Вольфрам вместо сердца

      Реборн находит несколько забавным тот факт, что все так легко принимают истинную сущность Тсуны. Хотя «легко» – это понятие относительное. Разумеется, чтобы привыкнуть к мысли, что их одноклассница/подруга/босс не кто иной, как робот или девочка-андроид, требуется время. Но месяца им хватает. Это и странно, и смешно, но Реборн тоже привыкает к тому, кто его ученица и что он тут только как надсмотрщик, нужный для контроля за действиями искусственного интеллекта. У Реборна и нет особого выбора, это его задание, ему нечего кривить нос, и, если честно, то Аркобалено интересно, к чему всё приведёт.       Не менее смешно наблюдать за попытками хранителей «оживить» Тсуну. Не в прямом смысле слова, конечно.       Рёхей рассказывает девушке про эмоции и чувства, за что удостаивается спокойного взгляда Савады и скептических от остальных, ведь Тсуна прекрасно знает, что это. В её голове есть трактовка любого слова, определение всего непонятного. Но простые описания человеческой натуры не помогут ей чувствовать, а не имитировать. Сасагава протягивает ей «Пиноккио», будто бы сказка заставит Тсуну желать стать настоящей девочкой. Гокудера хлопает себя по лицу, считая затею идиота-боксёра невероятно глупой… а потом сам даёт Десятой книги: «Мечтают ли андроиды об электроовцах», «Я, робот», «Двухсотлетний человек» и другие. Савада спокойно принимает томики, но вместо чтения скачивает их себе в базу данных, тратя на ознакомление с каждой историей несколько секунд. А потом просто делится с Хаято аналитическим докладом о языке, стиле письма и объективной оценкой всей работы. На вопрос: «Понравилось?», Тсуна никогда не отвечает, лишь пересказывает выводы литературных критиков.       Такеши находит ироничным, что именно он учит Тсуну улыбаться по-разному, объясняет, когда и какие эмоции подходят лучше, рассказывает про психологические особенности людей. Савада берёт на заметку, но улыбнуться не идеально она не может.       Хибари разочаровывается в девчонке, если раньше Тсуна казалась ему интересной, то сейчас, зная, что она просто машина, Кёя наполнен презрением к ней… и каким-то ожиданием. Он будто ждёт чего-то необычного, наблюдает как охотник за жертвой. Хибари часто вызывает Тсуну на битву, вначале неизменно получая отказ и злясь на бесполезный искусственный интеллект. Но ГДК быстро находит брешь, говоря, что это тренировка и что она поможет стать ему сильней, следовательно, Вонгола останется в плюсе. Тсуна соглашается, не видя, что её обводят вокруг пальца. Хибари разочаровывается сильнее.       Мукуро тоже не остаётся в стороне, кажется, именно иллюзионист больше всех заинтересовался Савадой после того, как узнал правду. В лице всезнающей девочки-андроида он находит отличного собеседника, обсуждая с ней труды Канта, Декарта, Диогена и его самого любимого философа – Макиавелли, не раз цитируя «Сила всегда права» и «Кто хочет жить в мире, тот должен готовиться к войне». Мукуро в тайне надеется, что Савада Тсунаёши станет тем фактором, который поможет воплотить его цели в жизнь.       Неожиданным заинтересованным в Тсуне лицом становится Козато Энма, который видит в девушке что-то родное. Конечно, она не очень похожа на него, слишком прекрасна, уверена в себе и сильна духовно. Энма влюбляется. Не потому что Тсуна идеальна, а потому что его привлекают её немного пустые глаза и не совсем правильная улыбка, Энме нравится, что Тсуна борется за Вонголу, но не забывает о других. Девушка спасает его и других членов Семьи Шимон, пусть они чуть не стали врагами. Его сердце стучит быстрее, когда Савада проходит мимо, лицо краснеет, когда девушка заговаривает с Энмой. Козато чувствует, что его жизнь наконец-то становится нормальной, что он достиг счастья.       Энма не знает, почему друзья Тсуны смотрят на него с сожалением. Не знает, почему Рокудо Мукуро усмехается одновременно хитро и с жалостью, не знает, почему Хибари Кёя смотрит с презрением… Не знает, что Тсуна спасла его, только потому что это было выгодно Вонголе.       На его признание Тсуна отвечает по правилам этикета, вежливо кланяется и говорит о дружбе, тем самым отказываясь встречаться.       Реборн лишь качает головой. Ни Энма, ни хранители не сдаются в своих попытках достучаться до сердца Тсуны. Вот только нельзя достучаться до того, чего нет.       А потом… потом Реборн думает, что ошибся.       Тсуна немного криво, совершенно неидеально и непривычно улыбается, слыша сомнительную и абсолютно не смешную шутку Гокудеры, над которой не посмеялся даже Ямамото.       Она отказывается драться с Хибари, аргументируя свой поступок простой для других и такой сложной для неё фразой: «не хочу». Для Кёи это становится вызовом, и он постоянно пытается побудить девчонку к сражению, ведь противник она интересный и сильный.       Савада приходит посмотреть соревнования Сасагавы, потому что он попросил, хотя раньше девушка бы отказалась, ведь это времяпрепровождение не приносит никакой выгоды Вонголе.       – Шопенгауэр определял человека как сгусток воли, который осознаёт себя и обладает разумом, – как-то раз говорит Мукуро, усмехаясь собственным мыслям. – Разве ты не подходишь под это определение?       Тсуна, которая всегда отрицала, что она – человек, впервые с её возможностью найти любые ответы в интернете не знает, что сказать.       Когда Энма после сражения с Бермудой увидел «внутренний мир» Тсуны, он не испугался и заявил, что это не делает Саваду кем-то другим. Ведь Энма изначально полюбил именно ту немного странную и неправильно идеальную Тсуну, и от этих чувств он не откажется. Кажется, в этот момент девочка-андроид смутилась.       И Реборн действительно приходит к выводу, что человек из Тсуны получится лучше, чем он думал, что названная ученица не столь искусственна. Наконец-то Аркобалено, смотря на Саваду, не думает о том, как всё было бы, если бы настоящая Тсуна не попала в детстве под машину, ведь нынешняя Тсуна не хуже. Сильнейшему киллеру современности кажется, что всё не так уж и плохо…       Недолго ему так кажется. Реборн замечает внимательный изучающий взгляд Тсуны, которая чуть позже хорошо копирует живую мимику и поведение людей, чего раньше она не делала, потому что не было потребности в этом. Теперь же, когда приближается её время знакомиться с Семьями Альянса, Тсуне нельзя вызывать подозрений, нельзя казаться искусственной.       – Неуправляемая вагонетка несётся по рельсам, – однажды вечером начал разговор Реборн в попытках отогнать (или подтвердить?) свои сомнения. – На её пути находятся пять человек, привязанных к рельсам. Столкновение их убьёт. Ты можешь переключить стрелку и поехать по другому пути, но там тоже есть человек, один, и у него нет возможности уйти с рельс. Что ты будешь делать, если остановиться или использовать пламя нельзя? Кого убьёшь?       Глаза Тсуны стекленеют, девушка снова обращается к поиску информации по базам данных, даже не пытаясь найти ответ самостоятельно.       – Эта задача не имеет решения.       – Верно, но я не прошу назвать мне правильный ответ. Скажи, что ты предпримешь?       – Рациональнее задавить одного человека, так выживших будет больше, – моментально отвечает она.       Тсуне не свойственны душевные муки над тяжёлым выбором.       – Хорошо. Что если этот один человек на дороге – ребёнок?       – Я не вижу разницы в этих двух условиях.       Реборн не осуждает, не ему – киллеру, подобным заниматься, он ведь и сам не моралист.       – Хорошо, что если этот человек – кто-то из твоих знакомых. Ямамото, например, или Козато?       Савада ненадолго затихает.       – Не вижу разницы.       – Правда?       – Пусть Ямамото Такеши – член Вонголы, но в моей программе стоит приоритет Семьи, а не одного человека. Козато Энма и вовсе не входит в Семью или даже в Альянс. Так что мой ответ неизменен.       Реборн качает головой, а вот это он уже понять не может. Так просто отказаться от друзей и соклановцев даже он, отъявленный наёмник, не смог бы. Аркобалено мысленно зацепляется за слова Тсуны о Вонголе. Благо Семьи, да?       – А если этим человеком будет Ноно Вонгола?       Савада Тсунаёши поворачивает голову, чтобы посмотреть своими неживыми глазами на Реборна, и совсем не подходяще для ситуации улыбается, привычно для себя растягивая губы в столь ненавистной Реборном идеальной улыбке.       – Я всё ещё не вижу разницы. Жизнь пяти человек весомее.       Реборн окончательно понимает две вещи.       Первое. Тсунаёши – это машина без изъянов, идеальный искусственный интеллект, способный к саморазвитию. Когда её забирают в Италию, ей не только меняют тело, чтобы девушка выглядела взрослее, но и дорабатывают конструкцию, добавляют новые программы и установки. Не нуждаясь во сне, Тсуна по ночам изучает творения людей, их обычаи и особенности. Почти двадцать четыре часа в сутки она наблюдает за жителями Намимори, сканирует, запоминает… имитирует. Тсуна легко запоминает новое, повторяет и делает вид, что сама меняется. Но внутри она остаётся всё той же идеальной машиной без сердца. Пустоту в вольфрамовом экзоскелете заполняет лишь такое же ненастоящее, как и его хозяйка, пламя.       И второе. Грядёт что-то интересное.

***

      Тимотео был прав в том, что Тсуна станет идеальным боссом. Её сила пламени неоспорима, её нечеловеческие способности в вычислении, усиленный слух и умение ощущать пульс людей, вся информация мира в её голове – всё это не даст никому и шанса обмануть или победить Десятую Вонголу. Девушка уже успела стать авторитетом в глазах подчинённых и членов Альянса, всего лишь за год на своём посту она нашла несколько предателей и уничтожила две вражеские Семьи. Ни у кого в мире мафии не возникло и мысли, что Савада Тсунаёши недостойна быть донной Вонголы.       Тимотео продолжает думать, что был прав, вплоть до того момента, когда ему приходиться смотреть в дуло пистолета, который держит нависшая над ним обладательница ярких янтарных глаз. Тсуна предпочитала убивать с помощью пламени, но в этот раз ей придётся стрелять, ведь когда обнаружат сожжённое тело Ноно, подозревать кроме неё никого не будут, слишком мало носителей Небесного атрибута. А уж о том, чтобы никто не заметил её, пока она пробирается в загородный дом бывшего босса Семьи, Тсуна уже позаботилась.       Девятый не пытается убежать. Зачем? Тсуна быстрее, её вольфрамовая хватка сильнее. Старик принимает такой конец, не отрывая взгляда от лица своего творения.       – Тимотео, – Тсуна уже давно не зовёт его «Ноно» или «Босс», с тех самых пор, как заняла пост Десятой. Да и своим создателем она этого человека не считала, Тимотео лишь выдвинул предложение, реализовали всё другие люди, учёные под предводительством Верде. Но и ему Тсуна уже отплатила, сняв проклятие Аркобалено. – Мои расчёты показывают, что ваше существование и ваши попытки влиять на политику Вонголы мешают развитию Семьи по выбранному мной курсу.       Старик улыбается. Улыбается так, как никогда не сможет улыбнуться Тсуна, даже с её способностью к имитации. Улыбается с болью, потому что именно в этот момент Тимотео понял, что ошибся. Он полностью провалился в своих расчётах, думая, что в будущем Вонголы есть место для него и его мировоззрения. За одну секунду Тсуна в его глазах из идеального творения становится великой ошибкой.       По особняку проносится приглушённый звук выстрела. И теперь Тсуне ничего не мешает сделать Вонголу идеальной. Под стать себе.