Самозванец

      Она пришла к нему просто, чтобы поздравить с днём рождения. Ведь они знакомы, и вроде как, он фанат Леди Баг, ему будет приятно. Маринетт и правда планировала сделать именно так. Сначала.       В какой-то момент она обнаружила себя прижатой к стене в его спальне. Она так застеснялась перед ним, что не заметила, как потихоньку, шаг за шагом, отступала, пока он шел прямо к ней. Адриан был смущен. Щеки его покрыл нежнейший румянец, а дыхание стало частым и коротким. В конце концов Маринетт упёрлась спиной в стену, тихонько пискнув, но отталкивать его не стала. Потому что ни капли не хотела этого делать. Его руки опустились по обе стороны от ее тела. Прямо около бёдер. Поставь он руки на пару сантиметров повыше, она не почувствовала бы сладкий жар его дыхания на своих приоткрытых от шока губах       Леди Баг. Сейчас она была Леди Баг, не Маринетт. И уверенность супергероини пригодилась ей теперь как никогда прежде. Она обняла его лицо ладонями, с колким ощущением в сердце, оттого, что не может почувствовать его кожу через латекс. Она притянула его ещё ближе и поцеловала. В губы. Как давно мечтала: смело и открыто. И это было прекрасно. Она вдыхала аромат его тела носом, одной рукой скользя по шее, за спину. Леди Баг целовала Адриана Агреста, гладила его лопатки, прижимала к себе за нежный подбородок. Она чувствовала себя сильнее его, увереннее. Она чувствовала,что впервые ее чувства оказались взаимными, хотя он и не шелохнулся, обездвиженный от неожиданности.       В тот день ему исполнилось шестнадцать. Маринетт весь день бродила за ним следом по школе, в попытке решиться и подарить ему подарок, который смастерила сама. Хотя, слово "смастерила" звучит так, будто она слепила его за пару часов, а не просидела над разработкой, подбором материала и изготовлением несколько недель. Всё должно было быть идеально.       Она таскала сверток в рюкзаке по классам и коридорам, предприняла попытку сунуть его в шкафчик Агреста в раздевалке, пока тот был на фехтовании, и даже на мгновение подумала подкараулить того у мужского туалета. Алья только покрутила пальцем у виска.       Возможно в этом и была проблема. Поэтому он никогда и не смог бы любить её — Маринетт Дюпэн-Чэн. Она ведь просто фанатка. Как бы её подруги не верили в светлую непорочность её чувств, но основной движущей её силой была одержимость Адрианом, и только затем влюбленность. Даже сама Маринетт видела разницу — ей ведь нравились и другие мальчишки. Лука, например, не вызывал в ней той же истеричной стеснительности, как и... ох, Кот Нуар. Об этих двоих она думала, когда на сердце было тепло и спокойно. Эти двое были воплощением доброты и доверия. Она могла говорить с ними часами обо всём на свете, но влюблена была в него. — Сила дана не для того, чтобы встречаться с мальчиками, Маринетт, — поучала её Тикки вечером, когда её хозяйка в конец отчаялась и решила, что без помощи Леди Баг тут не обойтись. — Вы ведь с ним друзья! У тебя есть его номер — позвони и спроси, как тебе передать ему подарок.       Маринетт мерила шагами комнату снова и снова обходя её вдоль и поперек. — А что если отец наконец соизволил провести с ним время в его день рождения? Что если я позвоню, и помешаю им?       Тикки молниеносно подлетела к её лицу, и та, наконец, остановилась. — Ты слишком много волнуешься, — пропищала квами. — Неужели ты и правда веришь, что после стольких лет именно в этот день его отец одумается? — Не думаю, — нахмурилась Маринетт, отворачиваясь к зеркалу.       В этот день она впервые за долгое время нацепила платье. В школу она обычно всегда одевалась примерно одинаково — брюки, неброская футболка и строгий пиджак. Роуз сказала, что, возможно, нарядись она во что-то привлекающее внимание, Адриан отметит это. Но отчего-то он не заметил.       Он показался Маринетт несколько отстраненным, и поэтому она ни капли не удивилась, когда они столкнулись чуть ли не нос к носу, а тот только вежливо поздоровался. — Надо было надеть другое платье, — простонала Маринетт, плюхаясь на любимый крутящийся стул. — Роуз же сказала: "привлекающее внимание", а я снова в сером! — Ты можешь надеть его завтра, — заверила её Тикки. — Например, то красное в клеточку.       Маринетт обернулась к ней с хитрющим выражением на лице. — У меня есть другой красный наряд, который точно понравится Адриану...       Она прижала руки к груди, мечтательно улыбаясь, затем оттолкнулась ногой от стола и закружилась по полу на стуле, хихикая. — Тикки, — сказала Маринетт, и квами понурилась. — Давай!       Розовые вспышки проскользнули по её телу от головы до кончиков пальцев, обволакивая теплыми лентами, образовывающими красно-черный костюм. В один прыжок она оказалась под потолком на кровати и распахнула люк на террасу. Леди Баг картинно помахала вниз в комнату ладошкой, будто бы прощаясь с её обитателем, как часто делала в последнее время. Её отчего-то брала паранойя, что кто-то из соседей может заподозрить неладное, хотя и знала, что магия талисманов защищает её личность. Но даже Мастер Фу не знал, какие границы у этой защиты? Отвращает ли она лишние взгляды от героев в опасный для сохранения их тайны момент? Или всё же волшебство не так сильно?       Леди Баг закрыла за собой люк и, закинув йо-йо за соседнюю крышу, умчалась прочь, прорезая прохладный ночной воздух. Она пролетела над тихими улочками нетуристических районов, погруженными в рыжеватое сияние фонарей; пробежала по крышам вдоль яркой улицы Кремьё, свернула к мосту Остерлис и пересекла Сену, приближаясь к богатым районам, в одном из которых находился особняк Агрестов.       Маринетт сделала короткую передышку, сидя на трубе уютного многоквартирного домика. На секунду она с ухмылкой подумала, что на метро вышло бы менее энергозатратно и несколько сенсационно. — "Леди Баг пользуется общественным транспортом! Что это: утерянное йо-йо или желание быть ближе к народу? Читайте в этом выпуске!" — со смехом думала Маринетт. — Вот это был бы заголовок.       Ей нравилось проводить время в этом месте, мечтая, что однажды она сможет позволить себе квартиру в здании напротив. Над последним этажом, как оказалось, тоже продавались жилые помещения. Небольшие, совсем не шикарные, но не уступающие в цене. Причина тому — широкая терраса, отделанная светлым деревом. В той квартире жили молодожены (Маринетт видела однажды, как они вернулись домой в свадебных нарядах), и выглядели абсолютно счастливыми в их скромной студии. Они часто вечерами сидели в обнимку на огромном многоместном диване тёмно-лилового цвета, завернувшись в нежный, мягкий плед, и читали каждый свою книжку.       Леди Баг хотелось проводить вечера именно так. С любимым, в собственном доме, нажитом совместным трудом, забыв про патрули, злодеев, акум... Она бы приготовила ему выпечку на завтрак, принесла бы на столик на террасе к горячему какао. А он бы намазал для неё тосты творожным сыром с томатами, тонким слоем, как она любит, и купил бы в лавке на первом этаже свежих фруктов...       Маринетт задумчиво повертела в руках свёрток. Если бы Адриан заметил её... Если бы понял, какой она человек на самом деле. Что она не такая, какой порой себя показывает ему, погибая от смущения. Она поднялась на ноги, встряхнув головой, пытаясь отогнать ненужные грустные мысли. В голове всплыло печальное лицо Адриана, когда тот уходил из школы в тот день. Маринетт вздохнула, оставляя легкий поцелуй на подарочной упаковке, думая, как же будет здорово, когда он распакует его и улыбнется.       Она оказалась у окна его спальни слишком быстро. Сердце колотилось в груди, после длительного забега, а затем и вовсе чуть не выскочило, когда Маринетт заметила в темноте комнаты Адриана, выходящего из ванной в пижамном комплекте. Леди Баг нерешительно занесла кулачок над стеклом, балансируя на тонком подоконнике, второй рукой прижимая к боку заветный сверток. Она ждала этого момента весь день.       Адриан плюхнулся на стул перед монитором компьютера и задумчиво склонил голову набок. Маринетт больно закусила нижнюю губу и решилась. Тук-тук-тук       В одно мгновение их взгляды пересеклись, и чудесная Леди Баг самым элегантным образом чуть не навернулась вниз со второго этажа. — Здравствуй, Адриан, — смущенно проговорила она, отодвигая оконную раму и ступая внутрь. — Леди Баг?! — его голос прозвучал таким радостным, что у Маринетт подкосились ноги. — Что ты здесь делаешь? Я... Что-то случилось? — Да, кое-что очень серьезное, — наигранно серьезно сказала она, спрыгивая на пол. — Весь город стоит на ушах! — Что такое? — он, кажется, поверил ей. — У одного человека, — таинственно прошептала она, — сегодня день рождения... Я должна была что-то с этим сделать, поэтому принесла это.       Леди Баг протянула ему сверток, и Адриан застыл с раскрытым ртом. Кажется, он даже и не думал, что она может прийти к нему вот просто так, не по делу. — Вот это да, — рассмеялся он. — Ты и правда удивительная, Леди Баг. Спасаешь людей каждый день, а теперь спасла ещё и мой день рождения... Он ведь прошел совсем не весело. До твоего появления даже претендовал на звание худшего из худших...       Адриан потупил взгляд, рассеянно вертясь на стуле, а потом, вдруг спохватившись, встал и протянул руку за подарком. У Маринетт сперло дыхание, когда его пальцы легко коснулись её, и она порадовалась приглушенному свету, ведь он не сможет увидеть, как отчаянно она покраснела. Адриан аккуратно вскрыл упаковку, вытаскивая изнутри сверток, обвязанный зелёной лентой. Маринетт выбрала именно этот цвет, вспоминая о его глазах. Она ничего не могла с собой поделать, и эта отчаянная романтичность раз за разом пробивалась наружу, хотя Адриан и не мог оценить её. Для него это просто зелёная лента.       Он снова присел на стул, развязывая бант. — Ох, — вздохнул он, расправляя на коленях белую худи, над которой Маринетт билась больше недели.       Она вышила зелёными и золотыми нитями растительный орнамент полосами от плеча до запястья, пришила цветастую подкладку из шелка, и этой же тканью отделала карман. Адриан тут же влез в неё, вскакивая, чтобы повертеться перед зеркалом. — Это что, правда мне? — восторженно воскликнул он. — Ты сделала это сама? — Что ты! — испуганно брякнула она. — Я... я сделала эскиз и... э-э-э, попросила Маринетт Дюпэн-Чэн, и она... она сшила её по моему заказу... Надеюсь, тебе нра...       Он не дал ей договорить, набросившись с объятьями. Худи оказалась ему немного велика, но ему это шло. Адриану вообще всё чертовски шло. Маринетт была рада, что на ней маска, ведь она могла, не опасаясь последствий, отвесить ему столько комплиментов, сколько захочет. Наверное, она немного переборщила с флиртом, раз в итоге оказалась зажатой в углу.       Когда она его поцеловала, она всё ещё думала, что вся эта история ничем не кончится, и они оба забудут о произошедшем, как это часто бывало. Но Адриан, похоже, вовсе не собирался упускать возможность. Маринетт вдруг объял ужасный страх перед предстоящими объяснениями, и она прижалась к парню покрепче. Отстраняться не хотелось, пусть только мгновение продлится на вечность. — Стой,стой... Леди Баг, погоди, — Адриан отнял свое лицо от ее и расплылся в смущенной улыбке.       Ох, как же всё скручивалось внутри неё от этого взгляда, от его лучистых зелёных глаз и губ, покрасневших от того, как она их терзала; от этого его до нелепости очаровательного вида в кофте на два размера больше него... — Извини, — выдохнула Маринетт. — Я... прости, что даже не спросила, хочешь ли ты... — Смеёшься?! Леди Баг, да я мечтал об этом уже несколько лет, с тех пор как повстречал тебя впервые! Я никогда не был так счастлив!       Его глаза так светились, что она ему поверила. Адриан, кажется, и правда был влюблен в неё по уши. В Леди Баг. — Но... но ты ведь не знаешь даже кто я такая, — Маринетт опустила взгляд вниз, избегая его глаз. — И я не могу сказать тебе, как бы не хотела.       Он потупился на мгновение, улыбка ослабла, но всё же он не был разочарован. Адриан стоял, прижавшись к ней животом, и безотчетно водил пальцем по изгибу её талии. Сердце Маринетт стучало так часто и громко, что она не удивилась бы, услышь он его. — И как же мне тебя называть теперь? — чуть слышно спросил Адриан. — Леди Баг?       Маринетт замерла. — Зови так, как захочешь... У меня нет ответа.       Он вдруг рассмеялся. — Извини, мне пришел в голову один вариант, но, боюсь, он тебе не понравится, — кокетливо произнес он, смотря ей в глаза. — Какой? — ухмыльнулась Леди Баг. — Букашка, — прошептал он, нагнувшись к её уху.       По телу пробежала волна мурашек. Она повернула к нему лицо и оставила легкий поцелуй на его щеке. — Только попробуй назвать меня так снова, — улыбнулась она.       Адриан ехидно заулыбался. — И что же ты сделаешь мне, букашка?       Маринетт опрокинула его на кровать раньше, чем успела подумать, что делает. Её ноги оказались по обе стороны от его бёдер, а руки она прижимала к койке за запястья. — Побью, — шутливо бросила она и тут же спрыгнула на пол, смущенная собственными действиями.       Адриан подскочил и в один прыжок оказался у неё за спиной. И сознание Маринетт будто бы заволокло туманом. Она чувствовала его горячие ладони на своем животе и мягкие губы за левым ушком. Внизу живота заныло от нахлынувших чувств. Адриан обошел её и нежно заглянул в глаза. — Ты мне так сильно нравишься, — сказал он тихо. — Спасибо тебе за этот вечер. Правда, я никогда не был счастливее, чем сейчас.       Она раскрыла рот, чтобы что-то ответить, но только тихонько ахнула. Парень её мечты только что признался ей в любви. И, кажется, думал, что продолжения у этого вечера не последует. — И что же, станешь бойфрендом супергероини? — Маринетт вложила в свой голос всю кокетливость, на какую только была способна в тот момент.       Его глаза вспыхнули ярче полуденного солнца. Адриан притянул девушку к себе и накрыл её губы в чувственном поцелуе. Маринетт скользнула рукой по его груди, задыхаясь от счастья, и обняла любимого за тонкую шею, поднимаясь к волосам. Сколько же раз она мечтала зарыться в них пальцами, почувствовать их густоту, погрузиться в них носом. От Адриана пахло яблоками, мятной зубной пастой и его телом. Долгожданное наслаждение накрыло Маринетт с головой и совсем развязало руки. — Есть у меня одна мысль, — промурлыкала она ему в ключицу. — Зови меня Эм. По первой букве имени.       Она не видела, как Адриан мягко улыбнулся, но почувствовала это каждой клеточкой тела, когда он обнял её крепче. Маринетт была рада, что так легко придумала себе очередное альтер эго. Её природная находчивость помогала ей быть Леди Баг раньше, а теперь она поддерживала новую легенду об Эм. Маринетт снова припала к его губам и оторвалась только для того, чтобы провести кончиком носа по мягкой щеке, к ушку и вниз по шее, осыпая дорожкой поцелуев. Наконец её. Её мальчик.

***

      Маринетт не представляла, что это будет так сложно. Скрывать от всех своё счастье, скрывать от Адриана, что это она. Одной тайны с неё было достаточно, а теперь ещё это. Но она была счастлива.       На следующий день после их разговора с Адрианом, Маринетт распирало. Она впервые не опоздала школу, потому что не смогла всунуть в себя ни крошки за завтраком, а ожидание убивало сильнее голода.       Одноклассники заходили в кабинет и все как один на секунду замирали с удивленными лицами, а Маринетт раз за разом вздрагивала, ожидая увидеть любимого. Она не могла поверить, что стала его девушкой! Что он и правда целовал её прошлым вечером, что он трогал её так, будто давно желал... — С ума сойти! — восклик подруги вывел её из оцепенения. — Снег пойдет, не иначе, — прыснула Алья, плюхаясь на соседний стул. — Доброе утро, — проговорила Маринетт, изо всех сил пытаясь не улыбаться во весь рот. — А ты чего такая счастливая? Сегодня ещё вроде не пятница, и день рождения у тебя не скоро, — наседала та. — О, поняла! — воскликнула Алья, хитро глядя куда-то в сторону.       Маринетт растерянно обернулась, и когда поняла, что происходит, чуть не потеряла сознание. Адриан был уже в классе. Он говорил с Мадам Бюстье, и он — Маринетт чуть не задохнулась от переизбытка чувств! — был в её худи. Пальцы Адриана приняли от учительницы какую-то книгу, и ткань рукавов сползла к локтям, открывая изящные руки. Маринетт и раньше видела их, но в их худобе, скрытой объемной кофтой, было что-то практически эротичное. Нижняя резинка прикрывала выпирающие обычно кости на бедрах, создавая ощущение домашнего уюта, а подобранные светлые джинсы дополняли образ свежестью. Золотая нить поблескивала с свете солнца, пробивающегося сквозь жалюзи, и идеально подходила к его шелковистым волосам.       Маринетт снова ощутила тугой узел внизу живота и, не удержавшись, ахнула. Алья толкнула её в бок. — Когда ты успела передать ему подарок? — Я...я передала через одну даму, — рассеянно ответила Маринетт, даже не заморачиваясь, о чем врёт.       Её глаза были прикованы к идеальному профилю Адриана, и никак не хотели смотреть на что-либо ещё. — А, Натали, — кивнула Алья понимающе. "— Почти, — весело подумала Маринетт."       Адриан в последний раз сказал что-то мадам Бюстье, улыбнулся и прошел к своему месту. Рукава худи скрыли его ладони почти на половину, а из-за съехавшего на бок ворота виднелась выпирающая ключица. Маринетт завладело стойкое желание коснуться этой косточки этим вечером, потому что прошлым стеснение не дало ей этого сделать, и ниже шеи она опуститься не посмела. — Доброе утро, — сказал он, оборачиваясь к подругам, и от его голоса повеяло теплом. — Ты сегодня рано, Маринетт! — Д-доброе утро, — пискнула она. — Да, я хотела побыстрее прийти к те... то есть к друзьям, в школу... Новые знания, всё такое. — Всё понятно, — рассмеялся он. — Я хотел сказать спасибо, что... сделала это, — он смущенно потрепал худи за рукав. — О, это да... спасибо, ой, то есть не за что! И спасибо! В общем я р-рада, что тебе понравилось. — Не то слово! И ткань такая мягкая и теплая, и вышивки такие красивые. Наверное, не буду вылезать из неё неделю: и спать буду, и в школу ходить, — воодушевленно тараторил Адриан. — И обязательно покажу отцу! Пусть имеет ввиду, что у меня есть подруга-дизайнер.       Маринетт замахала на него руками, покраснев так сильно, что со стороны можно было подумать, что ей стало дурно. Алья прокашлялась, улыбаясь, и толкнула подругу в бок. — Да, это отличная идея, — сказала она. — Тебе пора собирать портфолио, Маринетт. Уверена, что Адриан попозирует тебе во всех твоих лучших работах.       Из выражения лица Альи Маринетт поняла, что она специально измывается над ней, пытаясь довести до инфаркта. Ей оставалось только надеяться, что Адриан не разболтает, что получил подарок от Леди Баг, а не от неё.       Но Адриан не собирался выдавать этой тайны. И хотя ему не нравилось хранить секреты от друзей, эту часть своей жизни он предпочел бы оставить частной. Единственное, что сковывало его против его воли — необходимость претворяться перед его же девушкой, что он и Кот Нуар — разные люди.       Нино пытался выпытать у него весь день, отчего он светится, как лампочка, но Адриан был неприступен. Ответ был прост: он счастлив как никогда. Леди Баг стала его девушкой, и на уроках он весь день думал только об этом. Она целовала его, и это не выходило у него из головы. Она призналась ему в любви, и навсегда поселилась в его мыслях. — А если она не придет? — спросил его Плагг, когда они были уже дома.       Голос квами пронесся по пустой комнате эхом. Впервые Адриану чего-то будто бы не хватало, но все вещи были на месте.       День клонился к вечеру. Солнце уже потихоньку заходило за горизонт, накрывая крыши алым покрывалом. Голые деревья будто загорелись в этом свете, напоминая о стремительно пронесшейся осени. — Обязательно придет, — тихо ответил Адриан, облокачиваясь на оконную раму.       И она и правда пришла. Он заметил красное пятно её костюма издалека, между труб, пролетающим через накрывший низины туман, наверх к крышам, приближаясь и приближаясь. И вот Леди Баг уже за три дома от него, закидывает йо-йо, отталкивается и прыгает в пустоту, а как оказывается буквально через дорогу от особняка Агрестов, замирает. Адриан видит, как вздымается её грудь, не то от волнения, не то от усталости, и его сердце начинает бешено биться о ребра.       Маринетт не могла сдвинуться с места. Она стояла на этой проклятой крыше и смотрела на то, как её ждет Адриан Агрест. Тот же самый, который едва ли говорил с ней в школе, не считая диалога с самого утра, тот же, что изо всех сил отрицает вероятность их отношений, потому что они просто друзья. Тот же, что ходит на свидания с едва знакомой Кагами Цуруги, а не с ней.       Ей захотелось на мгновение скрыться, спрятаться от его испытующего взгляда, и она тут же спрыгнула в густой туман. Прохлада ночи помогла прийти в себя. Маринетт подумала, что им с Адрианом следует поговорить об их странных отношениях. Что им не следует заводить это слишком далеко. Рано или поздно придется либо расстаться, либо раскрыть свою личность. Второго Маринетт допустить не могла, и поэтому оставался лишь один вариант. Лучше остановить это сразу, прежде, чем это приняло какой-то оборот.       Она зацепила йо-йо за выступ на крыше его особняка и подлетела к окну, откуда он не отрываясь смотрел на неё. Выглядывал её уже минут сорок среди домов и тумана. — Привет, синеглазка.       Этих слов оказалось достаточно, чтобы забыть обо всем. Она стояла на подоконнике в его комнате, и смотрела сверху вниз в его зеленые глаза. Адриан лежал головой на сложенных руках и улыбался ей. Так нежно, как никто ещё на неё не смотрел.       И она не стала говорить ему, что думает, когда спрыгивала на пол и тут же обвивала его шею руками. Она не стала просить о паузе, когда буквально седлала его на диване. Она не смогла отказать себе в желании быть любимой хотя бы вот так, не снимая маски. Пусть, она была не нужна ему настоящая. Пусть. Зато сейчас он действительно любил её. — А у тебя есть хобби какие-нибудь или вроде того? — спросил Адриан, когда они спустя некоторое время присели, чтобы спокойно поговорить. Нельзя же встречаться, ничего друг про друга не зная? — М-м-м да, есть, — мурлыкала Леди Баг, укладывая голову на спинку дивана. — Какое?       Она хихикала, опьяненная происходящим, и молча качала головой, пытаясь не взболтнуть лишнего. — Ну правда, Эм, мне интересно! — Адриан состроил печальные глазки. — Ну, например... — Маринетт задумалась. Что она может сказать, чтобы не выдать себя? — Я неплохо играю в компьютерные игры... Больше ничего не скажу. Не могу.       Адриан провел рукой по её плечу, опускаясь к сгибу локтя, обнимая в ладонь её пальцы и целуя их, морщась от ощущения латекса на губах. Маринетт понурила голову, вздыхая, но так ничего и не сказала. Она изо всех сил старалась проглотить ком в горле, но он не уходил. Чувство вины перед всеми, кому она лгала, душило её изнутри.       Душевые терзания исчезли через пару недель бесследно и безвозвратно. Они с Адрианом встречались у него в комнате, иногда она таскала его на свидания: в парк или на вершину Эйфелевой башни, иногда они даже пытались проскочить незамеченными в кино. Он захлебывался от восторга, когда летел с ней в обнимку через ночной Париж, не переставая повторять, какие чувства испытывает. Маринетт перестала переживать из-за того, что на самом деле она была ему по-барабану. Ей даже начала нравиться эта игра — прийти в школу и делать вид, что они вовсе и не пара. Настроение всегда было такое воздушно-мечтательное, что никакие проблемы уже не заботили так, как прежде.       Но кто-то должен был вернуть её с небес на землю. Для начала, спустя пять месяцев с начала её отношений с Адрианом, ушла Алья. Они рассорились совершенно кошмарно. Маринетт даже не могла высказать ей всё, что она думает об этих несправедливых обвинениях в свой адрес. Она вообще перестала общаться с людьми слишком близко. Она не должна была выдать себя. — Девочка, ты уже похожа на помешанную! — возмущалась её подруга, когда Маринетт в очередной раз неубедительно отмазалась от предложений друзей провести вечер вместе.       Как же она могла согласиться, ведь вечером они снова встречались с Адрианом? — Что ты вечно прячешься? Почему постоянно исчезаешь? — наступала Алья. — Мы же подруги! Почему ты ничего мне не рассказываешь, Маринетт? Ты вляпалась в неприятности, да? — Слушай, это не имеет отношения к тебе, — пыталась защититься Маринетт. — Я просто занята проектом, о котором не могу распространяться, вот и всё. — С ноября месяца? — изогнула бровь Алья. Она ей не верила. — Да, с ноября.       Она уткнулась взглядом в пол — глаза всегда выдавали её перед подругой. Теперь же она так завралась, что знала, что ей говорить, и чего делать не стоит.       Они сидели на лавочке у школы, куда её затащила Алья, не в силах больше терпеть загадки подруги. — Ты хоть намекни! — Ох, ну... это... это связанно с модой. — Удивила, — фыркнула Алья. — Это имеет какое-то отношение к Агресту? — Да господи, Алья! Это не твоё дело, — грубо отозвалась Маринетт, закидывая сумку на плечо. — При чем здесь вообще Адриан? — А я и не о нем говорила. Ты, похоже, на нём совсем помешалась, Маринетт. Целыми днями смотришь на него, как будто он вот-вот должен упасть тебе в объятья, болтаешь о нем без умолку: Адриан то, Адриан сё! Если бы он хотел, то уже давно позвал бы тебя на свидание, но этого не будет. Знаешь почему? Он уже не первый месяц ходит, будто бы вообще ничего перед собой не видит. У него есть другая, понимаешь? Ты понимаешь о чем я говорю, Маринетт? Забудь о нём уже! — Алья поймала её за руку, когда та вскочила, чтобы уйти.       Маринетт будто ударили под дых. — Ты ничего не знаешь, Алья! — со слезами на глазах прокричала она. — Он... он относится ко мне иначе. И я не помешана на нем. Не больше, чем обычно. И дело совсем не в нём! — Так а в чем?! — взорвалась Алья, вскакивая тоже. — Что ты хочешь мне доказать, не посвящая даже в малейшие подробности? — Это. Не твоё. Дело!       Её лицо побагровело от злости. На Алью, на все эти тайны и недоговорки и на... себя. Больше всего она ненавидела себя. За всё то вранье, что выливала на друзей и семью, за то, что наговорила Алье после этой опрометчивой фразы, за то, что всё ещё выбирала Адриана, а не честность. За то, что и ему она лгала, когда рыдала тем вечером у него на плече. Он не должен знать о ссоре, иначе вмиг сложит два и два. Маринетт ненавидела себя за то, как она разговаривала с Тикки, не одобряющей её действий. Каждый вечер она перевоплощалась в Леди Баг, игнорируя мольбы Тикки подумать ещё раз о том, что она делает.       Но Маринетт больше не думала об этих вещах. Она прилетала домой к Адриану Агресту, парню её мечты, который целовал её, будто бы ждал всю жизнь именно её. Она таяла в его объятьях, и не замечала, что его тоже начинают одолевать сомнения. Она была абсолютно счастлива.