Охотники

— Теперь, когда вы разделились по должностям, некоторые уроки будут проходить порознь, отдельно от остальных ваших одноклассников. Причиной всему — банальные требования определенных знаний и навыков, необходимых в вашей будущей работе, — пояснил Отохито Мияши, расхаживая туда-сюда по классу с десятью учениками. Для кого-то это могло показаться малым количеством. Направление охотников всегда отличалось плохим набором. В среднем два-четыре человека. Но десять… Это еще раз напоминало о серьезных испытаниях в будущем, к которым готовится всезнающий Идзанаги. — Одно из множества отличий профессии охотника от наиболее похожей на нее профессии воина — это наличие… партнерства крови, — заметив, как дети непонимающе переглянулись между собой, мужчина продолжил. — Камунаоби могут переносить любовные чувства к своей половине сквозь жизни, но партнерство крови одного охотника и другого может только нарабатываться временем. Когда вы станете охотниками по праву, а не по призванию, помимо основного ритуала принятия у вас будет второе — ритуал вечного партнерства или партнерства крови. За четыре года до выпуска вы выбираете себе собрата или сестру по оружию и начинаете активные парные тренировки, чтобы выучить повадки партнера и слиться с ним в единый боевой стиль, понимать и чувствовать его без слов. Эти навыки необходимы в особо сложных боях. Некоторые задания вам придется выполнять вместе, прикрывая друг другу спины. Этот ритуал не только укрепит вашу связь, но и позволит чувствовать друг друга почти так же хорошо, как и вашу избранную душу. Вы будете дополнять, понимать чувства товарища, его состояние — душевное и физическое, даже предугадывать его реакции на какую-то новость. В классах охотников всегда четное количество учеников. Бывает, первое время нельзя слету определить кто кому решит доверить свою жизнь, а бывает… — мужчина медленно прошел между полупустыми рядами одноместных парт и остановился, положив руки на парты Аоя и Рейты, сидящих рядом друг с другом через проход. — А бывает вы уже нашли его еще с самого детства. Рейта бросил взгляд на друга и Аой подарил ему теплую улыбку подмигнув. Щеки почему-то запылали, и молодой наследник отвернулся, начав внимательно разглядывать свои руки. — Обряд будет почти простым, — продолжил сенсей. — Вам лишь нужно смешать вашу кровь, оставшись один на один. Придется порезать левую ладонь и пожать руку вашего товарища. Простое действие, но это окончательно вас объединит. Самое сложное из всего — назвать свое настоящее имя. Поэтому убедитесь, что вы действительно одни, чтобы посторонние уши и ёкаи неузнали его, получив над вами власть. *** Проснувшись, Рейта медленно открыл глаза, разглядев незнакомый потолок. Сколько же времени прошло с последнего приятного пробуждения у себя дома? Солнечный свет ослеплял, пробиваясь через приоткрытую дверь на энгаву, где-то неподалеку раздавались чьи-то голоса. Наследник сел и, облокотив локоть о колено, сжал переносицу, крепко зажмурившись. Перед глазами резко появился озлобленный и покрытый мраком взгляд Таканори, а после — его устрашающая ухмылка, от чего наследник резко открыл глаза словно от кошмара и втянул через сжатые губы воздух. Маленький чихуахуа тявкнув, завилял хвостиком и по-хозяйски прыгнул на наследника, забравшись тому в распахнутую от сна юкату. Кроме собаки Таканори в номере он был один. Пара футонов в противоположном углу неаккуратно валялись разобранными, будто их хозяева, проснувшись, просто оделись и вышли, оставив все, как есть. Рейта перевел взгляд на соседний футон: тот заправлен так, словно на нем и не спали. Любовь к чистоте и порядку Таканори как-то успокоила. Старые привычки могли свидетельствовать о том, что с ним все в порядке и он прежний. А все, что так похоже на демона в нем — просто галлюцинация от недосыпа. Он стал вспоминать, что произошло прошлой ночью и вспомнил, как все уладил его друг. Аой всегда отличался если не остротой знаний о ёкаях, то красотой своей речи, способной расположить к себе любого. Тот представился новым участником стаффа, посланным от Нагосаки Комуро и также упомянул о своем долголетнем изучении психологии и вместе с этим успокоил всех, объяснив состояние Таканори как простой кошмар от волнения за положение группы. Он не только быстро расположил к себе остальных, но и в каком-то смысле повысил рейтинг Руки, от чего коллеги музыканта больше не считали его таким бесчувственным чурбаном, который не беспокоится за свое детище. Удивительно, как кто-то из стаффа не позвонил менеджеру для подтверждения. Возможно, всему виной очарование Аоя… ну, или же глубокая ночь. Рейта погладил Корона за ухом, слово извиняясь за свои дальнейшие действия и, вытащив недовольного питомца из своей юкаты, поднялся с места. Погрузившись глубоко в мысли, он машинально поправил одежду, и, захватив нагинату, направился к выходу. То, что произошло вчера, не укладывалось в голове. В последнее время события обретали настолько инфернальный оттенок, что, казалось, уже ему нечему удивляться. Но как бы не так. Каждая новость все хуже. Отодвинув дверь, он хотел двинуться вперед, но замер. Перед ним, застыв в нерешительности, с поднятой у груди рукой, сжатой в кулак, стоял… Таканори. Их удивленные взгляды встретились, и оба парня какое-то время просто смотрели друг на друга, полностью потеряв дар речи. Первым отвел взгляд Таканори, и это помогло Рейте заговорить: — Решил постучать перед тем, как зайти? Очень мило с твоей стороны. — Еще чего, — буркнул музыкант и потянулся, притворившись, что на самом деле просто хотел зевнуть. Мысль о том, как глупо и банально это выглядело, он прогнал почти сразу же. — Я решил оказать тебе честь и разбудить тебя. — Вот как? — С наигранным удивление произнес тот, не скрывая ухмылки. — Там твой друг уже покорил сердца половины стаффа и участников, — вокалист пропустил саркастичный тон мимо ушей. — Побил твой рекорд, кстати. Еще к Урухе клеится, но мне плевать, пока он не трогает мою территорию, — тот неопределенно хмыкнул и со всей грацией и гордостью, на какую был способен в этот момент, развернулся на пятках и направился дальше по коридору. — Пойдем, — не оборачиваясь приказал Руки. — Твою тер… — Рейта, хмурясь, задумчиво повторил предпоследнюю фразу музыканта себе под нос, но как только увидел, что Таканори уходит, окликнул его: — Эй! Тот неохотно остановился и посмотрел на того боковым зрением. — Пошевеливайся. Уже все встали. Думаешь, идеальная внешность у меня от природы? Это тяжелый труд! И мне нужна твоя помощь. Музыкант шустро скрылся за углом, вновь оставив наследника переваривать его слова. Перед приездом фотографа, стафф позаботился о том, чтобы подготовить место для съёмок по максимуму. Хозяева разрешили использовать обеденный гостевой зал, и спустя некоторое время и без того малое количество мебели покинуло свои законные места, полностью освободив пол и остальное пространство. Шесть параллельных линий татами удлиняли зал. По бокам раздвижные двери были украшены рисунком танцующих журавлей в традиционном стиле. Деревянный потолок из красного дерева отлично сочетался с поперечными балками и общим цветовым тоном. Из окон и открытых дверей открывался весьма неплохой вид на каменный сад и горы. Таканори в очередной раз удостоверился, что это место слишком идеальное для всех запланированных задач. И еще раз убедился в том, что Рейта вовсе не мог найти его в одиночку. Среди множества работников в зале, вокалисту удалось без труда найти Уруху и Сайто у окна. Видок, конечно, у этих двоих был еще помятый, но стилисты, красивая одежда, свет и фотошоп сделают свое дело. На половину пути к ним, Руки заметил еще того нового парня и недовольно скривил лицо. Бывает так, что человек становится неприятен даже от одного лишь взгляда, будто ты нутром чувствуешь, что у вас дружбы не будет. Никогда. Этот Аой как раз входил в эту категорию, а после того, как Таканори узнал, что он и Рейта — давние друзья, вообще и мысли на мир с этим человеком не могло быть. Но нужно отдать ему должное: Аой, в какой-то степени, спас его. Только благодаря ему участники и стафф сейчас не смотрят на вокалиста как на слетевшего с катушек. То, что случилось прошлой ночью… Рейта тоже это видел. Во что бы то ни стало, он поговорит с ним обо всем и любым способом добьется ответов от него. Им просто нужно остаться наедине. Только так они смогут поговорить. Только вдвоем. Глубоко втянув в себя воздух, Таканори призвал все благоразумие, что у него было, и подошел к друзьям, не обращая внимания на свою новую головную боль. —  В какой-то степени, тебе повезло, что ты ведешь только блог, — Сайто тяжело выдохнул и устало запустил пальцы в туго связанные в хвост волосы, почесав висок. — Меньше стресса… — Несложно догадаться, что меня ждала бы та же участь, что и вас, — ответил Уруха. — Ого! Да ты просто идеал тактичного человека, — с нескрываемой ухмылкой заметил Аой. Парень, сильно выделялся на фоне остальных не только плохо знакомой внешностью, но и одеждой. Учитывая, что совершенно все были одеты в юкаты, этот, носил черные обтягивающие брюки и водолазку. Он был с головы до ног обвешан кинжалами, ножами, а за спиной красовались скрещенные катаны. Волосы небрежно на половину связаны в слабый хвост, от чего непослушные локоны выбивались, обрамляя лицо. Татуировки Руки еще не разглядел, но, учитывая, что все совершенно спокойно относятся к такому большому количеству оружия, развешанному на этом метре семьдесят, как игрушки европейской новогодней ёлки, Аой тоже камунаоби. — Я же сказал, не называй меня златовл. — Как мантру затараторил Уруха, но замолчал на полуслове. Похоже он все утро уже слышал это прозвище от брюнета. — Златовлаской? — Красивые губы изогнулись в довольной усмешке. — Раз ты попросил, как я могу игнорировать это? Уруха прочистил горло и что-то проворчав себе под нос, посмотрел в окно, почесав висок. — У Таки-чана протечка подписчиков больше всех… — Сайто пропустил диалог парней мимо ушей, вернувшись к теме. — Может ему сказать? — Учитывая, что с ним было вчера, он в курсе. — В курсе чего? Уруха вздрогнул, услышав за своей спиной голос вокалиста и сделал пару шагов в сторону, давая тому пройти. Оба гитариста опустили взгляд и замолчали, пытаясь подобрать слова. — В курсе вынужденного шага назад, чтобы потом сделать три шага вперед. — Наконец ответил Аой, и весьма галантно улыбнулся вокалисту. Должного эффекта на Руки это не произвело. Вокалист, вспомнив, как достаточно свободно и по-приятельски этот человек разговаривал с Рейтой вчера вечером, музыкант в ответ подарил брюнету лишь холодный, недовольный и весьма говорящий о неприязни взгляд. Брюнет на это лишь усмехнулся. — Забавно. Похоже, я тебе тоже не понравился. Это хорошо, значит наши отношения будут лишены необходимой фальши. — Тоже? — Переспросил Таканори, приподняв бровь, полностью обескураженный такими словами. Аой целенаправленно перевел взгляд к выходу, словно нутром почувствовав чьё-то присутствие, и разглядев там кого-то, улыбнулся. — Дамы, прошу меня простить. Позвольте поговорить с моим новым-старым коллегой. С этими словами он развернулся и пошел прочь, а Руки только чуть погодя нашел среди людей Рейту. Брюнет подошел к нему и сказав что-то короткое, буквально сразу же, вызвал у его личного стаффа такую редкую и от того столь ценную улыбку. Блондин кивнул другу, и оглядев зал, все же нашел глазами Таку. Их взгляды встретились на короткое время, а после, Аой приобняв того за плечи, увел из зала. Что это как не объявление войны? Руки нахмурился, сверля взглядом спину брюнета. Как он смеет? — Така? Така-чан? — Окликнул его Сайто. Вокалист сжал челюсть и развернулся к друзьям. Следует поскорее покончить с делами. Желания оставлять этих двоих наедине долго, совершенно не возникало. — Где Ютака? — Сразу же перешел к делу вокалист. — А, ну… Он пошел разговаривать с менеджером. — Ответил Уруха. — Нагосаки впервые за сутки ответил. Похоже дела с плагиатом обстоят не очень хорошо, и мы все волнуемся. — Это мягко сказано. — Сайто уже нервно почесал висок. — Еще этот Хидео. Где, черт возьми носит моего брата?.. Да черт! — Шикнув, тот распустил волосы и длинные густые черные локоны, упали на плечи. — Да, так лучше. — Он облегченно вздохнул. — Не нервничай. Ты не в ответе за него. — Успокоил Уруха. — Раз он мой младший брат, то в ответе. — Пусть за Шона отвечает только он сам. — Ответил Таканори, поставив этим предложением точку по этой теме и вновь взглянул на выход. Рейта так и не вернулся, а с ним и его черноволосый хамоватый друг. Куда он его отвел? 0000 Аой утверждал, что горячая вода и прекрасный вид на лес, помогут «слишком молчаливому другу» собраться с мыслями, но брюнет ошибался. Когда тело до самой груди погрузилось в источник, и прошло несколько секунд, голову, словно взрывом, стали заполонять мысли. Приближающаяся война, несвойственное для разных видов поведение ёкай, их интерес к Таканори из-за которого наследник до сих пор истощен, утверждение и приказ отца о том что в Таканори демон и что его нужно убить, и конечно, сам вокалист который… который своими словами и этим взглядом полностью морально добил его. Рейта всегда кичился своим сильным духом и несгибаемой рациональностью. Он всегда знал — сила и мощь его внутренней стены, способной выдержать любую напасть и испытание, хватит с головой на него и всех камунаоби. Он был уверен, что когда-нибудь, все же, станет надежной опорой и защитой для всех, как и Иоши… Но сейчас… Почему-то именно сейчас он ощутил, как реальность и полная невозможность как в детстве полагаться на кого-то и прятаться за кем-то в случае чего, как будто обнимает его за плечи, заставляя страх тщательно растечься по венам. Рейта вздохнул и набрав в ладони воды, закрыл лицо руками. Теплые капли обильно стекли по щекам и подбородку, вновь упав в источник. Наследник был погружен в свои мысли ровно до тех пор, пока его лучший друг достаточно нагло и неожиданно не запрыгнул в водоем. Рейта, недовольно прошипел и отвернулся, уворачиваясь от всплеска воды. — С таким лицом тебе нужно было в Титанике сниматься. — Засмеялся брюнет. — Столько драматизма… Вот кому бы Оскар дали. — Я не настроен сейчас шутить. — Достаточно жестко ответил блондин. — На то я и здесь. — Аой пожал плечами и сел рядом, блаженно выдохнув. Пар, словно туман или облака, накрывал воду. Такая ассоциация заставила сразу же вспомнить внезапное появление отца и достаточно странный прыжок того на крышу. А еще, запрет родителя Аою, приходить к Рейте на помощь. — Как ты попал сюда? — Чуть погодя спросил Сузуки. — Ну, знаешь, когда мужчина и женщина влюбляются, они начинают целоваться и… — Аой-сан… — Устало выдохнул тот. — Твой отец запретил мне ехать к тебе… — Парень поднял взгляд вперед, рассматривая лес. — Поэтому я полетел. Ты в курсе, что металлоискатель все равно палит оружие камунаоби? Видел бы ты выражение лиц работников. Они меня лапали и рассматривали сколько хотели… Бесплатно! Устройство показывало, что со мной уйма железа, а они видели, что я чист. — Отец… в курсе, что тебя нет? — Если бы спохватились, мы бы это уже знали. Я не мог оставить тебя, когда тебе нужна помощь… Ты же знаешь. Мы ведь партнеры крови… — Он опустил взгляд. Почему-то за весь разговор тут, парень словно боялся посмотреть на Рейту, словно он… стесняется? Почему? Они оба были полностью ногие, но это не в первой. — Спасибо… — Рейта отвел взгляд. Он почувствовал неловкость, что из-за него, другу пришлось пройти через такое, рискуя понести наказание. — Тебе спасибо. Ответ блондина удивил. Наследник поднял на того взгляд и замер, словно сомневаясь, не обманул ли его слух? — За что? — Все же спросил тот. Аой слабо улыбнулся и наконец взглянул на Рейту. Глаза сами собой медленно и неспеша опустились ниже, заостряя внимания на губах друга, его подбородке, красивой шее с выпирающем кадыком, ключицах, красивой накаченной груди и мускулистым руках, и его… Прочистив горло брюнет отвел взгляд, всплеснув себе на лицо теплой воды. — Что доверяешь мне… — Наконец ответил он. — Как иначе? — Удивленно поинтересовался друг. — Расскажешь, что с тобой или заставишь играть в угадайку? Рейта много чего хотел сказать, но он никогда не умел говорить так, как Аой или даже Руки. Да и что можно рассказать, если он сам не понимает происходящего настолько, что связать мысли в единую цепочку просто невозможно. Поэтому пришлось говорить как есть. Бессвязно. Скупо на детали, но весьма богато на ругательства, которые у него созревали все это время. Когда Рейта говорил о волнении насчет повышенного внимания ёкай к Руки, странным перемещениям отца, и волнении о войне, Аой казался непоколебимым. Однако, когда наследник все же дошел до разговора вокалиста о странных снах, выражение лица брюнета заметно изменилось: стало серьезнее, даже, скорее напряжённое. Беспокойство брюнета делало проблему реальной, мешая притвориться, будто ничего не произошло. — Это невозможно. — Все же ответил Аой. — Может скажешь что-то кроме очевидных вещей? — Нахмурился Рейта. — Пахнет нарастающим пи… — Аой-сан! — Не злись. Бывают ситуации, к которым, рассказывая их, можно подобрать синонимы и найти выход. А вот с этой, с какой стороны не посмотри, один сплошной п*здец. — Спасибо. Ты очень помог. — Не злись. — Друг улыбнулся, разглядывая как солнечные лучи пробиваются сквозь листву деревьев. — Мы же вместе будем решать эту проблему. По-другому и быть не может. Я лишь настраиваю нас на нужный лад. — Какой-то сомнительный эффект создает этот твой «нужный лад». — Зато какой стимул к работе! Рейта вздохнул и толи от этого, толи по какой-то другой причине, в воздухе вновь повисла тишина. Наследник рассказал не все. Осталось еще кое-что важное. Оно не имело такой значимый и опасный для человечества характер, как все то, что он рассказал ранее. Многие бы посчитали это незначительным или даже обыденным, на что не стоит обращать внимание, но именно эта незначительная и житейская новость, добила наследника намного сильнее, чем все остальное. Она волновала его и была важна именно ему, но и она же, была самой таинственной и непонятной. — Возможно, мне признались… Аой заметно напрягся. Брюнет сел ровнее и повернулся к другу, шокировано на того взглянув. Похоже, Рейта недооценивал эту новость. Она не так мелочна, учитывая реакцию друга. — Кто? Таканори? Наследник поднял бровь и удивленно посмотрел на Аоя. С первой попытки и сразу в яблочко. — Я угадал? — Не дав и слова сказать, продолжил он. — Ну, я не уверен… Он не сказал, прямо… — Тот стал неуверенно увиливать, понурив голову. — Таканори неприемлемая партия, Рейта-сан. С какой стороны не посмотри. — Со всей серьезностью и неодобрением начал друг, чем весьма удивил наследника. Аой еще никогда не разговаривал с ним в таком тоне. Если быть точнее, он никогда не говорил серьезно. Это же Аой. Брюнет заставил себя откинуться о бортик источника, но расслабиться было выше его сил. — Не буду читать лекцию о том, что камунаоби и люди не могут быть вместе. Даже несмотря на то, что ему открылся какой-то третий глаз, он все еще человек. Черных глаз я не видел вчера, хоть смотрел на него, когда ты… — он прочистил горло. — обнял его. Он улыбался тебе, странно, да, но глаза у него были обычные, человеческие. Я слышал, он очень плохо обращается со своими «любовницами», но несмотря на это, фанатки его все равно любят. Покопавшись поглубже, я узнал, что он обращается со своим любовником, — Аой интонационно подчеркнул последнее слово. — хуже, чем с цепной собакой. Использует его словно раба, а тот только рад услужить. Иными словами, тот еще разбалованный гаденыш. Рейту пробила волна внезапного гнева. Меньше всего он хотел подобное услышать от лучшего друга. То, как он назвал его, показалось настоящим оскорблением. Как он может говорить так о Руки?! Рейта прикрыл глаза и отвернулся, сжимая кулаки. Он старательно пытался подавить гнев и желание врезать. — Да и… Разве тебя интересуют парни? Не знал… — неуверенно продолжил друг. — И это говоришь ты? — Холодно спросил Рейта. Похоже его голос был настолько недружелюбный, что и Аой это заметил, но наследник не собирался останавливаться. Он вспомнил с каким отвращением отец смотрел на вокалиста, как брезгливо вытирал о татами подошву после него. Кровь от гнева закипала. — Ты постоянно встречаешься с новыми людьми — любовниками, используешь их и меняешь их как перчатки. С чего ты взял, что можешь делать выводы о ком-то почитав сплетни?! Аой в удивлении втянул в рот воздух, но сказать ничего так и не смог. Он замолчал. Тишина вдруг стала настолько ощутимой, что даже звуки леса не могли никак этому помешать. Оба смотрели друг на друга по-разному: один удивленно, другой — охваченный злобой. Два друга, знакомых так много лет, которые столько пережили вместе, казалось, узнали нечто новое о своем товарище сегодня. Сожаление о вырвавшихся словах с новой силой, заместо гнева стали душить парня. Рейта несколько раз плеснул на себя воду, чтобы как-то успокоиться, но у него не вышло. — Аой… прости. — Прошептал тот. — И ты меня… — Так же тихо ответил брюнет. Вновь тишина. Такая заметная, такая уже привычная. Почему он так разозлился? Ведь сам и хуже думал о Таканори несколько недель назад. «Разве тебя интересуют парни?» всплыли слова Аоя в голове. Почему он использовал именно это предложение? Оно звучало скорее, как утверждение, чем вопрос. Нравятся ли ему парни? Этот вопрос не вызывал у него ни отвращения, ни малейшего отклика в душе, ровно так же, как и вопрос «нравятся ли ему девушки?». Он не знал ответ, да и нужен ли он ему? Возможно, ему важнее сам человек, а не его пол? Тогда… Нравится ли ему Таканори? 0000 Все почти готово. Приготовления к фотосессии завершены, фотограф приедет через час. Не хватает лишь Шона. Как всегда. Ютака присоединился к друзьям чуть позже. Выглядел он чернее тучи. От плохих новостей ли, или же это просто особенность его внешности, но от такого вида, злить его вовсе не хотелось. Сайто вопросительно кивнул, а Уруха и Руки стали напротив лидера, чтобы лучше того рассмотреть. Некоторые участники стаффа тоже стали подтягиваться. Всем было интересно узнать разговор с менеджером. Парень лишь хмуро покачал головой. — Bey-J отказываются идти на уступки. — Начал Ютака. — Они хотят публичного извинения, и чтобы мы «передали то, что украли». То есть отказались от всех песен, которые придумали к новому альбому. — Пусть подавятся этим условием. Этого не будет. — Таканори сказал это так твердо и уверенно, что это больше походило на итоговое решение, чем на мнение. — Я тоже так думал, пока не узнал всю серьезность положения в интернете. — пояснил лидер. — Хейтеров все больше. Скандалы быстро разносятся. Менеджер нанял адвокатов. Они сами посоветовали так сделать. Сказали, что так проще. — А что-то толковое они могли предположить? Убедить людей, что это Bey-J украли наши песни. — Пока безрезультатно… — Выдохнул парень. — О Шоне тоже все больше идет слухов. Разных, непохожих друг на друга. Но все они негативные и накладываются один на один огромным камнем. Скоро он провалится и упадет, задев нас всех. Таканори глубоко вдохнул, потоптавшись на месте. — А я думал это только у меня призвание слагать метафоры. — Собеседники, с Каем в том числе, бросили на него неодобрительный взгляд и вокалист лишь пожал плечами. — Усугубляет положение и то, что менеджер еще не знает, что с нами нет Шона. Если мы не отправим полный фотосет с пятью участниками, Камуро его выгонит. — Ты все еще защищаешь его?! — Нет. Сейчас, мне будет обидно, что его может выгнать менеджер раньше меня. Друзья переглянулись, словно сомневаясь, правильно ли они все расслышали. Похоже от Ютаки таких кардинальных решений никто не ожидал. — Сайто-кун, прости. — Кай неловко улыбнулся, глядя на длинноволосого парня. — Не извиняйся. Это давно пора нужно было сделать. Я говорил об этом. — Но, если Шона исключат, будет еще хуже. — Наконец заговорил Уруха. — Прессе не составит труда подать информацию так, что Шону стыдно находиться с плагиаторщиками или же… — Поэтому я еду в прошлый город, где мы были. Я привезу его сюда в целости или нет, но эта фотосессия пройдет вовремя. В такой период его нельзя выгонять. Кай старался говорить спокойно, желая дать уверенность участникам и стаффу, что существует план и все под контролем. Руки опустил глаза заметив побелевшие от сильно сжатых кулаков костяшки пальцев у лидера и только открыл рот, желая его предостеречь от глупой поездки, как Ютака его перебил. — Ру-чан, проводишь меня? Ютака не стал дожидаться ответа. Он развернулся на пятках и направился в их номер, чтобы переодеться. Таканори просто не переваривал подобные приказы без ноток просьбы или одолжения собеседника, но все же простил такой поступок, мысленно сославшись на волнение лидера. 0000 Сквозь носки, стопы чувствовали приятный мягкий ковер, который лежал по всем коридорам. За такое короткое время, что они здесь, Таканори умудрился выучить все развилки такого лабиринта. Ютака шел впереди. Странно, но даже его спина казалась очень недовольной. Руки посмеялся от такой мысли, и все же спросил: — Боишься заблудиться и решил взять меня вместо хлебных крошек или ниточки? Руки знал, что шутки сейчас неуместны. Он поймал себя на мысли, что любит шутки и подколы так же, как и Аой и ему стало противно. Рейта сейчас с ним. Вполне возможно одни. А он просто закрывает на это глаза. Да и как его может беспокоить больше это, чем положение группы?! Ютака промолчал. Спустя несколько поворотов, он остановился у двери в их номер. — Он на источниках с тем парнем. — Что? — Не понял Таканори.  — Я видел, как Рейта с его другом пошли на источник, когда разговаривал с менеджером. — Ну и что с того? — Руки сделал вид, что вовсе не заинтересован этой темой, хотя голос его все же дрогнул. Кай открыл раздвижную дверь, и неспеша зашел. — Я могу не обращать внимания на твои неуместные шутки, Така-кун, но только не на ложь. — Какая ло… — Я видел вчера тебя. — Перебил его барабанщик. — И видел то, что вчера с тобой было, как и то, как ты резко успокоился в его объятьях. — Ютака кинул свой телефон на постель и стал снимать одежду. — Совпадение. Кай лишь недовольно на него взглянул. — Помнишь, что я говорил тебе? О том, что тебе нужно влюбиться, чтобы пережить неприятности? Там в зале, я не все сказал. Вообще, Bey-J обвиняют только тебя. — Что, прости? — Но мы с менеджером единогласно решили, что раз они обвиняют тебя, то они обвиняют всех нас. — Ютака, ты… — Просто доверься мне! — Ютака не выдержал и повысил голос. Он перестал одеваться и зло посмотрел на друга, стоя в одних боксах. Руки замер. — Мы в туре будем всего две недели. Потом возвращаемся в Токио… И вот тогда будет непросто… Ты наше сердце группы. Если с тобой что-то случиться… — Что может со мной случиться? — Хмыкнул он. — Критика. Неоправданные обвинения. Оскорбления… Ты очень ранимый. Я просто… — Кай нахмурился. Выражение его лица стало как никогда серьезным, и он отвел взгляд, словно следующее предложение ему было совсем непросто сказать. — Некоторые знаменитости, от достаточно… негативного отношения общества к себе, делают с собой что-то ужасное… — Ютака… — Руки выдохнул, закатив глаза, но тот лишь жестом попросил того замолчать и вновь поднял на вокалиста взгляд. — Я знаю тебя. Лучше, чем ты думаешь. Я боюсь, что ты вдруг закроешься в себе и не будешь никого к себе подпускать… Но я надеюсь, что ты подпустишь того, кого действительно любишь. 000 Странная все же у Ютаки логика. И когда он стал таким романтиком? Возможно, он слишком хорошо живет и нужно его все же заставлять писать песни. Строя коварный план, Таканори все же добрался до источника. Парень быстро ополоснулся, но выходить из душевой не спешил, так и оставшись держаться за ручку двери, ведущей на улицу. Он не мог себя заставить двигаться дальше. Волнение медленно набирало силу. За этой дверью может находиться Рейта. Рейта и этот его друг. Что если они… непросто друзья? Что если он увидит сейчас что-то такое, чего он так долго избегал? Что если это, разобьет сердце? — … Не буду читать лекцию о том, что камунаоби и люди не могут быть вместе. — Еле слышно донесся голос Аоя за дверью. Руки застыл. Он перестал дышать. Его глаза изумленно округлились. — Даже несмотря на то, что ему открылся какой-то третий глаз, он все еще человек. Черных глаз я не видел вчера, хоть смотрел на него, когда ты… обнял его. Он улыбался тебе странно, да, но глаза у него были обычные, человеческие. Я слышал, он очень плохо обращается со своими «любовницами», но несмотря на это, фанатки его все равно любят. Покопавшись поглубже, я узнал, что он обращается со своим любовником, хуже, чем с цепной собакой. Использует его словно раба, а тот только рад услужить. Иными словами, тот еще разбалованный гаденыш. Несколько секунд вокалист стоял в полном шоке, вцепившись в дверную ручку с такой силой, что казалось, она могла лопнуть. Нет никаких сомнений. Говорят, о нем. Одно дело догадываться самому, что эти двое камунаоби из его сна и совсем другое… случайно услышать это от них самих. Когда прошла первая волна шока, Руки ущипнул себя. Больно. Правда больно. Значит это не сон. Он не спит. Он узнал нечто, что махом отвечало на уйму вопросов, но только стало непонятно, радоваться или же бежать в испуге? Бежать подальше от неизвестности, от того, во что не верил всю жизнь. И… бежать от самого себя? За дверью возникло молчание. Руки ближе прислонился к двери, с какой-то одержимостью ожидая услышать ответ Рейты. — И это говоришь ты? Ты постоянно встречаешься с новыми людьми, любовниками, используешь их и меняешь их как перчатки. С чего ты взял, что можешь делать выводы о ком-то почитав сплетни?! Вокалист вздрогнул. Да они с Рейтой ссорились, но настолько озлобленный голос парня он слышал впервые. Счастливая улыбка сама собой появилась на лице. Щеки залились румянцем. Один лишь этот разговор обеспечил счастливое опьянение на долгие недели. Можно даже сказать, что поручение лидера он выполнил. Значит, это все правда. ВСЕ ЭТО! И как минимум, он не противен Рейте! А как максимум… Это он обязан узнать сегодня. Руки отошел от двери и вернулся в раздевалку. Нужно закончить все дела, чтобы ничто не смогло отвлечь от разговора. 00 0 0 0 Тишина вокруг друзей долго витала вокруг, все больше утяжеляя воздух неловким моментом. Слово «никогда» больше подходило для описания периодичности ссор Рейты и Аоя чем слово «мало» или же «редко». Даже если задуматься, Рейта никак не мог припомнить спор с брюнетом, а после того, как они стали братьями по крови, между ними словно образовалась особая нить, связь, которая позволяла без слов понимать все, что чувствовал товарищ. Но вот спустя столько времени, из-за совсем неожиданной причины, эта самая нить, нет, не разорвалась, но стала словно длиннее и петлистее, затрудняя понимание лучшего друга. И все это из-за Таканори. Разговор с другом ровным счетом не дал Рейте ничего, кроме первой ссоры. Он не получил полезную информацию, и ему не стало легче морально. Впрочем, он знал, что так и будет. Блондин устало выдохнул и развернулся, намереваясь выйти из источника. У него есть дела, которые он должен делать: следить за Руки, параллельно пытаясь избежать от вокалиста вопросов, на которые он не сможет дать ответ. Эти дела не такие важные, как должны быть. Они даже скорее эгоистичные, учитывая приближающуюся войну. Рейта знал это и это понимание с треском разрушало внутренние устои, к которым он привык и которые он чтил. Эти дела не имели значимость для многих, но они стали значимы для него. Рейта стал выбираться из водоема. Мускулы на накаченных руках наследника напряглись, когда парень сделал усилие, чтобы поднять тело из воды. — Ну, а если вернуться к теме с видениями Таканори Мацумото… Внезапный разговор друга заставил наследника замереть. Рейта повернулся к Аою. Тот, сидел, задумчиво наблюдая за деревьями, словно вовсе не заметив желание своего собеседника уйти. — …Я не смогу тебе ответить. Но это не значит, что я вовсе бесполезен. Рейта нахмурился и медленно сел обратно на свое место. С самого начала в глубине души он знал, что от Аоя он сможет получить лишь подмогу в бою. Что друг сможет последить за Руки, когда наследника не будет рядом, и только. Обширными знаниями брюнет никогда не блистал, а посему Рейта вполне предугадывал окончание разговора без наличия результата и в какой-то степени был к этому готов. Но такой поворот событий его обескуражил. — Говоришь, что… Таканори утверждал, что его сны были… из жизни в эпохе Кинсей? — Аой обратился к нему с вопросом, но, почему-то взгляд его был направлен куда-то вдаль. Казалось, каждое слово вдруг стало даваться ему с трудом, словно тема ему неприятна. — Да. — Настороженно произнес наследник. — Это значит примерно триста лет прошло… — Прошептал задумчиво тот. — Здорово бы поразговаривать с тем, кто жил тогда. Рейта дернул головой. Со стороны могло показаться, что наследник усиленно о чем-то думал, но мысли его оставались пусты. Он пытался найти в словах товарища смысл, но пока, казалось, Аой нес какой-то бред. Как и всегда. Камунаоби живут столько же, сколько и люди. Даже глава клана, в лучшем случае может прожить сто лет. Души людей сразу же безвозвратно уходят в мир, который никому неизвестен, а камунаоби перерождаются, продолжая жить на земле, безвозвратно забывая прошлую жизнь. Что касается юрей или ёкай, предпочитающих жизнь на земле, чем в родном мире Шепота, то их память сравнительно коротка: они помнят последние пятьдесят лет жизни, а все остальные воспоминания, так же так и души людей, уходят в небытие. Друг неожиданно усмехнулся своим мыслям. Вид у него был самодовольный, что в обычное время весьма типично для него, однако сейчас, что-то стало не так. Что-то в поведении лучшего друга неожиданно заставило наследника быть настороже. — Есть все же плюсы, в моих прогулах уроков в школе. Если бы я был таким же книжным червем, как и ты, сейчас бы мы оба сидели без ответов. — Беспечно улыбнулся брюнет, разглядывая бортики источника. Это был все тот-же Аой. Самовлюбленный, смешной, старый добрый друг, который скорее умрет, чем предаст его. Так почему Рейта начинает чувствует подвох? — Что ты несёшь? — Не выдержал тот. — Кое кто, вместо уроков, рассказал мне легенду, когда я прогуливал ёкаеведение. Что тебе, мистер всезнайка, известно о сокусимбуцу? — Аой бросил короткий косой взгляд на друга. В его глазах блеснул странный огонек. — Практика добровольной самомумификации буддистских монахов. — Отчеканил Рейта словно заученную строчку из книги. — Насколько мне известно, в период Кинсей, эта штука была популярней любой мальчуковой корейской группы нашего времени. — Не уверен. — Может и нет, но тогда это еще не было запрещено. — В любом случае, это не имеет никакого смысла. Все, кто смог пройти это ужасное испытание получили то, что пытались обойти — смерть. И к тому же мучительную. Они погрязли в тщеславии, желая обрести силу и возвысится до богов, а как раз именно гордыня и желание стать идолом все портило. Мечта стать Буддой, заставляет… — Сначала ты ешь ягоды, избавляясь от жира — перебил того друг, — потом ешь кару и ядовитые орехи, запивая вкуснейшей свежевыжатой смолой вместо смузи на завтрак, а когда твое тело будет по умолчанию занимать первое место за лучший косплей на Хэллоуин, тебя посадят в ящик и закопают, а единственной компанией будет бамбуковая трубочка, чтобы ты имел возможность дышать, и веревочка, соединенная с колокольчиком, чтобы раз в день ты мог звонить в него и огорчать своих врагов тем, что ты пока еще живешь. Странное чувство не отставало. Но это точно Аой, а не какая-то жалкая подмена. Так почему же.? — Все они умерли. К чему ты клонишь? — терял терпение Рейта. — Некоторые… камунаоби тоже такое делали, признав буддизм, вопреки фактам. Отвергая синтоизм. — И камунаоби не стали исключением. Всех ждала одна участь. — Не все… Один камунаоби, сотни лет назад сбежал из клана, после несчастного случая с его ребенком. Его сын сгорел, и он решил не умирать и дождаться его перевоплощения в том же теле, в котором он его воспитал. — Сумасшедший. — Фыркнул блондин. — Если камунаоби сгорел… — То он не сможет переродиться вновь, да… Однако, тот камунаоби прошел сокусимбуцу. Говорят, что он и правда стал буддой и теперь телепортируется в своем ящике по всей Японии, в поисках сына. — Я все еще не понимаю тебя. Кто тебе это сказал? — Рейта, этот парень, жил в эпоху Кинсей. Наследник взглянул на друга сначала пораженно, потом скептически. — Знаю, за кого ты меня принимаешь. — Фыркнул брюнет. — В книгах такого подтверждения нет. Это всего лишь слух, который и без этого очень редко можно услышать. — Даже если, предположим, это и правда, его невозможно найти. — Да. Мне или любому другому камунаоби и тем более человеку. Но рано или поздно, ты займешь место отца. В тебе с рождения есть власть над нами. Как бы не был силен этот будда-самоучка и как бы не раздулось его ЧСВ, он остается камунаоби. А все камунаоби подчиняются своему предводителю. Заставь его подчиниться тебе, Рейта-сан. Только он может ответить на твои вопросы. Рейта нахмурился, долго разглядывая друга и отвел взгляд, сохранив молчание. Все это вдруг стало слишком странным. Наследник постарался прислушаться к своим чувствам. Казалось чего-то не хватает. Друг вел себя скрытно. Он словно… нет. Не так. Он и впрямь… заблокировал свои мысли, не давая Рейте прочитать себя. Почему? — И как ты думаешь я его найду? — Не знаю. — Честно признался друг. — Раз он как божество, то и относиться к нему, я полагаю, нужно соответствующе. Предупреждаю. Видок у него, наверно, тот еще…. Ну и запашок тоже. Иди прямо сейчас. Возможно, он знает и про надвигающуюся войну. — Таканори… — Я присмотрю за рёканом. Никакое существо не пересечет его порог кроме людей. Ну и богоподобного меня. Рейта вновь одарил друга подозрительным взглядом. — Я знаю, что ты не так прост в формулировках. Меня не интересует весь рёкан. Аой немного помедлил. По его виду было понятно, что он не очень доволен тем, что его раскусили. Он пожевал внутреннюю часть щеки и с каким-то трудом произнес: — Я прослежу за тем, чтобы на Таканори не покушались. Кроме тех случаев, в которых он сам себя покалечит. Тогда я ему мешать не буду. 00000 Рейта сам себе напоминал безвольный камушек, который бросают дети куда только захотят, а сам камешек ничего не мог поделать, как только лишь летать с одного места в другое, без какого-то права на выбор. После источника, наследник второпях оделся, полностью погрузившись в свои мысли. Ему не хотелось думать, что поиски какого-то живого мифического трупа, странствующего по всей стране, вдруг могут затянуться больше, чем один час. То, как реагирует Аой на Таканори вовсе нельзя назвать «приемлемым отношением» и понять почему это друг недолюбливает вокалиста, Рейта тоже не мог. Однако, это и впрямь мог быть единственный шанс узнать ответы на вопросы. Понять, что происходит с Руки. Правда ли то, что наследник увидел вчера? Действительно ли Таканори опасен? Но даже если это и так, даже если отец прав и вокалист истинное зло, Рейта все равно свернул по тропинке, выложенной диким камнем среди традиционного японского сада, и направился к отелю. Он должен сам предупредить Таканори о своем уходе. О том, что он скоро вернется. Обязательно. — Стой! Кто-то крепко схватил наследника за запястье, не давая двигаться дальше. Рейта обернулся, взглянув на весьма взволнованного друга. С черных как смола локонов на не менее темную водолазку друга стекала вода. Аой все еще скрывал свои чувства от него, но вот контролировать свое выражение, тот так и не научился. Он словно хотел… чтобы Рейта ушел. Что он задумал? Рейта сохранил молчание, без какой-либо доли эмоции встретившись с ним взглядом. Он тоже возвел ответный барьер к своей душе. Буквально физически ощущал, как что-то внутри становится тяжелее, непроницаемее, а вместе с тем и холоднее, но это, скорее следствие обиды. Аой замешкался. Конечно же он понял ответное нежелание Рейты быть открытым, но продолжил: — Куда ты направляешься? — Скажу Таканори, что скоро вернуть. Рука сжала запястье сильнее. — Зачем? Думаешь, он тебя отпустит? С как их пор ты спрашиваешь разрешение у людей? — С тех самых, когда я стал его личным стаффом. — Он тебя не отпустит. — По крайней мере он будет знать где я. — Это ему не интересно, ведь ты не будешь приносить пользу. Аой внимательнее посмотрел на друга после таких слов, но ни один мускул на его лице так и не дрогнул. — Что ты задумал, Аой-сан? — все же спросил тот. — Ничего, чтобы навредило тебе. — Я спрашивал за… — Я лишь пытаюсь помочь. — Тот резко отпустил руку и отстранился. Ты тратишь время в пустую. Давно бы вернулся. Странно, но эта ситуация напомнила вчерашний разговор с отцом, только теперь Рейта словно надел шкуру своего отца и разговаривает с близким существом, пытающемся увернуться от вопросов словно от ядовитых кинжалов, летящих в него. Рейта мало хотел походить на отца, если, конечно, не считать величину его силы, но кое-что он все же вынесет из из последнего разговора: не идти туда, куда его так отчаянно зовут. — Я найду этого камунаоби. Но как-нибудь потом. — Что? — Не сразу понял брюнет. — Кто тебе это рассказал? — Перевел тему блондин, повторив ранее проигнорированный вопрос, но уже более настойчивым тоном. — Разве это важно? — Удивился друг. — Какой-то ученик, который тоже прогуливал в этот момент. Такой беспечный ответ. Словно ему это говорит пятиклассник, а не взрослый мужчина. — Почему ты отставляешь поиски ответов? Рейта открыл рот, желая что-то сказать, но вдруг его перебил озлобленный крик, прямо из рёкана. — Ах ты ублюдок! Рейта и Аой резко обернулись в сторону голоса. — Это твоих рук дело?! Что ты творишь?! Это не кричал Таканори, и от этой мысли Рейте слегка полегчало. — Голос Сайто-куна. — Нахмурился Аой. — «-куна»? — Удивленно повторил Рейта уставившись на брюнета. — Сдружились с ним, потому что он громче всех смеялся над прозвищем златовласки. Наследник набрал в легкие воздуха, чтобы что-то сказать, но и сейчас его перебили, однако в этот раз глухие удары и звуки бьющейся аппаратуры. Решение отставить разговор на более удачный момент, друзьями было принято ежесекундно, словно они были одним живым организмом. Барьеры, которые они выстроили между собой разрушились, и они одновременно кинулись в старый отель на крики и звуки борьбы. Чувство неизменной сплоченности и связи крови друзей, все же успокоило наследника. Он добьется от него объяснений, но только не сейчас. В обустроенном под фотосессию зале, скопился народ. На татами лежал разбитый в дребезги софтбокс. Рядом с ним, стоял Уруха и один из мужчин из стаффа и они оба с трудом сдерживали разъяренного Сайто. Рейта быстрым взглядом оглядел помещение, не сразу заметив низкорослого, но уже такого знакомого Руки. Вокалист стоял среди кучи людей из стаффа и пристально глядел на черную фигуру стоящую рядом с Ютакой у самого входа. Рейта присмотрелся. Это был Шон.