***
Это и правда похоже на гастроли. Все лето и осень расписаны: Райан нагуглил клубы любителей в каждом крупном городе своего родного штата, и даже в соседних. Между соревнованиям еще надо было сходить на церемонию выдачи дипломов в школе*. Но она Райана волнует очень мало. Подумаешь, прийти, выслушать торжественную речь, получить диплом, шапочку выпускника и ежегодник. Ради этого Райан даже не собирался более щадить свое лицо. Раз заденут, значит, заденут. И тогда он вернется в школу с боевыми шрамами и вызовет еще большее восхищение, чем обычно. Необходимость снова сидеть на низкоуглеводной диете, вызывает легкое недовольсво. Не то, чтобы это было слишком тяжело, Райану не привыкать ограничивать себя. Он давно уже рассматривает свое тело как машину: для безупречной работы необходимо заправлять ее хорошим топливом — белками, полезными жирами, овощами и фруктами. Но сама идея, что ему чего-то нельзя, даже попробовать, вызывает у него неприятие. Хорошо хоть, Джейк оказался понимающим, и просто не обращает внимания, если Райан вдруг язвит или огрызается на него больше обычного. Или Тайлер посылает его — сначала нахуй, затем на тренировку, сбросить напряжение. Намного больше необходимости сушиться Райана волнует другое. Его отец приходил на выпускной бал. И появится на вручении дипломов тоже. Райан и сам не знает, хочет ли вызвать его на разговор, или предпочтет избегать встречи. Ему все еще больно осознавать, что он значил для него так мало. Что тот, не задумываясь, выгнал единственного сына. «А может, просто был пьян, сделал сгоряча, не подумав?», бродят мысли у него в голове, стоит отвлечься. «А потом не знал, как все исправить?». Как назло, Райан вспоминает не только плохое, но и хорошее. Нечастые отцовские похвалы, его одобрение, редкие моменты, когда отец заботился о нем. Их мало — в доме всегда было достаточно прислуги, да и мама занималась им намного больше. Но именно потому, что подобное случалось очень редко, Райан помнит все. И закленную пластырем ссадину на коленке, и слезы, вытертые отцовской рукой, и тот единственный раз, когда тот почитал ему на ночь книжку. Пускай лечение сопровождалось нравоучениями и нотациями. Пусть папа пришел вечером в комнату заболевшего сына только потому, что мама сама свалилась с температурой, а упрямый и капризный ребенок не желал, чтобы ему читали служанки. Райан все равно помнит, и от этого его переполняет уныние и отчаяние. Следующие соревнования — в Тампе и Джексонвилле. Райан уже не так взволнован, как в прошлый раз, и он кое-что замечает. Когда они приходят в штаб-квартиру клуба подтвердить регистрацию, в глазах секретаря мелькает узнавание еще до того, как МакКарти назвал свою фамилию. Кое-кто из возможных противников тоже узнает его. Подъебок и глупых шуточек в разы меньше, и Райан оттачивает свое остроумие, посылая тех, кто все-таки осмеливается что-то говорить про его личную жизнь. Они хотят спровоцировать его на драку до боя, чтобы МакКарти дисквалифицировали — должно быть, боятся встретиться с ним на ринге. Боятся — значит, уважают. Это знание будто окрыляет. МакКарти погружается в знакомое состояние — когда никто и ничто не может его одолеть, сила будто бежит по венам вместо крови, и сам черт ему не брат. Он уверенно продвигается на турнире, технично, жестко (а порой жестоко) расправляясь с оппонентами. Зрители скандирует его имя и кричат от восторга. Присутствие Джейка очень поддерживает. Райан ищет его глазами и улыбается во время коротких перерывов между боями. Еще один город, еще одно соревнование, и Райан МакКарти чувствует себя, как рыба в воде. Он замечает в толпе зрителей знакомые лица: некоторые приехали ради него. В Джексонвилле для бойцов даже устроило пресс-конференцию местное телевидение. Ну и конечно, журналисты не могли обойтись без самого животрепещущего вопроса. — Правда, что ты гей и у тебя есть парень? — без лишнего пиетета спрашивает его хорошенькая блондинка. Она не только поднялась со своего места, но и подалась вперед в ожидании ответа. — Это не имеет отношения к предстоящему бою. Следующий вопрос, пожалуйста, — МакКарти лучезарно улыбается ей, но девица оказывается навязчивой: — И все-таки? Райан, ты занимаешься одним из самых мужественных видов спорта, и в то же время про тебе говорят, что… — Вас как зовут, мисс? — очаровательная улыбка превращается в оскал. — Люси… — Милая Люси, — Райан крепче сжимает свой микрофон и смотрит прямо в камеру, — когда я стану знаменитым, и у меня будут брать интервью Ларри Книг и Опра Уинфри, я, может быть, и отвечу им на этот вопрос. Знаете, почему? Потому что они профессионалы, и моя ориентация для них — не единственное и не главное, о чем они захотят поговорить. Вы же, похоже, хотите знать только это. Вы — непрофессиональны, а я не хочу иметь дела с непрофессионалом. Это все. Он слегка раздражен после интервью, и только рад, когда, наконец, может выйти на ринг и выплеснуть там свою злость. Сегодня Райан определенно в ударе. Последний бой он заканчивает своим любимым ударом, «вертушкой» в голову, и люди в едином порыве вскакивают с трибун, выкрикивая имя победителя. Его лицо озаряется счастливой улыбкой. МакКарти машет рукой зрителям, привычно отыскивая Джейка в толпе, и натыкается взлядом на своего отца. Тот находится на самом верху трибуны, в отдалении от других зрителей. Райан не может на таком расстоянии рассмотреть выражение лица — мешает густая тень. Но он ясно видит, что отец аплодирует ему. Кто-то из бывших соперников хватает Райана, хлопает по плечу, поздравляя. А когда отпускает, Шона МакКарти и след простыл. — Райан МакКарти? — кто-то трогает его за плечо. Райан оборачивается и видит крепкого темнокожего мужчину с широким, будто расплющенным носом, одетого в элегантный светло-серый костюм. — Поздравляю с заслуженной победой! — Мы знакомы? — О, прости, — незнакомец представляется и протягивает визитку — имя Райану ничего не говорит. — Я здесь, так сказать, в поисках свежей крови. Знаешь, кто такой Шон Шелби? ** — Разумеется, — Райан позволяет себе слегка снисходительный тон — собеседник явно очень заинтересован в нем и не оскорбится. — Матчмейкер, ищет новых бойцов для UFC. Его специализация — легчайший, полулегкий, легкий и полусредний веса. — Верно. А я на него работаю. Мистеру Шелби попались на глаза видео твоих боев на YouTube, дошли кое-какие слухи о тебе… — мужчина осматривает Райана сверху донизу, но тот лишь приподнимает бровь и пожимает плечами. — Он присутствовал на бое в Майами — первоначально не из-за тебя, но остался под очень сильным впечатлением. Настолько сильным, что решил принебречь слухами. В конце июля состоится большой турнир в Нью-Йорке, и ему нужен боец в легком весе… Чем дальше, тем труднее Райану уловить смысл слов. Приехать за пару дней до турнира, показаться, все обсудить и подписать, вот его визитка-адрес-телефон; у тебя очень хорошие данные, есть свой стиль, ты умеешь располагать к себе людей… считай, что контракт на пять боев — дело уже решенное… — Кстати, хорошо ответил той кукле на пресс-конференции, — похлопывание по плечу возвращает Райана с небес на землю. — Неплохо придумано: не выпячивать, но и не отрицать. Придерживайся этой тактики. Рекомендую подготовить несколько остроумных ответов — тебя еще не раз об этом спросят. — И боссам UFC норм, что они примут с свои стройные ряды ненатурала? — усмехается Райан. — Может, им кажется: если парень-гей выбьет из кого-нибудь дерьмо в честном бою, да еще так зрелищно, как можешь ты — это будет в духе времени? Ну и просто забавно? — искатель талантов тоже ухмыляется, и добавляет: — На самом деле, Шелби понравились твои удары ногами. И как ты умеешь очаровать публику. Все прочее — второстепенно. Если, конечно, не будешь на каждый бой приходить в радужных трусах и с перьями на заднице. Они прощаются, и Райан еще некоторое время пялится на визитки, не в силах поверить. — Мы сделали это, — шепчет он, вдавливая Джейка в матрац после, когда они оказываются в мотеле. — Мы сделали это вместе. Пальцы переплетаются намертво, до хруста. Грубые, глубокие поцелуи доводят до исступления, разжигая желание все сильнее и сильнее. Одежда летит на пол, от чьей-то рубашки отвалилась и покатилась по полу пуговица, хлипкая кровать скрипнула — плевать, пусть все сломается и рухнет, только не отпускай! Джейк смотрит на него затуманенными глазами, расширенные зрачки сливаются с темной радужкой. Райан вскрикивает — тот перекатился и они поменялись местами. Тяжелое крепкое тело на нем, прикосновения сильных рук — то невесомо к щеке и волосам, то с силой — на спине, плечах, ягодицах. Сочетание силы с нежностью сводит с ума. А еще сильнее будоражит осознание, что этот невероятный парень принадлежит ему, ему одному. Голова идет кругом — Райан вновь оказывается сверху на Джейке, оседлав его бедра. Терпение давно кончилось, для ласки больше нет времени. Райан хочет Джейка — нестерпимо, до боли. Под собой, на себе, в себе, все равно как, лишь бы сейчас, немедленно. Он плюет на ладонь, охватывает оба члена и начинает быстро дрочить им обоим. Джейк выгибается под ним, его пальцы на бедрах Райана сжимаются. Темные волосы растрепались, он откидывает голову назад и стонет при каждом движении. Джейк так красив сейчас: напряженные мускулы перекатываются под загорелой кожей, губы припухли от поцелуев, темные глаза заволокло дымкой удовольствия. Райан резко отпускает Джейка, склоняется над его пахом и заглатывает его член так глубоко, как может. Тот изумленно выдыхает, Райан тотчас чувсвует руку в волосах — она крепко держит, не давая отодвинуться. Но у него другие планы. Он резко отбрасывает руку Джейка, вновь седлает его — и медленно опускается на твердый член, принимая на всю длину. Несколько секунд глубоко дышит, привыкая, и начинает двигаться. Надолго их обоих не хватает. Райан будто в трансе, он насаживается на член своего парня все быстрее и быстрее, возбуждение растет с каждым толчком, расходится по телу волнами жара. Почувствовав, как пальцы Джейка обхватывают его пенис, Райан теряет остатки самоконтроля. Крики рвутся сами, дыхание сбито, как после марафона. Он может только извиваться вслед ласкающей руке и двигать бедрами, раз за разом задевая то самое местечко внутри. То упирается руками Джейку в грудь, то откидывается назад, пока удовольствие не пронзает его, как удар молнии, и грудь Тайлера усеивают белые капли. И снова знакомая приятная тяжесть: Джейк подмял его под себя, положив ноги себе на пояс, и продолжает яростно трахать. По утомленному после оргазма телу пробегает сладкая дрожь от каждого движения. Райан с трудом открывает глаза, фокусируя взгляд на любимом лице. Испарина на смуглой коже, полные губы искусаны, а непроглядно-черные глаза — будто темное пламя. Джейк, его Джейк. Единственный, кто бросил Райану вызов. Единственный, кто способен противостоять ему. “ Единственный… мой единственный…» Тайлер с коротким вскриком заваливается на него и обнимает, прижимая к себе.***
На вручении дипломов Райан старается казаться беззаботным. Улыбается, как кинозвезда, когда ему вручают диплом, болтает с друзьями, после церемонии с удовольствием позирует для фотографий. Когда все выпускники разом подкинули свои шапочки в воздух, Райан и Джейк чуть не столкнулись носами, ловя свои, и им пришлось схватиться друг за друга, чтобы не упасть. Но, к удивлению МакКарти, он не чувствует враждебности окружающих. На них просто не обратили внимания, будто бы так и должно быть. Выпусники, учителя и родители разбредаются по огромному залу, собираясь группками и общаясь. Райан расслабляется в дружеской атмосфере. Он немного разговаривает с мамой, поздравляет Макса — тот получил гранты аж от трех университетов и теперь не знает, какой из них выбрать. Баха рядом с ним смеется и предлагает написать названия на бумажках и тянуть их. Эрик и Аарон о чем-то спорят. — Ты с ней поговорил? — слышит Райан, когда подходит ближе. — Нет, — Эрик с несчастным видом качает головой. — Почему?! Бро, Дженни ходила с тобой на вечеринку. Вы вместе ездили поддержать Райана, она согласилась пойти на выпускной! По мне, так вы уже встречаетесь и спрашивать не о чем! Чего ты телишься?! — Аарон в замешательстве разводит руками. Его собеседник пожимает плечами и опускает голову. — Если ты сейчас же ее не спросишь, это сделаю я! — Не надо! Я смогу… я справлюсь… — Погоди, — Аарон хватает приятеля за плечи и слегка встряхивает. — Расслабься. Ты очень зажат. Свободнее надо быть, небрежнее, че ты как деревянный, — и расстегивает ему верхнюю пуговицу на майке-поло. Чуть отстраняется, критически оглядывает Эрика — и расстегивает все три, распахивая воротник, растрепывает тщательно уложенные на пробор волосы. — Так-то лучше! Вперёд, у нее нет шансов! МакКарти не может не улыбнуться, глядя на них. Сияющий Джейк выходит ему навстречу из толпы, и Райана охватывает желание, поскорее уйти домой. Отца он пока так и не видел. Он одновременно желает и страшится этой встречи. Макс снимает их обоих в шапочках выпускников, и преподносит ежегодник. В толстом тяжелом альбоме собраны самые значимые моменты года. Тут и выигрыш футбольной команды, и «пирамида» команды болельщиц и их танец, и какие-то успехи литературного, исторического и математического клуба. Они двое тоже запечатлены для истории: стоят рядом, в ожидании, когда Райана позовут продолжить участие в его первом соревновании. Райан задумчив, он приложил ладонь к подбородку и сосредоточенно смотрит перед собой; а Джейк рядом глядит на него с теплой улыбкой. Приписка, видимо, сделанная самим Куперманом, гласит: «Возможно, сейчас на наших глазах рождается новая легенда ММА. Мы все еще будем гордиться, что учились вместе с Райаном МакКарти!» На других фотографиях — их объятия после боя, и выпускной. Райан рассматривает их и удивляется: как Максу это удается? Два парня смотрят друг другу в глаза, помогая один другому, вставить в петлицы пиджаков крохотные белые цветочки. То, как Райан и Джейк держатся, не оставляет сомнений в том, что они больше, чем друзья — но фото не вульгарно. На последней фотке, где они обнялись после выигранного турнира, Райан без футболки — но и здесь нет ни грамма пошлости. Их лица будто излучают любовь, привязанность, заботу, и огромную радость от победы. «Я так вижу», отмахнулся бы Макс, если бы его спросили, хмыкает Райан. — Все интересное уже кончилось. Предлагаю уйти пораньше и отметить вдвоем, только ты и я… — говорит Джейк и неожиданно замолкает на полуслове. Обернувшись, Райан видит своего отца на другом конце зала. В темном костюме и белоснежной рубашке, отлично сидящем на крепкой, немного грузной фигуре, Шон МакКарти выглядит очень солидно и торжественно. Но Райан замечает осунувшийся вид и круги под глазами. — Хочешь поговорить с ним? Или уйти? — спрашивает Джейк, с беспокойством смотря на него. — Не знаю, не уверен… — Райан невольно сжимает его ладонь, будто прося о поддержке. — Кстати, почему ты не сказал, что мой отец предлагал тебе деньги, чтобы ты меня бросил? У Тайлера от изумления чуть приоткрывается рот, и пару секунд он похож на выброшенную на берег рыбу — не может произнести ни слова. — Чтобы ты не думал о нем еще хуже, чем уже думаешь, — отвечает наконец Джейк. — Так как, пойдешь к нему, или сваливаем? Взгляды отца и сына скрещиваются. Шон МакКарти делает неуверенный шаг вперед. Райан в замешательстве еще сильнее сдавливает пальцы Джейка. — Он бы точно не получил премию «Отец года», — нерешительно произносит Райан, кусая губы. — И так, как он обошелся со мной, нельзя обходиться даже с надоевшими домашними животными! Но другого отца у меня нет. Он выпрямляется, смотря прямо в глаза своему приближающему родителю: — Я бы хотел простить его. — Как знаешь. Я вас оставлю, но буду поблизости. Между ними двадцать… десять. пять… три шага. Шон МакКарти прожигает взглядом уходящего Джейка Тайлера, и с надеждой смотрит на сына. — Здравствуй, Райан. Поздравляю с окончанием школы. — Спасибо. Так непривычно — видеть отца колеблющимся, слышать неуверенный голос. — Я видел твои бои, и… — он на мгновение опускает взгляд, затем смотрит сыну в глаза, -…и я очень горжусь тобой. — Гордишься?! — возмущение, злость и обида вырываются наружу, затмевая желание выслушать и помириться. — Ты выбросил меня, как какую-нибудь сломанную, негодную вещь! — Ты думаешь, мне это доставило удовольствие?! — взгляд синих глаз, таких же, как у Райана, пронизывает его насквозь. — Ты хоть представляешь, в каком ужасе я был?! Каково это — вдруг выяснить подобное про собственного ребенка?! Мальчик, которого я держал на руках, которого я, как думал, знаю как облупленного — и вдруг подкидывает такой сюрприз! — Это не причина выкинуть меня, как мусор! Мог бы хоть попытаться понять! — Посмотрим, как ты запоешь, когда у тебя появятся свои дети! Что бы ты сделал, если бы твой единственный сын, плоть от плоти, родная кровь, оказался ненормальным, порченым, извращенным? Таким же, как те карикатурные слабаки в блестках и париках, что наводняют улицы во время своих парадов! Райан автоматически сжимает кулаки, замечая, что Шон делает то же самое. Нет, так не пойдет. Разумеется, сын не ожидал от отца слез раскаяния. Но хотя бы первый шаг к примирению надо сделать сегодня, сейчас же. Райан несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает. Что ж, они оба — два упрямых осла, и их уже не перевоспитать. Но сегодня именно Райан будет тем, окажется мудрее и первым зароет топор войны. — Ты сказал, что видел, как я дерусь, — Райан сделал шаг вперед, не спуская глаз с Шона. — Так ответь — я сильно изменился? Стал слабее, неуклюжее, трусливее?! — Нет. Ты стал лучше, — отец моргает и отводит взгляд. На короткое мгновение Райану померещились сожаление и вина, тенью мелькнувшие на лице Шона. Он делает шаг навстречу. Теперь достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до отца. — Это, — Райан резким жестом указывает на фото в ежегоднике, — не делает меня менее мужественным. Мои противники подтвердят, — и усмехается, припомнив, как один из них, особенно наглый и языкастый, растянулся на ринге и не мог подняться, пока ему не помогли. — Я по-прежнему мужчина, я помню все, чему ты учил меня. И смотри, чего я добился! Райан гордо демонстрирует визитки, коротко пересказывая разговор с искателем талантов. — Тебя заметили, — лицо Шона проясняется, он смотрит на Райана со смесью изумления и гордости. — Опыт, что ты передал мне, и его поддержка, — Райан кивает в сторону Джейка, — помогли осуществить мечту. Папа, если уж менеджерам из UFC все равно, и они решили дать мне шанс, почему ты не можешь? Я все еще твой сын, и я все тот же! — Мой сын… Долгий взгляд глаза в глаза. Грусть, сожаление, неприятие борются с тоской по родному человеку. — Мой маленький мальчик, который так радовался своим первым перчаткам… И вырос в мужчину… — Шон МакКарти явно старательно подбирает слова, чтобы не выругаться, -…который любит других мужчин. Отец неверяще качает головой, смотря на сына: — Откуда что берется? Я смотрю на тебя и вижу незнакомца, которого совсем не знаю. — Но хотел бы узнать заново? — Райан протягивает руку, дотрагивается до плеча, и чувствует ладонь на своем. — Да, — короткое, тихое и решительное. Пальцы на плече Райна слегка сжимаются. — Послушай, Райан… мне жаль, что я так поступил с тобой. Ты не хочешь вернуться домой? — Мой дом там, где Джейк, — игнорируя сведенные к переносице брови, спокойно отвечает Райан. — Но… я бы хотел иногда заходить в гости. — Предупреждай, если приведешь его, — Шон МакКарти не может сдержать язвительный тон, но радость явно перевешивает досаду. Он протягивает сыну руку, и Райан, поколебавшись, крепко пожимает ее. — Тебе не обязательно одобрять мой образ жизни, папа. Просто не пытайся меня переделать. — Сдается мне, это бесполезно — ты пошел в меня, такой же упрямый. Что ж… жду тебя в гости. И пожалуйста, звони в любое время. Короткое объятие вызывает у Райана изумленный вздох. На его лице сама по себе расцветает счастливая улыбка. *** Июль выдался особенно жарким, душным и дождливым. Райан ожидает посадки в полупустом аэропорту Орландо ранним утром, наблюдая, как дождевые капли прочерчивают прозначные дорожки по огромному окну. Снаружи бушует настоящий тропический ливень. Небо будто решило обрушить на землю годовой запас воды, и она все льется и льется. Вдалеке на взлетную полосу садится самолет, он кажется крохотным с такого расстояния. Дождь отмыл его до блеска, сине-белый самолетик сверкает, как только что вынутая из коробки игрушка. — Держи, — Джейк появляется из-за спины, протягивает Райану картонный стаканчик. Обоняния касается приятный запах кофе. — Рейс больше не задерживают, скоро начнут посадку. Волнуешься? — Нет, — Райан отпивает немного, морщится — слишком горячий. — Я уверен, что одержу победу. Ведь ты со мной — значит, иначе и быть не может. Моя мечта сбывается благодаря тебе. Джейк смущенно хмыкает и пожимает плечами. Допивают молча, но тишина не тяготит. Оба чутко прислушиваются к объявлениям по громкой связи. Но пока что можно не торопиться. — А как насчет твоей? — Райан метким броском отправляет картонный стаканчик в ближайшую мусорку. — Со мной-то все было ясно с самого начала. Я всегда знал, чего хочу и как этого добиться. А ты? — Знаешь, — Джейк задумчиво хмурится, — а идея стать копом мне по душе. Тайлер расстегивает молнию висящей у него на плече спортивной сумки и вытаскивает какую-то брошюру. «Полиция — твой друг и защитник. Условия поступления и обучения в полицейской академии», читает Райан на обложке. — Это то, чего я хочу. Бороться с преступниками и защищать честных граждан. Окей, — он улыбается, увидев ехидную улыбку Райана, — я утрирую, все сложнее, но ведь смысл именно в этом, разве нет? Это хорошее и очень важное дело. — А ты будешь хорошим или плохим копом? — привалившись к Джейку и понизив голос, спрашивает его Райан. Огромная зона ожидания почти пуста. Немногочисленные будущие пассажиры уткнулись кто в газету, кто в телефон. МакКарти пользуется этим — и Тайлер еле заметно вздрагивает, почувствовав язык на своем ухе. — Если продолжишь провоцировать меня на людях, я буду очень, очень плохим, — его голос еле заметно дрожит. — Дай только долететь до Нью-Йорка. — Жду с нетерпением, — мурлычет Райан в покрасневшее ухо. Прямо через них, отрывая парней друг от друга, проходит интернациональная толпа туристов и, галдя, занимает места в многочисленных пустых креслах. Приходится отойти подальше к окну, чтобы спокойно продолжить разговор. — Иногда мне кажется, я сейчас очнусь и выяснится, что все это мне приснилось, — Райан берет Джейка за руку и притягивает к себе. — Контракт, карьера в ведущем промоушене, и ты рядом — слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Не знаю, как карьера, но я настоящий, — Тайлер с улыбкой обнимает его за плечи и чуть сдавливает, дав почувствовать свою силу. И понижает голос до шепота, склоняясь к уху МакКарти: — Я люблю тебя, Райан. И всегда буду твоим. — И я тебя, — шепчет тот в ответ. К сожалению, их прерывают: началась посадка до Нью-Йорка. Райан и Джейк идут по полутемному «рукаву» до самолета, не размыкая рук. И именно так они собираются идти и дальше по жизни. Рука об руку. Вместе. Навсегда.Конец.