Цикл

По-звериному острые ногти звонкой дробью прошлись по мутному стеклу, высекая лазурные искры волшебства, быстро вспыхивающие под пальцами Морриган и так же быстро гаснущие, стоило им коснуться тёмно-красного бархата платья. Колдуя, она выглядела, как самая притягательная женщина на памяти Зеврана, а его послужному списку знакомых красавиц можно только позавидовать. Морриган была из того типа, что и ловчий, и силки одновременно. И приманка — и хищник, сверкающий янтарными очами из переплетения высокой травы. Глупец тот, кто увидит за соблазнительным лицом слабость и жертвенность. Кем-кем, а жертвой ведьма земель Коркари никогда не была. — Путь открыт, но следовать им я бы не спешила, — глубокий голос вырывает Карвера из оцепенения, и приходится приложить немало сил, чтобы не рвануть сквозь истончившееся до прозрачности стекло — плёнку, затянувшую золочёную раму одного из последних элувианов, известных живым. — За перекрёстком заплутаете, себя самих потерять будет легче, чем найти соколицу. Морриган лукаво прикрывает глаза, но во взгляде — ни тени игры, мелькающей в лице. Она знала Хоук лишь тот недолгий срок, когда та вместе с Логейном была в Скайхолде, и из них двоих некоторой неловкости не испытывала почему-то со вторым — хотя, казалось, память о последствии ритуала уже умеет колдовать и метать кинжал на звук. А Мариан… Мариан была бесконечно уставшая женщина с исполосованными предплечьями и словно застывшими в улыбке губами. «Оставьте меня наконец в покое» — только идиот не проследил бы эту мысль, сверкающую в глубине глаз. Хоук надоело спасать этот проклятый мир, но она всё равно приходила на помощь хоть из Старкхевена, хоть с того света. И этого Морриган не могла до конца понять. — И как нам её найти, не теряя самих себя? — Себастьян смотрит мимо неё на блестящую гладь зеркала, и, верно, уже знает ответ, когда Зевран протягивает Карверу тонкий кинжал, а дочь Флемет складывает руки в горсть под глухо срывающиеся багряные капли. Ваэль смотрит, как течет кровь серого стража, резанувшего ладонь, не промедлив ни единого мига, и устало прикрывает глаза. Не столь потому, что до сих пор испытывает отвращение к магии крови или подобным ритуалам, — в конце концов, отвоёвывая свой город, кто ему только не помогал, включая малефикарку Мариан, — сколько не в силах смотреть на излишне тёмную жидкость в белых ладонях. Полумёртвую, страшную кровь, смесь скверны и лекарства, так ещё и не смогшего до конца обратить зов вспять. Слишком мало времени прошло, слишком дорого досталось Табрис раскрытие этого секрета. Звучит немая песнь волшебства, пронзая эфир, кличет родную кровь, что одна на двоих у брата и сестры — укажи путь, проведи по мирам легче путеводной звезды, вернее самого надёжного компаса! Молчит тёмная кровь в нежных руках, затихает песня, смурнеет лицом ведьма Морриган. — Не понимаю, — раздражённо качнув головой и с плеском стряхивая тёмные капли с рук, словно всему виной была проклятая кровь. Впрочем, в какой-то мере так оно и было. — Я не слышу ни Мариан, ни единого твоего родича, с кем вязали бы узы прочнее якорей! Сердце запнулось в груди — мертва, мертва, мертва! — и вновь забилось, оставляя после странную слабость в теле. Карвер неуверенно шепчет, с надеждой вскидывая взгляд на мрачное лицо Морриган: — Может, серые стражи негодны для твоей ворожбы? Я точно знаю, что Гамлен, буквально неделю назад был жив, кровь… разве не должна была дозваться хотя бы его? Пусть не сестрицу, но дядю — почему нет? — Может и скверна виновна, — нараспев отзывается она, не моргая выдерживая заполошный взгляд Карвера. — А может и не скверна… К словам пришлось, что та же матушка моя не знает, скольких дочерей породила на свет и кто их отцы… — На что ты намекаешь?! — Эй, младший, не бузи, — Варрик доброжелательно улыбается, кладя тяжёлую ладонь на плечо начавшего вскакивать Карвера и заставляя его сесть обратно в кресло. Ему совсем не нравятся загадки лукавой ведьмы, но начавшийся разговор не ко времени и не к месту. — Может, есть иной путь найти Хоук? Раз уж все эти кровь, магуйства и ножички не работают. Там, ну не знаю, пустить по следу одну из ваших птичек… Зевран весело хохотнул, подкидывая в руке клювоносую орлесианскую маску — невольный каламбур вышел на славу. — Стойте! — громкий вскрик Изабеллы звонко ударил по ушам, так что все невольно поморщились, но эту бурю было уже не остановить. — Я сейчас! Я его принесу! Момент! —…кого его? Ох, нет… Мабари Фалафель был упитанным светло-рыжим псом, измазанным в каддисе так, что в полумраке комнаты напоминал самый страшный сон Морриган времён мора — совершенно неадекватного спутника Табрис, подкидывающего ей в заплечный мешок плохо обглоданные кости. И это она не об Алистере даже, тот хотя бы знал границы, которые опасно переходить. Псина эльфийки этого не ведала и ведать не желала. Изабелла тащила Фалафеля за ошейник, всё не оставляя попыток поднять его на руки, но это было так же бессмысленно, как слишком быстрая попытка поднять на руки взрослую женщину среднего веса. Избалованный своей хозяйкой после событий Киркволла пёс весил и того больше. Впрочем, к чести мабари, большая часть его веса заключалась в мышцах. Морриган брезгливо поджимает губы, но молчит, когда Варрик протягивает Фалафелю кусок чёрной кожи с пришитыми пёстрыми перьями — в своё время Хоук так и не нашла в себе сил расстаться с порвавшимся отцовским поясом, а теперь это было последним, что оставалось Варрику от подруги. — Давай, парень, найди хозяйку, ей туго без тебя пришлось, ну же, — чёрный лоскут в грубых руках кажется траурной повязкой, и протяжный, обиженный скулёж мабари только усугублял невольные ассоциации. Только сейчас Морриган поняла, насколько же стар был на самом деле пёс. Десять лет, конечно, ещё не финал для магически выведенной породы, но и далеко не расцвет сил. Светло-рыжая шкура слегка высеребрененна сединой, хоть под лазурными завитками каддиса это было почти не видно, а уши изодраны не в одной драке. Фалафель, не смотря на свою гастрономическую кличку, прошёл с Мариан Хоук длинный путь, был вернее любого из друзей и надёжнее противокислотного щита. — Фалаф, ищи, ищи Хоук. Фамилия, произносимая из-за краткости куда чаще родного имени, сработала на раз-два. Рыжее чудовище всё подобралось, вдумчиво запустило подвижный нос в ладони Варрика, и в тот момент, когда Морриган уже успела закатить глаза и разомкнуть фиолетовые губы, чтобы бросить исключительно едкую фразу, Фалафель коротко рыкнул и одним мощным прыжком преодолел раму элувиана. Тонкая мутная плёнка с тихим чпоком сомкнулась за его спиной. Фалафель взял след.