Несломленный

      До эпицентра беспорядков в Готэме бэтмобилю предстояло преодолеть по меньшей мере четыре мили в режиме автопилота. После нескольких часов, проведенных у Артура в квартире, Брюсу потребовалось минимум пятнадцать минут, чтобы оценить ситуацию, когда поток информации из бэт-девайсов окатил мозг и устремился разорвать его на части.       Полыхал крупнейший химический завод штата — Эйс Кемикалс в Нэрроузе, беднейшем районе Готэма, населенном почти дюжиной различных сообществ. Его снова и снова подводили механизмы, созданные защищать. Недозащищенный, недоуслышанный. Его сжигали так много раз, что можно было практически учуять запах тлеющих углей повсюду. Оставшись без помощи со стороны города, он выработал собственные формы защиты и правосудия. Начиная с сообществ и заканчивая бандами. Все были независимы. Они воспользовались подвернувшейся возможностью, чтобы отыграться за недавние вынужденные спокойные деньки и наверстать упущенное. Грабили и сжигали, убивали, разбирались с конкурентами, присваивали то, что раньше никогда не могло им принадлежать. И их действия уже начали выходить за рамки района, к ним присоединялись другие, те, кого так или иначе обделила система, кто оказался за бортом жизни и посчитал хорошей идеей присоединиться к беспорядкам.       На панели управления мелькали фото и видео с еще неповрежденных камер на улицах, передатчики настроились на полицейскую частоту и давали более полную картину принимаемых мер. Отряды полиции с полным набором рычагов для подавления бунтов теснили нарушителей, отводя их подальше от коммерческих зон, которые подвергались мародерству. Одновременно со всем этим активизировался жучок Гордона, оповестивший о том, что тот находится в центре беспорядков.       Потонув в потоке информации и начав анализировать ее, Брюс ушел в себя. Сегодня ему предстояло разбираться с толпой без помощи Альфреда. Недавний разговор с ним удалось оттеснить в долгий ящик усилием воли. Он сказал то, что должен был — он справится, ему помогут. Да, принимать помощь от Джокера — та еще выходка, но он выдал ему кредит доверия и проценты уже капали. За небольшим экспериментом скрывалось слишком много чего, разбираться в этом пока не было ни времени, ни желания. Поэтому, поддавшись спонтанной прихоти, он поступал именно так.       Ситуация в Нэрроузе была неотложной, опасной, но решаемой. Брюсу было не в новинку разбираться со взбесившейся толпой горожан. В Готэме, особенно в бедных или «цветных» районах, частенько вспыхивали бунты или стычки между бандами, а там, где в конфликт вступало более чем полсотни человек, активизировались и мародеры, которым было плевать на все, кроме наживы и вымещения накопившейся энергии. В этом бэтмобиле, который приехал из ближайшего секретного гаража, было как раз все необходимое для подобных случаев, но вот кое-чем его Брюс не снабдил — не успел. В костюме, который он намеревался надеть, не было брони — он представлял из себя черный комбез из пуленепробиваемой и термостойкой ткани, разработанный Фоксом специально для борьбы с небольшим количествам противников. Облегченная версия костюма без плаща, кевларовых защитных пластин и тяжелых шипованных сапог сейчас никуда не годилась, так как в случае тяжелых ударов не смогла бы предотвратить переломы и иные тяжелые повреждения. Но выбора уже не было, как и времени. Всего-то нужно быть более осторожным, подумал Брюс, наконец разработав план действий и собравшись переодеваться по мере того, как бэтмобиль, снизив скорость, пробирался через проулки к эпицентру.       Он отодвинул кресло максимально вглубь салона, давая ногам место и принялся раздеваться. Оперативно и слаженно все предметы одежды оказались у него на коленях в виде аккуратной стопки. Затем он нажал кнопку на сенсорной панели и из двери слева от него открылся отсек с костюмом, шлемом-маской и легкими ботинками. Поместив в опустевшее пространство гражданскую одежду, Брюс натянул комбез, который облепил каждую его мышцу, укрепленный в области паха и живота, черный бэткостюм сел на нем как вторая кожа, желтый логотип с летучей мышью украшал грудную клетку — он также был укреплен несколькими слоями особо прочной ткани, способной выдержать заряд из гранатомета.       Убедившись, что все швы на нужных местах и прилегают к телу герметично, он нажал на очередную кнопку, открывающую доступ к финальным и самым важным деталям его облачения. Намереваясь извлечь из отсека на правой двери пояс с девайсами, Брюс замер. Согнув одну ногу, Артур уперся в колено локтем в праздной, расслабленной позе. На второй ладони покоился пояс — его он протягивал Брюсу, многозначительно улыбаясь при этом и играя бровями. В голове у Брюса пронесся шквал нецензурных выражений.       — Я и мечтать не мог, что когда-нибудь увижу нечто подобное, — заговорил Артур, перебирая пальцами отсеки на поясе. — Я всегда знал, что это ты под костюмом, но собственными глазами наблюдать за тем, как ты в него облачаешься…       Брюс подумал, что выражение лица Артура сейчас очень схоже с лицом Тима, когда тот заполучил себе фонарь с бэт-сигналом. Это его и озадачило, и разозлило. Злился он в первую очередь на себя за то, что полностью погрузился в решение проблемы и забыл об еще одном непрошеном пассажире совсем рядом. Удивительно было то, что тот всю дорогу молчал, видимо, решив не отвлекать Брюса от важных дел, хотя, будем честными, не отвлекать от важных дел? В какой из параллельных вселенных это его вообще когда-нибудь волновало?       — Не хочешь побыть полезным? — спросил Брюс, раздраженно забирая пояс и тут же закрепляя его на тазовых косточках. Девайсы автоматически примагнитились к корпусу.       — И чем же я могу быть полезен? — томным, вибрирующим голосом, оглядывая его с ног до головы, Артур намеренно давал понять, что видел кое-что действительно интимное и не собирался не придавать этому значения.       — Перестань пялиться и скажи, что тебе известно про взрыв.       — Это мои люди, я уверен, — разочарованно вздохнул он, действительно перестал пялиться и развернулся к лобовому стеклу. — Я оставил их на базе, но они, видимо, не выдержали…       — Ты оставил своих психов одних?       — А что? Я им не нянька.       — Но ты ответственен за них! — взвился Брюс. — Значит, беспорядки в Нэрроузе — твоя вина!       — Ну да, давайте теперь во всем винить дядюшку Джокера! — аналогично вспылил Артур, недовольно взмахнув рукой. — Может, и Кеннеди я убил? Ой, стоп, так меня тогда и в планах не было, хехе. Но ничего, можешь винить меня во всем!       Брюс натянул шлем-маску и придвинул кресло вперед, возвращая себе управление. Езда от этого стала более экстремальной, ведь он вымещал на ней свой гнев.       — И что теперь? Ты думаешь, что сможешь их усмирить? — уже более спокойно спросил Брюс.       — Не думаю. Знаю.       В тоне Артура была уверенность, в которую хотелось верить. Если его люди все еще в городе, то наверняка не бездействуют, устранить угрозу в их лице было бы не плохой перспективой. А Брюс тем временем занялся бы беснующейся толпой.       — Не устраивай еще большие беспорядки. Давай обойдемся без глупостей.       — М-м… Не могу ничего обещать.       — Артур!       — Ладно-ладно, я постараюсь, мистер зануда, — надул губы Джокер и начал копошиться во внутренних карманах пиджака. При выходе из квартиры он настоял на том, чтобы его надеть. Весь в черном, словно секретный агент. На деле, по пути он объяснил, хоть его никто и не спрашивал, что переодеваться и накладывать грим нет времени. Такое оправдание никак не вязалось с тем, кто привык ходить на дело, будучи всегда при параде. Это Брюса немного обнадежило, он думал, что так Джокер хотя бы не будет выделяться и решит свои дела по-тихому, не привлекая внимания.       Брюс был взвинчен и раздражен из-за предстоящих разборок с толпой, из-за сообщений, которые слышались в динамиках на полицейской частоте и из-за решения, в которое ему сейчас предстояло посвятить человека в клоунской маске, стреляющего в него взглядом из сквозных глазниц. Когда только успел надеть?       — Ты выйдешь здесь, — сухо сказал Брюс, указывая на тротуар справа.       — Что, не хочешь, чтобы нас видели вместе? — ответили ему приглушенным смешком.       — Твоя задача — нейтрализовать своих людей, ни больше ни меньше, слышишь?       — Я не глухой.       — И если я замечу, что ты пытаешься что-то провернуть…       — И не тупой, Бэтси, — уже раздраженное шипение. — Предлагаю сделку. Если я разрулю ситуацию, ты должен мне поцелуй!       Брюс заскрипел зубами. Ему очень захотелось схватиться за голову, но он удержал себя от подобного порыва.       — Выходи из машины.       — Есть, сэр! — по-солдатски прокричал Клоун и буквально за пару ловких движений выбрался наружу.       Тут Брюс кое-что вспомнил. Поспешив извлечь из бардачка нужный предмет, он бросил его во все ещё раскрытую дверь, прямо в руки опешившего Джокера.       — Это что? — принялся вертеть он в руках полупрозрачную маску с двумя черными фильтрами.       — Респиратор. Может пригодиться.       — Ха! Бэтси, да ты обо мне забо…       Дверь бэтмобиля закрылась автоматически, и Брюс тут же нажал на газ, выжимая из мотора все.       На улицах творился хаос — разве в Готэме когда-либо бывало иначе? Но нет, на этот раз веселье разволновавшейся от вседозволенности толпы зашло слишком далеко. Нэрроуз полыхал в адском огне, исторгавшимся из проломленных зевов витрин, из окон домов с поруганной частной собственностью. Четвертая поправка была отброшена на задворки жаждущих, жадных и жалких людишек, воплощающих все свои самые заветные желания. Отряды полиции, вооруженные дубинками и щитами, словно рыцари ночи, облаченные в черные доспехи, оттесняли толпу, отгоняли ее подальше от уже обчищенных магазинов, лавок и контор.       Страховые компании в ужасе хватались за головы и выли в предвкушении выполнения условий договоров.       Дым от дымовых шашек струился по улицам словно мистический туман, овевал разбитые машины, брошенные на произвол судьбы на своих парковочных местах, ставшими им могилой. Где-то слышались автоматные очереди, и в этом Брюс видел большую проблему, потому что применение огнестрельного оружия при массовых волнениях давало мэру право призывать национальную гвардию, а эти парни уже ни с кем не церемонились — одно наличие в руках пушки давало им законное право выпустить в держателя пулю, а каков будет исход — летальный или нет — мало кого волновало. Причина смерти: пожил достаточно.       Бэтмобиль выехал на широкую центральную улицу — сердце Нэрроуза, представляющее собой сейчас довольно печальное зрелище. Кучка из двадцати особо активных нарушителей кидалась коктейлями Молотова в витрины магазинов на противоположной стороне, посреди дороги расположились две патрульные машины — пустые и уже догорающие до самого основания. Бутылка с зажигательной смесью попала по не до конца разбитой витрине и залила вход горящим пламенем, манекен начал плавиться на глазах, оседая и печально роняя конечности. Но двадцатка отважных вознамерилась, видимо, кое-кого выкурить из укрытия, готовя новые порции коктейлей. В дыму, копоти и гари они не заметили, как к ним подобрался черный монстр на колесах, взревел мотором и в предупреждающем рывке оповестил их о том, что собирается на время побыть шаром для боулинга, следовательно, кеглями выступят…       — Хэй! Это Бэтмен!       — Бэтмен!       Бутылка с огнем на горлышке разбилась о лобовое стекло бэтмобиля. Брюс по привычке даже не моргнул, на все сто процентов уверенный в том, что подобного рода воздействия для этой машины все равно что плевок для танка. Поэтому мотор взревел с новой силой, черный монстр угрожающе близко подъехал к толпе, заскрипев шинами по асфальту и резко останавливаясь перед двумя самыми нерасторопными нарушителями. Те в страхе повалились на землю, остальные бросились наутек по закоулкам. Через пару секунд пространство полностью опустело. Выруливая с центральной улицы, Брюс заметил трех полицейских, двое из них тащили бессознательного товарища — хранители правопорядка благодарно провожали его взглядом.       Дальше — больше.       На прилегающих переулках шла ожесточенная борьба: там расположились фургоны для тех, кто уже сегодня познает прелести камер предварительного заключения. А еще здесь был ювелирный магазин — более неудачного места для него и придумать было нельзя. Бронированное стекло витрины было разбито — а это значило, что над этим кто-то постарался всерьез. В ход тут шли все те же зажигательные смеси, которые с завидной частотой летели в полицейских, скрывающихся за бронированным фургоном. Из динамика слышались их требования, с противоположной стороны — нецензурная брань и новая порция пылающих снарядов.       Весь переулок был залит парами из газовых шашек, но грабители ювелирного магазина, видимо, были оснащены противогазами. На этот случай у Брюса были свои методы борьбы. Когда полицейские завидели бэтмобиль, тут же прекратили обстрел, так же затихли и их оппоненты. Находясь между двух огней, Брюс выпустил заряд нервно-паралитических капсул, которые полетели внутрь магазина. Через несколько секунд оттуда послышались приглушенные крики и ругань, затем все стихло.       Следовало двигаться дальше, медленно, но верно подбираться к горящему химическому заводу, черный густой дым от которого виднелся за крышами зданий, словно гигантский колосс, подпирающий небо.       Слышался вой пожарных сирен, выкрики из рупоров и динамиков полицейских машин — все это сливалось в сплошную какофонию человеческого месива и безумия, охватившего это место. Брюс гнал напролом, разбивая самодельные заграждения, сооруженные из выбитых дверей, покрышек и мешков с песком — пока что надобности выходить из машины не было вовсе.       Люди были напуганы его появлением, они разбегались в стороны, некоторые пытались пробиться внутрь, пуская в ход биты, кувалды и самодельные гранаты — одна из них смогла повредить обшивку бампера, и это не на шутку разозлило Брюса. Он задействовал практически все возможные отсеки в наружной части бэтмобиля, выпуская паралитические капсулы, сетки, газ, ослепляющие вспышки и залпы вязкой битумнообразной жидкости, способной пригвоздить человека к любой поверхности. На славу сработавший прием обезвредил за раз почти сотню беснующихся, остальные предсказуемо сбежали с места битвы. Полицейские принялись вязать на месте пострадавших и заталкивать их в фургоны для последующего дознания.       Брюс стал еще ближе к эпицентру взрыва и беспорядков. Он понимал, что все, что до сих пор встречалось на его пути — всего лишь относительно безобидные граждане, бездельники и дилетанты-рецидивисты. Основные «сливки» преступных картелей были еще впереди — у них всегда находилась парочка другая трюков, способных удивить даже Темного Рыцаря Готэма. Черные рынки прогнившего города полнились воистину неожиданными вещами. Поэтому Брюс принял решение оставить пока свое транспортное средство под обломками полуразрушенного газетного киоска и продолжить путь на своих двоих. В сторону, где изначально гремели автоматные очереди. Взобравшись на пятиэтажное жилое здание, он начал пробираться по бетонной поверхности крыши, всматриваясь в происходящее внизу. Линзы выводили информацию перед глазами, она складывалась в столбик в углу периферического зрения.       Впереди высилось старое статное здание центрального банка, выложенное известняковыми плитами. Не сосчитать, сколько раз этот банк подвергался нападкам со стороны разного рода грабителей, поэтому система безопасности там была на уровне Пентагона, но и навыки преступников росли день ото дня, они совершенствовались, придумывали новые способы и средства достижения своих криминальных планов. Поэтому на этот раз в банке снова были заложники, территория была оцеплена и велись переговоры — ситуация довольно типичная. Брюс тоже не в первый раз сталкивался с подобным. Поэтому, пробравшись через вентиляционные трубы к главному залу в фойе, он притаился у решетки и буквально за пару минут оценил ситуацию.       Трое охранников были мертвы и лежали черными безвольными тушами в углу у входа, сенсор указал на отсутствие пульса и присутствие трупного окоченения — странная последовательность, подумал Брюс, надо бы изменить алгоритм. По меньшей мере пятнадцать человек распластались на мраморном полу и вели себя довольно тихо, видимо, запуганные трупами, оставленными на виду. Что удивило Брюса больше всего — грабителей было трое, хотя, нет, больше всего его удивило то, что это были люди Джокера. В красных костюмах и в масках — таких же, как та, в которой Артур вышел из его машины не более двух часов назад. Они действовали довольно слаженно: один стоял у кассы, подставив в окошко разинутую спортивную сумку, которая мерно заполнялась пачками купюр. Второй высился посреди зала с автоматом и медленно обводил дулом людей, а третий в данный момент общался с пожилым мужчиной у кованной, несомненно бронебойной двери, ведущей в хранилище. Брюс знал, что тот не договорится, что люди старой закалки не настроены на такого рода переговоры: для них что смерть от пули, что открытие хранилища таким как он — все одно. Даже если клоун начнет на его глазах убивать людей — а он, безусловно, собирался начать, что было видно по его нетерпеливым жестам, — старик все равно не скажет код, все равно не сделает того, чего от него хотят. И Брюс собирался вмешаться, но сомневался, помня о договоренности с Артуром.       Возможно, он сейчас разбирался с остальными, а до этих еще не добрался, возможно, с ним что-то произошло по дороге… Последнюю мысль Брюс с силой отогнал от себя, стараясь не думать, почему это она вызывала у него столько беспокойства. Джокер пережил такое количество передряг, что его по праву можно было считать неубиваемым, недостижимым для Смерти и противников — такое он производил впечатление. Только когда Брюс почувствовал его сегодня на себе, когда они соприкоснулись бедрами, а его дыхание прошлось по его лицу, в подсознании мелькнула мысль о том, что этот человек все же из плоти и крови, что он убиваем и доступен для Смерти и всех, кто так или иначе захочет его достать. Эти мысли начали нервировать. А это значило — пора действовать.       Бэтаранг с еле слышимым свистом пронесся по залу и попал по пальцам на крючке автомата. Мужчина взвыл, хватаясь за кисть, истекая кровью от пары отсутствующих фаланг и тем самым обратил на себя внимание своих сообщников. Разумеется, те принялись палить вверх, быстро сообразив, откуда прилетело их незадачливому сподручнику. Но в вентиляционной трубе уже никого не было. Черная тень пронеслась через весь зал и приземлилась у касс, схватила направленное на нее дуло и выбила пушку из ослабевшей ладони, мало кто успел услышать треск перелома мелких костей, но кисть у грабителя оказалась буквально раздроблена. Еще одно преимущество — тяга в облегченном костюме утяжеляла наносимые удары в три раза и гарантировала нокаут или же перелом в нескольких местах за раз. Всего-то быть более осторожным и тем, кто наносит удары, а не принимает их, напомнил себе Брюс, удовлетворенно расшибая нос все той же сломанной кистью в руках и слыша еще один хруст и болезненное мычание.       — Сзади! — послышалось рядом.       Сначала Брюс увидел испуганные остекленевшие глаза кассирши, которая на автомате продолжала набивать сумку деньгами, затем почувствовал удар в бок. Что-то увесистое проехалось по его левому подреберью и, казалось, сместило все органы куда-то за пределы тела. Брюс ухнул, принимая сигнал от костюма, который мог анализировать его состояние и передавать данные на экран линз. Одиннадцатое и двенадцатое ребра треснули, в мышцах начала наливаться значительная гематома. Довольно занимательно, подумалось Брюсу, когда его нога с разворота сносила на пол третьего сообщника, во всех других костюмах он успел отключить эту функцию. О мраморный пол с эхом ударился медный столбик от оградительной конструкции, весивший по меньшей мере сорок фунтов.       Информация о повреждениях отвлекала, тут скорее играло роль плацебо. Чаще всего Брюс мог сражаться с разрывом связок и тяжелыми повреждениями на чистом адреналине и узнавал о своих ранах только когда над ними корпел Альфред. А ведь дворецкий мог бы подключиться к камерам внутреннего наблюдения и сообщить ему о передвижении третьего нападавшего гораздо раньше кассирши… Эти мысли пришлось так же откинуть в сторону, как отвлекающие.       Он не дождался оваций, благодарностей и восхищенных взглядов. Он вышел из здания банка так же, как и зашел, только времени это заняло больше, потому что бок наливался отеком и ныл при малейшем движении. Пришлось вколоть себе добрую дозу обезболивающего.       Когда Брюс спускался по тросу вниз, то услышал шум паники — крики, переходящие в визг. Все трое были обезврежены — без сознания, больше в здании нарушителей не было. Пушки наряженных глупцов были в непригодном состоянии и покоились на мраморном полу. Тогда что же могло произойти?       В большом панорамном окне, выходящим на зал, перед Бэтменом предстала кровавая инсталляция. И на первый взгляд показалось, что все довольно плохо — кто-то разорвал гранаты посреди зала и рядом с кассами, но линзы выявили всего три трупа — три взорвавшихся трупа, внутренности и кровь из которых попала на тех, кто был в этот момент рядом. Люди были оглушены, некоторые получили незначительные повреждения, но, в целом, большее значение имел шок, который они испытали, поняв, что сейчас на них болтаются чужие кишки. С каких пор наемники Джокера заделались камикадзе? Это невероятно глупо, нелогично, страшно… Брюс был зол, он всегда злился, когда не понимал чьих-то поступков. Ему следовало бы серьезно поговорить с Клоуном, чтобы он разъяснил, какого черта творят его люди. Тремя психопатами меньше — пронеслось в голове непрошеной мыслью. Десяткам людей не поможет психолог, и они будут вынуждены жить с сегодняшней картиной перед глазами всю свою жизнь — пронеслось следом.       Тело восстановило свою прежнюю функциональность, сообщения о повреждениях переместились к цифрам на периферии.       Полиция уже разогнала беснующуюся толпу, группировки все еще выясняли отношения и с ними тоже предстояло разобраться.       Периодически Брюс встречал стайки мародеров, некоторым хватало одного его вида, чтобы побросать ворованное и убраться восвояси, а с иными приходилось возиться, их связанные по рукам и ногам безвольные тела затем подберет полиция.       Через три улицы от банка показалась еще одна заварушка. Довольно серьезная перестрелка между двумя бандами, делившими черт знает что, а между ними блокада из пяти патрульных машин с открытыми дверьми, выполняющими роль щитов. Самое важное — здесь был Гордон. Неудивительно: когда случались такие вот инциденты, вызывали всех офицеров, даже временно отстраненных от службы. Поэтому Джим был здесь, среди прочих пытающихся навести порядок в этом богом забытом месте. Сложно было не попасть под шальную пулю. Костюм Брюса хоть и был пуленепробиваемым, но синяки от ударов пуль останутся знатные, если те достигнут цели, поэтому ему все еще следовало придерживаться собственного плана и не соваться в самую гущу.       Арсенал на его поясе практически опустел, поэтому стоило использовать остатки с умом. Брюс решил обезвредить сначала одну из сторон. В здание, откуда производился обстрел, он пробрался не без препятствий. Выставить небольшой кордон для защиты тылов было довольно умно, но не очень эффективно против него. Всего лишь световая граната — и двое валяются на земле, вопя от боли в глазах. Еще один прицелился Брюсу в голову и… промахнулся, мазнув по плечу. В основании ключицы послышался еле слышный хруст — еще одна трещина. Третий на пути оказался обезврежен ударом ребра ладони по стыку шеи и плеча. Внутри начался переполох — Бэтмену наконец удалось привлечь к себе внимание, а это значило, что полиция сейчас займется второй стороной, так их шансы на удачный исход увеличивались вдвое.       В порядком потрепанном помещении, видимо, служившим складом магазина, громоздилось всевозможное барахло: башни из картонных коробок, антикварная мебель, статуи ангелов… Порядочно стоящие предметы оказались под шквалом пуль, стоило Брюсу здесь оказаться. Костюм неплохо справлялся со своей задачей, не давал превратить тело в решето. Несколько паралитических капсул — и четыре тела повалились навзничь, все еще содрогаясь в судорогах. Но, естественно, это было еще не все. Своими действиями Брюс открыл ящик Пандоры — вооруженные люди полезли из всех щелей. Дело знакомое: если не можешь победить сильного врага — бери количеством. Наступила традиционная пауза — когда доминирующий противник несколько секунд успевает насладиться своим превосходством и думает, что его жертва должна трепетать от страха. Все в респираторах, все вооружены, все падут сегодня от руки Темного Рыцаря!       Дымовая шашка заполнила пространство серым дымом в мгновение ока, сводя видимость к нулю, послышалась стрельба, оглушающая слух, со всех сторон мелькали вспышки. Брюс все видел четко, устранял одного за другим и негодовал оттого, что эти олухи стреляют друг по другу       Выстрелов становилось все меньше, бессознательных тел на полу — больше, как и ушибов под бэткостюмом. Альфред будет рвать и метать, когда увидит результаты его своевольства.       Когда дым рассеялся, повсюду лежали горы людских туш, оглушенных или мертвых. Переступая через них, Брюс прошел в помещение магазина, представляющего собой уже совершенно непригодное для чего бы то ни было место, испещренное пулевыми отверстиями и следами взрывов гранат на стенах, словно чернильные тесты Роршаха. Через очередную разбитую витрину стало видно, что на противоположной стороне улицы полицейские также удачно обезвредили вторую группировку и уже выводили неудачников, закованных в наручники, к подъехавшему фургону.       Брюс чувствовал себя паршиво, перед глазами мелькали предупреждения о множественных ушибах, и он поспешил вколоть себе дополнительную дозу обезболивающего. Дальше следовало продолжить свой карательный рейд на бэтмобиле. А пока тот ехал через завалы к этому месту, Брюс выбрался наружу, тут же столкнувшись взглядом с Джимом и направленным на него дулом Глока. Выстрел прогремел раньше, чем Брюс успел что-либо сказать или осознать. За его спиной послышался вскрик. На землю повалился раненный в плечо татуированный громила, держащий в руках что-то светящееся. Прежде чем Брюс успел его повязать, это нечто вырвалось вперед и обвило его шею крепкими тисками, начиная душить. Джим произвел еще один точный выстрел, выбивая странный кнутообразный предмет у преступника из рук, но от этого тиски не разжались, продолжая передавливать шею. Острое лезвие бэтаранга справилось с удавкой не сразу, заставив помучиться от асфиксии.       — Ты как? — Джим смотрел на склоненного к земле Брюса прямым взглядом и протягивал руку.       В его глазах уже не было той отчаянной подавленности, которую Брюс видел в день их ссоры. Это был комиссар Департамента полиции Готэм-сити, но не раздавленный горем отец, страдающий паранойей.       — Порядок… — в горле у Брюса першило, кадык неимоверно болел. — Джим… Барб, она…       — Жива, я знаю. Теперь уже наверняка.       — Ты видел ее?       — Сейчас это неважно, Бэтмен. Я все еще собираюсь сам с эти разобраться. Ты лучше позаботься о кое-ком другом.       Брюсу не нужно было уточнять, о ком он должен «позаботиться». Это с каждым разом становилось все сложнее. Брюс наконец поднялся с колена и выпрямился, ощутив сразу все свои ушибы, обезболивающее уже не справлялось. На Нэрроуз опустилась ночь, и как он не заметил? В линзах, переходящих в ночной режим автоматически, было сложно сразу сообразить.       — Восемьдесят процентов огня потушено, на химическом заводе все под контролем. Беспорядки нейтрализованы, твое появление внесло смуту в души преступников.       Джим говорил спокойно, он констатировал факты. В это время подъехал бэтмобиль, услужливо открылась дверь, являя взору черное нутро, освещенное голубым свечением панели управления.       — Джокер знает, как вытащить Барбару, — напоследок высказался Брюс. — Не лезь в это дело, Джим, тебе это не по плечу.       — Что? Этот сумасшедший ублюдок? Не верь ему! Я не дам и пальцем ему прикоснуться к Барб! — взорвался Джим, теряя былое самообладание.       Но Брюс уже вырулил на дорогу, очищенную от сгоревших автомобилей, в финальном рейде в поисках стервятников, которые могли бы найти, чем можно поживиться на руинах. Он еще раз удивился тому, что прошло так много времени. Два часа ночи, множество пожарных машин, тушащих возгорания, полицейских, вяжущих рыскающих по разоренным домам людей. Эвакуацию провели довольно оперативно, подумал Брюс. Проезжая мимо центрального банка, ему вспомнились шокированные люди в чужой крови и убитые охранники — неудавшееся ограбление, но удачное представление цирка уродов.