал отца и мать в нее, рыдал и рассказывал о своей тяжелой жизни и лучшем друге Саске, убившим его и лишившим родителей с Кьюби. Он почти отчаялся, но решил не сдаваться, раз есть эта дыра с трубой в неизвестность, значит, еще есть место для веры и надежды. Приняв решение, Наруто кое-как покинул свое подсознание. Курама задался справедливым вопросом – что за бред он нес?! Курама жив и помирать не собирался! И этот малец тоже жив! Еще его задели слова о дружбе с ним и попытке перевоспитания, собственно, за которое и взялась неизвестная сущность, изменившая условия содержания – это Курама понял со всей ясностью, что вызвало очередную вспышку гнева с метанием по всей камере, скорее ставшей колоссальных размеров залом. Как он не пытался отбрыкиваться, но тяга к своей чакре превышала все мыслимые преграды – он жаждал вновь стать целым! Курама заметил за собой пренеприятный факт - он подстроился под режим дня Наруто! Когда малец бодрствовал, лис лежал, изучая его эмоции. Когда он отдыхал, лис наворачивал круги, бегая и плавая, чтобы восстановить свою форму. Пытка скукой окончилась, что не могло не сказаться положительно на его общем самочувствии и настроении. Воспитательный метод определенно действовал, заставляя отчасти сопереживать своему джинчурики, с того раза больше во Внутренний Мир не заходившему.