***
Наши взгляды встречаются друг с другом, Дженни тепло улыбается мне, я улыбаюсь ей. Телевизор не мешает нам смотреть друг на друга. Мы так долго, казалось, много лет, не виделись. Скучали друг без друга. Мы берёмся за руки и, закрыв глаза в мольбе, благодарим Господа за то, что он даёт нам всё, что нужно для жизни. Дженни благодарит Его за то, что Он был со мной и не покидал меня на протяжении всей миссии. Разъединив руки друг от друга, мы с ней приступаем к ужину. Девушка берёт большую ложку, зачерпывает ею из формы для запеканий и кладёт мне в блюдце четыре ложки запеканки. От моей порции пошёл запах говяжьего фарша, овощей, яиц, сыра, взбитого молока и специй. «Божественно, — восхищаюсь готовкой Дженни. — Всё, как я люблю». — Приятного аппетита, Йохан, — воркует она, глядя на меня с любовью и обожанием. — Как поживает наш маленький Ганс? — задаю вопрос с полным ртом, а потом, лихорадочно вдыхая и выдыхая ртом воздух, пытаюсь остудить горячую запеканку во рту. — Час назад я уложила его спать, — Дженни тоже кладёт в рот ложку с запеканкой. — Тебе тоже не помешает лечь спать. Поди устал сильно. — Ты права, мой ангел, — киваю, соглашаясь. — А как же ты? — поднимаю на неё беспокойный взгляд, и, наконец, прожевав еду, проглатываю. По усталому телу тут же разливается блаженное тепло, и меня начинает всё больше клонить ко сну. — Не волнуйся, милый, я пойду с тобой, — отвечает она, жуя свой ужин. После ужина я помогаю любимой убрать со стола. Затем, она берёт меня за руку и тянет за собой на выход из кухни и в спальню наверх по лестнице. Поднимаемся на второй этаж, открываем дверь спальни, заходим в неё. Дженни, отпустив мою руку, подходит к торшеру, включает лампу и начинает раздеваться. Я, малость оторопев, тоже раздеваюсь. После, полуобнажённые мы ложимся в постель. — Йохан, — глаза Дженнифер бегают по моему лицу, она берёт его в свои ладони, — я скучала без тебя. — Я тоже, любимая, — кладу мои ладони поверх её; сердце замирает в волнении, несмотря на то, что мы занимались любовью не один раз. — Люблю тебя. — И я тебя, Дженни, — сердце отмирает и продолжает биться. — Чертовски хочу тебя. Ночь подкрадывается к нам незаметно. Мы целуемся в объятиях друг друга. Горячо и страстно. На щеках самой красивой рыжеволосой девушки появляется красивый румянец. Её взгляд становится томным, дыхание сбивается, она тяжело дышит когда мы оторвались друг от друга. Я стягиваю с её бёдер трусики, она с меня тоже. А потом, я перекатываюсь, она ложится под меня, я нависаю над ней, стоя на четвереньках. Её волосы раскиданы по подушке, мои водопадом ниспадают с моей головы. Дженни протягивает ко мне руки, кладёт их мне на плечи, тепло любя улыбается. — Люби меня, Йохан, — просит она. — И не волнуйся обо мне. Со мной всё будет в порядке. — Моя Дженнифер, ты чудо. Несмотря на усталость и сонливость, я вхожу в неё, когда девушка раздвинула роги, вставляя член по самые яйца. Из горла любимой вырывается сладкий стон. И я начинаю двигаться. Сначала медленно, а затем, ускоряясь и, набирая темп. — Йохан, я… Я, ах, — говорит Дженни, постанывая, — я скоро… кончу. Ах… Ах… Ах… Ах! Умм, ах. — Я… тоже… детка… Ты так прекрасна и… горяча… внутри, что сводишь… меня… с ума. — Господи, прости меня за слова, которые я сейчас ему скажу. Йохан, ты… ты потрясный… в постели… Я сейчас… потеряю голову. Замедлившись, останавливаюсь ненадолго, чтобы дать любимой, и себе тоже, перевести дыхание. Она тяжело дышит, её красивые упругие груди с затвердевшими от возбуждения сосками поднимаются и опадают. Мой член всё ещё в ней, пульсирует, зажатый стенками женского влагалища. Чувствую, как он дрожит, как накаляется его головка, готовая вот-вот выплеснуть сперму. — Что ж, приготовься, — ухмыльнувшись, говорю ей. — Предупреждаю, детка. Будет нелегко принять… всего меня… Член набух, и я больше не могу сдерживаться. — И не надо, — мило улыбается, мотает головой. — Не надо сдерживаться, любовь моя. Выплесни всё без остатка. После этих слов, заставивших меня возбудиться ещё сильнее, я с большим напором трахаю мою возлюбленную, взявшись с ней за руки. Вытаскивая и вставляя член, я целую её припухшие губы. Слышу, как Дженни шепчет мне в ухо слова любви, улыбаюсь и покрываю её шею и бюст дорожкой поцелуев. А вскоре, достигнув пика наслаждения, мы кончаем вместе. Член выстреливает, заполняя влагалище спермой, и из моей грудной клетки вырывается жуткий демонический рык, а Дженни вскрикивает. — Горячо! — почти кричит она. — Боже, как горячо… Любовь моя, ты сжигаешь меня изнутри, — хмурясь, делает мне мягкое замечание. — Небеса, Йохан, ты бесподобен… Погоди, ты ещё не вынул его из меня?! — Прости, там ещё осталось, — отвечаю, тяжело дыша. — Тогда поднатужься, — хихикнув, советует девушка. Толчок, стон, ещё один толчок, более сильный, остатки спермы выливаются во влагалище, и любимая, зажмурившись, протяжно стонет. Из моего горла также вырывается жуткий нечеловеческий рык, и я, обессилив, ложусь на тяжело дышущую Дженни. Она, счастливо улыбаясь, обнимает меня и гладит по спине. — Ты делаешь меня самой красивой и счастливой одновременно, — неторопливо проговаривает жена, — мой нефилим. Я безумно тебя люблю. «Господь, — мысленно обращаюсь к нему, — благодарю тебя, что свёл меня с этой замечательной девочкой. Клянусь, я всегда буду беречь её и любить, каждую частичку её тела и души… Для меня нет большей награды, чем то, что она подарила мне сына». После, слышу пение, исходящее от Дженни. Она поёт колыбельную, утешая меня, усмиряя ураган, что, поднявшись, не утих в моей груди. — Баю-бай, баю-бай, спи, мой милый, глазки закрывай… Ла-ла-ла, ла-ла-ла, завтра ждёт нас новый день… Баю-бай, баю-бай, глазки закрывай и скорее засыпай. Он продолжал бушевать во мне до тех пор, пока я не сделал несколько медленных вдохов и выдохов через нос. Колыбельная закончилась. Губы Дженни, красные и пересохшие, накрывают моё лицо нежными поцелуями. И я постепенно засыпаю в обнимку с ней, забыв вытащить член. «И ладно, так даже лучше, — усмехаюсь своим мыслям, решая про себя, — сперма не вытечет наружу, не испачкает простыню». Нью-Йорк. Несколькими часами ранее. Когда Йохан останавливает такси перед административным небоскрёбом, предчувствуя скорую встречу с новым членом команды, который ещё не знает об этом, Томас — напарник и названый брат Йохана — выходит из машины, жмёт руку водителю и, прощаясь ненадолго с Йоханом, кивает ему. — Удачи, Том. Тот кивает в ответ и говорит таксисту ехать дальше. Машина разворачивается и уезжает. Томас, оставшись один посреди безлюдной улицы, поправляет свои очки и уверенно направляется к месту, где чётко ощущалась негативная энергетика. «Это место просто кричит о том, что в нём кишит нечисть, — думает Томас, приближаясь к нему. — Боже всемогущий, как много их, этих мелких сукинов сынов». — Аааа! Помогите! — слышится откуда-то сверху. — Убивают! Спасите! Мой муж спятил! Томасу приходят ясные образы перед глазами. Он не ясновидец, но его воображение помогает ему представить ситуацию, в которую попала несчастная женщина. Её мужем овладел злой мстительный дух. Глаза пустые, стеклянные, сумасшедшие. Разум помутнён. Он сам не свой. Сильная рука крепко держит острый кухонный нож. Вдруг из подъезда выбегает Тому навстречу юная девушка, которой на вид четырнадцать лет от роду. Она подбегает к нему, хватает за пальто, смотрит на него своими красными от слёз и большими от страха серыми глазами. Светло-русые волосы до плеч взлохмачены и развеваются на ветру. — Пожалуйста, мистер, помогите моей маме! — просит она, не выпуская из рук полы пальта молодого человека. — Мой папа, он хочет зарезать её! — Идём, — говорит Том, сдвинув брови к переносице. Через несколько минут, когда они оказываются перед входом в квартиру её родителей, девочка открывает дверь, потянув на себя, и из прихожей на них летит деревянный стул. Томас хватает девочку за плечи и оттаскивает подальше от двери, чтобы в них не угодила, брошенная кем-то, мебель. — Помогите! — слышится крик женщины. Стул с треском врезается в противоположную стену и, разломавшись, падает на пол. Томас быстрым движением вытаскивает из портфеля большой четырёхлучевой крест, велит девочке оставаться на месте и вбегает в комнату, где происходит преступление. Неадекватный останавливается на миг, увидев незнакомца, посмевшего ворваться в квартиру без спроса, и с сумасшедшим выражением лица набрасывается на него с ножом. Томас, прежде чем тот успевает нанести колющий удар, бьёт его по голове плашмя крестом с размаху. Мужчина теряет сознание и, оглушённый, падает боком на пол, как мешок с картофелем. Женщина вскрикивает от неожиданности и опасливо подходит к безчувственному неподвижно лежащему мужу. — Не подходить! — Томас грозно предупреждает её. — Этот одержимый всё ещё опасен, даже если в отключке… Уф, — тяжело вздыхает, кладёт крест обратно в портфель. — С-спасибо. Вы спасли нас, юноша. — Ещё рано для «спасибо», — парень делает строгое замечание, садясь на столешницу тумбы и, вытаскивая носовой платок из кармана. — Я попрошу вас найти крепкую верёвку и связать его, — он кивком указывает на её мужа, — потуже, пока он без сознания, — снимает очки, платком вытирает со лба испарину и, протерев очки, надевает их. — Не стойте истуканами, — почти прикрикивает, увидев, что та всё ещё стоит, — действуйте. Вздрогнув, женщина начинает активно искать верёвку. Дочь присоединяется к матери в поисках. Тем временем Томас берёт мужчину за подмышки и подтаскивает его к стенке. Женщина, благодаря помощи её дочери, довольно быстро находит нужную верёвку и заходит с ней в гостиную. Подойдя к мужу, она смело связывает ему руки и ноги. Тем самым одержимый мужчина обездвиживается. — Готово, — сообщает его супруга, выпрямляется и вытирает платком пот на лице. — Теперь можно перевести дух, — Том снимает пальто, бросает его на диван и садится рядом с ним на край дивана. После, он прислоняется спиной к его спинке, на минуту закрыв глаза и облегчённо вздохнув. — Ваша дочь — молодец, — говорит Том женщине, садящейся в кресло, — побежала звать помощь. К счастью, я пришёл очень вовремя. — Простите, а кто… — Я Томас Ди, — произносит медиум. — Потомственный медиум и помощник Йохана фон Рихтера, также его названый брат. Можете звать меня Томом. А. вас как зовут? — Я Барбара Чендлер, — представляется женщина, поправляя свои взъерошенные волосы, — это моя дочь Люси, а это, — она с отвращением смотрит на бессознательного мужчину, — мой дражайший муж, Шеймус. — Рад знакомству, — Том протягивает миссис Чендлер руку, подавшись вперёд. — Хоть оно не из приятных. — Я тоже, Том, — Барбара обменивается с ним рукопожатием, добродушно улыбается. — Гм... Скоро Шеймус очухается, — нахмурившись, сообщает медиум, когда их руки отпустили друг друга. — Но, злой дух всё ещё сидит в нём. Барбара, я прошу вас, и вашу дочь, покинуть квартиру ненадолго. Экзорцизм — дело рисковое и весьма опасное, для непосвящённых, — Томас прищуривает глаза, снимает запотевшие очки и протирает их носовым платком. — Надеюсь, у меня получится. Это не демон; в Шеймуса вселилась чья-то озлобленная душа, которую следует изгнать. Как только он очнётся. Продолжение следует…Глава Х. Любовь и озлобленный дух
11 февраля 2024 г. в 19:08
Спустя несколько часов.
— Дженни, любимая, я вернулся, — захожу в дом, открыв дверь. В вестибюле темно, включаю свет, нажав выключатель справа от дверной рамы.— Дженни, это я, Йохан.
— С возвращением, дорогой, — она встречает меня, выйдя из кухни, подходит ко мне с тёплой улыбкой на лице. — Я ждала тебя, Йохан, долго же ты.
— Извини, родная, — наклоняясь, ставлю саквояж на верхнюю полку этажерки, — дело было серьезное. И… я устал, — усталыми глазами смотрю на девушку, так рано ставшую женщиной, и, выпрямившись, тепло улыбаюсь ей в ответ.
— Знаю, мой нефилим, — Дженни помогает мне снять пальто и вешает его на вешалку. Я переобуваюсь. — Пошли, Йохан, — она берёт меня за руки и ведёт в кухню, откуда до моего обоняния долетает ароматный запах запеканки, которую я просто обожаю.
Мы заходим в кухню; горит свет, работает маленький кухонный телевизор, звук поставлен на самый минимум. Микроволновка звякает, оповещая, что ужин подогрет; электрочайник выключается, издав щелчок. На столе стоят две чашки с чайными ложками, две вилки, два блюдца и два ножика. Я сажусь за стол первым.
— А где Томми? — спрашивает Дженни, открывая дверцу холодильника. — Я думала, он с тобой.
— Был со мной, — с ноткой сожаления проговариваю, взглянув на вечерний выпуск новостей. — Однако мы разошлись. Я отправил Томми на задание. Пусть теперь учится моему искусству самостоятельно.
— Понятно.
Жена ставит на стол масленку со сливочным маслом и сливочник со сливками. Затем, она подходит к микроволновке, достаёт из неё подогретую запеканку и ставит её на деревянную подставку под горячее в центре стола. После этого Дженни кладёт в чашки по пакетику чёрного чая и заливает их горячей водой. Поставив электрочайник на место, она садится напротив меня, пододвинувшись поближе.