Феникс (издано)

*** Саске Джирайя соорудил очередную коробку третьего по счету горного пристанища. При помощи высвобождения стихии земли саннин легко поднял и выровнял камни, организуя пол, затем из почти отвесной скалы, на уступе которой притулились трое, он выдвинул две стены и потолочную плиту. Саске с Наруто юркнули по карнизу внутрь. Вымотавшийся мелкий, укутанный по самые глаза, закрытые, кто бы сомневался, очками с оранжевыми стеклами, устало сполз по стенке, тяжело дыша. Пока Джирайя сооружал очаги, Саске закупоривал выход при помощи «Нинпо кеккай Футон: Щит», барьерное ниндзюцу перегородило вход, давая шикарный вид на закатные горы. Оно требовало поддержания, при этом легко подвешивалось на стационарную рунную печать, прилепленную у самого краю. Конкретно это дзюцу позволяло легко сходить до ветру, оно обеспечивало циркуляцию воздуха, причем с сохранением температуры за щитом. Обычный «Футон: Щит» это упругая подушка “B”-ранга, отклоняющая метательное оружие и способная спокойно принять на себя огнешар. Примененное Саске ниндзюцу это спрессованный воздух “A”-ранга, прижатый к барьеру – внешне это походило на прозрачную пленку или стекло. Два очага саннин сделал в углах у скалы, третий был вершиной равнобедренно треугольника и располагался почти у входа. Джирайя многое подхватил из упражнений Саске, но и сам знаниями щедро делился. В очагах Джирайя прорезал чакрой фуиндзюцу и запитал, запечатав жар пламени огненного дракона, чтобы тепло равномерно выходило и грело тут же созданные из чакры булыжники, отлично поддерживающие заданную температуру. Центральный очаг служил плитой для готовки, чем Саске сразу же занялся, сперва заварив загодя набранные душистые травы. Свет шел от светящихся палочек, в которых был особый раствор, реагирующий на чакру, и кристалл, ее запасающий – одноразовая вещь, которой хватает максимум на четыре часа. «Кеккай: Альков Остракоды» весьма затратен в плане чакры, когда имеет активные слои климат-контроля, каменная коробка с обогревом гораздо экономичнее и удобнее. Непринужденно отгрохавший ночевку саннин готовился все недели, прошедшие с начала похода к Пику Сенвайта, взметнувшегося, по словам Солеана, на восемь километров над уровнем океана. Что ж, шесть они преодолели. Но видит бог, чего им это стоило! Карабкаться по вертикальным стенам и не падать, идти по снежному настилу и не проваливаться - это пустяки по сравнению с мощными ветрами, так и грозящимися сдуть зазевавшегося, хлестнуть колючим снегом в лицо, проникнуть и выстудить одежку. Хуже всего пришлось запакованному в меха Наруто, что вполне очевидно. Он не смог освоить разработанное Джирайей огненное тайдзюцу, превращающее легкие в печку организма, как не смог за отведенный малый срок освоить дающий тот же результат комплекс дыхательных упражнений, которым владел Саске – теневые клоны с развитием этого пасовали по понятным причинам. Посему отряд из трех шиноби часто останавливался, укрываясь под ледяным куполом, чтобы Джирайя подогрел камни, носимые Наруто на себе под плащом в качестве грелок. Утяжелители, понятное дело, генин напрочь отказался отключать, проявляя упрямство. В тяжелой обувке и перчатках не больно-то поприлипаешь к скалам! А уж какая точность и координация требуется во время прыжков с прилипанием. Саске превосходно овладел «Суитон: Суибен», пару раз подхватывая водяным кнутом падающего Наруто, идущего вслед за прокладывающим маршрут Джирайей. Манера движения мало располагала к обвязыванию веревками, но в конце концов крестный настоял, чтобы оба его кохая обвязались, что значительно снизило общую скорость, ведь Наруто так и следовал вторым, а Саске замыкающим. - Наруто, повернись спиной, - прошептал отоспавший свое юноша, застав кохая тесно прижавшимся к нему углом. Саске точно знал, что тот не спит, ведь обнявшая его рука напряглась, едва он попытался ее убрать. - Я просто греюсь, - прошептал уткнувшийся лбом в область пониже шеи. – И о пошлом совсем не думаю, Саске… - крепче прижимаясь ногами под двойным одеялом. - Наруто, повернись спиной, - тверже проговорил Саске, беря и отводя кисть вместе со сгибом локтя. Наруто шмыгнул носом, повернувшись спиной. Он лежал по центру и две предыдущих ночи они с ним засыпали спина к спине, дополнительно грея друг друга. Дикий холод быстро тратил ресурсы фуиндзюцу саннина, который трижды за стоянку подзаряжал огнем свои печати, часто показывая картофельный нос. Всякие стимуляторы и чакротворные средства имелись в запасе, но поход в горы проверял собственную выносливость, плюс ко всему их никто никуда не гнал, лимитируя время восхождения. Поэтому пищевые пилюли уступали место живому теплу очага и свежеприготовленной еде. Спирасиэс Саске задействовал, ощутив, какая у Наруто рука горячая. - Да ты весь горишь, Наруто! – Тихо охнул Саске, сам принявший давешнюю позу и свободной рукой потрогавшей лоб парня, которого одолевал жар и бил озноб. - Что, простудился и молчишь, что заболел?! – Тут же проснулся всегда чутко дрыхнущий Джирайя – это профессиональная привычка. - Я… я раньше… никогда не болел… гхры! – Забористо изойдя в кашле. - Ох ты ж чудо в перьях! - Не суетитесь, сэмпай, моего «Шосен Дзюцу» вполне хватит, чтобы справиться. - Хорошо. Но завтра мы никуда не идем, - непререкаемым тоном. Ему никто не возражал. Наруто не вздрогнул, когда правая рука Саске справилась с заправленными в штаны слоями одежек и проскользнула к области сердца, начав передавать тому медицинскую чакру жизни. Кохай обеими руками прижал руку своего сэмпая, дарящую блаженное тепло, растекающееся по артериям, и вжался в телесный угол, шмыгая потекшим носом. Изнуренный Наруто скоро заснул, убаюканный волнами тепла. Саске мало мог и умел в лечении, в отличие от Карин. Юноша просто делился особой медицинской чакрой, стимулируя ею иммунную систему пациента, позволяя организму самому себя исправлять. Юноша при желании видел все внутренние сосуды вплоть до мельчайших капилляров, все органы и опутывающие их чакроканалы, но необходимые для вмешательства в процессы нити медицинской чакры не его конек, плохо они ему давалась. Высвобождать чакру жизни он научился, но обволакивать ею больное тело целиком или совершать тонкие манипуляции внутри не умел. В своем теле он мог приказывать чакре, подчиняя воле и заставляя включать ресурсы организма и регенерацию – так он лечил свои стертые конечности после песка джинчурики однохвостого, совершенно не вдаваясь в подробности происходящих процессов. Но в чужом теле чужая чакра и чужая воля, с чужим телом надо знать, что делать, и уметь это делать, помогая телу исцеляться при помощи богатого инструментария техники мистической руки, «Шосен Дзюцу», являющейся базой плеяды иръениндзюцу. Ломать не строить, как говориться, в порче Саске поднаторел. Сейчас начинающий ирьёнин просто адресно доставлял медицинскую чакру к сердцу Наруто, стимулируя кровь бороться самой и абсолютно не зная, как бороться с недугом друга. Солеан молчал, поощряя выбранный сыном метод, не замедливший дать результаты. «Мед-Расенган» бомбардирует костную ткань, мышечные и нервные волокна, активно стимулируя их развитие и прогресс, но если утратить контроль, то начнутся непредсказуемые мутации. Потоки медицинской чакры сродни прочистке засорившейся канализации, когда трубы приобретают первозданный блеск и даже становятся более крепкими и устойчивыми к коррозии, но могут и лопнуть при неверном воздействии. Это дзюцу как прочистка сосудов ради того, чтобы убрать все бляхи и не допустить образования тромбов. Сильно давить «Мед-Расенганом» нельзя, и долгая встряска тоже вредна для организма, поэтому оптимальным решением является индивидуально выверенное вождение шариком вращающейся зеленой чакры по позвоночнику, активно воздействуя сразу на все тело и косвенно на голову, ибо прямо слишком опасно даже для профессионала. Этим ирьёниндзюцу можно легко покалечить шиноби или убить - дзюцу просто перегрузит и сожжет чакропроводящую систему. При этом человек останется жив и крепок здоровьем, но о карьере шиноби может совершенно забыть, или станет химерическим мутантом. В комнатке три на четыре на два метра, встретив красочный рассвет, организовали парилку. Причем по-солеановски, с березовыми вениками и обтиранием снегом – Саске легко доставлял воду и делал снег. Развлечение «бей Наруто веником» увлекло Джирайю, впрочем, и Наруто не отставал, с двух рук хлестая всех подряд – началась пользительная для здоровья драка. Аромат дуба и других деревьев стоял крепкий – такие банные процедуры оказались внове для двух масляных шиноби, но сразу полюбились. Саске не стоило труда быстро омыть и просушить помещение, а Джирайе остудить его до оптимальной температуры, чтобы преспокойно блаженствовать в банном халате и пить травяной отвар, жуя все не кончающиеся печенья и пирожки, любуясь сказочной красотой величественных гор, со всех сторон обступивших одинокий Пик Сенвайта. Парились еще дважды, совсем размякнув и разнежившись, начав созерцать неописуемую красоту – но то ли еще будет с вершины! Однако весь день просидеть не вышло – выздоровевший Наруто уломал сеннин-сэмпая тронуться в путь после полудня. Трудно подниматься на такую высоту впервые и в темпе. Давление и воздух другие. Организм работает на износ, приспосабливаясь. От высоты кружится голова, потому взгляд только вперед и вверх, на снег и камни, камни и снег со льдом. Холодные краски, никакой жизни. Только ты и твои спутники на сотни километров вокруг, надежда только на себя и на них. После банного дня все трое обвязались веревками, потому что Наруто стал чаще срываться, упорно отказываясь прерывать курс с утяжелителями, упорно доказывая себе и другим, что он может и сделает, одолеет гору, обветривавшую и обмораживавшую его лицо. Одежка явно на такой экстрим не рассчитывалась и дубела от пота, стыла и трескалась, но взяли с запасом варежек и обуви. Монотонный альпинистский труд на морозе изнурял. Найти уступ – подтянуться или допрыгнуть. Найти под снегом скалу, а не камень, чтобы прилипнуть и не сорваться. Вроде пройти-то надо километры всего, а ползком на лютом холоде и кусачем ветре получаются вся сотня с гаком. Это для Саске восхождение прогулка, Джирайя предельно собран, а самый мелкий не мыслил о сдаче и штурмовал «Пик Сенвайта», держась исключительно на своих колоссальных объемах чакры, годам к двадцати сравняющихся с однохвостым биджу. Здесь, в горах, не на кого надеяться, кроме идущих рядом друзей – вокруг пустыня из камня и снега. Двадцать ручных печатей и вуаля, «Кеккай: Альков Остракоды». Ни Джирайя, ни Наруто, казалось, этого не заметили, безумным взглядом обозревая мир с его крыши. Вершина! Они ее достигли под самый вечер. Солеан помог с погодой – ни облачка на небе, поэтому вид поистине фантастичен, аж дух захватывает. Саске позаботился о с трудом дышащих шиноби – мало кислорода на такой высоте, и давление мало. Это страшно пьянит и кружит голову, задыхающуюся от восторга, разлившегося улюлюканьем трех победителей, трех покорителей восьмитысячника. Близкое и бесконечное небо, просматривающийся далеко-далеко горизонт, диск солнца золотого, румянящего белые бока скал, то ли бросающих вызов небосводу, то ли держащих его на себе. А россыпи звезд надо просто видеть, словами не передать. Какие тут слова – одни эмоции! Первым очнулся Джирайя, соорудивший ровную площадку с бордюром – Саске выжег чакрой рунную печать барьера в камне, активировав повторно. Кислородное голодание быстро закончилось, холод тоже победили. Ночью никто не спал, понятное дело. И утро встречали бодрыми – ради живописных красот проглотили пилюли. К полудню набежали облака, начав пудрить горы снегом. Фотоснимков понаделали кучу: и панорамных, и портретных, и групповых. Самое главное это море улыбок и океан счастья на запечатлеваемых на пленку лицах. - Это самый лучший в моей жизни день рождения… Спасибо Саске… Спасибо Джирайя… Ваш подарок я никогда-никогда не забуду! - После сытного обеда малость протрезвел Наруто, пресытившись впечатлениями и вновь пролив растроганные слезы. Одеяло облаков укрыло горы, как никогда остро выпятив, как пусто вокруг одинокого Пика Сенвайта, торчащего из ваты. Благодаря дзюцу Саске на площадке царило спокойствие и тишина, изредка нарушаемая людским дыханием и движением. - О нет, Наруто, это победа. А подарок… Вот, держи, - призывая неприметную упаковку. – Желаю сбычи мечт и все такое, - смутившись на яркие эмоции, вплеснувшиеся на открытое лицо Наруто, как и все из-за тепла очага слегка разоблачившегося. - Саске… - хлюпнув и заревев, когда в простой упаковке обнаружился лакированный сандаловый пенал с бархатной оранжевой подушечкой внутри для именной губной гармошки. - Эм, ну, я тоже тебя горячо поздравляю, Наруто! Вот, этот набор кисточек для каллиграфии и печатей фуиндзюцу когда-то подарила мне твоя ока-сама… - присаживаясь рядом и обнимая за дрожащие плечи. Наруто долго не мог связно говорить, расчувствовавшись. Саске даже уступил Солеану, призвавшему гитару и начавшему наигрывать что-то успокаивающе завораживающее, зовущее ввысь, в небо. Сам юноша не умел играть на этом музыкальном инструменте, но активно перенимал знания аккордов, переборы и прочую науку. - Наруто, я хочу подарить тебе песню. Примешь? – Дождавшись, когда Наруто по тычку и шепоту Джирайи активировал самогендзюцу, Солеан заиграл, воспроизводя ранее исполняемый на губной гармошке мотив по пути от поляны у Грасси, а Саске выразительно запел: Если друг оказался вдруг И не друг, и не враг... а так... Если сразу не разберешь Плох он или хорош, Парня в горы тяни - рискни, Не бросай одного его. Пусть он в связке одной с тобой, Там поймешь, кто такой. Если парень в горах - не ах... Если сразу раскис и - вниз, Шаг ступил на ледник и сник, Оступился - и в крик, Значит рядом с тобой чужой, Ты его не брани - гони. Вверх таких не берут и тут Про таких не поют. Если ж он не скулил, не ныл, Пусть он хмур был и зол, но шел. А когда ты упал со скал, Он стонал, но держал, Если шел за тобой, как в бой, На вершине стоял хмельной, Значит, как на себя самого, Положись на него. /* В. Высоцкий – Песня о друге */ Тут уж стало не отвертеться от бросившегося крепко обниматься и от счастья с дрожью рыдать на плече. Он навсегда освобождался от чувства гнетущего одиночества, преисполняясь безграничной преданностью к освободителю. Эти узы глубже и крепче кровавых пут в этом мире шиноби, полном смертельных мук и страданий. Джирайю тоже проняло, и он не стеснялся, оставляя догадки глубоко в себе. Саске не боялся положиться на этого саннина, одного из великой тройки Листа, и сеннина, отшельника с горы Мьёбоку, свою жизнь и любовь положившего на алтарь жабьего пророчества о его гакусее, что изменит мир шиноби. Коноха для повидавшего виды Джирайи ныне значила меньше, чем его предназначение, и он сделал выбор, позволив свободно развиваться событиям вокруг Наруто, лишь чуточку выправляя их по своему взрослому уразумению. Самое важное, что белогривый был твердо уверен в гибели Кьюби, когда брался за воспитание крестника, искреннее переживая за его дальнейшую судьбу, стремясь оградить и в меру сил защитить ставшего никому не нужным сироту. Вторую ночь подряд они не спали, втроем лежа на спинах и постигая близкие звезды. Наруто был зажат между открыто признанными ото-саном и о-нии-самом, млея от счастья и исполненной мечты, пусть всего на миг длиною в осень – его правая рука обнимала плечо Саске, левая покоилась на шее Джирайи. Безмолвие окружало их, лежащих на одиноком островке, на крыше мира, лежащего у их ног. У гор особая энергетика, она очищает, меняет, окрыляет, вдохновляет, она многогранна. Пики гор фокусируют энергию планеты, связывая ее с безграничным космосом. Саске понял, что Колос Эдема совсем иной. Показавшаяся в начале авантюрной мысль спаяла души. Саске не хотел задумываться, к чему это все приведет, но уже сейчас мог сделать вывод о том, что Наруто титул хокаге показался жалким и тесным по сравнению с окружающим его величием. Душевный подъем перековал личность, зациклившуюся на всеобщем признании. Остались последние штрихи. - А теперь, собственно, тренировка, ради которой сюда тащились, - заговорил с серьезным тоном Саске, едва сумерки наметили рассвет. - Саске… не шути так… - задышал в ухо Наруто. - Прости, Наруто. Однако от тренировки вам не отвертеться, - перевел Саске возвышенное в обыденное. - Здесь вотчина Казе, где как не тут познавать эту стихию? Ветер ластиться к своим адептам и привечает их, а чужих кусает и отторгает. Так что давайте по армейскому пайку, укутывайтесь и я убираю барьерное ниндзюцу. - Мгм, встретим рассвет в компании с Казе?! Наруто! Подъем! Или ты пас? – С хрипотцой заговорил завозившийся Джирайя, задавая провокационный вопрос. - Нет, конечно! Я с вами, - бодро вскочил попрыгунчик, начав повязывать шарф. Не продуваемая бронежилетка им не снималась, ведь она еще отлично сохраняла тепло при лежании на холодных камнях. - В таких местах классно учиться медитативному созерцанию, отрешаясь от мыслей и чувств. Отриньте все, ощутите пустоту вокруг, позвольте ей заполнится ветром, обнимающим сии величественные горы и вас заодно. Здесь на острие скального клыка и стихию земли можно прочувствовать как нигде больше. Здесь стык Цучи и Казе, здесь обретают истинное сродство с элементами. Здесь познают себя. Кими… - фамильярно обращаясь как к младшему брату. - Я буду серьезен, ниисан. Не волнуйся, справлюсь и с дотоном! – Сверкая уверенностью в глубоких и выразительных голубых глазах, безмерно преданных золотисто-янтарным, к которым сейчас обращались. - Я хотел сказать, кими, что в тебе горит огонь жизни, ощути Хи и согрейся, поделись с Казе и Цучи. Соедини себя с солнцем, Наруто. Чем выше оно будет вставать, тем жарче будет твой огненный источник. Пусть твой водоворот вовлечет в себя три стихии, ощути в себе триединство. Вначале ветер почувствуй и закрути, потом плавно добавляй огонь и в заключение постепенно землю. Ощути одинокое величие горы под собой, сроднись с кажущейся непреступной стихией земли. С этими установками ты победишь. - Мы верим в тебя, Наруто, - твердо произнес сеннин, сжав подростковое плечо. - Даттебайо! - Ну, устраивайтесь уже, - поторопил всех Саске, первым садясь лицом на рассвет. С таким настроем грех не свернуть горы! Саске сам хотел слиться с величавой и гордой горой, ощутить и понять элемент Цучи, чтобы на уровне мысли уметь задавать свойство и придавать форму без ручных печатей, как это делает тот же Джирайя, когда возводит стены. И пусть, пусть Джирайя напишет книги об этом, делясь знаниями, что изменят мир, подтолкнув к развитию. Обращение с чакрой перестанет быть прерогативой одних шиноби. Правда, велик риск того, что книгу запретят, и она уйдет в революционное подполье, ведь массовое оперирование элементами без всякой чакры это прямая угроза доминированию воинственных шиноби последних поколений, в чьих руках сейчас сосредоточена сила и власть и в чьи руки это все перейдет. Саске, вошедший в глубокую медитацию, с трудом отстранился от нечаянно прочтенных им поверхностных мыслей Солеана. Спирасиэс Саске отлично видел, как вращался его собственный вихрь всех пяти элементов, заодно различая потуги Наруто и Джирайи закрутить собственные спирали с языками-элементами. У саннина первой завертелась земля – на самой вершине восьмикилометровой горы с незнамо скольки километровым основанием ему удалось быстро и мощно ощутить потоки. Тем более он саннин и сеннин, обученный операциям с сенчакрой. Огонь у Джирай быстро завертелся вторым, а вот с воздухом долго не ладилось, он пробивался с трудом. В отличие от него у Наруто сразу образовался внутри настоящий торнадо, с огромным трудом поджигающийся огнем, медленно-медленно с опозданием вослед встающему на бескрайнем горизонте светилу. Ближе к полудню им обоим удалось сбалансировать свои вихри примерно с примерно равными долями Хи, Казе и Цучи – теперь у пары шиноби Мьёокузан был полностью одинаковый набор элементов. После довольного Саске из медитативного транса вышел Джирайя, Наруто ждали еще два часа, в течение которых он утихомиривал свой вихрь. - Все парни, пора спускаться, засиделись мы тут, - минорно подытожил Джирайя, раздав очередную порцию армейского пайка. Все трое бесстрашно смотрели вниз, соображая, как бы подступиться к спуску. - А давайте напоследок снимем улетное видео? – Саске призвал портативную видеокамеру в дорогом защитном боксе. - В каком это смысле улетное?! Ну-ка, ну-ка, ты чего опять удумал, Саске?! – Всполошился Джирайя, заметив хитринку в голосе Саске. - Улетное это улетное?! Правда??? – Неверяще распахнул глазищи Наруто, наперед старшего понявший затею. - Да, в буквальном и переносном смыслах. Мы полетим!!! – Прокричал Саске предвкушающе. - Даттебайо!!! – Так же заорав и ударив кулаками в небосвод. - Да вы меня в могилу сведете, ей богу! Смилуйтесь, мне вредно так волноваться! - О, сэмпай, а вы просто представьте, что мы полетим к девушкам! – Лукаво поддел Саске. - Нихи-хи, эро-сеннин, а хотите впереди перед нами полетят голенькие Ная-чан и Лия-чан? – Быстро ухватив суть, поддержал друга Наруто. - Два извращенца!! Да вы же сами на них первыми отвлечетесь и разобьетесь!!! - Даю гарантию жизни, - убрав баловство из голоса. – Если вы не познаете суть ниндзюцу «Футон: Летчик», то я удержу вас обоих, в любом случае. - Так ты мог с самого начала просто взлететь сюда?! - Мог, но ведь тогда бы ни о какой общей победе и познании себя речи бы не шло, правда, кими? - Да… я понимаю, ниисан… - Тогда давайте ваши руки, - улыбнулся Саске, излучающий непоколебимую уверенность. Парень в летней одежке смотрелся крайне экзотично на вершине горы в компании двух меховых сугробов – удерживаемая водяным щупом видеокамера все отлично запечатлевала. Вот хватом за запястья Саске взял левой рукой Наруто, вот присоединился Джирайя с правого боку, вот оба с одинаковым трепетом взглянули на воздушную ступеньку, куда встал Саске. Видеокамера все фиксировала, даже свой длинный водяной жгут, вторым концом обвивший талию юноши так, чтобы не закрывать пряжку ремня с трискелем. Крик восторга вылетел из трех глоток сразу, едва они все вместе по счету «три» прыгнули вниз. Свободное парение, гул ветра и крови в ушах, нервы стынут и ликуют, ощущая невесомость. Саске почти сразу задал направление вперед на север, таща за собой ах** друзей и снимая всё так и вьющейся вокруг видеокамерой, управляемой Солеаном, ловящим самые клевые ракурсы. Они пролетали облака - в этот день их сплошная пелена порвалась в клочья. За скалами севернее лежала славная необитаемая долинка, к ней протянулся маршрут – Саске сам ее выискал, напрягая спирасиэс во время общей медитации. Тогда красное золото зари отражалось в сплошном красном золоте глаз, обозревающих дальние дали. Саске не стал препятствовать Наруто, поймавшим нужное ощущение и потянувшим всю тройку за собой, совладав с дзюцу “A”-ранга, для которого не требовались проблемные для него ручные печати. Вверх-вниз, вираж, петля. Бедный Джирайя корчил страшные рожи и кричал несусветное при помощи чакры, грозясь страшными карами на желтую голову, пока его самого не захватил дух полета, когда пилотирование тройкой взял Солеан, истинный ас. Здесь были и вращения по оси, и кручения, и взмахи, будто все они стали трехглавым драконом, резвящимся с ветром и облаками на бескрайних просторах неба. Облетев девственную долинку, затесавшуюся меж гор и не носящую ни следа человеческой деятельности, Саске сделал круг почета и приземлился на зеленом холме, так и не отпустив рвавшегося в самостоятельный полет Наруто, задыхающегося от ликования. Встав на твердую землю, все беспрекословно подчинились Саске, начав релаксировать, дабы успокоить организм, переживший стремительный перепад давлений и насыщенности воздуха кислородом. Сам юноша, привыкший к подобным скачкам высот, убрал видеокамеру и блаженно развалился на траве. Предложение Саске обосноваться в этой глуши на месяцок, дабы проникнуться духом гор, друзья поддержали единодушно. Один прекрасно помнил «порядочного» шиноби, второго пробило на философские темы, да и просто все черновики нуждались в разборе. Почему бы и не предаться добровольному отшельничеству? В первую ночь спали в жабьем доме. Наруто выполнил технику «Кучиёсё: Гама Мисе но Дзюцу», в которой призванная жаба раздувается в строение, обычно использующееся для приманивания врага с последующим допросом в жабьем желудке. Конечно же у Нарто не получилось как следует представить дом и его планировку, однако ровный пол все же нашелся, там и улеглись на распечатанных футонах. Правда, проспали все ровно четыре часа: полчаса на дрему, три часа сон Саске, полчаса сверху. Когда выспавшийся Саске встал и вышел из скособоченного домика, бедная жаба через полчаса околела и сдулась, свалив в Мьёбокузан. Юный феникс даже позавидовал Джирайе, наблюдавшим просыпание Наруто в жабьем желудке – вернулась парочка через полчаса после исчезновения. Саске как раз развел костер и создал палаточный уют, ибо промозгло на высокогорье, морось пробирала до костей, если не защищаться. Дни потекли размеренно и в прежнем темпе. Джирая с удвоенной силой насел на Наруто, гоняя в хвост и в гриву: сотни отжиманий, сотни приседаний, сотни кругов и восьмерок меж холмов. Взвывший малец невзлюбил круглые числа, но выполнял все от и до, то и дело плюхаясь в обмороки от переутомления. Но все скрашивали часы тренировок с Саске, на которые саннин не переставал ворчать. Сам он так и не покорил ниндзюцу «Футон: Летчик», потому смотрел как на забавы упражнения на координацию, вызывающие море улыбчивого счастья в глазах и ненасытный азарт. Саске с Наруто улетали на снежные склоны, прилеплялись к создаваемым изо льда сноубордам и развивали скорости спуска под сотню километров в час, страхуясь при помощи активного «Футон: Летчик». - Чистое развлечение! Обманщики! – Ворчал довольный глазами и состроивший жуткую рожицу Джирайя, когда спустился на ледяном сноуборде вместе с Саске и Наруто, доставившими его на проверенную трассу. После он перестал ворчать, всегда участвуя в спусках. Через две недели житие в палатке прекратилось – Саске сдал саннину экзамен по дотону, в частности, превосходно оперируя нинидзюцу “B”-ранга «Дотон: Дорью Хеки» и “C”-ранговым «Дотон: Дороку Гаеши». Оба дзюцу возводили стены из-под земли. Саске построил трехкомнатный дом. В начале была выровнена макушка холма. Затем, сложив ручные печати, Саске на скорости последовательно применил «Дотон: Дорью Хеки», соорудив равнобедренный треугольник из двухметровой толщины стен. Пять метров основание и семь метров высота наклонных стен – получились настоящие хоромы длиной тридцать метров. С боков поднялись еще две треугольные стены, образовав монолитный полый брусок треугольного сечения. Внутри Саске применил ниндзюцу «Дотон: Дороку Гаеши», разбив двадцатисантиметровыми перегородками пространство на холл, спальное пространство по центру и помывочный комплекс. По образам Солеана Саске сложил печь для готовки и протапливания сразу спальни и холла, где так же сделал по большому камину. Еще одна печь была сооружена в третьем отделении, обозначив сразу баньку и сауну рядом с бассейнами. Саске сделал и огородил каменного друга, подняв из глубин воду, причем как талую холодную, так и термальную горячую, пущенную по трубам в полу и стенах для обогрева дома. С огромными окнами под потолком и у пола Саске провозился половину дня, создавая кристаллы и очищая их до прозрачного состояния – со временем Саске весь угловой стык потолка превратил в прозрачный минерал. В двух дверных проходах Саске выжег рунную вязь фуиндзюцу с двойным воздушным щитом «Нинпо кеккай Футон: Щит» - изнутри повесили шторки. По обоюдному согласию спальная зона никак не делилась. Эти две недели Наруто тоже времени зря не терял с дотоном. Начал он с валунов, превращая их в тумбы, пытаясь придать строгую параллелепипеидальную форму или хотя бы кубическую. Полки и скамьи в доме стали его экзаменом. В общем, устроили быт к ноябрю, отгрохав комфортный дом на зависть всем и плюс ко всему обзаведясь деревянной мебелью собственного производства. Бедный, бедный Наруто, он упахивался так, что даже не был в состоянии вечерами поиграть в сёги перед камином. Однако совсем этого удовольствия его не лишили. Каждый третий день Саске с ним тихо стучал фигурками по доске под скрип и шелест письменных принадлежностей Джирайи, отгрохавшим себе массивный представительский стол и стул Идиллия. - Хм, Саске, решил освоить мокутон? – Подошел Джирайя, когда Саске достал кипарисовые шишки и понавтыкал зернышки по периметру их дома на вершине лысого холма. - Ага. Хочу ощутить водяные токи в зернышке и посмотреть на взаимодействия с землей, - ответил сосредоточенный Саске, принявший позу лотоса и льющий зеленую чакру к закопанному зернышку, проклюнувшемуся к моменту прихода Джирайи. Саске банально завидовал Карин, научившейся растить потрясные композиции цветов из детства своего мужа. - Не возражаешь, если присяду и погляжу? - Да пожалуйста, - внимательно следя при помощи едва активного на один виток спирасиэса. - Думаешь сходу одолеть? - Терпение и труд все перетрут. Саске чередовал медицинскую чакру с элементарной, основополагающей мокутона – Мизу и Цучи. Он уже видел у Данзо, как это происходит, и старался подобрать свой ключ к Кеккей Генкаю клана Сенджу. В это время теневой клон саннина подгонял Наруто, выстраивающего из ранее созданных каменных тумб замысловатые узоры. Саске часто ловил жгучее голубоглазое любопытство, грозившееся достать своим кротким поведением – кими научился давить на совесть ниисана и таки добиваться своего. Через неделю упорных занятий Саске добился своего, вырастив замечательные и крепкие кипарисы вокруг дома. Так сразу и не скажешь, что им не тридцать лет, а всего несколько дней от роду. Саске не забывал поддерживать свою физическую форму – это Наруто ее взращивал у себя. Каждый третий день у них считался разгрузочным, после горного спуска велись учебные бои клонов и оригиналов. День завершался в бане под разрешенную мелкому кружечку пива, призываемого Саске, казалось, обладающего в закромах целым складом всего на свете. Все чаще снег запорашивал уединенную долину с быстрой речкой-игруньей, все чаще грустил Наруто, пытающийся молча вывернуться наизнанку, лишь бы названный брат заметил его усилия и старания, оценил его заботу и остался с ними на этом тренировочном полигоне на северных задворках страны Молний. - О-нии-сама, прошу, ответь, почему ты уходишь? – Трогательно спросил взъерошенный Наруто с глазами на мокром месте, когда в последний вечер осени Саске стал собираться, забирая подаренные каменные фигурки и друзы кристаллов, среди которых попадались красивые сине-фиолетовые корунды. - Ну, как бы… - смущенно оборачиваясь и начав чесать затылок. Притулившийся за своим письменным столом Джрайя вмиг оказался рядом с крестником, взяв его за руку. – Моя жена на сносях. - Эээ?!! – Одинаково шокировались масляные шиноби с совершенно круглыми глазами. - Понимаете, химэ выбрал для меня отец. И у нас несколько экзотические отношения… - Несколько?.. – Переспросил офигевший Джирайя, пока Наруто все еще круглил небесные глазища. - Ну, супруга одна, а детей… да, планируется… несколько… подряд… - потупившись, мямлил Саске. – Я надеюсь, вы ведь меня отпустите домой?.. – Смущенно спросил Саске поднимая глаза. Это важно, чтобы не побег был, чтобы его мирно отпустили. Джирайя молчал, уступая первое Наруто, из-за кома в горле слова вымолвить не могущего. - Эту ночь я еще могу тут с вами провести, а завтра в девять утра меня призовут. Роженица и младенчик потребуют все мое внимание, терпение и любовь… Кими, ты ведь взрослый, хех, даже первый волосок внизу появился… - хмыкнул с трудом себя сдерживающий Саске, чтобы не расчувствоваться и не совершить глупости. Как всегда, смена темы на щекотливую отлично подействовала: - Отпустим… - хлюпнув носом, наконец-то выдавил догоняющий Саске в росте Наруто, бросившийся в обмнимку. – И… и поздравляю… что ль… - Он крепко сжал, похлопал по спине и быстро отстранился, взявшись за углы ставших чуточку более широких плеч. – Ниисан… - Спасибо, - ответил Саске, так же трепля за плечи желтоволосого. - Саске, мы ведь еще увидимся, правда? – Особенно проникновенно глядя глаза в глаза. - Знаешь, друг, я предпочитаю видеть в трискеле, - снимая ремень, - символ веры, надежды и любви, - застегивая пряжку на поясе кими. – Узумаки Наруто, я не умею предсказывать будущее, но буду верить, надеяться и любить. - Л-луара Саске, - шмыгнул носом Наруто, - я тоже буду верить, надеяться и любить. - А мне… а мне чего-нибудь в подарок на память? – Подал голос Джирайя с глупой рожицей. - Вот, - улыбнулся Саске, призывая и левитируя прямо в руки искусно сделанную рамку с фотографией всех троих на «Пике Сенвайта» с лучшей панорамой, по мнению Саске, и с автографом Саске. - Э не-не-не, так не пойдет! – Замахал руками сеннин, удивляя всех. – Тогда уж каждому по такой рамке с этой фотографией и автографами всех трех! - Хех, какой у меня отец предусмотрительный, - хмыкнул не сдержавший слезу Саске, призывая еще две рамки с точно такой же фотографией, но без росписей. Пока ставили автографы, пока распределяли горы гостинцев в виде свежей зелени с грядок, фруктов и овощей с ящиками рамена быстрого приготовления Сои-ошидес, накал эмоций изменился – все лично доставил идентичный натуральному клон-Солеан, специально ставший блондином под цвет волос сына и с той же стрижкой. На ночь Саске, понятно, не остался: - Всего наилучшего, друзья, - на прощанье пожав обоим руки. - Всего наилучшего, друг. - Всего наилучшего, друг… - Да хранит вас судьба, - благословляя остающихся после крепкого рукопожатия. Вместе с отцом, представленным друзьям Луара Солеаном, отпущенный Саске исчез в оставляющим флюиды отцовской чакры снежном вихре. Они оставили масляную пару зимовать в отлично обустроенном месте, идеально подходящем для скрытных тренировок столь впечатляющих возможностей. Главное, как подчеркнул Солеан с явными пепельными спиралями в аспидно-серых глазах, научиться маскировать возросший потенциал, попеняв в этом как гулену-сына (сердитый багрянец «гулены» двое приняли за стыд), так и Наруто, отдав должное Джирайе.