Феникс (издано)

*** Саске Он не разбирал дороги, как и Наруто. Оба хмельных любовью подростка с одинаковыми улыбками безграничного счастья от уха до уха тупо следовали между Джирайей и его клоном, по охотничьим тропкам удаляющимся из Нижнеподножьих-Коровях в обход Верхнеподножьих-Коровях. Один витал в морях поцелуев и первых в своей жизни откровенных обжиманий сверх запланированной программы, а другой в многочасовом марафоне страсти, жар коей нарастал по мере близости утра. Белая коса мерно покачивалась, то и дело превращаясь в воспаленном воображении Саске в девичий стан – наваждение никак не хотело отступать, пылая в желающем восстать ненасытном паху. Наруто вообще наплевал (а скорее не замечал) на свой топорщивший штаны стоячок, а Саске наплевал на желание Джирайи десятой дорогой обходить любые селения минимум неделю, хотя и ему не обломилось женской ласки. Сеннин-сэмпай объяснил это свое намерение еще вчера, сославшись на то обстоятельство, что пропущено второе задание тренировки футона. Жители столь горячо оценили умения ста чернорабочих в оранжевых спецовках и десяти водянистых бригадиров с двумя солидными белогривыми прорабами, что оплатили, гм, натурой еще два капитальных домика с фундаментами и двумя несущими стенами, возведенными Джирайей при помощи дотона после выравнивания склона. Отменного сыра, кефира, пирогов и всякой обалденной снеди, приготовленной с душой и сердцем, они с собой несли в свитках центнеры – откуда в мелких поселках на сотню-другую жителей круглые суммы рьё? Саске свою долю отправил в Эдем, вполне справедливым посчитав обмен на сливы, персики, вишню, помидоры, зелень и все остальное с огорода и теплиц. Это все приятно разнообразило меню. - Парни, хорош цвести незабудками!! Наруто, живо двигай вон туда своим тощим задом тренировать мускулы, только потом начнем с «Футон: Рессенпу»!!! – Внезапно остановил колонну громким криком Джирайя, выведя всех к отличному месту для тренировок, пропущенных утром даже Саске. - И вовсе он не тощий, а нормальный!! – В тон откликнулся Наруто, тем не менее, четко выполнивший указание сеннина. - И верно, стоит раскочегариться, - согласился спустившийся с небес на землю Саске, глянувший на как-то незаметно уже треть небосвода проползшее Солнце и отправившийся разминаться по соседству. Второе задание никому в этот день не покорилось по той простой причине, что весь остаток дня после разгона обеденной чакры и слива ее для закрепления первого задания они все трое по пояс раздетыми двигали животами, посвятив время правильным упражнениям по дыхалке, новым для Наруто и Джирайи, посчитавшего методику гораздо более совершенной, когда сразу после специальной подготовки выдул в голую скалу огненный снаряд «Катон: Эндан», оценив его подросшую мощь и форму. Следующие три дня они втроем по утрам делали общую гимнастику, присоединяясь к «ранней пташке» Саске, и неспешно мерили километры средь гор к побережью от завтрака до обеда, наслаждаясь видами и витая в облаках. После обеда и до ужина Наруто применял теневое клонирование, десятками единиц осваивая футон. После подсказки Саске генин стал не просто отзывать клонов, а в лопать их, учась всесторонне управлять чакрой. Каждый клон клал лист на тыльную сторону левой ладони и накрывал правой, разрезая по жилкам – они лопались от потери целостности, получая ранение. Между получасовыми подходами был часовой перерыв с мускульной нагрузкой, дыхательной, развитием меткости или сноровки. Джирайя справился с футоном на третий день, но предпочел дождаться Наруто, найдя себе иное занятие по душе. К восьмому дню в таком комплексно развивающем темпе созрел и Наруто, он тоже смог посечь куст при помощи «Нинпо Футон: Рессенпу» и заполучить вожделенную тайну ниндзюцу «Футон: Воздушный Поцелуй». Саске для этого создал безвозвратного клона-Лию, не желая Так и с Ними целоваться ни одно, ни тем более четырех пальцевым способом, хотя дзюцу-то достаточно обезличено. Саске превозмогал себя и не вмешивался в уроки катона, не заладившегося у Наруто с первого задания по типу Саскиного – сжечь рисовую бумажку или фантик от конфеты, зажатый между пальцами. Три дня по два «Таджу Каге Буншин но Дзюцу» из четырех подходов в клонировании ушло у Наруто, упорно сжигавшего бумагу, на освоение поджигания руками, и еще два дня на работу с корой и сушняком. А вот выдувание «Катон: дыхание огненного дракона» ему никак не давалось – постоянно лишь огненные ошметки вылетали. Двадцатого сентября Наруто умел худо-бедно выдувать воздушную струю «Футон: Даитоппа», выпускать с кистей «Футон: дубль-серп» и с чудовищно скоростью метать камни и кунаи при помощи «Футон: Реппушо», страдая меткостью на оба глаза. С огнем всё не ладилось, несмотря на толпы теневых клонов. Для Саске эти курортные дни запомнились морем позитива, он дышал полной грудью и наслаждался жизнью, о которой мечтал. Он при Наруто обучал Джирайю дзюцу “B”-класса «Футон: Кайтен Сюрикэн» и “A”-класса «Казе но Яиба» (которые сам освоил всего несколько дней до того). Первое осваивалось в два этапа. Первый это расслоение чакры и метание ее с ладоней подобно сюрикэнам. Второй это соединение слоя с материальным воплощением сюрикэна, собственно с самим сюрикэном, приобретающим потрясающую режуще-проникающую способность. Мастерство владения заключается в управлении полетом и вращением выпущенных сюрикэнов. Второе ниндзюцу представляется прозрачным мечом ветра тем острее, чем меньше пальцев ладони его высвобождают. Так же Джирайя без особого и немедленного успеха приспосабливал выдуваемые огненные техники под чакру Казе, вернее, этим творчеством занимались его теневые клоны, а сам он предавался писательской деятельности, сидя в тенечке с бутылочкой сакэ – Саске их содержимое особо не полюбил, удовлетворившись несколькими глотками в разные дни. По вечерам Саске с Джирайей играли в сёги или го, а потом он с Наруто, сразу после ужина гонявшего в теле чакру, играл в партии более простых шашек и нард. Как ни странно, но именно благодаря Джирайе тема девушек затенилась. Все были довольны сложившимся ритмом жизни и ее наполнением. Наруто ярко реагировал на любую похвалу, загоняя себя до изнеможения. Природа, свежий воздух, общие контрастные души и вкусная еда творили чудеса, оживляя по утрам желтоволосого, сосредоточившегося на элементных ниндзюцу, но и о вызове жаб не забывающего. Исправно носящий браслеты-утяжелители кохай пребывал в прекрасном расположении духа и тела, мигом воодушевляясь от простой улыбки своего сэмпая. Сеннин-сэмпай даже чуточку завидовал, вдохновенно строча и строча лист за листом даже во время попыток обучения младшего игре на одалживаемой губной гармошке. У упрямого Наруто музыкальный слух, мягко говоря, никакой, потому из гармошки выдувалось что угодно, кроме мелодий, исключая примитивные мотивчики из двух-трех нот. Наруто, поначалу не зная, чем угодить Саске, выкладывался на тренировках, при этом за две недели заметно окрепнув и вытянувшись на целый сантиметр, активно начав выбирать задел своей новой одежки. А после вечернего разговора, состоявшегося на седьмые сутки, запомнившиеся освоением любовного ниндзюцу, Узумаки Наруто полностью раскрылся Луара Саске, начав во время пути рассказывать ему свое самое сокровенное. Об Учиха Саске, Ируке-сэнсэе и Какаши-сэнсэе, Харуно Сакуре, Конохамару-тти и других жителях Конохи. А так же о своих чаяниях и обидах, с высоты неполных тринадцати смеясь над многими из них, отпуская и вырастая из них. Саске тоже рассказывал урезанную и малость отредактированную версию жизни с отцом на райском острове: о клон-ринге, о купании с дельфинами, о ночах со звездопадами, о курьезах при освоении кулинарии. Как-то само сложилось, что одна из четырех послеобеденных серий «Каге Буншин» теперь посвящалась их спаррингу. Саске ставил себе задачу приемами айкидо разбрасывать теневых клонов Наруто без их уничтожения, тогда как сам Наруто оттачивал свои тайдзюцу на умеющих быстро восстанавливаться водяных клонах Саске. У генина уже есть определенная школа боя, Джирайя активно поддержал Саске в необходимости закрепления и развития уже имеющейся базы. Саннин сам участвовал своими клонами в обучении Наруто, довольного сыплющимися на него шишками и ссадинам, за ночь заживающими. А дело тем памятным вечером происходило так: - Наруто, а чье имя ты все шепчешь перед сном? – Упирая локоть и поворачиваясь на бок. Оба спали ногами к еще горящему костру метрах в пяти от спальников. Оба лежали лицом друг к другу. - Это… этой мой отец, Саске, - тихо отвечая со сразу опечалившимся лицом. - Расскажешь?.. - Расскажу… - решительно прошептав после паузы и сев, так и не снимая неуместный колпак. Когда Саске тоже сел, Наруто начал тихое повествование о Йондайме Хокаге, веселом, сильном и умном человеке, защитившем родную деревню ценой своей жизни и жизни любимой жены, только что родившей его, Наруто, в котором заперли девятихвостого демона-лиса. - А зачем ты его имя каждый раз перед сном шепчешь? – Задавая наводящий вопрос. Наруто долго молчал, прежде чем дрожащим шепотом поведать о словах тезки сэмпая, в которые он верил, несмотря ни на что. Саске продолжал внимательно смотреть, ожидая продолжения. Глянувший из-под бровей Наруто рассказал, что частички отца и матери должны быть в нем, так он заполнял своей чакрой их резервуары в себе. - На чем зиждется твоя вера, Наруто? Почему ты твердо уверен, что они рано или поздно заполнятся? - Я… был в своем внутреннем мире… - всхлипнув и надолго затихнув с дрожащими губами. Он весь мелко дрожал. - Выговорись, полегчает… - потянувшись и взяв его руки в свои, при этом заглядывая в мокрые глаза. Саске, наладивший тактильный контакт, с трудом разобрал в речи Наруто про подтопленный лабиринт из коридоров с трубами, одна единственная из которых на выходила из стены, а оставалась в ней, выходя дыркой посередине стены на уровне воды. Наруто был там «дважды и еще шесть раз» (цитата) в последние ночи, находя дорогу внутрь себя и пытаясь ладошками заливать в трубу побольше воды. - Наруто, Наруто, - с очень мягкой улыбкой и твердой хваткой. – У тебя ведь есть смекалка! Давай, кохай, соберись, если хочешь услышать и понять мои советы… - С-советы? Хнык… - Для начала вытри и высуши слезы, ты ведь уже взрослый и целоваться умеешь. И дружба, Наруто, это близкое общение… Дружба подразумевает разделение радости и горя, безвозмездную и искреннюю помощь советом и делом… Истинная дружба она отзывчива и всегда взаимна, Наруто. А вот обниматься-обжиматься это к девушкам, - гася порыв голубоглазого. Саске часто и о многом говорил с Солеаном во снах и наяву, не забывая практику анализа дня прошедшего и планирование дня грядущего. Юноша готовился к этой беседе, сейчас активно обрабатывая в два потока сознания услышанное описание Внутреннего Мира и проблемы. – Ну, будешь хныкать или принимать мои советы? - Всео… - в очередной раз всхлипнув с глазами на мокром месте, но уже не проливающимися. Как и в прошлый раз, когда требовалось запомнить, в тот самый раз на крыше резиденции Хокаге после церемонии прощания, Наруто применил на себя специальное гендзюцу концентрации. - Во-первых, попробуй применить в подсознании «Таджу Каге Буншин но Дзюцу», вдруг получится? Во-вторых, поищи вентиля, краны, заслонки, вообще все, откуда бежит вода и заливает пол. Усиль ее напор, пусть поднимется выше и закроет то отверстие. В-третьих, раз ты стал строителем, то почему бы не стать еще и водопроводчиком? Найди валяющиеся трубы, создай усилием воли новые трубы или пусть клоны в них превратятся, но не ломай ничего. Подведи воду от источников по трубам к тому отверстию, объедини все трубы и направь в отверстие получившуюся струю воды, - говоря медленно и внятно. – Подходи к проблемам с умом и сообразительностью. А теперь засыпай поскорее, пока всё не забыл, и ныряй в свое подсознание, - поправляя веселую мордочку пижамного колпака у него на голове и залезая в свой спальник. - Не забуду, даттебайо! Саске… - Обратившись растроганно и проникновенно, взяв руку Саске в обе своих с непередаваемым трепетом. Его чуткое сердце ощущало душу одного и того же лучшего друга, просто глаза и ум безбожно врали. - У тебя все получится, засыпай уже, - говоря с закрытыми глазами, ободряя пожатием и сбегая в сон, чтобы самому не увлажниться лицом и не выдать себя с головой. Калачик-Наруто хлюпал в спальник до самой полуночи, с трудом уснув, поглаживаемый широкой ладонью присевшего рядом и склонившегося над ним крестного, принимать утешающую ласку которого не зазорно - молчаливая поддержка пришлась кстати. Руку Саске он так и не отпустил. Саске уже успел им показать, как умеет быстро и крепко впадать в беспробудный сон. На сей раз он не заменялся на клона и не вынимал руку, а прождал лежать до самого утра, встретив внимательными золотисто-янтарными очами проснувшиеся поутру голубые глаза. После этого случая водопроводчик-Наруто стал почти навязчиво заботиться о Саске, выбирая место поровнее и откладывая ватрушки порумянее подобно тому, как сэмпай с первых дней накладывал ему в тарелку лучшие поварешки с гущей и остужал до комфортного состояния. Просекший фишку кохай находил и дарил камни с друзами внутри или просто красивым срезом, к коим Саске питал слабость, памятуя о супруге и саде камней в Эдеме. Застенчивые подкаты с глубокими озерами глаз и очередной находкой в руках очень трогали Саске, махнувшего рукой на такое поведение кохая – приятно, черт подери! Джирайе Наруто тоже, как умел, уделял внимание, ни в коем случае не забывая. Нынешний генин горько смеялся над собой годовалой и полугодовалой давности, учась жизни на ошибках прошлого. После этого случая начались ежевечерние воины клонов, в аккурат перед ужином. Десять пар клонов Наруто и Саске с четко выставленным для каждой набором дозволенных дзюцу, атаковали клона Джирайи, отрабатывая слаженность стратегии и тактики. Оригиналы в это время отрывались в гигантском желудке крохотной жабы с пробкой во рту, внутри специального барьерного ниндзюцу «Кеккай: Гама Хьёоро», где Наруто можно было не отвлекаться на сдерживание силы своих кривых и мажущих атак. Именно благодаря Джирайе тема девушек затенилась, именно благодаря Джирайе тема девушек всплыла, когда двадцатого сентября все трое вышли на перевал, замерев от потрясающего вида песчаной бухты с портово-рыбацким городком на выдающемся в океан мысе. Саске привык к океанической глади, уходящей за горизонты, а для Наруто подобный вид сверху впервые – острова страны Волн не блистали возвышенностями с такими потрясающими видами перехода горного ландшафта в лазурный океан. Не было там и круизных лайнеров, гулко трубящих сигналы и коптящих небо. Собственно, Джирайя поставил условие, что пока Наруто не освоит «Катон: дыхание огненного дракона», они в город и на солнечные пляжи не пойдут. А когда они устроили стоянку за уступом с видом на берег еще и намекнул, дескать, бархатный сезон скоро сменится штормами, причем эро-сеннин преспокойно достал подзорную трубу, начав подзуживать своим хихиканьем. Идти уже никуда не требовалось, поэтому у Наруто появилась в распоряжении целая половина дня при сохранении сложившегося порядка тренировок после обеда. «Таджу Каге Буншин но Дзюцу» еще раньше отпал, слишком много чакры следовало высвобождать для худо получающихся дзюцу третьих уровней, поэтому генин использовал «Каге Буншин но Дзюцу» для продуктивных серий всего по пять десятков клонов до обеда, и по три десятка после. Через три дня Джирайя сжалился над собой, удовлетворившись трехметровым огненным язычком Наруто, попутно вспомнившего о девушках и наконец-то сумевшего без царапин на коже (в этом он превзошел Джирайю, когда-то много убивавшего на войне) разрезать зажатые между ладонями листья, которые стал ассоциировать со сладкими губками. Вот такой вот выверт его соображалки - он сам признался, при этом расплывшись в мечтательной улыбке с румяными щеками, вроде как от всех утаив утаив, какими именно губками. - Доброе утро, Саске, - без крика поприветствовал кохай сэмпая, предварительно справив нужду и умывшись. - Привет, Наруто. Как выспался? – Продолжая плавные перекаты из позы в позу в согласии с катой айкидо. Над ним упрямо вился жгут воды – Саске упорно нивелировал влияние гормонов на контроль чакры. - Отлично, - присоединяясь к разминке. Наруто научился во Внутреннем Мире определять время и вставать вовремя. Он проводил весь сон в подсознании, вместо сновидений учась подробно рассказывать «дырке» обо всем произошедшим днем и делать из этого выводы по совету Саске, поделившегося собственным опытом. – Сэмпай, ты сам подстригся, да? – Зацепившись взглядом за аккуратно укороченные волосы блондина. - Почти, - уходя от прямого ответа. – Подумай сам о решении, шиноби, ведь нам сегодня спускаться в Мёграссо… - Нуу, клон? И к… и футон?! – Удивившись собственной мысли. С этого момента кунай и зеркало навсегда остались в прошлом. - Молодец, кохай, мыслишь как настоящий шиноби. Можешь приступать к стрижке. - Хорошо, - расплываясь в улыбке, взлохмачивая себя, создавая клона и снимая протектор, прижимавший все чаще знакомящиеся с расческой отросшие волосы желтого цвета, ставшие сочнее после подъема вод в коридорах Внутреннего Мира, что превосходно сказалось и на операбельных объемах чакры. Кейтайхенка с ручными печатями плохо давалась Наруто, впустую сливавшего на тренировках море чакры, несмотря на бонусы от по праву носимого кандзи «Масло» на протекторе. Кохай принял слова сэмпая к немедленному исполнению. Получилось быстро, коротко и столь же лохмато. Наруто вполне устраивал сей взрыв на макаронной фабрике, так нравившийся сеннин-сэмпаю, с ностальгией вспоминающего Намиказе Минато – сын пошел в отца. К контрастному душу подтянулся и Джирайя. Как устоялось, по его окончании начался минутный массаж при помощи ирьёниндзюцу «Твин Мед-Расенган». Саске закрутил два зеленых шарика, взял их плотно пальцами и стал водить ими вдоль позвоночных столбов повернувшихся к нему спиной и быстро прибалдевших Наруто и Джирайи – контроль как раз под две половинки сознания. Вертящаяся медицинская чакра круче всякого иглоукалывания стимулировала мышцы, кровоток и вегетативную нервную систему, стремительно рассасываясь по организму и достигая всех его закоулков за счет дающей пробивную скорость центробежной силы. Благодаря этой процедуре увеличивалась крепость и гибкость позвоночника помимо общего благотворного влияния на внутренние органы. К примеру, подросший Наруто уже смог подобно Саске изгибаться, всеми силами стремясь стать таким же пластичным. Джирайя ревматизмом не страдал, но столь необычный и действенный массаж медицинской чакрой буквально вдыхал жизнь в его тело - разменянный полтинник уже пагубно сказывался на здоровье мужчины. «Твин Мед-Расенган» это Саскин ультимативный ответ зазнавшейся Карин. После началась общая зарядка на час, потом еще час Саске и Наруто с Джирайей занимались раздельно. Смыв пот и слопав приготовленную из лобстеров водяным клоном вкуснятину, команда масляного сеннина двинулась в путь, в портовый город Мёграссо, три дня всем троим мозоливший глаза на горизонте своими соблазнами. - Наруто! – Пробасил вдруг Джирайя. Сеннин внезапно, сотни метров не отошли от трехдневной стоянки, стал чересчур грозным, с давящей аурой и взглядом. Его белый хвост вдруг удлинился и спеленал мелкого, подняв желтую голову до уровня лица белгривого. Наруто непонимающе моргнул широко раскрытыми глазами. - Как твой крестный ото-сан, Узумаки Наруто, я запрещаю тебе по-настоящему целоваться и тискаться с женским полом до исполнения тебе четырнадцати лет, - очень серьезно и очень грозно выдал установку Джирайя. - Эээ… - протянул обескураженный подросток, уже возмечтавший о близких прелестях. - А если полезешь с этим к мужскому полу, то все выступающее лично усеку. Наруто громко сглотнул. - Ты. Меня. Понял?! – Продолжая показывать воспитательную силу. - Д-да, крестный… - пискнул сжимаемый океаноглазый. - Вот и славненько, хе-хе, - своим обычным жизнерадостным голосом. Наруто был поставлен на место. - Не унывай, кохай, - решил внести свою лепту Саске. – И твое поле заколосится… - покосившись на внезапно покрасневшие уши Наруто, все еще глядящего распахнутыми глазами, вникающими в ужасающий смысл запрета. – Нихи-хи! Кохай! Аха-ха-ха! Вообще-то под колосьями подразумевались дети! Совсем ты у нас опошлился, бедненькииий… - Нихи-хи! Аха-ха-ха! – Оглянувшийся Джирайя тоже подхватил смех, крепко схватив Наруто за руку, и в этом вторя Саске. Желтая голова покрутилась, узрела отсутствие злой насмешки и расслабилась, расплывшись в улыбке и вернув подачу: - А ваши-то поля колосятся? – Cпросил Наруто, хитро так при этом кося голубым глазом на блондина по правую руку. И, не дождавшись немедленного ответа, он в кои-то веки ощутил себя победителем, вздернув красный нос. Джирайя-то сразу сдулся, а вот Саске стал загадочным презагадочным и глубокомысленно заявил: - Ты наш колос… *** Курама Начались сладкие деньки и сладостные ночи, если не обращать внимания на распускаемые мальцом нюни. Его джинчурики малость разобрался в своем внутреннем мире, подтопив его, чтобы в отверстие посередине стены больше лилось сжиженной чакры. С какого-то важного момента в жабьем мире неугомонный парень каждую ночь начал являться к себе в подсознание и использовал множественное теневое клонирование, превращая результат в трубы, чтобы наподдать напору в «дырку». Если бы он еще не исповедовался в нее, совсем сказка бы началась! Лис справился со своей зависимостью, едко насмехаясь над своим тюремщиком, пусть тот его ничерта не слышит – главное его, биджу, это примиряло с лизанием. Курама имел основание полагать, что никаких родителей в помине нет, просто кто-то поставил механизм преобразования чакры Наруто в его, лиса, вторую половину. Кьюби с наслаждением слизывал из всех хаотично распределяющихся по фреске двенадцати пор ставшую обильнее течь родную чакру, исцеляясь. Каждое слизывание густой смолянистой субстанции приближало Кураму к цели – он жаждал разнести свою тюрьму в пыль и вырваться, когда станет полным. Лис радовался очень тому обстоятельству, что кто-то заморочил его джинчурики голову несуществующими родителями, заодно подсказав как сделать так, чтобы три года обратились всего тремя месяцами! Всего три месяца и он вырвется на свободу!!!