***
Экзамены и правда были не за горами, но Маринетт было всё равно, если она получит на балл ниже, чем может, если постарается чуточку сильнее. Она лежала у Адриана под боком, в руке сжимала джойстик. Он натянул на её голову кепку с Джаггедом, поставил на столик перед диваном коробку пиццы и пару стаканов с соком. Они играли несколько часов, когда её серьги вдруг запищали. Их время было на исходе. Леди Баг вздохнула и отложила джойстик. — Закончим завтра? — весело спросила она. Адриан молчал, приобнимая её за плечи. В его руках чувствовалась сила. — Эй, букашка, — шепотом позвал он через несколько секунд, утыкаясь лбом ей в висок. — Оставайся... Оставайся со мной, хорошо? Мы никому не скажем. Это ведь... не страшно. Я ведь уже люблю тебя. Что может произойти, если я узнаю, а? В его голосе читалась тонкая мольба и обожание. И она верила ему всем сердцем, что всё будет хорошо, когда он шептал ей об этом на ухо, прижимая к себе сильной рукой, но... Маринетт знала, что нельзя было признаваться ему. Ещё тогда, восемь месяцев назад, когда не поговорила с ним. Когда не рассталась, уничтожая вероятность этого разговора. Она положила руку ему на грудь и отстранилась. — Я должна уйти, и ты об этом знаешь, — сказала Маринетт, смотря ему в глаза. Адриан был разбит. Уже не первый раз, не второй и даже не десятый. Это повторялось раз за разом. Каждый второй вечер Маринетт снова и снова объясняла ему, почему не может раскрыть свою личность. Он положил свою ладонь на её и сильно сжал, прижимая к груди. — Слушай, — практически прошептал он. — Прежде, чем ты решишь снова уйти, я должен сказать тебе кое-что... Адриан отогнул край белоснежной рубашки и тихонько позвал: — Плагг, вылезай. Но ничего не произошло. Тишина повисла в комнате неподъемным грузом. В душе у Маринетт затаилось горькое осознание, но она отгоняла его прочь. Она хотела спросить его, что это значит, но шок перехватил горло. Внутри будто бы застряло лезвие ножа, не давая ей сказать и слово. Леди Баг встала с дивана, ощущая себя в чужом теле. Она будто бы видела себя со стороны, слышала всё происходящее вокруг словно через толстую стену. В ушах шумело, как от взрыва, и сердце... сердце билось точно у барабанных перепонок. Бум-Бум-Бум-Бум-Бум! — Плагг, когти! — сказал Адриан громче и четче, тоже вскакивая. На мгновение всё пространство засветилось в исходящей от его тела зелёной вспышке. Серьги пропищали снова. У неё оставалось слишком мало времени. Четыре минуты. — Какого чёрта?.. — осипшим голосом пробормотала Маринетт. Перед ней и правда стоял Кот Нуар. Ничем не отличающийся от обычного Кота Нуара. Это был он. Всё это время это был он! — Какого ЧЁРТА?! — закричала она что есть мочи. Глаза защипало от нахлынувших слез. Она знала, что должна была быть счастлива, но её распирало от гнева. Руки затряслись. — Эм, — позвал он её. Это был голос Адриана. И это точно мог быть только он, ведь Коту она не говорила своего второго "имени". Маринетт дёрнулась вперед, намереваясь ударить его кулаком в грудь, но замерла на полушаге. Она с трудом проглотила ком в горле, собираясь с силами. Всё вокруг застыло в тишине. Ставшая привычной комната Адриана, похолодела в считанные секунды. Каждый предмет показался ледяной копией самого себя. Всё это было неправильно. Маринетт чувствовала как подкатывает паника, как пытается пробраться в голову острый страх, от которого трясутся поджилки и сердце бьется словно бешеное. Окно распахнуло нахлынувшим порывом ветра, и рама с громкий стуком ударилось о стену. Адриан ощутимо вздрогнул. — Эм, ты разочарована? — спросил он аккуратно. — Я? Разочарована ли я, что ты — Кот Нуар? Нет. Разочарована ли я, что ты раскрыл мне свою личность, хотя я умоляла тебя не делать этого, хотя я объясняла, почему не сделаю этого сама?! О боже, да! — плюнула она. — Ты даже не дал мне право выбора, ты просто сделал это... как всегда импульсивно, бездумно... — Маринетт схватилась за голову и отошла к окну, собираясь уйти. Сбежать. Сбежать... — Даже слышать не хочу ни о каких чувствах. Это всё просто смешно, — Маринетт отвернулась, чтобы не видеть его. — Сплошная ложь, сплошной обман. Я лгала каждый день ради нас! — она с жаром прижала руку к груди. — Друзьям, родителям, учителям... всем. Если ты думаешь, что это прошло бесследно, то ты ошибаешься. — Но зачем всё так усложнять? — умоляюще воскликнул Кот. — Мы знакомы не первый месяц, и даже не первый год. Я люблю тебя. Ты любишь меня! Так и зачем скрываться? Теперь ты знаешь, кто я, и почему бы мне не узнать тоже? Правда, Эм, мир не рухнет. Она так резко обернулась к нему, что чуть не снесла его с ног. — Ты смеешься что ли?! Для того, чтобы быть супергероем, есть не так много правил, знаешь. Первое: не использовать силу во зло и для корыстных целей... — Вроде как встречаться с парнем? — ядовито вставил Адриан. Маринетт будто ударили под дых. Она вскочила на подоконник, не сводя с Кота глаз. Серёжки снова пропищали. У них осталось три минуты. Ветер подгонял её уйти, но горечь в сердце тяжелым грузом приковала её к месту. — Второе правило: не раскрывать свою личность никому, — тихо проговорила она, качая головой. — Даже тому, кого любишь больше всего на свете. Зеленая вспышка вновь осветила комнату, и перед появился Адриан. — Почему это так важно для тебя? — спросил он, и от боли в его голосе Маринетт стало дурно. — Потому что, Адриан, это подвергает всех твоих родных опасности. Если я вдруг, хоть на секунду осекусь и выдам тебя при злодее, твои друзья и твоя семья станут рычагами манипулирования тобой. Это ради твоего же блага! — Не надо за меня решать! — крикнул он, пиная в сердцах диван. — И что же, бросишь меня из-за этого?! Леди Баг как всегда выглядела снаружи той же стальной героиней, что и всегда, но от Маринетт в ней всё же осталось сердце, которое буквально трещало по швам от боли. Её сострадание — это и сила, и слабость. Адриан стоял перед ней в той самой толстовке. Это стало издевкой. Он не надевал её уже неделю как — она валялась в стирке, и именно в этот день он всем своим видом напоминал Маринетт — он и она любят друг друга. И внутри от этого всё так ныло... сводило в невероятной тоске. — Ты за меня решил, так что... Она подошла к нему, оставляя легкий поцелуй на щеке, и скользнула руками от локтей к ладоням. — Это слишком опасно, Адриан. Я... — Маринетт обвила его пальцы своими и сглотнула острый ком в горле. — Я д-должна... должна сделать это. Прости меня, пожалуйста! Она нащупала подушечками пальцев рельеф кольца Кота Нуара и в один рывок сорвала его с руки. — Что?.. Эм! — вскрикнул Адриан, поняв, что она сделала. — Эм, перестань! Верни его. Ты же знаешь, это всё, что у меня есть, — его голос жалобно сорвался. — Эм, у меня нет жизни без талисмана, и без тебя! Маринетт отошла от него на несколько шагов и раскрыла йо-йо, пряча внутрь кольцо. Она знала, что слова Адриана не были преувеличением. Она знала его слишком долго, слишком хорошо. Её лёгкие драли рваные вздохи от заглушаемых рыданий. Леди Баг была лучшей версией Маринетт Дюпэн-Чэн. Она поступала правильно, так, как следовало поступить. Жаль, что эта её сторона не была единственной, ведь глубоко внутри скреблась о ребра настоящая она. Билась сердцем вдвое быстрее, заполняла глаза слезами, подкашивала ноги, будто пытаясь удержать героиню на месте. Та лживая девчонка, обманувшая всех своих близких и, главное, саму себя. Маринетт использовала Леди Баг, как, она думала, она не способна. Выжимала из неё пользу до последнего, и теперь... отнимала талисман у Кота? — Эм, — послышался его голос, полный отчаяния. — Плагг — мой друг. Ты — моя подруга. Кот Нуар — мой единственный путь, которым я хочу следовать. — Я Леди Баг, — произнесла она после тяжелого вздоха. — Не Эм и никто другой. Я — Леди Баг, и точка. Она заперла Маринетт поглубже. Закрыла на тысячу замков в темноте и всепоглощающей пустоте, под кровоточащей раной в душе. Леди Баг была холодна, решительна и... спокойна. Но лицо Адриана кричало, что он испытывал совершенно противоположные эмоции. Пик-пик-пик Две минуты. За спиной Леди Баг послышалось легкое трепетание крылышек, разрезавшее тишину словно гром. — Осторожно! — закричала она, отталкивая Адриана к дивану. Чёрная бабочка в одно мгновение пролетела мимо её макушки и нырнула в шнурочек на белом капюшоне, пока йо-йо Леди Баг, не достигнув цели, неслось мимо, прямиком в стену. С её губ сорвался вздох ужаса. Она притянула йо-йо за нитку, и в один прыжок выскочила на улицу, закидывая его как можно дальше. Её тело так резко ухнуло вниз к земле, что в животе всё невольно свело от страха. Нить зацепилась за флюгер на ближайшей крыше, утаскивая героиню следом. Не было времени оборачиваться и проверять смог ли Адриан устоять перед Бражником. Ей нужно было двигаться вперёд. Леди Баг широким шагом пробежала по красной черепице, снова ныряя в никуда, под туман. Он скроет её. Она не помнила, когда последний раз бежала так быстро. Горло саднило. Позади, где-то за пару кварталов от неё, что-то зарокотало. — Нет! — ахнула Маринетт, неудачно приземляясь на скользкий асфальт. Её нога неестественно изогнулась в ступне, пронзая тело болью до самого бедра. Леди Баг с отчаянным всхлипом продолжала бежать, изредка цепляясь за высокие карнизы домов, раскачиваясь на них как на лиане. Одна минута. Она была уже достаточно далеко от особняка Агрестов, чтобы не бояться быть увиденной. Маринетт закинула йо-йо на любимую крышу и, упершись ногами в холодный кирпич, поднялась по стене вверх. Голень пульсировала от каждого движения. Парижская ночь скрывала детали, но была прекрасна. Даже яркие вспышки ночного города не затмевали звёзд на иссиня-чёрном небе.Тело Маринетт на секунду свело в рыдании: она прижала ладони ко рту, стараясь удержать истерический всхлип. Со стороны дома Адриана огромным облаком поднимался дым, а в небе отражались рыжие вспышки. Но насколько Леди Баг могла судить, злодей оставался на месте, и это играло ей на руку. Её дрожащие ноги подогнулись и она плюхнулась на черепицу, переводя дыхание. Медлить было нельзя, но она не могла заставить себя встать. Она всё думала, как же так произошло. Как же она не смогла рассмотреть этого раньше? И главное, как он мог так поступить с ней? Она всегда знала, что Кот импульсивен, знала, что его страсть к ней однажды не приведет ни к чему хорошему, но о том, что он раскроет ей свою личность вот так, даже не посоветовавшись с ней?! Она и подумать не могла. Как и то, как он дурачил её несколько месяцев, потому что Кот и есть... — Адриан, — закончила она свою мысль вслух. Его имя прошлось по языку, словно наждак. Сухо, больно, бессмысленно. Маринетт со злобой закинула йо-йо за соседнюю крышу, оттолкнулась и взмыла в воздух, как всегда, невесомо. Магия несла её по воздуху, словно она подпрыгивала на батуте. Но в нескольких метрах от крыши серьги последний раз жалобно пискнули, и её тело вспыхнуло ярко-розовой вспышкой. Маринетт будто впервые ощутила, насколько высоко она находится от земли, и пронзительно завизжала. Её тело по инерции пронесло дальше, к дому, и она с грохотом врезалась в стеклянный столик на знакомой террасе. Всё вокруг завертелось и закружилось — Маринетт катилась вглубь, по осколкам посуды, пока наконец не остановилась у самых дверей. В окне зажегся свет и две пары ног с топотом поспешили на террасу. Послышался тихий щелчок, и из-за двери высунулась мужская голова. — Что это, Ланс? — шепотом спросила его жена, прятавшаяся за дверью. — Тут девушка, — ответил он, распахивая дверь и выходя на улицу. Маринетт с трудом перевернулась на спину, не сдержав стон. Девушка, кутавшаяся в халатик, с интересом выглянула наружу и тут же бросилась на помощь. — Что случилось? Как Вы здесь оказались? — её голос был таким взволнованным. — Ланс, принеси аптечку, надо обработать раны! Маринетт приподнялась на локтях и поняла, что дальше не сможет. — М-меня подбросила Леди Баг, — выдавила она дрожащим голосом. — Там ак-кума. Она спасла меня от акумы и н-неудачно забросила сюда. Она очень спешила, — закончила Маринетт, стараясь не смотреть девушке в глаза. — Как безответственно, — проворчала та, принимая у мужа белую коробку на защелке с красным крестом. Она вытащила раствор хлоргексидина, бинты и пластыри и хотела было положить их на столик, как с досадой заметила, что тот лежал на боку, треснувший насквозь. Маринетт прижала ладонь к глазам, стараясь удержать слёзы, но судорожный всхлип выдал её с потрохами. Девушка отняла её руки от лица и принялась обрабатывать её ссадины, одну за другой, не задавая вопросов. Маринетт только и могла, что тихонько благодарить её, отгоняя мысли об Адриане как можно дальше. Она дождалась, пока ей обработают последнюю царапину и попросилась уйти, отказываясь от пластырей и бинтов. Леди Баг исцелит её тело, и ей нужно призвать её. Ланс и Грета отпустили её нехотя, всё упрашивали остаться, попить с ними кофе, но Маринетт думалось, что это просто вежливость. Да ещё и излишняя, учитывая, что она сбежала, хотя так и не устранила разрушения, устроенные только по её вине. Леди Баг исправит и это. Только ей нужно взять себя в руки и появиться снова. Сражаться. Сражаться с Адрианом. — Да почему?.. — беспомощно всхлипнула она, падая спиной на стену дома, едва его имя пронеслось в голове. Тикки вынырнула из неоткуда и зависла перед её лицом, глядя на неё жалобными глазами. Она всегда была добра к ней, даже, когда та оступалась, когда поступала неправильно. Тикки наставляла её, но никогда не злилась. Осуждала, но спокойно. Маринетт понимала, что именно Тикки делает её такой сильной: и физически, и морально. Сколько раз она поддалась бы акуме, если бы не сила Леди Баг, текущая по её венам? Без волшебных серёжек она была совсем другой. — Маринетт, не плачь, ты сделала всё правильно, — утешала квами. — Не считая практически восьми месяцев ошибок? — горько усмехнулась та ей в ответ, протягивая на ладошке печенье. — Знаешь, Тикки, — тихо сказала Маринетт, опуская голову, — я всегда знала, что это кончится рано или поздно. Глупо было бы думать, что мы сможешь всегда с ним быть вместе вот так. Грета права: Леди Баг безответственная. И глупая. — Конечно нет, — пропищала Тикки, набивая щеки едой. — Леди Баг умная, смелая, добрая, потому что она не просто героиня, она ещё и Маринетт Дюпэн-Чэн. У Леди Баг твоё доброе сердце, Маринетт, твои мысли и твои поступки. Я даю тебе только силу, неуязвимость и капельку смелости! Маринетт грустно улыбнулась. — Ох, Тикки. Иногда мне хочется, чтобы ты просто сказала мне правду. Сегодня я уничтожила двоих людей: Эм и Кот Нуара. Их нет, и, кажется, никогда больше не будет, — она тяжело вздохнула, массируя изрезанными пальцами глаза. — В любом случае, мне нужно исправить всё, что я натворила. Тикки... давай. Тёплый розовый свет, и на её месте появилась любимица всего Парижа, супергероиня, возлюбленная половины мужского населения страны, и даже некоторой женской части, а также лгунья, трусиха и зазнайка — Леди Баг. Она обернулась к витрине магазина, пытаясь рассмотреть, не видно ли на её лице свежих царапин, и, не удовлетворившись результатом, закинула йо-йо за крышу через перекрёсток. Леди Баг уверенно двигалась к рыжим вспышкам в небе, зная, кого она найдёт неподалеку. Злодея, которого необходимо победить. Она увидела Адриана издалека. Он сидел на шесте Кота Нуара, облаченный в чёрную худи с зелёной вышивкой. Капюшон с кошачьими ушами закрывал верхнюю часть его лица, но зловещая улыбка выглядывала из тени, обнажая острые клыки. Едва он заметил Леди Баг, как щелкнул пальцами по шесту, из которого тут же ему в ладонь выкатился крошечный рыжий шарик. — Кто ты на самом деле, Леди Баг? — раздался его злостный рык. Адриан замахнулся, и шарик со свистом полетел к Маринетт. Она ловко увернулась от него, приближаясь к злодею. Леди Баг твёрдо стояла на кончике крыши, раскручивая перед собой йо-йо, словно щит. У неё была задача, помимо победы: не выдать своей больной ноги. Она знала, что он может заподозрить её, если увидит Маринетт хромающей на ту же ногу, что и Леди Баг. К тому же, он и раньше высказывал ей подозрение, что они — один и тот же человек. — Ты никогда не узнаешь этого, Адриан, — крикнула она. — Я — Пожиратель Лжи, Леди Баг. Я заберу себе все твои лживые слова, — подал он голос, спрыгивая на соседнюю крышу. Шарик с тихим звоном вернулся в его ладонь, и Адриан спрятал его в карман кофты. Маринетт с облегчением отметила, что шест Пожирателя, в отличие от шеста Кота, не менялся в размере. Биться в ночи — сложно; биться с лучшим другом — ужасно; биться с любимым — боль, которую невозможно описать словами. Леди Баг вдруг окутал рыжий туман, и она в страхе соскочила вниз, оказываясь на чьем-то балконе. Дымка исходила из места, где разбился шарик, распространяясь вокруг гигантским облаком, поднимаясь к небу. Она соскочила на асфальт, поднимая глаза к Адриану. Он, похоже, не заметил, как она ушла, из-за тумана. Маринетт быстро шагнула в узкий проход между двумя домами и схватилась за больную ногу, шипя сквозь зубы. Она аккуратно выглянула из-за угла, пытаясь разработать план атаки, как вдруг какой-то незадачливый парижанин, выглянул в открытое окно через дорогу, встретившись с ней взглядом. — Ты знаешь, где сейчас Леди Баг? — крик Пожирателя напугал Маринетт, но чуйка Леди Баг удерживала её на месте. Шарик ударился мужчине в грудь, распространяя вокруг опасные пары. — Она в подворотне напротив, — произнес он безэмоционально, затем просто тряхнул головой и, видимо впервые осознав происходящее, в страхе захлопнул ставни. "— Значит, этот дым заставляет говорить правду, — подумала Маринетт, выскакивая из-за угла, чтобы проследить за злодеем. — А шарик, — она задумалась, наблюдая за тем, как тот снова возвращается к Пожирателю и прячется в карман. — Шарик поглощает ложь?" В голове у неё родилась идея, но она не могла осуществить её без помощи. — Супер Шанс! — крикнула Маринетт, подбрасывая йо-йо. Вспышка, и ей в руки падает небольшой респиратор. То что надо! Леди Баг натянула его на лицо и тут же повалилась на спину, когда шарик ударил её в грудь. Она даже не слышала, что именно крикнул Адриан, но была рада, что успела защититься. Она в секунду оказалась на ногах, с вызовом смотря на Пожирателя. — Значит, не хочешь говорить со мной откровенно, Эм? — весело спросил он, пробегая по крыше ей за спину. Маринетт скачком повернулась к нему, выставляя перед собой щит из йо-йо. — Адриан, ты должен мне поверить, это не может произойти. Я не могу сказать тебе, кто я, — заговаривала она ему зубы, пока сама поглядывала по сторонам, рассчитывая траекторию для бега. — Я совершила ошибку, я признаю это. Но и ты признай. Она резко выдохнула, закидывая йо-йо как можно ближе к злодею. За мгновение оказавшись по левую сторону от него, она дала ему секундную фору прежде, чем скакнуть ему за спину, затем в право, и снова влево. Она кружила вокруг него, с облегчением понимая, что её план работает. Пожиратель раз за разом посылал ей в след шарики, и даже если они попадали в неё, она не вдыхала ядовитые пары. Её цель была в другом. В конце концов всё вокруг злодея так сильно погрузилось в рыжую дымку, что они с Леди Баг перестали видеть друг друга. У неё была секунда, не больше, и она ей воспользовалась, не смотря на пульсирующую боль в ноге. В последний раз она оттолкнулась ногами и прыгнула в место, где он должен был находиться, и, к удаче, Леди Баг не промахнулась. Она повалила его на землю и схватилась обеими руками за зачарованный шнурочек и разорвала его пополам. В ту же секунду Пожиратель схватился за респиратор и рывком стянул его с её головы. Маринетт закрыла нос и рот руками, наблюдая, как акума растворяется в рыжем тумане. Чёрное облако окутало тело злодея, и на его месте появился Адриан. Леди Баг вскочила, не отнимая рук от лица и побежала в сторону по крыше, выбираясь из дымки. Обернувшись, она увидела акуму, летящую в нескольких метрах от крыши. Разбежавшись, она прыгнула на кирпичную трубу и, оттолкнувшись как следует, взмыла вверх в воздух, посылая за чёрной бабочкой йо-йо. Маринетт видела, как она ускользает, как маленькие крылышки, уносят её, но вдруг в последнюю секунду йо-йо достигает цели, запирая акуму в себе. Леди Баг ловко приземлилась на крышу, выпуская очищенную бабочку, и обернулась к Адриану. Он сидел, понурив голову, и сжимал в руках Супер Шанс. С кончика его носа капали слезы, ручьем льющиеся из глаз. — Значит, это всё? — печально спросил он, не поднимая головы. Маринетт не могла сказать ни слова. Её больная нога подкосилась, и она рухнула рядом с Адрианом на крышу. Леди Баг мягко разжала его руки, забирая респиратор, и бросила его в воздух, едва слышно произнеся волшебные слова: — Чудесная Леди Баг. — Что за издевка? — качая головой, плюнул Адриан. — Чудесная Леди Баг не сможет исправить всего, что сделала. Маринетт наблюдала за потоком божьих коровок, окутывающим город, и чувствовала, как возвращается забытая боль в груди. — Адриан, — шепнула она, собираясь с силами. — Прости меня за то, что дала тебе надежду. Не нужно было начинать этого. Как бы я не хотела, но это был соблазн, и я ему поддалась, — Маринетт разразилась в слезной истерике. — Это конец! Мы больше не можем быть ни п-парой, ни ком-мандой, — всхлипы драли её легкие. — И ты больше не будешь моим Котом Нуаром. Больше нельзя, Адриан. Прости меня, пожалуйста, прости меня! — он умоляла его, орошая слезами его плечо.***
Маринетт высунулась из-под одеяла в надежде, что Тикки не караулит у самой подушки, но её ждало горькое разочарование. Квами тут же встрепенулась и подлетела ещё ближе. — Ты на меня давишь, Тикки, — жалобно пролепетала Маринетт, пряча лицо в складках одеяла. — Дай мне встать спокойно. Не смотри на меня. Она подождала пару секунд и открыла глаза — Тикки не было. Маринетт подползла к краю кровати и спустила ноги на пол. Перевязанная стопа уже начинала заживать. Тогда, когда уже наутро Сабина увидела в каком состоянии была её дочь, Маринетт сказала, что упала с велосипеда, и у родителей не было оснований этому не поверить. Дочь заверяла, что сбегала от акуманизированного злодея, и они знали, что именно в ту ночь было нападение. Да и о чем же ей врать, и зачем? У кровати стояла, принесенная мамой, табуретка, а на ней — поднос с плошкой вчерашнего куриного бульона и двумя тостами. Прошлым вечером он заманчиво пах на всю спальню, но Маринетт не нашла в себе сил встать. Как и смысла. Внизу было немного чище, чем в пятницу, когда она последний раз проводила там время, раскидывая вещи по углам, словно одержимая. Хотелось избавиться от неё, от Маринетт Дюпэн-Чэн, потому что она была ужасной, она принимала неверные решения и поступала нечестно с близкими людьми. Отец подмёл осколки шкатулки, в которой дочка хранила украшения, которые мастерила сама, разложил по местам ткани, но напоминанием остался покосившийся манекен. Маринетт едва могла взглянуть на него. Она пыталась всё забыть. Несколько раз за выходные к её кровати подлетала акума, но у Тикки получалось успокоить горюющую девушку хотя бы на несколько минут, и бабочка исчезала. Только вот Маринетт знала, что безвозвратно они не уходят, они находят себе новую жертву, и с ужасом ожидала момента, когда ей придется покинуть свой дом, чтобы сражаться снова. Ведь теперь у неё не было Кота Нуара. Теперь она была одна. — Солнышко? — постучал в люк Том. — Я принес чай, и... и к тебе тут гость. Сердце девушки ухнуло куда-то вниз. Пальцы на руках задрожали, и она попятилась назад, опасаясь, что это кто-то из её одноклассников, а может быть и сам Адриан. Люк открылся, и в проёме показался Том, он поставил на пол любимую кружку дочки, наполненную горячим чаем с долькой лимона, и снова исчез внизу, приглашая кого-то подняться и предлагая свою помощь. Маринетт нахмурилась, не спеша подкрадываясь к входу. Она встала на четвереньки и выглянула в люк. По лестнице карабкался, ловко удерживая трость, старичок в рубашке с гавайскими мотивами. Мастер Фу.