В тихом омуте

— Твоя работа? В лицо дохнул влажный ветер приправленный солеными брызгами морской воды, а вслед за ним большой и довольно увесистый сверток приземлился у моих ног. Радужное мерцание, окутывавшее сверток, вспыхнуло и погасло, рассыпавшись яркими искрами. И только тогда я увидел, что ткань, в которую он был завернут, покрыта подозрительными пятнами. — Что это? — спросил я. Контакт был еще нестабилен, так что разглядеть, кто использовал мою карту столь необычным способом я не мог, но голос узнал. Ллевелла. Мы с ней редко общались, и даже в лучшие времена наши отношения можно было описать двумя словами — холодный нейтралитет. А последние несколько лет ее и вовсе не было видно. В Амбере по вполне очевидным причинам она предпочитала не появляться. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее чтобы она обратилась ко мне, да еще и с какими-то претензиями. Интересно, в чем дело? Внутренний голос подсказывал, что очень скоро я узнаю ответ на этот вопрос. И я даже не сомневался — он мне не понравится. — Вот и мне хотелось бы это знать! — заявила Ллевелла, и связь наконец-то стала устойчивой. — Надеюсь, у тебя есть всему этому очень хорошее объяснение... — Чему — этому? Я понятия не имею о чем ты говоришь. Ллевелла вздохнула, потерла глаза рукой, и только тогда я заметил, насколько усталой и измотанной она выглядит. Ее нефритово-зеленые волосы, обычно безупречно уложенные, были растрепаны и в беспорядке разбросаны по плечам, под глазами залегли тени, а черты лица заострились. Вместо платья из переливчатого шелка, в которых она всегда щеголяла в Амбере, на ней были узкие штаны чуть ниже колена и туника из плотной небеленой ткани, перетянутая на талии поясом с ножнами. Выглядывающая из них рукоять меча была обмотана простой кожей. Отнюдь не декоративный клинок. Видать совсем плохи дела в подводном королевстве, если даже она взялась за оружие. — Просто посмотри на это, Джулиан, — уже совсем другим тоном предложила Ллевелла и кивнула на сверток. Я так и поступил. Мне не показалось, плащ, в который он был завернут, был покрыт пятнами крови, и, судя по цвету, кровь эта не была человеческой. Как и существо, которому она принадлежала. Пару секунд я смотрел на него, не понимая, потом все-таки спросил: — Ты убила мою собаку? Зачем? — Значит ты признаешь, что это твое? — в голосе Ллевеллы вновь прорезались обвиняющие нотки. — Разве это не очевидно? И впрямь, чего уж тут спрашивать... Сомнений тут быть не могло, существо, лежавшее у моих ног, было одной из моих гончих. Я не узнавал эту собаку, но все признаки породы были, что называется, на лицо — поджарое мускулистое тело, серо-стальная, теперь уже местами свалявшаяся шерсть и выпирающая нижняя челюсть. Из правого бока собаки торчало обломанное древко копья, живот был распорот, так что внутренности едва не вываливались наружу, из пасти свисали нити загустевшей слюны, а глаза были подернуты мутной пеленой. Я опустился на колено, приоткрыл собачью пасть, провел пальцем по ровному ряду острых клыков. Ну да, все на месте, так, как и должно быть. — Ллевелла, что произошло? Я ничего не понимаю. Где ты нашла этого пса, и кто и зачем его убил? Несколько секунд она пристально смотрела мне в глаза, потом тихо невнятно выругалась. — О Ллир, похоже, ты и впрямь не понимаешь, — пробормотала она. — Ладно, допустим, ты действительно ни при чем. Ответь мне тогда на один вопрос. Твои гончие умеют плавать? — Разумеется. Все собаки умеют плавать, это заложено в них на уровне рефлексов. В воде они совершают те же самые движения, что и на суше... — Знаю, — перебила меня она. — Но я не это имела в виду. Твои гончие умеют плавать под водой? — Конечно нет. Как ты себе это представляешь? — Я не представляю. Я видела это собственными глазами. Эти твари, их там была целая стая, напали на мой отряд на границе тяжелой воды. — Этого не может быть! Там же уже нельзя дышать как в Ребме, ведь так? Ллевелла кивнула. — Верно, нельзя. Но им это совсем не мешало. — Как это может быть возможно? — Посмотри на шее, вон там, сбоку, под шерстью. Я сделал как она сказала и обомлел. У мертвой собаки были самые что ни на есть настоящие жабры, как у дельфина или акулы. Что за чертовщина? — На самом деле я уже несколько недель слышу о них, — тем временем продолжала говорить Ллевелла. — В первый раз просто не поверила, решила, что кое-кто мне сказки рассказывает. Но потом похожие донесения стали приходить со всего пограничья. Разные люди говорили об одном и том же — о существах, похожих на собак, стремительных, неуязвимых и смертоносных, нападающих на наши отряды. Я решила разобраться. Мне удалось выследить одну из стай... Вот результат. — Она кивнула на мертвую собаку. — Оказалось, что они не так уж неуязвимы. Но не скажу, что это было легко. В той стычке они разорвали в клочья двоих моих людей и ранили еще нескольких. — Сколько их было? — Не меньше дюжины. Мне удалось убить только одного из них. Что это за монстры, Джулиан? Если не ты их создал, то откуда они взялись? — Я не знаю. Но я это обязательно выясню, обещаю. Не люблю когда портят мои вещи. И моих созданий. Она смерила меня мрачным взглядом. — Лучше помоги мне от них избавиться. Я не готова вот так терять людей, на границе сейчас и без того хватает проблем. — Черная Дорога, — сказал я, гадая, какую форму это проклятие последних лет приняло в Ребме. — Черный Поток, — ответила на невысказанный вопрос Ллевелла. И после недолгой паузы добавила: — Я знаю, у вас тут наверху тоже неспокойно, на тебе и так все пограничье, и ты наверняка занят по горло, но все же... Джулиан, мне нужна твоя помощь. Мои люди не справляются и гибнут один за другим, а ты знаешь этих созданий или по крайней мере их прародителей, знаешь их повадки, их слабые места. Помоги мне, пожалуйста. Я заколебался. Конечно, проблем у меня и без того хватает, и я ничего не должен ни Ллевелле, ни ее сестре-королеве. А учитывая события последних лет, вряд ли они там и впрямь желают видеть кого-то из нас. Ллевелла обратилась ко мне от отчаяния, но... Я не верил, что эти подводные "псы" появились сами собой, слишком уж невероятной была такая мутация, чтобы быть случайной. Их кто-то создал. Кто-то взял за основу мои творения, исказил их на свой лад и теперь использует в своих целях за моей спиной. И я положу этому конец. — Ты уверена, что Моэри будет рада меня видеть в своих владениях? — спросил я. И мысленно добавил: А не вышвырнет вон или, еще хуже, запрет в самом глубоком подземелье своего замка? Учитывая события последних лет, оба этих варианта казались вполне реальными. Моэри Эрика на дух не переносила и время от времени укрывала в своих владениях всех, кому его правление было поперек горла. А я присягнул ему на верность и поддержал в междоусобной войне, которую затеяли наши братья. Ллевелла слабо улыбнулась. — Об этом не беспокойся, Моэри я возьму на себя. Договорись лучше со своим, — тут в ее голосе все же проскользнули нотки иронии, — королем. Я машинально кивнул. — Мне нужно проинструктировать людей и передать командование, это займет время. Я свяжусь с тобой завтра утром. — Приходи лучше к Файелла-бионин, я пошлю кого-нибудь тебя встретить. В первый раз лучше спуститься по лестнице, тебе будет легче привыкнуть. Ты ведь не был раньше в Ребме? — Как-то не доводилось. — Тогда решено. Приходи к Вратам когда сможешь. И Джулиан... — Что? — Доспехи лучше оставь на суше, под водой они тебе будут только мешать. О подводном царстве, скрытом в морских глубинах, в Истинном Мире говорили всякое. Говорили, что город Ребма – зеркальное отражение Амбера, а люди, живущие в нем — отражения его жителей. Говорили, что этим городом правит ведьма с зелеными волосами и голосом сирены, и что мало кто из тех, кто отважился спуститься в ее царство по Файелла-бионин, вернулся назад. Я не верил слухам. По правде говоря, я никогда особо и не задумывался ни о подводном мире, скрытом от посторонних глаз толщей морской воды, ни о его королеве. Знал, конечно, что сестра Ллевеллы Моэри вот уже много лет правит этим миром после смерти их матери, королевы Моинс, — в Ребме испокон веков правили женщины, — слышал печально закончившуюся историю о Рэндоме и дочери Моэри Морганте — по мне так Моэри обошлась с ним довольно мягко, когда Рэндом не иначе как от большого ума вновь сунулся в ее царство несколько лет назад. В награду за былые подвиги Рэндом получил слепую жену, а потом, после разгрома Корвина и Блейза, не придумал ничего лучше, как вернуться в Амбер и попытаться застрелить Эрика. Ничего у него, конечно, не вышло. Кейн его тогда едва не убил, пришлось вмешаться. А Эрик потом его помиловал, решив ограничиться домашним арестом... И это за покушение на собственную жизнь! В общем, глупо как-то все сложилось. Я сделал еще шаг вниз по Файелла-бионин и выбросил мысли о Рэндоме из головы. К черту. Его здесь нет, из членов семьи в Ребме сейчас только Ллевелла, как и всегда. И, пожалуй, оно и к лучшему. В отличие от остальных наших родственников, она всегда сторонилась Амбера, и ей явно плевать кто там правит до тех пор, пока это не затрагивает ее лично. Волны сомкнулись над головой. Я выдохнул, и пузырьки воздуха беспечной вереницей устремились вверх, к поверхности. Осторожно вдохнул. Я знал, что благодаря древней магии и на лестнице, и в самом городе можно дышать свободно, но все равно сделать первый вдох под водой было немного жутковато. Никаких неприятных ощущений не было. Дышать под водой оказалось до обидного просто и естественно, и через несколько шагов и ступеней лестницы я перестал об этом думать. Мне и без того было о чем поразмыслить. Эрик был не в восторге от этой затеи, но возражать не стал. — Ты знаешь, что делаешь, — сказал он. — Разберись с этим и возвращайся, ты нужен мне в Арденнах. Твои люди справятся без тебя? — Несколько дней продержатся, — ответил я. Эрик кивнул. — Хорошо. Дай мне знать если возникнут проблемы, — сказал он и оборвал контакт. Я продолжал спускаться все глубже и глубже. Вода стала мутной, хоть на поверхности и был яркий солнечный день, вокруг меня начал сгущаться зеленоватый туман. Видимость сильно ухудшилась, я различал лишь ближайшие ступени, ведущие вниз, благо лестница была прямой как стрела. Вода вокруг стала очень темной и холодной. Солнечный свет не проникал в морские глубины. Как, черт побери, здесь вообще можно жить? Еще несколько ступеней, и впереди забрезжил неясный свет. Я ускорил шаг и вскоре различил его источник — столб, увенчанный огромным светящимся шаром. Когда я приблизился к нему вода стала теплее, и ступени стали видны гораздо отчетливее. Дальше вся лестница была освещена, и идти стало легче. А потом, наверное целую вечность спустя, вдалеке показался смутно знакомый силуэт городских врат. Подойдя поближе, я увидел, что белокаменная арка вся украшена изображениями тритонов, дельфинов, русалок и прочих диковинных созданий. У врат меня уже ждали. Пятеро вооруженных солдат. — Принц Джулиан? — спросил один из них, по всей видимости командир отряда —немолодой ребманец, зеленоволосый и зеленоглазый. Угрозы в его голосе не было, но его рука машинально легла на эфес короткого меча, висевшего у него на поясе. Я кивнул. — Следуйте за мной. И мы пошли. Лестница спускалась все глубже и глубже и наконец привела нас в город. Кажущиеся чересчур хрупкими здания тянулись ввысь по обе стороны улицы, по которой мы шли. Из странных восьмиугольных окон с разноцветными стеклами выглядывали люди и смотрели нам вслед. Время от времени вокруг проплывали ярко окрашенные рыбки. Все вокруг казалось очень знакомым, и в то же время было странно искажено, словно я ненароком забрел в одну из Теней Амбера, достаточно близкую, чтобы быть похожей на Истинный Город, и все же достаточно далекую, чтобы были и различия. Дворец находился в самом центре города, и это была точная копия дворца в Амбере, только окутанная зеленоватой дымкой и странно измененная зеркалами, помещенными в самые неожиданные места и вделанными в стены как с наружной стороны, так и внутри. Мы прошли по знакомым коридорам и остановились в одной из комнат на первом этаже — в Амбере буквально через стену-другую от нее был расположен ныне пустующий Желтый Кабинет, откуда Оберон официально руководил делами государства. Интересно, кабинет Моэри расположен там же? Спрашивать, разумеется, я не стал. Мой провожатый предложил мне подождать Ллевеллу здесь и откланялся, забрав с собой своих людей. Оставшись в одиночестве, я огляделся по сторонам. Обстановка была довольно простой — большой письменный стол, кресло, несколько стульев. Одна из стен полностью занята огромным шкафом с застекленными полками, заставленными книгами и свитками — приглядевшись, я заметил что все они запаяны в тонкую прозрачную пленку, по всей видимости защищавшую их от разрушительного воздействия морских вод. Я прошелся по комнате, остановился у большого окна. За тонким стеклом колыхались заросли фиолетовых и пурпурных водорослей, чуть дальше белела коралловая роща. Стайка мелких серебристых рыб промелькнула внизу, у самой земли, и скрылась в поднятой со дна мути. Я покачал головой и отвернулся от окна. Несмотря на сходство с Амбером, очень уж непривычным и чужим казалось все вокруг. Если Ребма и была отражением Истинного Города, то отражение это было мутным и искаженным, как в кривом зеркале, подернутом патиной. Она появилась неожиданно, влетела в комнату как черный ураган, так что зеленоватые воды Ребмы вскипели вокруг нее, образовав небольшой водоворот. — Вот уж не думала, что тебе хватит наглости здесь появиться! — заявила она с откровенной враждебностью в голосе. В отличие от остальных членов семьи Дейрдре никогда не считала нужным скрывать свои чувства. Признаться, не думал, что она все еще здесь. С Огненным Путем Ребмы под боком она могла выбрать для себя любой уголок Царства Теней, но предпочла остаться в подводном царстве. — Я тоже рад тебя видеть, Дейрдре, — сказал я просто чтобы что-то сказать. Солгал, конечно. Радоваться на самом деле было особо нечему. Друзьями мы с ней никогда не были. Но и вражды между нами раньше тоже не было. Что, черт побери, на нее нашло? — А я тебя нет! — резко отозвалась она. — Чего тебе здесь надо, Джулиан? Ты что, не знаешь, что Эрику и его прихвостням в Ребме не рады? — Вообще-то меня пригласили, — как мог спокойно ответил я, не без труда подавив раздражение. Если она пытается вывести меня из себя, то совершенно напрасно. Я не позволю ей себя спровоцировать. — Врешь! — Спроси Ллевеллу. — Я тебе не верю! — А мне плевать! — не выдержал я. Ее движения были настолько стремительны, что я едва успел перехватить ее руку в дюйме от своего лица, до того как она успела меня ударить. Дейрдре что-то неразборчиво выдохнула, рывком выдергивая свою руку из моей. Я разжал пальцы, не пытаясь ее удержать. Это оказалось ошибкой. Короткий клинок, — я даже не успел заметить, откуда он взялся в ее ладони, — вспорол воду у самых глаз. Я чисто рефлекторно отшатнулся, попытался снова перехватить ее руку и выбить кинжал из ее пальцев, но непривычное сопротивление воды замедлило движение, и Дейрдре успела отскочить и снова напасть. Выпад, еще один. Я машинально блокировал ее атаку, но недостаточно быстро. Лезвие кинжала вспороло рукав куртки. Боли не было, но судя по облаку алой мути, тут же повисшей между нами, она все-таки успела меня задеть. Ну все, с меня хватит! Оттолкнув Дейрдре от себя, я выхватил собственный кинжал из ножен и, уклонившись от ее следующего выпада, попытался подловить ее контратакой. Не слишком успешно. Она успела уклониться, и мой клинок взрезал лишь воду. Спрашивается, какого черта она так на меня взъелась?! Из-за Корвина? Можно подумать, это я виноват, что ему не хватило мозгов героически погибнуть при штурме Колвира или хотя бы не попадаться! Или, может быть, это я заставил его связаться с Блейзом? Это я привел его за руку к Огненному Пути? Корвин сам во всем виноват. Его участь — вполне закономерный итог его же действий. А ты, дорогая сестра, сама-то чего раньше не вмешалась если он тебе так небезразличен? Побоялась нос из Ребмы высунуть? Вряд ли Ллевелла и Моэри удерживают тебя здесь против воли. Некоторое время мы кружили по комнате, не сводя друг с друга глаз, и вопреки здравому смыслу я все никак не мог заставить себя напасть. А вот Дейрдре не колебалась. Она двигалась очень быстро, словно мы были и не под водой вовсе. Поднятый ею водоворот будто бы придавал ускорения ее движениям, а пузырьки воздуха мелькали перед лицом, скрывая ее от моих глаз. Некоторое время я отбивался от ее атак, но в какой-то момент ей удалось выбить оружие из моей руки и, перехватив мое запястье, зайти мне за спину. Лезвие ее кинжала прильнуло к шее, и я инстинктивно замер. Ну вот и все. — Назови мне хоть одну причину, почему я должна оставить тебе жизнь? — спросила она. — Потому что он мой гость так же, как и ты. Голос Ллевеллы прозвучал холодно и властно. Хотел бы я знать, как давно она здесь, как многое успела увидеть и услышать. Я был слишком занят тем, чтобы держать Дейрдре на расстоянии, и не заметил когда она вошла. — Дейрдре, хватит, достаточно. Отпусти его. Рука Дейрдре чуть дрогнула, и острый клинок еще плотнее прижался к горлу. Я попытался отстраниться, но она и не подумала ослабить хватку, вынуждая меня оставаться на месте. — Так это правда? — спросила Дейрдре. — Это ты его позвала? Зачем? — Затем, что нам нужна его помощь. Мои люди не справляются, и ты это прекрасно знаешь. Отпусти его. — Он ничем тебе не поможет! Ты же видела, в бою от него толку не будет. К тому же, не факт что это не его рук дело! — Не его. — И ты в это веришь? Зря. От него здесь будут одни неприятности. — Я готова рискнуть. Несколько долгих секунд они сверлили друг друга взглядами, потом Дейрдре неохотно опустила оружие и отпустила меня. — Делай что хочешь, — сказала она Ллевелле. — И не говори потом, что я тебя не предупреждала! И вылетела из комнаты так же стремительно, как и появилась. Я машинально проводил ее взглядом, потом повернулся к Ллевелле. Она вздохнула. — Извини, Джулиан, этого не должно было произойти. Я пришла как только мне сообщили, что ты здесь, но Дейрдре меня немного опередила. Не злись на нее. Она очень переживала за Корвина и тяжело восприняла произошедшее, а ты... Я отвел глаза. Что уж тут скажешь... — Все в порядке, — сказал я после долгого неуютного молчания. — Я хочу помочь. Если кто-то использует мои создания в качестве живого оружия, то этому нужно положить конец. Я не враг ни тебе, ни твоей сестре. Судя по тому, что творится на границах последние пару лет, врагов у нас и без того хватает. — Это уж точно, — отозвалась Ллевелла. — В Ребме никогда раньше не видали столько чудовищ, как за последнее время. — Как и в Арденнах. Я стараюсь не подпускать их к Амберу, но в последнее время это стало не так-то просто. — И что ты обо всем этом думаешь? — Я уже не знаю, что и думать. Раньше мы считали, что это Блейз натравливает на Амбер всяких чудовищ, но Блейз погиб. Ллевелла фыркнула. — Джулиан, поправь меня, если я ошибаюсь, но его тело ведь так и не нашли? Я кивнул. Мои люди занимались поисками, но после той бойни что устроили Корвин и Блейз, поднимаясь по Лестнице, у подножия Колвира было столько искалеченных, не поддающихся опознанию тел, что это вряд ли можно было считать бесспорным доказательством. С другой стороны, у Блейза была колода — Корвин бросил ему свою, когда тот сорвался с Лестницы в пропасть. Фиона, конечно, все отрицала, но теоретически Блейз вполне мог успеть воспользоваться ее картой. Или чьей-то еще. И если он и впрямь жив, то затаиться, прикинувшись покойником, было с его стороны весьма разумно. — Я допускаю, что он может быть и жив, но не думаю, что это его рук дело. — Почему? Потому что я не хочу даже думать, что Блейз снова копит силы и, изматывая нас этой ставшей уже практически непрерывной пограничной войной, выжидает подходящего момента, чтобы снова ударить. Потому что твари, приходящие по Черной Дороге, настолько чужды всему живому, что я не представляю, как можно было заключить с ними союз и намеренно открыть им доступ в наш мир. Потому что я все чаще и чаще слышу ставший их девизом рефрен — Амбер должен быть разрушен. И я не верю, не хочу верить, что один из моих братьев может быть настолько безумен, что желает уничтожить Амбер. Не завоевать, не сесть на трон — это как раз понятно, это в крови у всех нас, — а стереть с лица земли. Мне плохо от одной этой мысли и я не хочу это обсуждать. Не здесь. Не сейчас. Не с Ллевеллой. — Я просто не верю в это, вот и все, — сказал я может чуть резче, чем следовало. И перевел тему: — Что тебе известно об этих ваших подводных собаках? Где и когда их видели? Сколько всего было нападений? Ты пыталась вычислить систему в их перемещениях, понять откуда они приходят, где обитают? — А ты как думаешь? Конечно, пыталась! — И? Судя по тому, что она позвала меня, ничего у нее не вышло, но хотелось бы все же узнать, что Ллевелла смогла выяснить. — И все без толку! — всплеснула руками она. — Логика этих тварей, если она у них вообще есть, выше моего понимания. Вот, полюбуйся! Ллевелла подошла к письменному столу, провела ладонью по краю столешницы. Темное гладкое отполированное как стекло дерево (а, впрочем, дерево ли?) замерцало под ее пальцами. Мгновение, другое, и прямо в глубине столешницы начало проявляться какое-то изображение. Несколько секунд — и перед нами лежало что-то вроде карты, вот только я пока не очень понимал, что именно вижу. Ллевелла бросила на меня быстрый взгляд, затем провела пальцем по столу, очерчивая серебристую кляксу. — Это город, — пояснила она. — Чем темнее цвет, тем больше глубина. Вот эти белые пики — рифы и острова, выходящие на поверхность. Пунктиром помечены течения. А здесь, — под ее пальцами появилась голубоватая линия, очерчивающая около четверти изображенной на карте местности, — проходит граница тяжелой воды. Я пометила на карте места, откуда поступали донесения о нападениях этих тварей в хронологическом порядке, вот, смотри, — алые метки начали проявляться на карте одна за другой, все — неподалеку от границы, можно даже сказать — в одном довольно протяженном районе, но кроме этого никаких закономерностей так, навскидку, я не заметил. — А где проходит Черный Поток? — спросил я. Ллевелла наградила меня странным взглядом, потом вздохнула. — А этого, Джулиан, тебе здесь никто не сможет сказать, — ответила она. — Черный Поток непостоянен и не привязан ни к определенному месту, ни к какому-либо течению. Он то появляется, то исчезает, причем каждый раз в самом неподходящем месте и в самый неподходящий момент. И до сих пор никто в Ребме не смог вычислить хоть какую-то закономерность. Мы не знаем, где и когда он появится вновь. Да уж, неудивительно, что они все здесь такие дерганные. Жить в постоянном напряжении, не зная, когда и откуда последует следующий удар... Врагу не пожелаешь. Черная Дорога по крайней мере статична. — Но я поняла твою мысль, я тоже об этом сразу подумала. Нет. Вот где появлялся Черный Поток последние недели, — повинуясь ее пальцам, на карте замерцали новые отметины, все как одна на существенном расстоянии от мест, где появлялись подводные псы. Никакой связи. А если попробовать по-другому... — Ты можешь показать мне линию побережья? Ллевелла кивнула, положила обе ладони на поверхность стола. Несколько секунд ничего не происходило, потом карта сдвинулась и на ней появились знакомые очертания береговой линии. Тонкой изломанной линией засветилась Файелла-бионин. Теперь я примерно понимал, где что расположено. — Порт Амбера где-то здесь, да? — я коснулся гладкой поверхности, и серебристые искры очертили указанное место. — Верно. Джулиан, я пока не понимаю к чему ты клонишь. — Я очень давно не выходил в море, но мне смутно помнится, что где-то вот здесь, — я провел пальцем линию вдоль алых меток, — проходит один из Торговых Путей. Ллевелла нахмурилась. — Ты или что-то путаешь, или это было очень-очень давно. Над Ребмой не ходят корабли из Царства Теней. Много лет назад, еще при правлении моей матери, Оберон признал, что суверенитет Ребмы распространяется и на наши территориальные воды. У Амбера, разумеется, есть право мирного прохода, это часть договора, но Оберон предпочитал им не злоупотреблять. Я точно знаю, что над Ребмой нет действующих Торговых Путей. Не уверена, что вообще когда-то были. Мы здесь очень редко видим проходящие по нашим водам корабли, я даже не помню когда такое происходило в последний раз. Ну, не считая того случая, когда Кейн разбил флотилию Корвина и Блейза недалеко отсюда, нарушив при этом чуть ли не каждый пункт договора. Эрик потом прислал Моэри официальные извинения и... И все. С тех пор тишина. На моей памяти всегда так было. Если даже здесь когда-то и проходил Торговый Путь, то последний раз им пользовались так давно, что этого уже никто и не помнит. Думаешь, он до сих пор существует? Я пожал плечами. — Вот это мы сейчас и выясним. Кейн ответил почти сразу. Стоило только позвать, как карта тут же похолодела в руках, а его изображение шевельнулось, принимая натуральную величину и объем. Кейн шел по какому-то узкому извилистому переулку, судя по сгустившимся сумеркам и удлинившейся тени у него под ногами, день уже клонился к вечеру. Услышав меня, он остановился, вскинул голову. Глаза его широко расширились, и я понял, что он нас видит. — Боги, Джулиан, тебя что, русалки похитили? Или это ты так пытался утопиться? Как это Ллевелле удалось заманить тебя в Ребму? Я рассказал, стараясь не вдаваться в подробности. А потом я спросил про Торговый Путь, в существовании которого теперь, после слов Ллевеллы, уже не был уверен. Кейн задумался, машинально провел рукой по волосам. — Вы оба правы, — сказал он после недолгой паузы. — Торговый Путь, проходящий над Ребмой действительно существовал, если хорошенько поискать, то его даже можно найти на старинных картах. Он вел в Царство Теней, в какое-то захолустное королевство, название которого, честно говоря, я уже и не помню. Я был там раз или два, ничего особо примечательного. Торговать им было особо нечем, так что тем Путем на моей памяти практически и не пользовались. А потом я его закрыл. Отец приказал. — Погоди-ка, Кейн, как можно закрыть Торговый Путь? — спросила Ллевелла. Кейн ухмыльнулся. — Ну, можно просто перестать его обновлять, и тогда он развеется сам словно его никогда и не было, ведь только члены нашей семьи обладают способностью перемещаться по Царству Теней... — Не морочь мне голову! — не выдержал я. — Это может занять не один год, даже не одно десятилетие, а тебе нужен был быстрый результат. Как ты это сделал? Кейн наградил меня укоризненным взглядом. Он явно не хотел выдавать свои секреты, но у меня не было настроения выслушивать, как он упражняется в остроумии. Если я не получу сейчас от него внятного ответа, то спрошу Джерарда. — Уничтожил все маяки, разумеется, — ответил Кейн. — Взорвал к чертям вместе с островами, благо, даже самый близкий из них был достаточно далеко от Амбера чтобы можно было использовать порох. Судя по тому, что жалоб с вашей стороны за все эти годы не было, — тут Кейн подмигнул Ллевелле, — этого оказалось вполне достаточно. Когда я недавно немного увлекся и случайно зашел в ваши воды столько шуму было... — Немного увлекся? — взвилась Ллевелла. — Да ваши дурацкие корабли нам чуть на головы не падали! Их же прямо на город сносило! Кейн пожал плечами. — Извини, сестренка, так уж получилось. Я не хотел. К тому же шторм контролировал не я. Ллевелла уже открыла было рот, чтобы ответить, судя по выражению ее лица — что-то резкое, но я ее опередил. — Ну все, хватит, брейк. Продолжите потом без меня. А сейчас, Кейн, еще один вопрос — возможно ли заново открыть закрытый однажды Путь? — Теоретически, да. Не вижу в этом ничего невозможного, это ничуть не сложнее, чем проложить новый. Но чего ради стараться? Я этого не делал. Да и Джерард не стал бы. Ему сейчас и без того хватает головной боли. — Но все же это возможно? — Конечно. Мы с Ллевеллой переглянулись. — Ты можешь достать мне старую карту на которой помечен этот Путь и его маяки? — Без проблем, — кивнул Кейн, и пообещав связаться с нами, оборвал контакт. Я не сомневался, что он сдержит слово. И был абсолютно уверен, что этот старый Торговый Путь и есть ключ к тому, что творилось в окрестностях Ребмы все эти недели. Путь точно проходит где-то там, поблизости, и эта близость отнюдь не случайна. Кто-то открыл его заново, и открыл для зла.