Феникс (издано)

*** Саске Солоноватая минеральная вода приятно согревала расслабившееся тело, а прохладный воздух высокогорья холодил голову, периодически окунающуюся в воду, чтобы намокло и потеплело сложенное полотенчико на голове. До зимнего льда со снегом и густыми испарениями далеко, но целебные источники круглый год привлекали туристов. Размякший на специально сделанном в камне удобном ложе, чтобы стопы поглубже, где потеплее, а из воды только голова торчала, Саске лениво вспоминал прошедшие месяцы. Трогательная встреча Солеана закончилась созданием им изнанки Эдема, куда он тут же свалил, пообещав прийти во сне со всеми новостями – Саске с Карин оказались изолированными на летающем острове, если не считать малой гряды островов под ними, где проходил памятный бой. Изнанка представляла собой девственную плоскость с отражением пяти врат и шпиля Колоса, на верхушке которого пристроился Солеан. Он стал безвылазной звездочкой, сияние которой, собираемое куполом изнанки, питало Эдем. Компетентные личности уже интересовались аномалией, высасывающей энергию из окружающего пространства, но пока их внимание приковывал к себе объект в Конохе, после ликвидации оного следовало перестать существовать и аномалии. Саске стоило усилий подавить желание попросить поделиться всеми подробностями. Он так привык делить свою жизнь и тело со взрослым, что после выхода Солеана из него жизнь стала не мила. Саске справился с собой, с грустью принимая тот факт, что остался под внешним надзором и перестал ощущать эмоции отца внутри себя, теперь воспринимая как отдельного и от него независимого индивидуума со своими потребностями и чаяниями. Солеан сам предложил поделиться подробностями принесенных новостей - Саске устоял перед искушением, и отнюдь не из-за пакостного окраса деталей. Юноша отлично понимал, что его приперли к стенке необходимостью пробудить у себя риннеган – Солеан целиком тратился на поддержку Эдема. Он разработал форму и поделится ею, Саске сам должен ее наполнить энергией, таким образом, переделывая свое человеческое тело из полноценной огненной ипостаси феникса. Карин во время беременности противопоказаны подобные авантюры. О дите Солеан позаботился в первую же неделю после возвращения, а безвылазной из Эдема до конца срока вынашивания маме порекомендовал заняться освоением медитаций и состояний транса, чему способствует относительное одиночество. Так же Саске отлично понял, чем и кем продиктовано его с Карин единодушное решение попросить Солеана вновь организовать и поддерживать общую эмоционально-мысленную связь, которая после его ухода прекратилась – некому стало поддерживать частичку Саске внутри Карин должным образом. После очередной обиды на невнимательного к ней мужа, жена перестала его ощущать, невольно вытурив из себя якорь. Они оба согласились стать открытыми книгами для Солеана, приняв во сне по тут же растворившемуся в них кусочку божественной ауры, тем самым став Луара Саске и Луара Карин. Саске прилежно и усиленно тренировался в открытии би-врат, заодно осваивая ранее намеченные райтондзюцу и работая с оставшимися семейными высшими катондзюцу, помимо «Камуи». «Катон: Даи Эндан» стократно сильнее «Катон: Эндан», этот чудовищный огненный снаряд обращал в пар огромное количество воды, образуя настоящие кратеры на поверхности океана, схлопывающиеся фонтанами брызг. Саске применял пламя рядом с осью Эдема, изгоняющей из вод живность. «Катон: Гока Меккяку» - это похожая на океанический вал волна мощного огня уничтожения. Эта огненная техника является логическим продолжением ниндзюцу «Катон: Карью Эндан», в свою очередь, основывающимся на дзюцу «Катон: великое дыхание огненного дракона». После стабильного выдувания волны пламени Саске смог придать ему форму и выучить «Катон: Рьюен Хока но Дзюцу» - изо рта юноши рождались множественные драконью головы, для каждой из которых мог устанавливать отдельную цель. Саске освоил и самую сильную технику разрушительного масштабного огня “S”-класса - «Катон: Гока Месшитсу». Настолько мощному всепоглощающему огню почти невозможно придать какую-либо форму. Огненное дзюцу хищно растекается во все стороны по обширной территории, следуя рельефу местности и заданному направлению выдувания, опасного для применяющего эту технику шиноби. Вместе с парой своих клонов Саске выучился одновременному выдуванию «Катон Ренкейдзюцу: Карура», в этом ниндзюцу пламя приобретает форму большой мифической птицы Гаруда, которую юный феникс научился наделять частичкой разума, делая помощницей в бою. Все это Саске тренировал в жерле спящего островного вулкана, успешно имитируя его пробуждение. Защитное дзюцу «Сасаноо» Саске освоил в том виде, какое предполагалось техникой – огромный воин в многослойных классических доспехах Шугенджа с мечом и луком помимо умения создавать дальнобойное оружие - цепочку из томоэ «Ясака но Магатама». Последнюю тройку би-врат он мог открывать только в форме «Сусаноо», ибо слишком много чакры он попросту не мог удержать в себе – воля сдавалась, хотя тело позволяло. Соответственно, высвобождение огня и молний он натренировал до начала упражнений с «Сусаноо», в котором не мог использовать другие дзюцу. Его воин был индиговый в простом режиме и солнечно золотым в режиме отшельника. При настоящем извержении (по его вине мощнейшем) вулкана Саске в день своего рождения открыл заключительную, восьмую пару врат, переродившись в крылатого феникса. Шомон-Перси, Томон-Лада, Кеймон-Леля, Кьёмон-Уста, Шимон-Чело. Он умер и родился вновь, специально потоптавшись несколько недель на седьмых би-вратах, чтобы обойтись без боли и суметь самому открывшимся риннеганом направить всю колоссальную прорву энергии на конструирование своей крылатой ипостаси и реконструкцию человеческой. Плотный поток горячей воды, следуя воле человека, облизал его, пощекотав стопы. Суитон и футон после катона и райтона, доведенных за три месяца до уверенного шестого “S”-ранга. Саске наконец-то мог понежиться в новой для себя обстановке за пределами Эдема. Его отпустили на условиях развития исключительно стихий воды и ветра – слишком приметна будет комбинация огня и молний, о которых следовало забыть за пределами изнанки Эдема. Лежащий в воде Саске заглянул в свое мини-измерение. Кубы барьеров удерживали в себе шары плотного вращающегося огня, пока бесконтрольно льющегося из него вместе с рождающейся чакрой. Саске вносил свою лепту в поддержание Эдема, передавая Солеану полнящиеся накопители и тем самым не загромождая свой мирок объектами. Как раз сейчас формировался очередной огненный шар, расплескивающий во все стороны жгучие капли – из-за этого все оружие, одежда, наличность и прочее хранилось в таких же кубических барьерах. Саске вторым потоком сознания легко преодолевал свои же индиговые экраны, мгновенно доставая нужное и передавая основному телу в реальности по первой необходимости. Пока что Солеан сам забирал у Саске топливо для Эдема, разделяя с ним энергетическую подпитку летающего острова. Это позволило ему свободно перемещаться за пределами изнанки, но все еще в границах сферы Эдема, конечно, если не переходит в мини-измерение к Саске. Все возвращается на круги своя, когда отец приходит к сыну, вновь образуя приносящее умиротворение и благость сокровенное единение. Саске скучает по его обществу, а всегда чувствующий сына Солеан скучает по пока еще не доступным ему телесным ощущениям, вот оба и совмещают приятное с полезным. Саске поправил холодеющую тряпку на белокурой голове (кудри он сразу невзлюбил и не потерпел). Волосы теперь постоянного блондина это бледное отражением его пламени феникса. После переделки риннегана в спирасиэс изменился и цвет его чакры, став из индигового пламенеющим ало-рыжим, похожим на лаву извергающегося вулкана, и золотясь в режиме отшельника. У Луара Саске так же слегка изменились черты лица, сделав узнаваемым родство с Солеаном. Учиха Саске перестал отражаться в зеркале, окончательно уйдя в небытие и оставив о себе воспоминания, хорошие и плохие, всякие, но уже не мнущие сердцу и душу Луара Саске. И пусть другие считают его поступок побегом от себя, Саске был важен унявшийся внутри огонь, дарующий целостность и гармонию, уверенность в завтрашнем дне и достаточную независимость от обстоятельств. Его развитый спирасиэс, наследник бьякугана, шарингана, мангекё шарингана и риннегана, выглядел волосяной толщины пламенной спиралькой в кольце янтарно-золотой радужки. Саске отлично научился владеть сферическим зрением, поэтому сейчас в витках при взоре створом обычного человеческого глаза со сферической периферией чакры мизер, уже с двух метров нужен внимательный или зоркий глаз, чтобы разглядеть спираль в радужке, особенно с расширенным зрачком. В режиме отшельника цвета совершали рокировку, получался сплошной золотой глаз с огненным вихрем по центру. У Карин и ребенка первоначально будет один виток, видящий чакру и умеющий вращаться для обозревания окружающего – Саске сам когда-то долго и упорно учился смотреть по кругу капелькой-томоэ. Три витка дадут сферическое зрение с видением каналов чакры и тонких структур из нее, таких, как барьеры фуиндзюцу. Без их освоения элементные техники невозможны. Вращение витков дает возможность распознавать, отражать и насылать гендзюцу уже с первого витка. Каждый виток так же ступень в скорости реакции и силе. Три витка по функционалу так же схожи с томоэ шарингана. Еще пять внешних относительно радужки витков символизируют овладение элементами – необходимо и достаточно уметь высвобождать чакру нужного свойства и придавать ей форму, дабы начать растить следующий виток. Выбор начального элемента для развития определяется по желанию пользователя, остальные в порядке круга природных свойств чакры. Восемь витков откроют путь к сенчакре и режиму отшельника. Покоренные би-врата будут сжимать спираль в круг радужки витком за витком, три последние повлияют на скорость вращения, насыщенность и яркость смеси из цветов глаза и чакры. Поэтому открытие первых би-врат возможно лишь при освоенном катоне, футоне, райтоне, дотоне или суитоне, и так далее, соответственно. У спирасиэс не предусмотрен механизм копирования, но он заменяем тренировками, так как присутствует способность чтения чужих дзюцу. В зависимости от знаний и навыков ранее незнакомую технику можно выучить и как-то повторить, скажем, не на десятом применении сэнсэем, а уже после третьего-второго использования оппонентом. Если открывать Хачимон или его духовный аналог отдельно, то должной синхронизации крайне трудно будет достичь, а без покорения именно би-врат спирасиэс не улучшится. Трем виткам в радужке соответствует компиляция шарингана и бьякугана. Если подать больше чакры в три витка, то закрытые веки перестанут мешать взору. Пять витков в радужке соответствуют мангекё шарингану с «Цукуёми» и «Аматерасу». При этом усиливаются четыре оставшихся телесных чувства, которые мозг начинает обрабатывать на уровне и вместе со зрением. В геноме четко прописан возраст в шестнадцать полных лет, когда станет возможным открытие сдерживающих врат, при этом закручивание витков ограничивается лишь их общим числом - восемь. Без умения медитировать парное открытие невозможно, так же не откроются би-врата, когда шиноби не может в достаточной мере уравновесить в себе любовь и ненависть. Обычный Хачимон крайне отрицательно сказывается на испытывающим запредельные перегрузке организме, к тому же вся чакра уходит на тайдзюцу, высвобождение чакры для ниндзюцу практически невозможно. Эфирный аналог Хачимона уравновешивает его недостатки, однако без умеющего видеть тонкие энергии наставника освоить би-врата нереально. Согласно геному на тридцать третьем году жизни у имеющих в спирали восемь витков первые двое би-врат сами откроются, и на этой волне можно легко пройти через следующие три пары. Восемь витков в радужке дают возможность использовать «Сусаноо» без боли в каждой клетке тела и проявляют индивидуальную особенность владельца спирасиэс, такую как «Камуи». Восемь единожды покоренных би-врат пробуждают риннеган. Привязка додзюцу к организму столь сильна, что глаза слепнут лишь в случае их извлечения из глазниц. Регенерационные возможности крови достаточно велики, чтобы со временем исцелить всякую совместимую с жизнью травму. Почему Спирасиэс? Потому что не узумакиган и не нарутоган, с неведомого эльфийского языка название этого додзюцу переводится как спиральный взор. Вихри в глазах разнонаправлены, причем у носа в начальном положении внешние кончики спиралей у мужчин смотрят вниз, а у женщин вверх. Саске устроился в общей части первого каскада купален горного курорта Грасси. Дешево и сердито. Фешенебельный второй каскад кусался ценами, как и вип-купальни выше по склону, отделенные от общих забором и много более высокой непроглядной елочно-сосновой стеной. Нижний ярус полнился народом всегда, независимо от сезона, но традиционно за своей красотой и телесным здоровьем больше следил женский пол, мужской в основной своей массе предпочитал иное времяпрепровождение, чем долгое сидение в воде или лежание в ней, будучи сверху придавленным множеством разных камней. Массажистки удел состоятельных туристов. Те, что на мели, предпочитают днем умотаться лазаньем по горам с чудесными видами. Луара Саске уже отдыхал тут неделю, успев оценить массаж и особенно шикарные виды ледниковых шапок с высокого пика, представляющего собой обломок кратера потухшего вулкана с гейзерами в жерле. - Слушай, не порть купальню своим унынием, - со вздохом упрека обращаясь к недавно зашедшему пареньку, устроившемуся сидеть неподалеку. Насиженных камней хватало, это на втором каскаде привезен мелкий речной песочек, а в лагуне организованы теплые и горячие течения. Он вначале расширил голубые глаза на мелодичный густой тенор, но быстро разочаровался, и очи потухли при виде светлых глаз и коротко остриженных волос обратившегося к нему незнакомого блондина. - Слушай, а твое какое дело?.. - нелицеприятно буркнули в ответ, нырнув с головой в проточную и глубокую часть у межевого заграждения из бамбука. На его животе ни следа не осталось от ожога, оставленного выгоревшей печатью, мысленно про себя отметил Саске. - Гхе-хе-хе… ммгм… - низкого тембра голосом второй раз захихикал мужик с белым хвостом, спускающимся пониже спины. Он зашел вперед паренька и сразу же прильнул к быстро найденной дырочке в заборе, мельком мазнув взглядом по сидящему в одиночестве Саске. Она, дырочка, была маленькой и в метре с лишним над водой, так что в самой воде у него пребывали только ноги. За стеной весело купалась девичья компания, заехавшая вчера поздно вечером откуда-то издалека. Вторая дырочка, кстати, была под водой. Саске самолично их проделал, тренируя водяной щуп с прицелом к подсмотренному недавно ниндзюцу «Суитон: Суибен» - это атакующее водяное копье и кнут в одном флаконе. Он уже освоил подступы к технике «Суитон: Мизураппа», водному аналогу «Катон: великое дыхание огненного дракона». Соответственно, «Суитон: водяной щуп» и «Суитон: струя», оба дзюцу “D”-ранга используют имеющуюся в наличии воду и не могут ее создавать из чакры, как два их продолжения третьего “C”-ранга. В горах Саске освоил “D”-ранговую технику «Футон: Рессенпу», простое выдувание ветра, сносящего валежник. Юноша видел у Орочимару «Футон: Даитоппа», на основе этого направленного потока воздуха он создал элементное ниндзюцу слабого и веерообразного порыва ветра. Еще у Саске получилось использовать «Футон: Реппушо», с помощью этого дзюцу он придавал ускорение и направление метаемым камням, которые преодолевали звуковой барьер и рассыпались в пыль, когда он дополнительно прилагал свою физическую силу – при полном вложении силы вместо камня от его кисти устремлялась волна мелкого крошева. Остальные посетители дешевых купален оказались не шиноби, а потому легко внушаемы. Их Саске предварительно спровадил, желая в одиночестве наслаждаться плеском воды, паром, прохладным ветерком и девчоночьим повизгиванием за стенкой. Поторчав минуты полторы у найденной под водой дырочки, паренек выплыл на мелководье и сел у природной стены с разрезаемым пополам горячим водопадом, высотой в метра три и забранным в специальный желоб с отводами. Сложенным вдвое универсальным полотенчиком, умеющим захлестываться на поясе и держаться благодаря хитрому и не царапающемуся зажиму, он прикрыл пах, свесив с теплого камня ноги в воду и начав ими болтать. Саске лежал боком к водопаду, под которым был обтесанный камень, кружным путем направляющий падающий поток. За спиной к камням прилегала простецкая парная и вытянувшаяся дугой мойня под навесом. В более дорогих заведениях повыше и подальше наличествует банька и сауна, а душевые кабинки огорожены. А здесь даже холодного бассейна не было. Но в сервисе так же присутствовал массаж, иглоукалывания, грязевые ванны и вкусные трапезы из простых, а не диетических продуктов. Игральные залы и шумные увеселения располагались на искусственно созданном плато между двумя каскадами Грасси. В дешевой купальне тоже вечерами становилось шумно, музыка с двух половин перекрикивала друг друга, благо номера отеля располагались ниже по склону, звук глушился просторами, выходящими на холмы, которые быстро понижались до плоской долины с озером и крупным городом. Саске не нуждался в деньгах, просто достали снобы и задаваки с протекторами, нарывающиеся на выглядящего лет на пятнадцать одинокого паренька со средствами и без признаков шиноби. Преувеличенно громко вздохнув, Саске поднялся, удивив и сильнее расстроив обманом ожиданий. У него рано, еще с весны начало куститься, а года через полтора в его обиход войдет бритвенный станок, ведь он совершенно не собирался растить ни бороду, ни обычно первыми проклевывающиеся усы. Паренек же был еще совсем лыс ниже шеи, да и вообще ростом, размерами и особым рельефом мышц он не отличался, хотя было видно, что в последнее время мускулатурой активно занимаются и пытаются всесторонне развивать, поспевая за потянувшейся вверх худобой. Метко бросив свернутый квадратик полотенца на камень, Саске без всплеска рыбкой занырнул в воду, выскочив на камень прямо под потоки горячей воды. Он любил тепло и с совершенно счастливым лицом со смеженными веками подставил шею и плечи под потоки обалденной воды, то и дело макая голову и умываясь. Здесь была еще одна дырочка, через которую отлично умеющий фокусироваться Саске стал вместе с белобрысым подглядывать за резвящимися женскими натурами, брызгающимися и шумно прыгающими в воду бомбочками, что скорее характерно для мальчишек. При этом все так, эм, так соблазнительно обволакивало парком и стекало каплями, что Саске стоило усилий сдержать инстинкт кобеля, которым его окрестили недавно по мыслесвязи. А он всего-то не сдержался во время эротического массажа с участием всего выразительного тела! - Эй, подвинься, я тоже хочу, - насуплено произнес подплывший голубоглазый, не выдержав излучаемого Саске позитива, длящегося вот уже минут пять. К этому моменту народу поприбавилось в лице двух грузных мужиков с пузами и щуплого старичка, загнавшего белобрысого с гривой под воду, где тот устроился с еще большим комфортом, не замечая, что вроде как иногда следует дышать. - Я не «эй», меня зовут Луара Саске, - представившись, для чего скосил глаза без отрыва фокуса от перекидываний мокрыми полотенцами за бамбуковой двухслойной стеной. – И если ты тоже хочешь… подглядывать, то проковыряй свою дырочку, - хитро улыбнувшись. Подвинувшись ближе к стенке, он внаглую наклонился и прильнул правым глазом к ранним для него соблазнам. - Эээ, - завис паренек. – Саске? – Дрогнувшим голосом, запрыгнув рядом. - Ну что за молодежь, что за нравы! Вот я в свое время делом занимался, а не пялился бестолково… детей строгал без устали, у меня их девять! Осталось… - одновременно с ним взгрустнул ворчливый старичок, пристроивший свои выпирающие кости в каменную ложу, где лежал до него Саске. - Чего тебе? – На автомате недовольно спрашивая. Вопрос слетел раньше, чем вспомнился эпизод с точно таким же вопросом и последовавшим несколько позже нечаянным поцелуем. - Саске?! Я Узумаки Наруто, ты разве меня не помнишь?! – Волнующимся голосом выпалил он, притиснувшись вплотную, оперившись о Саскино бедро и заглядывая в профиль его лица своими огромными глазищами с бровками домиком над переносицей. Видимо, понял Саске, в его голове уложились те янтарно-черные глаза и недолгие ощущения, даримые пламенем полоски платка в самом начале этапа экзамена на чюнина в Зоне-44, а фамилию, цвет и стрижку он отбросил вон в своих измышлениях, так же, как и выглядевшее дорогим кольцо на среднем пальце левой руки Саске. Видимо, оба вспомнили тот запоминающийся случай. - Ай! – Вскрикнул дернувшийся Саске. Он предпочел грубо скинуть со своего бедра опасно высоко на нем оказавшуюся руку и соскользнуть по камню к стенке, по экстренно задействованному плану «Д» повалив заранее расшатанную бамбуковую секцию и рухнув вместе с ней в женскую половину. Саске спешно передал контроль Солеану, пускающему слюни на задворках его сознания. Эта мера позволяла соблюсти видимость верности, опосредованно вкушая сладостные плоды. - Ия!!! Уа!!! Иии!! – Визг моментально оглушил. – Вот она, молодецкая прыть! – Одновременно с девицами завистливо прошепелявил старичок, приподнявшись на локтях. Тут же на поверхности показалась донельзя довольная белая голова с сальными глазками, вынырнувшая с краю еще целой стены. Наруто забыл прикрыться, выпучив глаза на то, как его собеседник после грациозного кувырка поднимается фигуристой девушкой с нефритовыми волосами, от лопаток и до пояса завитыми в крупные и на тон высветленные локоны - «Оироке но Дзюцу». Сделав красивое сальто назад с конфискацией двух полотенец, тут же подчеркнувших бедра и грудь, сногсшибательная девушка точеными ручками элегантно откинула волосы за спину, подчеркнув прелести фигуры. Затем она, приковавшая к себе вообще все взгляды, очень женственной походкой пробежала на цыпочках по воде с мужской воловины в женскую, красивым меццо-сопрано едко и громко в тишине говоря при этом: - Ой, девочки! Вы не поверите! Мужики-то повывелись все, глянуть не на что! Сплошь голубая мелочь, похотливое старичьё да пузаны. Вы не знаете, где в Грасси вся выдающаяся красота обретается? Саске с придыханием наблюдал, как напористый Солеан, интригующе шатая бедрами, спокойно и уверенно подруливает и берет за ручку самую-самую рыженькую очаровашку его роста в метр шестьдесят пять и с сочной грудью замечательного второго размера, умильно прикрытой ладошками. Девичья тема надежно отодвинула проблемы с Наруто, рискнувшим предположить и задать удивительно правильный вопрос. Секси-дзюцу образовавшихся шестерых мужского пола сразило наповал, а вот все такой же физиономичный Наруто состроил лицо с выпученными глазами совершенно по другому поводу. Солеан отлично запомнил все марки через него заказываемых Карин кремов, шампуней, масел и прочей женской лабуды, так что в выпорхнувший стайкой коллектив, праздновавший восемнадцатый день рождения рыженькой красавицы, он полностью вписался – Саске бы так никогда не смог лепетать, всегда примеряясь к мужским маскам. Он был чрезвычайно рад, что угрюмая мрачность ***, что больше нет нужды постоянно скрывать свои истинные чувства. Хотя именно этим они оба сейчас занимались, строя ушки и шейку столику у стенки, где на компанию, шумно обсуждавшую достоинства и недостатки мужиков, уставилась давешняя парочка тающего от любого движения нефритовых волос сэнсэя и опечалившегося гакусэя, чувствовавшего себя обманутым в лучших традициях. Впрочем, подаренным имениннице Улимшио-тян прибором для завивки воспользовались все стреляющие глазками девушки, сделавшие себе одинаковую кукольную прическу, так что вообще весь быстро заполняющийся мужским полом ресторанчик при отеле прикипел к ним взглядами, мечтательно считая выпитые бутылочки с розовым сакэ. Маленькие кровавые изумрудики в ушах и один с ноготь мизинца кулоном на золотой цепочке дополняли образ роковой красавицы в кружевной блузе. Если бы Саске доподлинно не знал, что сей облик выдумал Солеан, то… то… лучше об этом не думать. В меру пьяную именинницу в номер отводила заботливая «подруга», остальные нашли себе партнеров еще на танцах, где обладательница золотого колечка с рубином в пупке зажигала всех танцем живота, устроив аншлаг. Саске тогда тихо шизел на задворках своего тела – ведь он все эти грацильные и возбуждающие движения запоминает!!! Жесть, ******! Он уже на стадии женских разговоров плавно начал сходить с ума, отчего подскочило образование кубов, батареек для Эдема. Всякие каталожные духи с лаками, рецепты приворотных зелий из урожая ближайшей грядки и прочие женские штучки откладывались в память, ранее чрезвычайно далекую от всей этой бредятины. Апофеозом стал поздний вечер. Ротик сноровисто раздетой именинницы накрыла ладонь лукавого юноши, сбросившего женский образ и представ голым парнем из купальни, прильнувшим сверху и сорвавшим долгий и страстный поцелуй, отбросивший всякие мысли о прекращении совращения малолетних. Кто кого еще тут совращает и кто малолетка! Сначала распаляемая ласками многовекового искусника девушка сдерживалась, тихо постанывая. Потом, положив ноги на плечи и согнув, Солеан забирал звуки целованием. Ближе к концовке он резко оторвался, образовав прямой угол и дав громкому девичьему наслаждению застыдить Саске, давшего себе зарок столь же заботливо относиться к удовольствию партнерши, до поры до времени поступаясь своим собственным. Естественно, на истошный крик, резко отодвинув не запертую дверь, вбежали вооруженные кунаями и сюрикэнами соседи, один в пижаме с неизменным лягушачьим колпаком, другой ему неожиданно вторил розовыми слониками по ванильному небу: - Что здесь?.. – Сразу подавившись словами. Управляющий телом Солеан совершенно бесстыдно не остановился. Смущенно улыбнувшись между только что целуемых лодыжек, он томным тенором иронично спросил: - Вообще-то я ждал возвращения девушек. Не посмотрите, где они там застряли, м?.. У млевшего Саске весь настрой сбился от вида раззявившей рот физиономии Наруто, выпертого ретировавшимся Джирайей, покороблено кольнувшим на пошлость глазами и волосами, когда громко и молча захлопывал за собой дверь. До глубокой ночи дело не дошло, ненасытный Солеан прекратил начатые иллюстрации к камасутре, узрев звуковой барьер у соседей и наконец-то излившись вместе с каким-то там разом у партнерши. Отправленная в рай Улимшио-тян была заботливо укрыта и покинута до прихода части подружек, кучно занявших два номера по приходу. Маленький ювелирный гарнитур, отвергнутый привередливой Карин, остался дополнением к подарку. Это уже была личная инициатива вышедшего из глубокой прострации Саске, ранее задетого супругой, для которой он в здешнем салоне долго и придирчиво подбирал сувениры, но чем-то ими не угодил, а отец партизанил, не открывая, чем именно.