Нефилим. Часть II: Битва за души

      Я, почти обессиленный, заваливаюсь на бок и падаю на пол, чуть не теряя сознание от утомления. Девушка прекращает вести себя ненормально. Томми подбегает ко мне, берёт за подмышки, помогает встать на ноги и сесть на стул, который только что принесли.       — Ты молодец, парень, — хвалю своего напарника, подающего мне стакан питьевой воды. Беру у него стакан, подношу ко рту и делаю пару больших глотков. — С первым боевым крещением тебя, Томми, — хлопаю его по плечу.       — Спасибо, Йохан.       — Нет, тебе спасибо. Без тебя я бы не справился… Заверши обряд. Девочку ещё не отпустило.       — Вас понял, сэр.       Оставив меня, Томми возвращается к девочке. С распятием, которое вновь засияло, он начинает зачитывать молитву:       — Помолимся, — мужчины собираются возле него с руками, сложенными в мольбе, и мать девочки тоже. — Боже небес, земли, ангелов, архангелов, Боже патриархов, пророков, апостолов. Боже мучеников, исповедников, дев, Боже, власть имеющий жизнь по смерти и отдых по трудам даровать. Ибо нет иного Бога, кроме Тебя, и не может быть иного, ибо Ты есть Создатель видимого всего и невидимого, и царствию Твоему не будет конца.       — Смиренно пред величием славы Твоей молим, — присоединяюсь к молитве, — да благоволишь освободить нас властию Своею от всяческого обладания духов адских, от козней их, от обманов и нечестия.       — И сохранить нас, — продолжает Томми вместе с другими, — целыми и невредимыми. Через Христа, Господа нашего. Аминь. От козней дьявола избавь нас, Господи. Дабы дал Ты Церкви Своей служить Тебе в свободе, молим Тебя, услышь нас. Дабы благоволил Ты сокрушить врагов Церкви Своей, молим Тебя, услышь нас.       Затем, Томми берёт из саквояжа склянку со святой водой, откупоривает её и начинает окроплять комнату святой водой. Когда мой напарник читал молитву, я спокойно сидел на стуле, слушал его голос и медитировал. У Томми красивый голос, и слова молитвы, что исходили из его уст, так благозвучали, что аж мурашки ходуном бегали по всему моему телу.       — Я горжусь тобой, Том. И родители твои тоже гордились бы тобой, как и сам великий Джон Ди.       — Нет, что ты, Йохан, — отмахнулся Томми, — я не достоин такой похвалы… Прошу всех покинуть комнату, — обращается он к мужчинам и миссис Коулман, — оставьте нас. Мы ещё не закончили.       Миссис Коулман вместе с соседями выходит из комнаты её дочери. Томми закрывает за ними дверь.       — Хорошо. Тебе осталось последнее, — учу его. — Возьми из сумки бутылочку с освящённым оливковым маслом и ватные палочки. Хотя нет, палочки не потребуются. Налей немного елея в миску, святую воду тоже.       Томми выполняет всё, что я ему говорю.       — Теперь освободи девочку от одежду сверху. Это нужно. И не переживай, — говорю ему, заметив, как лицо Тома вспыхнуло от смущения, — что будешь смотреть на неё полуобнажённую. Когда-нибудь ещё насмотришься, когда женишься на своей избраннице.       — Л-ладно, — сглотнув, соглашается. — Йохан, а как ты лечил Дженнифер? — интересуется Томми, смешивая в миске елей со святой водой.       — Почти так же, как ты сейчас лечишь эту девочку, — отвечаю, разминая плечи и шею.       — А как Дженнифер стала твоей избранницей?       «А парень не стесняется задавать сугубо личные вопросы», — замечаю и усмехаюсь.       — Здесь иначе. Это я стал её избранником. Ну, дерзай.       Томми подходит к пациентке и осторожно раздевает девочку до пояса, вешает её пижамку на подножие кровати. При этом сам он от стыда всё ещё красный. Я тихонько посмеиваюсь над своим напарником и учеником по совместительству.       — Я раздел нашу клиентку, — сообщает Томми. — Что дальше?       — Бери тряпку, смочи её в составе и нежно мажь ею каждый сантиметр торса, включая руки. Мазая, рисуй крест, как при крестном знамении, и произноси тайносовершительную формулу. Надеюсь, ты её выучил.       — Конечно.       — Только, когда закончишь лечить, не забудь обратно надеть на неё пижаму. Не хочу, чтобы она сочла нас извращенцами.       — Мне тоже не хочется этого.       Усмехнувшись, Томми смачивает марлевую тряпку в составе из елея и святой воды. После, он осторожно мажет тело девочки и зачитывает формулу:       — Через это святое помазание по благостному милосердию Своему да поможет тебе Господь по благодати Святого Духа, — Томми тряпкой проводит вертикальную линию от лба девочки до её пояса. — Аминь, — потом сам перекрещивается и, проводя горизонтальную линию от её правой руки к левой, продолжает: — И, избавив тебя от грехов, да спасёт тебя и милостиво облегчит твои страдания. Аминь.       Начерченный им крест проникает в каждую клеточку тела юной Кэтлин, после этого тело покрывается яркой оболочкой и начинает светиться. Свечение длилось недолго, две-три секунды, и исчезло.       Томми кладёт тряпку в миску, осторожно одевает девочку в её пижаму, укладывает её обратно на спину, накрывает простынёй, садится возле неё на край кровати, закатывает глаза, делает глубокий вдох и выдыхает. Не знаю, о чём думает мой названый брат, но могу догадываться, что он просит высшие силы помочь бедной девочке.       Через десять мучительно долгих минут наша очаровательная мисс Кэтлин наконец приходит в себя.       — Ох, где я? — спрашивает она охрипшим голоском. — Что… что со мной было?       — Вы дома, мисс, — отвечает Томми, повернувшись к ней. — В вас недавно вселился сильный демон, мы изгнали его из вас. Теперь с вами всё будет в порядке… Чёрт, как же я устал, — он снимает очки, вытаскивает из кармана в пиджаке носовой платок, вытирает им вспотевшее лицо. — Да уж, — щурится, усмехнувшись, — не спорю, брат Йохан, это очень сложно и опасно, — надевает очки обратно, прячет платок в карман.       — К-кто вы? — следует новый вопрос с ноткой неуверенной интонации. — Вы оба.       — Меня зовут Томас Ди, — представляется Томми, — а это Йохан, мой брат-по-оружию и учитель, — знакомит он её со мной.       — Здравствуй, малышка, — подсаживаюсь к ней. — Как ты себя чувствуешь? — вытаскиваю из саквояжа стетоскоп, надеваю на уши.       Пусть я и не доктор, но некоторыми основными навыками владею. Отец учил, после того как мне исполнилось пятнадцать. Состояние девочки я всё равно должен проверить и убедиться, что с ней всё нормально.       — Голова болит, — жалуется Кэтлин, — и спать хочется.       — Ничего, — прикладываю головку стетоскопа к грудной клетке девочки, — всё быстро пройдёт.       — Да, всё проходит, — согласился Томми, процитировав надпись кольца Соломона.       — А теперь, Кэтлин, — говорю пациентке, — полежи-ка спокойненько и спокойно дыши. Вдох, выдох, вдох, выдох. Дай дяде Йохану послушать твоё сердечко.       — Угу.       Послушав низкочастотные звуки, исходящие от лёгких, сердца, бронхов, кишечника девочки, делаю вывод, что её состояние здоровья стабилизировалось.       — Ты умничка, Кэтлин, — снимаю стетоскоп, убираю его в саквояж. — Ты очень храбрая и сильная. Спасибо, что вернулась к нам… Миссис Коулман, — зову женщину, неизвестно что делавшую, пока мы лечили её дочь, — можете зайти. Юная Кэтлин более не принадлежит демону.       Женщина заходит в комнату дочери и, видя её живой и здоровой, бросается к ней в объятия со слезами на глазах. Она целует её, обнимает, называет ласковыми именами. Мы с Томми, улыбнувшись, умиляемся, глядя на это. Томми даже прослезился и вытер слёзы платком.       — Спасибо вам обоим, мальчики, — благодарит нас миссис Коулман. — Спасибо вам большое, огромное спасибо.       — Не за что, — отмахиваюсь. — Лучше угостите нас чем-нибудь. Мы с Томасом устали и хотим поесть перед тем, как поедем домой.       — Конечно, с радостью. Я как раз приготовила ужин.       После, мы втроём идём ужинать. Миссис Коулман накладывает нам в тарелки аппетитное рагу с овощами. За ужином никто ничего не говорит. Ужинаем молча в тишине, которую нарушает только едва слышимое тикание настенных часов над входом в кухню. Миссис Коулман всё прекрасно понимает и не донимает нас вопросами.       Юная шестнадцатилетняя Кэтлин Хизервей постепенно поправляется. Ей уже стало лучше, когда приехал доктор и сделал ей укол от головной боли. После чего девочка уснула. Ей требовался хороший отдых и сон после пережитого кошмара.       Поужинав в доме гостеприимной хозяйки, мы с Томми собираем все вещи в сумки и спешим вернуться домой. Этот демон выкачал из нас почти все силы. Не представляю, что мы будем делать, когда будем изгонять не только демонов, но и призраков, неупокоенных духов. Для последнего ни я, ни Томас, не годимся. Мы лишь экзорцисты, имеющие дело с бесами.       Нам нужен третий человек в команде. Сильный ясновидящий и медиум. Хотя, я сам тоже медиум. Но, меня и Томми всё равно недостаточно. Впереди у нас может быть ещё много дел. Первым делом надо найти как можно больше соратников. Верно говорят: "Один в поле не воин". Да, один я точно не справлюсь.       Соединённые Штаты - государство большое, и в каком-нибудь месте обязательно должен найтись человек, который станет нам другом и братом или сестрой-по-оружию.       Когда приехал наш водитель, с чьей дружбой я заручился, мы с Томми садимся в машину и едем домой. День выдался трудным. Я прошу Гарри отвезти нас к особняку в тишине. Он соглашается, понимая, что его пассажиры устали и хотят доехать до дома в тишине и спокойствии.       Пока мы едем я закрываю глаза и решаю прикорнуть; Томми тоже, последовав моему примеру. Мы спим, слышим только сигналы автомобилей, проезжающих мимо нас, и редкие сигналы полицейских машин и фургонов скорой помощи. На улице темно, в салоне машины темно. Затемнённые стёкла заграждают свет от фар и фонарей, рекламных баннеров, бегающих строк и светящихся букв, огней, переливающихся из одного цвета в другой.